Нормы международного частного права подразделяются на:
– отсылочные (коллизионные);
– нормы прямого действия.
Нормы прямого действия делятся на:
– материально-правовые;
– процессуально-правовые.
Материально-правовые нормы – нормы, прямо и непосредственно регулирующие поведение субъектов МЧП, определяющие содержание их прав и обязанностей. Материально-правовые нормы содержатся в международных соглашениях, а также во внутреннем законодательстве, специально предназначенном для регулирования отношений с иностранным элементом. К таким нормам относятся нормы:
– регулирующие внешнеэкономическую деятельность;
– определяющие правовое положение различных обществ с иностранными инвестициями, учрежденных на территории России;
– касающиеся режима инвестиций. Инвестиционной деятельности на территории РФ;
– определяющие статус граждан в России за рубежом;
– определяющие права и обязанности иностранных граждан и организаций в сфере гражданского, семейного и трудового права.
Вышеуказанных нормы содержат прямое предписание, непосредственно определяющее права и обязанности участников правоотношений с иностранным или международным элементом.
Коллизионные нормы – нормы, указывающие право какого государства подлежит применению к данным отношениям.
Коллизионная норма состоит из объема и привязки. Объем указывает вид частного правоотношения с иностранным элементом, а привязка указывает на закон (правовую систему), которая подлежит применению к данному виду отношений. Международному частному праву известны несколько видов привязок:
1. Личный закон – привязка, применяемая для установления статуса сторон частного правоотношения:
– закон гражданства – применяется право государства, гражданином которого является участник частноправового отношения;
– закон местожительства – применяется право государства, на территории которого участник частноправового отношения проживает.
2. Личный закон для юридического лица или Закон национальности – указывает на принадлежность юридического лица к правовой системе определенного государства и соответственно на его государственную принадлежность. Национальность юридического лица определяется с помощью правил прикрепления;
– по закону местонахождения административного центра (Франция, ФРГ);
– по закону места осуществления основной деятельности (в развивающихся странах);
– по закону места учреждения, регистрации устава (РФ; США).
3. Закон местонахождения вещи – означает выбор права к вещным правоотношениям и предполагает применение права государства, на территории которого находится вещь.
4. Закон, избранный лицом, совершившим сделку – «автономия воли» означает применение права того государства, которое выберут сами стороны-участники частного правоотношения.
5. Закон места совершения акта – применению подлежит право государства, на территории которого совершен частноправовой акт. Выделяются также:
– Закон места совершения договора – применяется право государства, где заключен договор;
– Закон места исполнения договора – применяется право государства, где обязательство, вытекающее из договора подлежит исполнению;
– Закон места совершения брака – применяется право государства, на территории которого заключен брак;
– Закон места причинения вреда – применяется прав государства, на территории которого был причинен вред;
7. Закон места работы – применяется право страны, где осуществляется трудовая деятельность;
8. Закон флага – означает право государства, флаг которого несет судно;
9. Закон суда – к судебному разбирательству применяется право той страны, где рассматривается спор.
1. Национально-правовые нормы прямого действия
В отличие от коллизионных норм, не содержащих ответа на вопрос о существе конкретного отношения и отсылающих его к ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующему регулированию иностранного или отечественного правопорядка, материально-правовые предписания будут конечными регуляторами в каждом данном случае рассматриваемого общественного отношения.
К примеру, в «Русской правде» содержится ряд норм о торговых сделках с «гостями» - чужеземными купцами. Так, говорилось о праве «гостя» получить удовлетворение из имущества несостоятельного должника преимущественно перед «домашними» кредиторами и др.
Материально-правовые нормы, рассчитанные на регулирование отношений, имеющих правовую связь с правопорядками различных государств, могут быть сформулированы в любом из видов источников международного частного права - международных договорах, обычаях, национально-правовых актах, судебных решениях.
Современные материально-правовые нормы в национальном правопорядке могут содержаться в законах, а также в подзаконных или ведомственных актах.
7 августа 1998 г.) «Об исчислении и уплате налога на добавленную стоимость» содержится ряд материально-правовых норм, конкретизирующих такие понятия, используемые в налогообложении, как «место реализации услуг», «место фактического осуществления работ (услуг)», «место экономической деятельности» покупателя услуг, «документы, подтверждающие место выполнения работ и оказания услуг» и т.д., если покупатель услуг имеет место нахождения в одном государстве, а продавец-в другом.
