Эксперт Центра Наталия Шишкина
В СМИ появилась информация о слиянии ФСКН, ФМС и МВД, масштабном сокращении кадров ФСКН в связи с необходимостью оптимизации расходов бюджета. Инициатива, по данным СМИ, принадлежит Минфину, хотя официально ФСКН и ФМС не подтвердили подлинность информации.
Информация о слиянии ФСКН и МВД не нова – ещё в 2012 году заговорили о слиянии ФСКН, МВД и СК. А осенью 2014 года – о создании Объединенного следственного комитета. Впервые идея была выдвинута Д. Козаком в 2003 году, в 2007 году вновь вспомнили об этом проекте после подписания Президентом указа о создании Следственного комитета при Генеральной прокуратуре РФ.
В 2013 году в очередной раз заговорили о создании Объединенного следственного комитета, и эта идея уже была поддержана Советом безопасности России, но введение подобного института предполагалось в 2017 году из-за дефицита средств. По подсчетам, для слияния требовалось около 100 млрд. рублей.
На этот раз речь идет не о создании объединенного ведомства, а практически о ликвидации ФСКН.
Чего шумим?
Основной причиной слияния ФСКН, ФМС и МВД именно сейчас называют необходимость экономии средств путем традиционных массовых сокращений, в основном затрагивающих наркополицейских, лишь малая часть которых будет переведена на работу в уголовный розыск. Тем более что в структуре самого МВД проходит «оптимизация», в ходе которой высвободившихся сотрудников либо отправляют на пенсию, либо в Крым, либо служить в другие управления, либо – если повезло меньше – действительно увольняют.
С одной стороны, при слиянии все службы в составе МВД могли бы работать быстрее и слаженнее. К тому же, сотрудники МВД нередко занимались той же работой, что и ФСКН, да и с нелегальной иммиграцией часто боролись сотрудники МВД.
«Раздутость» полицейского аппарата в России известна – в пересчете на душу населения один из самых высоких показателей количества полицейских, по данным некоторых рейтинговых агентств – наибольший в мире. При этом эффективность работы правоохранительных органов была и остается не самой высокой.
Изменение количества не раскрытых преступлений от общего количества зарегистрированных, по данным МВД
Сокращение управленческого аппарата может стать положительным результатом возможной новой реформы – если, конечно, не будут допущены ошибки реформы прошлой, когда масштабное сокращение сотрудников МВД проводилось преимущественно за счет «полевых» сотрудников.
Опыт прошлого
Кого-то сокращение количества сотрудников правоохранительных органов и общего количества преступлений по данным официальной статистики приводит к выводу, что за годы реформы выросла эффективность работы правоохранительных органов.
Здесь есть важный момент: падает количество зарегистрированных преступлений, но никто не знает, сколько в действительности совершается преступлений. Так же, как никто не знает, сколько осталось тех, кто совершил преступления и не был привлечен к ответственности. То есть падение количества зарегистрированных преступлений может быть признаком увеличения латентной преступности. Особенно, когда речь касается преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков – по оценкам экспертов, выявляется только 10-15% таких преступлений.
Количество полицейских, зарегистрированных преступлений и выявленных лиц, совершивших преступления, по данным Генеральной прокуратуры РФ и УНП ООН
Проведенная реформа МВД уже принесла свои негативные последствия: недостаток сотрудников патрульно-постовой службы и инспекторов по делам несовершеннолетних, рост уровня уличной преступности и ДТП.
Россия входит в пятерку стран, лидирующих по количеству убийств, краж, грабежей, ДТП со смертельном исходом на душу населения, занимает пятое место по организованной преступности.
Несмотря на это, отношение к МВД у россиян улучшилось, так что этот пункт прошлой реформы выполнен. На имидж потрачено достаточно большое количество ресурсов – причем именно в целях пропаганды позитивного имиджа (т.е. образа), а не создания позитивной действительности с реальными ее показателями. Больше внимания стало уделяться работе со СМИ – и это хорошо, если бы одновременно увеличивалась и эффективность ведомства, и Россия опускалась бы в рейтингах стран по показателям преступности, а не инвестиционного климата.
Постоянное реформирование и перереформирование системы правопорядка не могло не сыграть своей роли в увеличении латентной преступности – которой не может не быть хотя бы потому, что прошлая реформа выкосила ряды далеко не управленцев. А учитывая сложную экономическую обстановку, которая сама по себе является криминогенным фактором, ситуация представляется тревожной.
ФСКН – какие «за»?
ФСКН изначально создавалось в условиях осложнения наркоситуации с целью борьбы с организованной преступностью. Согласно итогам деятельности ФСКН, именно они имеют наибольший вклад в дело борьбы с наркопреступностью. Конечно, было немало накладок, и ситуация с наркотиками в стране остается неблагоприятной. Согласно мониторингу Государственного антинаркотического комитета, около 6% населения, или 8,5 миллионов человек, употребляют наркотики. Количество состоящих на учете наркоманов увеличилось в 8 раз с 1992 года.
При этом смертность от потребления наркотических и психотропных веществ, по словам главы ФСКН В. Иванова, удалось сократить на треть. От общего количества умерших в возрасте 15-35 лет, 15% погибли из-за наркотиков. Наркотизация населения представляет сейчас прямую угрозу национальной безопасности России, особенно с учетом увеличивающегося количества синтетических наркотиков и их разновидностей.
ФСКН является той структурой, которая профессионально на протяжении уже 11 лет занимается именно этой проблематикой. Что будет, если оставить только 7 тысяч специалистов из 27? Вряд ли стоит ожидать, что поток наркотиков внезапно иссякнет, а наркоманы и наркодилеры одумаются, убоявшись слияния ФСКН с МВД. Скорее уж наоборот.
Будет ли лучше, если сократить сотрудников, профессионально занимающихся незаконным оборотом наркотиков, знающих тонкости работы по выявлению таких преступлений и преступников? И главное – ради чего, экономии средств бюджета? Стоит ли экономить на устранении прямой угрозы национальной безопасности страны, и не обернется ли такая экономия ещё большими потерями?
Выводы
Всё это подводит к выводу, что реформа органов правопорядка должна проводиться, но не так, как это делается сейчас. В конце концов, странно совпадение, что откровенно прозападные оппозиционеры выдвигают требование, которое по факту реализуется в России с 2009 года после реформы МВД Д. Медведева.
Да и поднятие вопроса о ликвидации ФСКН сейчас выглядит странно – 3 февраля Президент подписал ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ». В нем, в числе прочего, указано, что решение о включении психотропного или наркотического вещества в Реестр принимается федеральным органом исполнительной власти по контролю за оборотом наркотиков и психотропных веществ. То есть ФСКН теперь получил право запрещать новые психоактивные вещества, и ликвидация ведомства выглядит нелогичным шагом. Что-то опять не продумано, опять какие-то импровизации? Или «вброс» информации в СМИ в поисках пределов допустимого?
Хотя, учитывая то, как проводилась прошлая реформа МВД, может, это и не удивительно – российские реформы часто и внезапные, и даже эпатажные.
Конечно, звучат заверения в том, что под увольнение попадут преимущественно сотрудники управляющих аппаратов, но свежо предание – да верится с трудом. Уже имеется и опыт сокращений, и опыт расформирования Налоговой полиции в 2003 году – большая часть штата которой и стала штатом ФСКН – реформа очередного перераспределения штатных единиц может окончиться подобным же переливанием из пустого в порожнее и обратно. Только с далеко идущими последствиями для национальной безопасности страны и человеческого капитала, что напрямую может сказаться на дальнейшем развитии России.
Интересно задуматься – а будут ли чиновники из числа финансистов сокращать свой, не менее раздутый управленческий аппарат ради высвобождения бюджетных средств? Не говоря уже о сокращении постоянно растущих расходов на оплату труда постоянно растущего количества чиновников.
1 июня 2016 года в России была полностью расформирована Федеральная Служба по Контролю за Наркотиками (ФСКН), которая с 2003 года была основным государственным органом в России отвечающим за реализацию государственной наркополитики. Об этом 5 апреля 2016 года Президент России Владимир Путин подписал соответствующий указ , которым упразднил ФСКН и передал штатную численность службы в органы МВД. Процес организационно-штатных мероприятий по присоединению ведомств к МВД завершился 1 июня 2016 года.
Теперь основная часть правоохранительной деятельности по вопросам борьбы с незаконным оборотом наркотиков в стратене обороте будет осуществляться полицией в структуре МВД, как это и было до создания ФСКН в марте 2003 года. Для координации этого процесса в структуре МВД было создано Главное Управление по контролю за оборотом наркотиков в РФ . На региональном уровне штат сотрудников наркополиции формировался за счет бывших работников ФСКН , а в Москве перешли на работу в управление по контролю за оборотом наркотиков ГУ МВД Москвы почти 80% бывших сотрудников Московского УФСКН. Парралельно над раскрытием и расследованием наркопреступлений работают подразделения ФСБ и Федеральной таможенной службы, но доля наркопреступлений за этими службами традиционно невелика.
Олег Зыков, президент общероссийского благотворительного Фонда "Российский благотворительный фонд "Нет алкоголизму и наркомании" назвал одной из причин закрытия ведомства “аппаратные игры в ближнем окружении Президента”. Напомним, что Экс-главу ФСКН Виктора Иванова называют весьма близким знакомым Владимира Путина. По информации Эхо Москвы , выходец из КГБ, в мэрии Петербурга Виктор Иванов курировал правоохранительные органы. Позже Иванов занимал высокие посты в ФСБ, а в двухтысячных был помощником президента.
Однако высокий статус не помог Иванову удержать свое ведомство на плаву, ведь критические заявления в адрес Госнаркоконтроля от представителей общественных организаций звучали и ранее. Еще в 2014 году Зыков заявил Росбалту о том, что ФСКН нужно ликвидировать . По мнению эксперта, ФСКН в своей деятельности дублировала правоохранительные функции по контролю за наркотиками, которые должны исполнять сотрудники специального подразделения МВД, а также паралельно занималась деятельностью, связанной с профилактической направленностью, которая формально тоже закреплена за ФСКН. "А сегодняшняя конструкция, когда ФСКН и свои главные функции (связанные с наркотрафиком и так далее) выполняет достаточно скверно, и не справляется с выполнением различных профилактических программ, абсолютно неэффективна. Именно искусственное сочетание разных несовместимых функций приводит к тому, что все они выполняются скверно", - заключил тогда Зыков.