8 отличие от общих норм гражданского или торгового права, кᴏᴛᴏᴩые по ϲʙᴏей природе также будут материально-правовыми и применяются как результат отсылки к ним, сделанной с помощью коллизионной нормы, рассматриваемые предписания выступают в качестве специальных норм, поскольку они применяются только для регулирования одной категории общественных отношений - тех, кᴏᴛᴏᴩые составляют объект международного част-
ного права. В доктрине данные нормы именуют еще нормами прямого действия, так как они непосредственно, «прямо» регулируют ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующее отношение по существу без обращения к коллизионной норме и дают ответ по существу.
В отечественной и зарубежной литературе до сих пор не прекращаются дискуссии по поводу того, включаются ли национально-правовые, материально-правовые нормы в состав МЧП. В ϲʙᴏе время подобного рода споры велись и в связи с материально-правовыми нормами, унифицированными посредством международного договора. Так, в 50 -х гг. XX столетия дебатировался вопрос о том, входят ли в состав МЧП нормы, унифицированные международными договорами (см. дискуссию между немецкими, венгерскими и советскими авторами Хорстом Виманом, Ласло Рецеи, А.БЛе-витиным, Л.А. Лунцем и др.1 Причем сперва включение даже унифицированных коллизионных норм сопровождалось отрицанием, а затем та же судьба постигла и материально-правовые нормы. При этом со временем вхождение в МЧП материально-правовых норм, унифицированных международным договором, стало признаваемым в подавляющем большинстве случаев.
Ныне же исследователями обсуждается проблема национальных материально-правовых норм как норм МЧП. Нужно помнить, такие авторы, как М.М. Богуславский, М.Н. Кузнецов и др. вслед за И.С. Перетерским полагают, что данные нормы, будучи предназначенными исключительно для регулирования определенных отношений, т.е. образующих именно объект регулирования МЧП, не могут не включаться в его состав. Следовательно, определяющим для них критерием выступает объект регулирования. Другие же (прежде всего Л.А Лунц) основываются на том, что данный вид норм не демонстрирует существа международного частного права, кᴏᴛᴏᴩое состоит по сути в том, что «по всякому правоотношению с «международным» или «иностранным» элементом возникает коллизионный вопрос», и коллизионная норма, разрешающая ϶ᴛᴏт вопрос, не может быть заменена внутренней материальной нормой»2. Стоит сказать, для М.И. Брагинского, вообще полагающего, что нормы международного частного права суть часть гражданского права, вопроса о качестве материально-правовых предписаний национального права считаться принадлежащими к какой-либо иной, нежели гражданско-правовой отрасли, не встает в принципе. Г.К. Дмитриева, в ϲʙᴏю очередь,
1Лунц Л.А. Международное частное право. М., 1970. С. 23-25. гЛунцЛ.А. Указ. соч. С. 26.
указывает, что, «с одной стороны, они так же, как и нормы международного частного права, специально предназначены для регулирования гражданских отношений с иностранным элементом и, следовательно, у них общий предмет регулирования. Но с другой стороны, они не выражают метод международного частного права- преодоление коллизии права»". Даже оставляя в стороне проблему иерархии отраслеообразующих факторов (все же приоритетным для деления отраслей права на самостоятельные виды, с позиций теории права всегда было наличие специфического объекта регулирования), следует заметить, что аргументация, основанная на подобном подходе, не может показаться фундаментальной и с другой точки зрения. Материально-правовая норма, установленная в национальном праве и предназначенная регулировать отношения, выходящие за рамки правопорядка одного государства, применяется к конкретному общественному отношению, когда к ней отошлет коллизионная норма, а также непосредственно, «напрямую», т.е. не дожидаясь ϶ᴛᴏго момента, - в силу самого характера ϶ᴛᴏй нормы, поскольку подобные предписанид^в большинстве ϲʙᴏем выражены как императивные правила поведения. Трудно согласиться с трактовкой Л.А. Лунцем некᴏᴛᴏᴩых таких норм из числа материально-правовых как норм коллизионных или норм публичного порядка, однако можно тем не менее предположить, что и сущность международного частного права они все же выражают вполне адекватно - их внутренней предпосылкой, как бы имплицитно присутствующей гипотезой будет односторонняя коллизионная норма, обусловливающая применение отечественного правопорядка и указывающая на сформулированное в норме ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующее правило поведения.