Главной причиной закрытия ведомства российские эксперты считают его крайнюю неэффективность. Алексей Курманаевский, российский активист Сети ЕСЛУН считает, что Путину стало нерентабельно содержать такой большой и неэффективный аппарат. «ФСКН потребляла около 35 миллиардов рублей в год, имея при этом крайне низкий КПД с точки зрения выполнения своей прямой обязанности - изъятия наиболее опасных наркотиков из незаконного оборота. К примеру героина изымали менее 1%.” – утверждает Михаил Голиченко, эксперт Канадской правовой сети по ВИЧ/СПИДУ. Кроме того, служба попала под общий процес реформирования силовых ведомоств и в условиях экономии государственного бюджета была полностью расформирована вместе с Федеральной миграционной службой.
Все опрошенные эксперты единодушны в том, что после расформирования Федеральной службы за этот короткий период после фактического закрытия службы на местах репрессивные практики направленные на наркопотребителей мало изменились. «Ничего не изменилось. Мы выходим каждый день на улице и сталкиваемся с теми же практиками фабрикации дел и подкидывания [наркотиков]”, - говорит Максим Малышев, координатор социальной работы фонда Андрея Рылькова .
Несмотря на это, в долгосрочной перспективе закрытие ФСКН можло считать положительным шагом для российской наркополитики, считает Михаил Голиченко. В апреле 2016 года он писал о том, что ликвидация Службы, основным профилем которой было преследовать за наркотики, сократит уровень репрессий. "Это хорошая новость для бюджета России. Помимо непосредственного бюджета Службы более 30 миллиардов рублей в год, бестолковые преследования, направленные в основном против потребителей наркотиков, существенно нагружали судебную систему и систему исполнения наказаний." - считает Голиченко.
Однозначные выводы по поводу закрытия ведомства давать еще рано, но одной из возможных последствий может стать сокращение колличества людей, употребляищих наркотики, которые попадают за решетку, прогнозирует Голиченко. в подтверждение своих слов, эксперт наводит статистику МВД, согласно которой за январь-июнь 2016 зарегистрировано около 103 тыс наркопреступлений, что на 17% меньше аналогичного отчетного периода в 2015 году. Однако, эти данные также могут свидетельствовать о длительном процессе расформирования структур ФСКН за период с апреля по июнь 2016 года и соответствующем снижении показателей работы в этой сфере. Так Константин Вилков, руководитель движения «Псков - город без наркотиков», заявил , что ликвидация Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков усугубила ситуацию в Псковском регионе, а председатель Свердловского облсуда Александр Дементьев констатировал , что ликвидации Госнаркоконтроля привела к снижению числа наказанных наркоторговцев на 20%.
Кроме того Михаил Голиченко уверен в том, что закрытие ФСКН сможет помочь улучшить репутацию России на международном уровне в сфере международного сотрудничества по вопросам о наркотиках. “С самого начала своей деятельности, а особенно с приходом Иванова, ФСКН обладала значительной независимостью в вопросах международного сотрудничества, благодаря чему могла интенсивно транслировать причудливую наркополитику РФ на международный уровень, например касательно перспектив внедрения заместительной терапии в России ”, - считает Голиченко.
Курманаевский также рассказывает, что за все годы работы Виктор Иванов очень активно пытался взять под свой контроль систему реалибитационных центров в России, продвигал вопросы профилактики, его ведомство контролировало процедуры сертификации ребцентров и других НКО работающих в сфере наркологии. Иванов делал заявления о необходимости привлечения больших объемов финансирования в национальную программу реабилитации. Иванов и его ведомство также тесно сотрудничали с крупными организациями, такими как “Здоровая страна”, пытаясь, по мнению Курманаевского, создать единую монополизированную систему коммерческих ребцентров, но привлечь на это огромные бюджетные средства. Так в 2013 году Федеральная служба по контролю за оборотом наркотиков намеревалась подключить к борьбе с наркоманией частные реабилитационные центры и запросила на эти цели 180 миллиардов рублей . Курманаевский отмечает, что с уходом Иванова эта активность значительно снизилась.
В этой связи Голиченко заключает, что за годы своего существования ФСКН неоднократно оправдывала прилипшую к ней "погремуху ГосКомДурь ”, а с упразднением этого органа можно рассчитывать на появление надежды на восстановление положительного имиджа правоохранительных органов по вопросам наркотиков в России.
Ещё о и
«Путин видел реальное положение дел в ФСКН»
Интервью «Русской Планете» согласился дать известный эксперт в сфере борьбы с преступностью Александр Михайлов / Эксперт в сфере борьбы с наркопреступностью рассказал о причинах ликвидации ФСКН
У Александра Михайлова
множество регалий. Собеседник РП является генерал-лейтенантом полиции в запасе и генерал-майором ФСБ в отставке.
Здание Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков РФ / Фото: Артем Геодакян
В настоящее время он занимается общественной работой в президиуме организации «Офицеры России», в Совете по внешней и оборонной политике и управляет Фондом по борьбе с терроризмом и наркотиками.