К примеру, нормы французского законодательства, посвященные
статусу иностранцев в стране, определяют, что граждане стран ЕС не нуждаются в
получении французского удостоверения «коммерсанта» для профессиональной
коммерческой деятельности. Материал опубликован на http://сайт
Граждане США, Швейцарии, ЦАР, Конго, Габона, Мали,
Сенегала, Того получают удостоверение коммерсанта автоматически. Или, скажем,
положения «закона Паскуа» (так именуются последние редакции Ордонанса от 2
ноября 1945 г. о въезде и выезде иностранцев в форме декретов от 24 августа 1993 г. № 93-1027 и от 30 декабря 1993 г. № 93-1417) предусматривают, что «по истечении трехлетнего
срока законного пребывания в целях определен-
"Международное частное право. Учебное пособие. С. 26.
Глава 6 Нормативный состав международного частного права
ной профессиональной деятельности иностранец может подать заявление на получение 10-летнего удостоверения в качестве лица, постоянно проживающего во Франции» (вида на жительство «лица-резидента») (ст. 14) Указание на применение в ϶ᴛᴏм случае именно французского закона и содержание ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующего регулирования слиты воедино в самой норме. Вряд ли нормы подобного рода могут быть отнесены к какой-либо иной отрасли права, кроме как международному частному праву, поскольку они предназначены только для регулирования отношений данного вида, характеризующегося участием в них иностранных граждан. По высказыванию Л.Раапе, смысл применения материально-правовой нормы (как иностранной, так и отечественной) выражается в том, что мы подтверждаем или признаем, что возникло, прекратилось либо перенесено субъективное право, что существует или уже не существует то или иное юридическое отношение...d
Все ϶ᴛᴏ свидетельствует, как представляется, в полной мере о том, что подобного рода нормы могут быть принадлежностью только частного международного права ввиду, во-первых, специфики объекта, на кᴏᴛᴏᴩый они воздействуют, и, во-вторых, самой сути содержащегося в них предписания - прямого правила поведения, применение кᴏᴛᴏᴩого обусловлено его императивностью. 2. Унифицированные материально-правовые нормы
С развитием международной торговли и иных форм общения в составе международного частного права стали появляться не только положения, сформулированные в рамках национального пра-вотворчества отдельными государствами, но и нормы, созданные в порядке правового сотрудничества государств друг с другом, сначала преимущественно на двусторонней основе, а затем и в форме многостороннего участия. Эти нормы, согласованные двумя или несколькими государствами, единообразно устанавливали какое-либо регулирование в конкретном вопросе, затрагивающем интересы двух и более государств.
К примеру, в памятнике древнерусского права - договоре князя Олега с греками 911 г. - в статье 13 «О русских, находящихся на службе в Греции у греческого царя» содержится, между прочим, следующее положение: «В случае если кто из них умрет, не завещав ϲʙᴏего имущества, а ϲʙᴏих родственников у него в Греции не будет, то пусть возвратят все его имущество ближайшим родственникам на Руси. В случае если же он составит завещание, то пусть тот, кому он наповествовал распоряжение наследовать имущество, возьмет имущество и
"Раапе Л Международное частное право М, 1960 С 17
Материально-правовые нормы
наследует в нем». Приведенное предписание имеет целью воспрепятствовать захвату имущества, оставшегося после русского, византийскими властями Это - материально-правовая норма, хотя в литературе и высказывалось мнение, что с помощью данного правила имелось в виду основать наследование в подобных ситуациях на русском обычае, т.е. квалифицировать ее в качестве коллизионной нормы". Важно заметить, что однако, при всем этом очевидно, что в данном случае выражено «прямое» правило - имущество после «русского» должно наследоваться по завещанию либо без завещания передаваться ближайшим родственникам умершего в Греции или на Руси.
Материально-правовые нормы, унифицированные международным соглашением, представляют собой правила поведения, сформулированные в положениях договора, непосредственно применяемые для регулирования отношения но существу. В случае если речь идет, скажем, о том, что следует считать «международной воздушной перевозкой» грузов, пассажиров и багажа, то нормы Не стоит забывать, что варшавской конвенции 1929 г. дают исчерпывающий ответ в ϶ᴛᴏм плане: международной будет такая перевозка, когда место отправки и место назначения находятся в разных государствах. Сходным образом, т.е. единообразно, с помощью материально-правовых норм, установленных в соглашении, решены и многие другие важные вопросы. Так, ответственность за причинение вреда здоровью или смерти пассажиру в результате перевозки ограничивается 250000 золотых франков, предел ответственности за утрату багажа или его повреждение составляет 250 золотых франков за 1 кг веса, а для ручной клади - 5000 золотых франков на пассажира (п. 1 ст. 22)
В других случаях международные соглашения, имея в виду преодоление существующих в праве многих государств расхождений по поводу содержания или квалификаций некᴏᴛᴏᴩых понятий («исковая давность», «непреодолимая сила», «момент перехода риска» и т.д.), устанавливают положения, кᴏᴛᴏᴩые или непосредственным образом регулируют существо вопроса, либо решают проблему путем обхода спорных терминов. Например: период времени, в течение кᴏᴛᴏᴩого «требования покупателя и продавца друг к другу, вытекающие из договора международной купли-продажи или связанные с его нарушением, прекращением либо недействительностью, не могут быть осуществлены вследствие истечения определенного периода времени», именуется срском исковой давности (ст. 1 Конвенции об исковой давности в международной купле-продаже товаров 1974 г.) «При железнодорожных перевозках в слу-
"См Лvнц Л А Международное частное право М, 1970 С 107
Глава б Нормативный состав международного частного права
чаях поставки франко-вагон риск случайной утраты или случайного повреждения товара переходят с продавца на покупателя с момента передачи товара с железной дороги страны продавца железной дороге, принимающей товар». Аналогичным образом в международных договорах устанавливаются конкретные предписания, определяющие действия и поведение сторон [см. содержание § 1 ОУП СЭВ 1968/1975 гг. (вред. 1979/1988 гг.)]. К примеру, Венская конвенция о договорах международной купли-продажи товаров указывает: «Сторона не несет ответственности за неисполнение любого из обязательств, если докажет, что оно было вызвано препятствием вне ее контроля и что от нее нельзя было разумно ожидать принятия ϶ᴛᴏго препятствия в расчет при заключении договора либо избежания или преодоления ϶ᴛᴏго препятствия или его последствий» (п. 1 ст. 79)
Следовательно, присоединившиеся к ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующему международному договору страны имеют возможность регулировать определенные общественные отношения единообразно, к тому же непосредственно - без обращения к коллизионным нормам. На современном этапе развития международного частного права, пожалуй, вхождение в состав МЧП материальных норм, унифицированных международным договором, признано подавляющим большинством исследователей. Вместе с тем подобные новые явления в развитии права вызывают и постановку новых проблем. Так, известно, что некᴏᴛᴏᴩые унифицирующие договоры содержат материальные нормы, предназначенные не только для регулирования отношений, лежащих в международной сфере и тем самым связанных с правопорядками различных государств, но также и так называемых внутренних отношений. К таким актам, например, ᴏᴛʜᴏϲᴙтся вексельные и чековые конвенции ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙенно 1930 и 1931 гг., Не стоит забывать, что варшавская конвенция 1929 г. об унификации некᴏᴛᴏᴩых правил, касающихся международных воздушных перевозок, и др. Учитывая ϶ᴛᴏ, известный французский специалист А. Батиффоль задается главным вопросом: правомерно ли по-прежнему вести речь об МЧП в подобных случаях? Его ответ сугубо отрицательный. Эти акты он предлагает рассматривать в рамках гражданского либо торгового права как очевидно ϲʙᴏйственные данным отраслям и отрицает принадлежность данных норм к международному частному праву.
"См: Bariffol H. L"Etat de droit international prive en France et dans Г Europe continentale de rOuest//Journal du droit international Numero centenaire. § 1 P. 27-29
Материально-правовые нормы
Подобный подход вызывает возражения. Болгарский ученый В. Кутиков отстаивает более последовательное решение вопроса и полагает, что «если одно или несколько государств договорились о применении определенных норм и к международным, и к внутренним отношениям, имеет место функциональная двойственность рассматриваемых материально-правовых норм. Нет никакого резона отказывать им в такой квалификации под предлогом того, что они способны выполнять, кроме того, и ϲʙᴏю функцию в рамках внутреннего правопорядка».1 Исходя из всего выше сказанного, мы приходим к выводу, что проблема включения в состав международного частного права тех или иных видов норм сопровождается достаточно разнообразными точками зрения и нюансированными дискуссиями.