Михайлов стоял у истоков создания Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН), которая была создана 11 марта 2003 года и упразднена 5 апреля 2016 года. Он работал в должности заместителя директора ФСКН и покинул ведомство с приходом Виктора Иванова в 2008 году. Михайлов рассказал о причинах ликвидации ведомства, трудностях, с которыми столкнулись наркополицейские, а также о том, как можно победить наркомафию.
Александр Михайлов. Фото: из его личного архива
МВД не принимает сотрудников ФСКН
В сфере борьбы с наркопреступностью сложилась не очень понятная ситуация. Согласно указу президента ФСКН распустили, однако уволенных сотрудников в структуры МВД до сих пор не перевели. Наркополицейские оказались в подвешенном состоянии. Более того, как сообщила Общественная палата, 16 тысяч бывших работников ФСКН перестали получать какие-либо деньги. При этом в ведущих СМИ об этом молчат. Что происходит? Чем можно объяснить такое пренебрежение к сотрудникам ликвидированной ФСКН?
Невозможно дать однозначную оценку ситуации. Я попробую рассказать о множестве факторов, которые привели к проблемам при приеме на службу наркополицейских. Начну с того, что ФСКН прожила короткую жизнь - всего 13 лет. Однако ее развал - это в первую очередь вина бездарной политики руководства ведомства. От осознания этого, конечно, никому не легче. Просто надо понимать, что Иванов завел ФСКН в тупик, и все вернулось на исходные позиции, на которых мы стояли до 2003 года.
Печально, что созданный за 13 лет работы ФСКН оперативный базис, скорее всего, частично будет потерян. Хотя это неизбежный и закономерный процесс, когда происходит ликвидация какого-либо ведомства. Половина сотрудников ФСКН написала рапорты об увольнении, другая половина согласилась перейти в МВД. И здесь возникли трудности, потому что Министерство внутренних дел не было готово к приему столь большого количества людей из ФСКН, тем более с ней нередко возникали серьезные конфликты.
К тому же само МВД неоднократно сокращали. Последний раз штат министерства урезали на 110 тысяч человек, и начальство было вынуждено, что называется, «резать по живому». Естественно, что после вынужденных увольнений своих людей брать чужаков руководителям не хочется. И потому сотрудники ФСКН оказались не у дел. Я оставляю за скобками тех, кто не участвовал в оперативной работе. Беда в том, что пока пропадают опытные оперативники ФСКН.
Мы недавно участвовали в заседании Общественной палаты, где присутствовали представители МВД и ФСКН. От дискуссии сложилось ощущение, что у Министерства внутренних дел нет большого желания брать в свои подразделения наркополицейских. Если говорить о регионах, то в ряде субъектов РФ на работу изначально приняли минимальное количество сотрудников ликвидированной структуры. Все это привело к провалу в оперативной работе, то есть заниматься поиском и ловлей преступников в переходный период оказалось практически некому. В этом году показатели борьбы с наркопреступностью сильно упадут.
Тем не менее не стоит воспринимать такой вывод как катастрофу: в 2003 году, когда создавалась ФСКН, была точно такая же ситуация. Затишье на антинаркотическом фронте - явление временное. МВД - структура ресурсная. Помимо собственной службы по борьбе с наркотиками, в оперативном процессе участвуют многие подразделения. А они кратно больше упраздненного ведомства.
Сейчас на поляне остался один хозяин. Главный вопрос: сколько времени пройдет, пока не будут утрясены все бюрократические и кадровые вопросы? На мой взгляд, полной интеграции наркополицейских в МВД стоит ожидать к концу года. Я уверен, что после этого прежние результаты ФСКН будут быстро достигнуты, а потом значительно улучшены.
Нельзя недооценивать возможности и профессионализм органов внутренних дел. Я анализировал статистику уголовных дел по фактам наркопреступлений. В некоторых субъектах (Москва, Петербург) 85% дел раскрывали сотрудники МВД, а в некоторых ситуация была в пользу ФСКН. Но важно понимать, что на сотруднике Министерства внутренних дел «висит» гораздо больше обязанностей. Полицейский не только выполняет свои прямые служебные обязанности, его привлекают к охране общественного порядка во время массовых мероприятий, к разного рода усилениям…
На этом фоне у сотрудников ФСКН был «льготный режим». Их практически не привлекали к мероприятиям, не связанным с борьбой с наркотиками. Так что им придется примерять на себя новую шинель, хотя в ФСКН было много выходцев из МВД. Но здесь возникает иная проблема. Все-таки ФСКН имела и некоторые в последнее время не используемые профилактические задачи. Не получится ли так, что мы продолжим «рубить хвосты», а не заниматься решением первопричин распространения наркотиков (отмечу, что это компетенция не только правоохранительных органов)?
Хотя именно профилактическая работа является ключевой проблемой, и на сегодняшний день я не вижу людей, в том числе в МВД, которые бы знали эту тему досконально. В результате ведомственных пертурбаций мы пока отошли на нулевую отметку и теперь будем заново выстраивать систему комплексной борьбы с наркопреступностью.
Вы отказываетесь называть сложившуюся хаотическую ситуацию катастрофой, и в ваших словах присутствуют нотки оптимизма. Но нет ли у вас опасений, что наркомафия воспользуется затянувшимся переходом наркополицейских в МВД? Не захлестнет ли Россию волна наркотиков, пока в Москве и на местах оформляются бумажки?