Отметим тот факт - что в современных условиях ограничение при подходе к МЧП только кругом коллизионных норм становится анахронизмом. Такова нынешняя точка зрения многих представителей науки частного международного права Европы, Азии, Африки. П.Лялив (Швейцария) утверждает, что сегодня «не существует никаких убедительных оснований, ни практических, ни теоретических, ограничивать предмет международного частного права только коллизиями законов».2
В ФРГ коллизиондотская доктрина (Л.Раапе, М.Вольф, А. Шнитцер) уступает место материально-правовому подходу. Известный западногерманский специалист Г.Кегель пишет, что коллизионное право исчезает в «черной дыре» материального права1 и добавляет в ϲʙᴏй учебник по международному частному праву разделы, рассматривающие проблематику не только международного гражданского процесса, но и вопросы «международного права экспроприации», «международного валютного права», «права картелей», делая, однако, при ϶ᴛᴏм ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующую оговорку
Китайская доктрина, хотя и не едина по ϲʙᴏей сути в вопросе нормативного состава МЧП, в большинстве случаев исходит из широкой его конструкции, т.е. отнесения к нему помимо коллизионных норм также и унифицированных материальных, и национально-правовых норм «прямого действия», руководствуясь кри-
"См.: Koutikov V. Regies substantielles d"application immediate et autonome en droit international prive.//Droit international prive et public. Sofia, 1978. P. 5.
2См.: Lalive P. Tendances et methodes en droit international prive//Recueil des cours.T. 155 (1977-2) P. 33
3См.: Kegel G. Vaterhaus und Traumhaus//Festschrift fur G. Beitzke.B. - N -Y., 1979. S. 553.
Нормативный состав мсжд\народного частного права
герием объекта регулирования (гражданско-правовых отношений с иностранным элементом) как основным принципом (Тунг Пи-Чен, Хан И Ли, Кьян и Ю Ху, Рен Лишенг в противовес коллизи-онистскому взгляду, например, Хан Депеи)
1. Национально-правовые нормы прямого действия В отличие от коллизионных норм, не содержащих ответа на вопрос о существе конкретного отношения и отсыпающих его к соответствующему регулированию иностранного или отечественного правопорядка, материально-правовые предписания являются конечными регуляторами в каждом данном случае рассматриваемого общественного отношения. Например, в «Русской правде» содержится ряд норм о торговых сделках с «гостями» - чужеземными купцами. Так, говорилось о праве «гостя» получить удовлетворение из имущества несостоятельного должника преимущественно перед «домашними» кредиторами и др. Материально-правовые нормы, рассчитанные на регулирование отношений, имеющих правовую связь с правопорядками различных государств, могут быть сформулированы в любом из видов источников международного частного права - международных договорах, обычаях, национально-правовых актах, судебных решениях. Современные материально-правовые нормы в национальном правопорядке могут содержаться в законах, а также в подзаконных или ведомственных актах. Например, в Инструкции ГНИ РФ от 11 октября 1995 г. № 39 (в ред. от 7 августа 1998 г.) «Об исчислении и уплате налога на добавленную стоимость» содержится ряд материально-правовых норм, конкретизирующих такие понятия, используемые в налогообложении, как «место реализации услуг», «место фактического осуществления работ (услуг)», «место экономической деятельности» покупателя услуг, «документы, подтверждающие место выполнения работ и оказания услуг» и т.д., если покупатель услуг имеет место нахождения в одном государстве, а продавец - в другом. В отличие от общих норм гражданского или торгового права, которые по своей природе также являются материально-правовыми и применяются как результат отсылки к ним, сделанной с помощью коллизионной нормы, рассматриваемые предписания выступают в качестве специальных норм, поскольку они применяются только для регулирования одной категории общественных отношений - тех, которые составляют объект международного частного права. В доктрине данные нормы именуют еще нормами прямого действия, так как они непосредственно, «прямо» регулируют соответствующее отношение по существу без обращения к коллизионной норме и дают ответ по существу. В отечественной и зарубежной литературе до сих пор не прекращаются дискуссии по поводу того, включаются ли национально-правовые, материально-правовые нормы в состав МЧП. В свое время подобного рода споры велись и в связи с материально-правовыми нормами, унифицированными посредством международного договора. Так, в 50-х гг. XX столетия дебатировался вопрос о том, входят ли в состав МЧП нормы, унифицированные международными договорами (см. дискуссию между немецкими, венгерскими и советскими авторами Хорстом Виманом, Ласло Рецеи, А.