Любая структурная реформа сопряжена с потерей качества до какого-то этапа. Вопрос лишь том, в какой форме это происходит, в каких масштабах и как быстро будет наверстано упущенное. Касательно качества работы ФСКН повторю, что туда пришло множество сотрудников из МВД. Однако некоторые искали более комфортной службы, а некоторые не прошли или по каким-то причинам не захотели проходить переаттестацию. Я не хочу быть резким, но в ФСКН порой брали откровенный «мусор», и сегодня избавление от этой помойки только пойдет на пользу.
Опять же медлительность МВД объясняется, в том числе этими кадровыми проблемами, в которых, по сути, повинно руководство ФСКН. Уходить надо красиво. Также министерству необходимо пристраивать выпускников ведомственных вузов. Под них нужно держать должности и ставки. И это после сокращений! Несмотря на это, честным и профессиональным сотрудникам ФСКН должны быть выделены места. И тут мы сталкиваемся с субъективным фактором - проблемой предвзятости.
Очень часто наркополицейских не берут по различным мотивам. Например, формальными причинами отказа в приеме на службу становятся административные правонарушения - как правило, превышение скорости, случаи ДТП и прочее. И понятно, что это лишь повод. По линии организации «Офицеры России» мы пытаемся исправить ситуацию и заступаемся на уровне министра за тех, кому отказывают в службе без реальных оснований. При этом мы понимаем, что таким образом проблему, конечно же, не решить.
Надо понимать, что процесс перехода на службу в МВД для настоящих офицеров - это также вопрос чести. Если на порядочного человека начинают косо смотреть, придираться без причин, то он служить больше не будет. Один из моих знакомых, занимавший в ФСКН достаточно высокий пост, сказал, что после устройства в МВД уволится. Он решил добиться справедливости и потом самостоятельно уйти, а не ждать, пока его «съедят».
Представьте, в какой патовой ситуации оказались молодые ребята, у которых семьи, кредиты, ипотека… Их не берут в МВД, не выплачивают зарплат и пособий. Они рвутся служить, но вынуждены сидеть сложа руки, ожидая решения своей судьбы, не имея возможности на что-то повлиять. Это настоящая драма. На мой взгляд, мы наблюдаем далеко не последнюю реформу правоохранительных органов, которая будет сопровождаться кадровой перетряской. И здесь возникает неприятная ситуация в социальном да и просто человеческом плане.
Дело в том, что под сокращения в том числе попадают те сотрудники, которым осталось порой несколько месяцев до пенсии. Это совершенно негуманно. Понятно, что на рынке труда 50-летние офицеры в отставке будут никому не нужны. Мы бросаем офицеров на произвол судьбы, и потому законодатели должны продумать регулирование ситуации в случае подобного форс-мажора. Необходимо давать им возможность отслужить срок до пенсии. Поступать иначе неправильно и с политической точки зрения: преданный государству человек должен чувствовать защиту.
Меньшее из зол
Около двух лет назад в СМИ стали появляться сообщения о грядущем упразднении ФСКН. В ведомстве начались сокращения: ставки резали следователям, аналитикам и другим сотрудникам, не задействованным в оперативной работе. При этом Иванов упорно отрицал все слухи о возможной ликвидации структуры, а сокращения объяснял «оптимизацией». Есть ли у вас ощущение, что приговор ФСКН был вынесен задолго до апреля 2016 года?
Здесь есть два аспекта. Во-первых, я бы хотел заметить, что брать во внимание слухи и любую неподтвержденную информацию не всегда правильно. Когда я пришел в ФСКН, мне также говорили: «Вас скоро разгонят!». Но мы продолжали работать и, я думаю, доказали свою профпригодность. Другой момент в том, что произошло позже.
Иванов был кремлевским кадром. Он был, несомненно, «ресурсным» человеком, и, учитывая его влияние, казалось, что ведомство только обретет дополнительную динамику развития. Однако, как я полагаю, Иванов на должности главы ФСКН наделал кучу ошибок, в том числе и как бывший кадровик. Не знаю, кто ему внушил мнение, что он может заниматься политический деятельностью. Я говорю про то, что Иванов уделял повышенное внимание вопросам, далеким от реальной работы. Бесконечные поездки за рубеж, инициативы по экономическому развитию Средней Азии, конфликт с другими ведомствами, включая Министерство внутренних дел, Министерство финансов, Минздрав... Это не мог не видеть Кремль.
Но самое отвратительное, что после 2008 года коренным образом изменилась внутренняя атмосфера ФСКН. Воцарившаяся морально-нравственная обстановка сделала невозможной службу для порядочных офицеров. В ФСКН возобладали чванливость и пренебрежение к коллегам (даже тем, у которых был колоссальный авторитет), а также принцип «я начальник - ты дурак». На высокие посты назначались люди с крайне сомнительной репутацией. Чем они занимались? Награды, многомиллионные субсидии…
Я, как и многие мои коллеги, ушел со службы в том самом 2008 году и с тех пор был последовательным критиком ФСКН. Потому что все перечисленные мною факторы в итоге затащили некогда эффективное ведомство в могилу. Взять хотя бы распространенную в МВД палочную систему, которая не направлена на выкорчевывание преступности как явления.
Думаю, что президент видел реальное положение дел в ФСКН. Но катализатором, скорее всего, стал возникший в России экономический кризис. Государство не в состоянии содержать такое количество оперативно-розыскного состава, особенно если правоохранители дублируют функции друг друга. Да, ликвидация ФСКН вызвала серьезные проблемы, о которых мы говорили выше. Но президент выбирал из двух зол меньшее.
Поэтому я соглашусь, что вердикт ФСКН был вынесен раньше апреля 2016 года. На этом фоне меня поражает, что ее руководство не ощущало скорого конца. До последнего момента звучали бравые заявления о том, что ведомство не будет распущено. На мой взгляд, глава ФСКН забыл, что такие решения принимает не он, а президент.
Ликвидировать рынок сбыта
Сложно рассматривать ситуацию в вакууме, но все-таки хочется внести ясность: наиболее эффективная борьба с наркотиками должна осуществляться с помощью какой-либо отдельной компактной структуры или же усилиями громоздкого ведомства наподобие МВД? Ведь на муниципальном уровне местные правоохранители нередко сращиваются с криминалом и теми же наркодельцами, покрывая притоны. В этом плане ФСКН воспринималась как относительно «чистое» ведомство, которое вступало в конфликты с погрязшими в коррупции сотрудниками МВД.
На бумаге можно красиво расписать любую схему уничтожения наркопреступности. Но то, что будет происходить на самом деле, предсказать практически невозможно. Поэтому имеет смысл пользоваться теми ресурсами, которые находятся под руками. Сейчас в составе МВД чуть менее миллиона человек, и половина из них может принимать в разных долях участие в борьбе с наркопреступностью. Это те же оперативные службы, участковые, сотрудники ППС, инспекторы, сотрудники уголовного розыска и даже специалисты по делам несовершеннолетних.
Около 400 тысяч полицейских могут включиться в эту работу (если все будет грамотно организовано). И представьте, что против этой армии была лишь 30-тысячная группа (имеется в виду штат ФСКН до расформирования. - РП), в которой менее 20% занималось конкретной работой по борьбе с наркотиками (оперативный состав ФСКН. - РП). Это же несопоставимые величины!
Но для этого новый главк должен «нарезать» каждому подразделению на земле задачи, включить в план отчета соответствующие графы и спрашивать за них. В той или иной степени этим, думаю, будут заниматься. И совокупные результаты их работы значительно превзойдут показатели ФСКН.
Тем не менее и это не будет идеально работающей системой. Важно не забывать про главный принцип выкорчевывания наркопреступности: главные усилия должны быть направлены на снижение спроса на различные виды дурмана, у дилеров не должно быть рынка сбыта! До 2008 года мы пытались выстроить подобную работу, искали контакты, запускали проекты с привлечением молодежи.
Сейчас политикой противодействия распространению наркотиков занимается Государственный антинаркотический комитет (ГАК) под председательством министра МВД Владимира Колокольцева. В него также входят главы всех силовых ведомств. Однако в связи с роспуском ФСКН возникает вопрос: стоит ли наконец выводить профилактику потребления наркотиков на первый план? По-хорошему, конечно, стоит. Но кто этим конкретно будет заниматься?
У министра внутренних дел море проблем. И назначение его на должность председателя ГАК… Но решения комитета носят рекомендательный характер. Наиболее оптимальное решение было бы, если бы председателем ГАК стал вице-премьер, у которого есть полномочия, возможности, влияние, в том числе и на силовой блок. Важно понимать, что профилактика потребления наркотиков носит не столько уголовный, сколько социально-политический и культурный характер.
К примеру, один из способов профилактики - это активное вовлечение молодежи в позитивные занятия: спорт, искусство… Это инструмент поднятия давления. Чем выше давление изнутри, тем меньше негатива проникнет в среду молодежи. Снизим спрос - снизится и предложение (при условии активной борьбы). Необходимо укреплять наркологические службы, расширять их права, улучшать оснащение кабинетов, принять на работу дополнительные профессиональные кадры. Именно это является ключевым звеном борьбы с наркопреступностью. Если его поставят во главу угла - ситуация будет меняться на глазах. Невозможно полностью очистить наши города от наркотиков, реально лишь минимизировать спрос, изменив отношение к потреблению не только наркотиков, но и алкоголя. И здесь необходимы не только усилия полицейских, но и в первую очередь других сопричастных структур.
Лично я не испытываю большой радости от того, что каждый год нам рассказывают, как оперативники изъяли немыслимое количество тонн дурмана или ликвидировали такие-то бандгруппы. Да, нужно ловить преступников, но такие новости свидетельствуют о том, что у криминала есть питательная почва, и ситуация не улучшается…
В продолжение темы борьбы с первопричинами хочется отметить порочность палочной системы, которая господствует в МВД и перекочевала оттуда в ФСКН. К сожалению, полицейские заняты выполнением показателей и строят всю работу на этом. Эксперты и журналисты очень мало говорят на эту тему. Но ведь корень зла порой именно в палочной системе. К чему она приводит? Например, сотрудники ФСКН выполняли планы по «закрытию» наркодилеров и притонов, но не имели возможности дотянуться до тех, кто наверху мафиозной структуры.