Б. Левитиным, Л.А. Лунцем и др.52 Причем сперва включение даже унифицированных коллизионных норм сопровождалось отрицанием, а затем та же судьба постигла и материально-правовые нормы. Однако со временем вхождение в МЧП материально- правовых норм, унифицированных международным договором, стало признаваемым в подавляющем большинстве случаев. Ныне же исследователями обсуждается проблема национальных материально-правовых норм как норм МЧП. Такие авторы, как М.М. Богуславский, М.Н. Кузнецов и др. вслед за И.С. Перетерским полагают, что данные нормы, будучи предназначенными исключительно для регулирования определенных отношений, т.е. образующих именно объект регулирования МЧП, не могут не включаться в его состав. Следовательно, определяющим для них критерием выступает объект регулирования. Другие же (прежде всего Л.А. Лунц) исходят из того, что данный вид норм не отражает существа международного частного права, которое заключается в том, что «по всякому правоотношению с «международным» или «иностранным» элементом возникает коллизионный вопрос», и коллизионная норма, разрешающая этот вопрос, не может быть заменена внутренней материальной нормой»53. Для М.И. Брагинского, вообще полагающего, что нормы международного частного права суть часть гражданского права, вопроса о качестве материально-правовых предписаний национального права считаться принадлежащими к какой- либо иной, нежели гражданско-правовой отрасли, не встает в принципе. Г.К. Дмитриева, в свою очередь, указывает, что, «с одной стороны, они так же, как и нормы международного частного права, специально предназначены для регулирования гражданских отношений с иностранным элементом и, следовательно, у них общий предмет регулирования. Но с другой стороны, они не выражают метод международного частного права - преодоление коллизии права»54. Даже оставляя в стороне проблему иерархии отраслеообразующих факторов (все же приоритетным для деления отраслей права на самостоятельные виды, с позиций теории права всегда было наличие специфического объекта регулирования), следует заметить, что аргументация, основанная на подобном подходе, не может показаться фундаментальной и с другой точки зрения. Материально- правовая норма, установленная в национальном праве и предназначенная регулировать отношения, выходящие за рамки правопорядка одного государства, применяется к конкретному общественному отношению, когда к ней отошлет коллизионная норма, а также непосредственно, «напрямую», т.е. не дожидаясь этого момента, - в силу самого характера этой нормы, поскольку подобные предписания в большинстве своем выражены как императивные правила поведения. Трудно согласиться с трактовкой Л.А. Лунцем некоторых таких норм из числа материально- правовых как норм коллизионных или норм публичного порядка, однако можно тем не менее предположить, что и сущность международного частного права они все же выражают вполне адекватно - их внутренней предпосылкой, как бы имплицитно присутствующей гипотезой является односторонняя коллизионная норма, обусловливающая применение отечественного правопорядка и указывающая на сформулированное в норме соответствующее правило поведения. Например, нормы французского законодательства, посвященные статусу иностранцев в стране, определяют, что граждане стран ЕС не нуждаются в получении французского удостоверения «коммерсанта» для профессиональной коммерческой деятельности. Граждане США, Швейцарии, ЦАР, Конго, Габона, Мали, Сенегала, Того получают удостоверение коммерсанта автоматически. Или, скажем, положения «закона Паскуа» (так именуются последние редакции Ордонанса от 2 ноября 1945 г. о въезде и выезде иностранцев в форме декретов от 24 августа 1993 г. № 93-1027 и от 30 декабря 1993 г. № 93-1417) предусматривают, что «по истечении трехлетнего срока 52 Л.А. Международное частное право. М., 1970. С. 23-25. 53 Лунц Л.А. Указ. соч. С. 26. 