За решетку часто попадали и, наверное, продолжают попадать слабохарактерные парни, которым иногда даже нет 20. Они первый раз оступились в жизни, решив получить легкие деньги, но наша система не дает шанса на ошибку и жестко карает за сбыт, смешно сказать, коробка марихуаны. При этом наркобароны, получающие миллионы, а может быть, и миллиарды, чувствуют себя спокойно, понимая, что палочная система не предполагает выделения ресурсов на то, чтобы посадить их в тюрьму. Есть ли надежда, что эта работа все-таки начнется?
Такие задачи - это прежде всего компетенция руководства управлений правоохранительных органов, и они могут выполняться даже при палочной системе, которая на первый взгляд не предполагает погоню за качеством. Я приведу пример Чечни. Рамзан Кадыров однажды заявил: «Не рассказывайте мне, сколько вы изъяли наркотиков. Не надо этим хвалиться! У нас в республике их быть вообще не должно!». И это совершенно правильный подход.
Результат оперативной деятельности - это отсутствие наркотиков. Уже давно сложилась идиотская ситуация, при которой наркополицейские обязаны отчитываться за изъятие. При этом регион действительно может быть «чистым». Но нет пресловутого АППГ (аналогичный период прошлого года). Снизились показатели - наказали. В итоге полицейские «затаскивают» к себе в город партию дурмана, потом «накрывают» ее и докладывают об «успехах». То есть ради показателей оперативники буквально затаскивали груз домой.
Вот такие вещи нужно полностью исключать из оперативной работы! Хотя перекрытие каналов внешних поставок сегодня не решит всей проблемы, потому что активизируется производство наркотиков на местах: начиная от выращивания конопли на садовых участках и заканчивая мини-лабораториями по производству синтетических препаратов.
Кажется, что это замкнутый круг, но это не так. Ситуация с наркотиками обязательно выправится, если полицейские перестанут спекулировать показателями, а социальные и медицинские институты будут заниматься профилактикой употребления наркотиков, пропагандировать как норму здоровый образ жизни. И, наконец, в России исчезнет культ получения удовольствия от уколов и таблеток.
Из статьи в газете ВЕРСИЯ № 14 от 11.04.2016г.
Министерство нераскрытых дел
Слияние ФСКН и ФМС с Министерством внутренних дел стало одной из самых обсуждаемых тем минувшей недели. За кадром реформ остались, к сожалению, тревожные цифры низкой раскрываемости преступлений. В марте 2014 года Владимир Путин констатировал, что раскрываемость преступлений равна 44%, и был крайне недоволен этим показателем. Сейчас цифры уже никто не называет. Известно лишь, что в 2015 году в России каждое второе преступление оставалось нераскрытым. При этом практически отсутствует статистика о количестве людей, пропавших без вести, часть из которых может находиться в числе убитых. Нет информации по количеству найденных тел со следами насильственной смерти, которые остались неопознанными. Ещё несколько лет назад все эти данные можно было найти в открытом доступе без труда. Время идёт, МВД меняется, становясь всё более закрытым…
Сами сотрудники правоохранительных органов не скрывают: уголовные дела сегодня возбуждают с неохотой, чтобы не портить отчётность. Некоторые мрачно шутят: «Министерство внутренних дел превратилось в Министерство положительной статистики». За рубежом, как известно, всё иначе. Там по любому обращению правоохранительные органы сразу возбуждают дело. Если информация не подтверждается, его просто закрывают. У нас же сначала будут долго собирать доказательную базу, писать километровые протоколы, чтобы потом отказать в возбуждении дела.
Непрофессиональная пригодность
Эксперты связывают негативные перемены в работе правоохранительных органов с реформой МВД 2011 года, когда вступил в силу закон «О полиции». Именно после этого начали появляться данные о резком снижении раскрываемости преступлений. Следствием этой реформы стало сокращение оперативников, которые непосредственно раскрывали преступления. Нельзя забывать, что у каждого оперативного сотрудника были своя агентурная база, информаторы, наработки - всё это разом было разрушено. В результате уже по итогам 2011 года раскрываемость преступлений снизилась на 6%.
Олег Хатюшенко, ветеран УБОП, полковник полиции в отставке, считает: «Реформы последних лет сказались на системе внутренних дел болезненно. Тысячи профессионалов высокой милицейской пробы попали под сокращение. В результате мы получили рост криминала в геометрической прогрессии. Преемственность поколений в органах внутренних дел прекратилась, в профильных вузах преподают люди, не имеющие опыта, офицерских должностей сейчас в вузах МВД практически нет.
Оперативников по учебникам учат, а не на личном опыте. Независимые, профессиональные сотрудники оказались на улице. Отсюда и развал, который подтверждается падением показателей раскрываемости преступлений».
Особую роль в деградации ведомства сыграла, по мнению многих, клановость нынешней системы МВД, которой не было при СССР и даже в 90-е. Вот что рассказывает генерал-лейтенант полиции
Александр Михайлов: «Пришёл недавно в одно районное УВД, а там все друг с другом не по-русски разговаривают. Почему? Да очень просто. Приезжает руководитель из региона, увольняет неугодных, а на их место ставит своих земляков». Именно так оказываются на руководящих должностях послушные непрофессионалы. Недостаток квалифицированных следователей, которые могли бы расследовать сложные дела, сегодня главная, на мой взгляд, проблема МВД. Например, дела об интернет-мошенничестве и неправомерном доступе к компьютерной информации расследовать попросту не умеют. Потому что нет специалистов, которые могли бы работать с такими случаями: для этого нужна особая квалификация. Сотрудников таких готовить необходимо, потребность в них растёт с каждым годом. Сегодня нет, к сожалению, и методики расследования подобных преступлений. Мы отговариваемся тем, что у правоохранительных органов законов не хватает, нормативная база совершенствуется, реформы идут. Этим самым мы вооружаем преступников. Хватит отговариваться, работать надо, а за нежелание работать - наказывать по всей строгости .
«Статистика должна быть только хорошей!»
Многие связывают надежды на возрождение МВД с присоединением к этому ведомству ФСКН и Федеральной миграционной службы. Однако на самом деле речь, по всей видимости, идёт о фактическом провале деятельности последних двух структур. Так, ФСКН за последнее время потрясли несколько коррупционных скандалов. В 2013 году Следственный комитет возбудил уголовное дело по факту обнаружения у сотрудников столичного управления ФСКН марихуаны и кокаина - наркополицейских обнаружили в служебной машине в бессознательном состоянии в результате передозировки. В автомобиле нашли марихуану и кокаин. А чего стоит появление в продаже у уличных торговцев секретной базы ФСКН? В результате оказались раскрыты имена многих осведомителей, адреса наркопритонов, фамилии и фото наркоманов, личные данные осведомителей, а также обычных граждан, позвонивших на телефон доверия ФСКН… Также стало известно о том, что материалы на бывшего заместителя руководителя ФСКН Николая Аулова переданы Интерполу. Процедура по организации международного розыска уже начата. До этого судья Центрального следственного суда № 5 Испании счёл, что Аулов имел отношение к деятельности преступного сообщества. Как такой человек мог стать одним из руководителей ФСКН? Как сообщил генерал Александр Михайлов, в системе МВД Николай Аулов получил полное служебное несоответствие. Однако после этого буквально через месяц он занял должность заместителя начальника ФСКН.
«Не удивлюсь, если сейчас будут возбуждены уголовные дела в отношении руководителей региональных управлений ФСКН, - говорит Александр Михайлов. - Известно, что у бывшего главы Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков четыре заместителя входили в десятку самых богатых силовиков . Разумеется, бизнес там был записан на жён, но неизбежно возникают вопросы к этим людям. Что касается самого руководителя этого ведомства, г-на Иванова, то главным в его деятельности были зарубежные поездки. Иванов в Москве бывал реже, чем за границей. При этом работой территориальных органов вообще никто не занимался, в регионы почти никто не выезжал, руководили из Москвы. И в итоге сам руководитель ФСКН рапортует, что число наркозависимых в стране увеличилось и достигло 7 миллионов. Это как?!»
Печальный итог деятельности ФСКН за последние пять лет таков: число наркозависимых в России возросло на 3,5 млн человек, число изъятий наркотиков резко сократилось. В январе этого года Иванов на встрече с президентом рапортовал об изъятии 29 тонн наркотических веществ как о каком-то невероятном достижении. Известно, что до его прихода ежегодно изымалось из оборота до 139 тонн наркотиков.
О какой эффективной деятельности тут может идти речь? «Решение о передаче ФСКН в ведение МВД с соответствующим сокращением управленческого аппарата ведомства я считаю абсолютно логичным. Прежде всего потому, что у МВД больше возможностей в оперативно-разыскной деятельности. К тому же борьбой с употреблением и распространением наркотиков там и так занимаются ежедневно от участковых и патрульно-постовой службы до инспекторов по делам несовершеннолетних», - считает Александр Михайлов. У ФМС проблем в последнее время тоже хватало. Во-первых, это ведомство не обладало правом оперативно-разыскной деятельности. В результате при каждом рейде на нелегальных мигрантов, количество которых в последнее время растёт, там вынуждены были обращаться за помощью в МВД. Собственных ресурсов у этого ведомства явно не хватало, особенно учитывая террористическую угрозу. Штат в этой структуре периодически сокращался, а работы прибавлялось. Полковник полиции в отставке Олег Хатюшенко отмечает: «Если штат ФМС ещё больше сократить, очереди на получение документов вырастут. Люди и так ждут регистрацию по три месяца. Ситуация в этой структуре плачевная: людей лишили офицерских званий, зарплаты сократили. Естественно, есть опасение, что при окладе в 25 тыс. рублей человек будет стремиться получить «улыбку в конверте». Да и о каком качестве работы можно говорить при такой зарплате? В итоге имеем соответствующий результат. Недавно узнал о парадоксальной ситуации: люди, находящиеся в розыске, были зарегистрированы в Воронеже на улице, которой не существует, в доме, которого нет. Как такое могло произойти при тотальной компьютеризации и созданных базах данных? Моё мнение - без серьёзных изменений эта структура эффективно работать не сможет». Скорее всего очередная реформа в системе МВД обернётся, как обычно, сокращениями, разоблачениями и громкими отчётами. Закончится всё тоже как обычно: полицейское начальство снова начнёт требовать положительную статистику по раскрытию преступлений. Добиваться этого скорее всего начнут, как водится, любой ценой: фальсификациями, приписками, отказом регистрировать заявления, возбуждать дела. В результате Министерство внутренних дел снова окажется в стороне от дел уголовных.