54 Международное частное право. Учебное пособие. С. 26. законного пребывания в целях определенной профессиональной деятельности иностранец может подать заявление на получение 10-летнего удостоверения в качестве лица, постоянно проживающего во Франции» (вида на жительство «лица-резидента») (ст. 14). Указание на применение в этом случае именно французского закона и содержание соответствующего регулирования слиты воедино в самой норме. Вряд ли нормы подобного рода могут быть отнесены к какой-либо иной отрасли права, кроме как международному частному праву, поскольку они предназначены только для регулирования отношений данного вида, характеризующегося участием в них иностранных граждан. По высказыванию Л. Раапе, смысл применения материально-правовой нормы (как иностранной, так и отечественной) выражается в том, что мы подтверждаем или признаем, что возникло, прекратилось либо перенесено субъективное право, что существует или уже не существует то или иное юридическое отношение...»55 Все это свидетельствует, как представляется, в полной мере о том, что подобного рода нормы могут быть принадлежностью только международного частного права ввиду, во-первых, специфики объекта, на который они воздействуют, и, во-вторых, самой сути содержащегося в них предписания - прямого правила поведения, применение которого обусловлено императивностью его характера. 2. Унифицированные материально-правовые нормы С развитием международной торговли и иных форм общения в составе международного частного права стали появляться не только положения, сформулированные в рамках национального правотворчества отдельными государствами, но и нормы, созданные в порядке правового сотрудничества государств друг с другом, сначала преимущественно на двусторонней основе, а затем и в форме многостороннего участия. Эти нормы, согласованные двумя или несколькими государствами, единообразно устанавливали какое-либо регулирование в конкретном вопросе, затрагивающем интересы двух и более государств. Например, в памятнике древнерусского права - договоре князя Олега с греками 911 г. - в статье 13 «О русских, находящихся на службе в Греции у греческого царя» содержится, между прочим, следующее положение: «Если кто из них умрет, не завещав своего имущества, а своих родственников у него в Греции не будет, то пусть возвратят все его имущество ближайшим родственникам на Руси. Если же он составит завещание, то пусть тот, кому он написал распоряжение наследовать имущество, возьмет имущество и наследует в нем». Приведенное предписание имеет целью воспрепятствовать захвату имущества, оставшегося после русского, византийскими властями. Это - материально-правовая норма, хотя в литературе и высказывалось мнение, что с помощью данного правила имелось в виду основать наследование в подобных ситуациях на русском обычае, т.е. квалифицировать ее в качестве коллизионной нормы56. Тем не менее очевидно, что в данном случае выражено «прямое» правило - имущество после «русского» должно наследоваться по завещанию либо без завещания передаваться ближайшим родственникам умершего в Греции или на Руси. Материально-правовые нормы, унифицированные международным соглашением, представляют собой правила поведения, сформулированные в положениях договора, непосредственно применяемые для регулирования отношения по существу. Если речь идет, скажем, о том, что следует считать «международной воздушной перевозкой» грузов, пассажиров и багажа, то нормы Варшавской конвенции 1929 г. дают исчерпывающий ответ в этом плане: международной будет такая перевозка, когда место отправки и место назначения находятся в разных государствах. Сходным образом, т.е. единообразно, с помощью материально-правовых норм, установленных в соглашении, решены и многие другие важные вопросы. Так, ответственность за причинение вреда здоровью или смерти пассажиру в результате перевозки 55 Раапе Л. Международное частное право. М., 1960. С. 17. 56 См.: Лунц Л.А. Международное частное право. М., 1970. С. 107. ограничивается 250000 золотых франков, предел ответственности за утрату багажа или его повреждение составляет 250 золотых франков за 1 кг веса, а для ручной клади - 5000 золотых франков на пассажира (п. 1 ст. 22). В других случаях международные соглашения, имея в виду преодоление существующих в праве многих государств расхождений по поводу содержания или квалификаций некоторых понятий («исковая давность», «непреодолимая сила», «момент перехода риска» и т.д.), устанавливают положения, которые или непосредственным образом регулируют существо вопроса, либо решают проблему путем обхода спорных терминов. Например: период времени, в течение которого «требования покупателя и продавца друг к другу, вытекающие из договора международной купли-продажи или связанные с его нарушением, прекращением либо недействительностью, не могут быть осуществлены вследствие истечения определенного периода времени», именуется сроком исковой давности (ст. 1 Конвенции об исковой давности в международной купле-продаже товаров 1974 г.). «При железнодорожных перевозках в случаях поставки франко-вагон риск случайной утраты или случайного повреждения товара переходят с продавца на покупателя с момента передачи товара с железной дороги страны продавца железной дороге, принимающей товар». Аналогичным образом в международных договорах устанавливаются конкретные предписания, определяющие действия и поведение сторон [см. содержание § 1 ОУП СЭВ 1968/1975 гг. (в ред. 1979/1988 гг.)]. Например, Венская конвенция о договорах международной купли-продажи товаров указывает: «Сторона не несет ответственности за неисполнение любого из обязательств, если докажет, что оно было вызвано препятствием вне ее контроля и что от нее нельзя было разумно ожидать принятия этого препятствия в расчет при заключении договора либо избежания или преодоления этого препятствия или его последствий» (п. 1 ст. 79). Следовательно, присоединившиеся к соответствующему международному договору страны имеют возможность регулировать определенные общественные отношения единообразно, к тому же непосредственно - без обращения к коллизионным нормам. На современном этапе развития международного частного права, пожалуй, вхождение в состав МЧП материальных норм, унифицированных международным договором, может быть признано как разделяемое большинством исследователей. Вместе с тем подобные новые явления в развитии права вызывают и постановку новых проблем. Так, известно, что некоторые унифицирующие договоры содержат материальные нормы, предназначенные не только для регулирования отношений, лежащих в международной сфере и тем самым связанных с правопорядками различных государств, но также и так называемых внутренних отношений. К таким актам, например, относятся вексельные и чековые конвенции соответственно 1930 и 1931 гг., Варшавская конвенция 1929 г. об унификации некоторых правил, касающихся международных воздушных перевозок, и др. Учитывая это, известный французский специалист А. Батиффоль задается главным вопросом: правомерно ли по- прежнему вести речь об МЧП в подобных случаях? Его ответ сугубо отрицательный. Эти акты он предлагает рассматривать в рамках гражданского либо торгового права как очевидно свойственные этим отраслям и отрицает принадлежность этих норм к международному частному праву57. Подобный подход вызывает возражения. Болгарский ученый В. Кутиков отстаивает более последовательное решение вопроса и полагает, что «если одно или несколько государств договорились о применении определенных норм и к международным, и к внутренним отношениям, имеет место функциональная двойственность рассматриваемых материально- правовых норм. Нет никакого резона отказывать им в такой квалификации под предлогом того, что они способны выполнять, кроме того, и свою функцию в рамках внутреннего правопорядка».58 Таким образом, проблема включения в состав международного частного права тех или иных видов 57 См.: Batiffol Н. L"Etat de droit international prive en France et dans 1"Europe continentale de l"Ouest//Journal du droit international. Numero centenaire. § 1. P. 27-29. 58 См.: Koutikov V. Regles substantielles d"application immediate et autonome en droit international prive.//Droit international prive et public. Sofia, 1978. P. 5. норм сопровождается достаточно разнообразными точками зрения и нюансированными дискуссиями. В современных условиях ограничение при подходе к МЧП только кругом коллизионных норм становится анахронизмом. Такова нынешняя точка зрения многих представителей науки частного международного права Европы, Азии, Африки. П. Лялив (Швейцария) утверждает, что сегодня «не существует никаких убедительных оснований, ни практических, ни теоретических, ограничивать предмет международного частного права только коллизиями законов».59 В ФРГ коллизионистская доктрина (Л. Раапе, М. Вольф, А. Шнитцер) уступает место материально-правовому подходу. Известный западногерманский специалист Г. Кегель пишет, что коллизионное право исчезает в «черной дыре» материального права60 и добавляет в свой учебник по международному частному праву разделы, рассматривающие проблематику не только международного гражданского процесса, но и вопросы «международного права экспроприации», «международного валютного права», «права картелей», делая, однако, при этом соответствующую оговорку. Китайская доктрина, хотя и не едина по своей сути в вопросе нормативного состава МЧП, в большинстве случаев исходит из широкой его конструкции, т.е. отнесения к нему помимо коллизионных норм также и унифицированных материальных, и национально-правовых норм «прямого действия», руководствуясь критерием объекта регулирования (гражданско-правовых отношений с иностранным элементом) как основным принципом (Тунг Пи-Чен, Хан И Ли, Кьян и Ю Ху, Рен Лишенг в противовес коллизионистскому взгляду, например, Хан Депеи).
В нормативный состав входят различные по своему происхождению и содержанию правовые нормы. Основное место занимают так называемые коллизионные нормы , цель которых состоит в выборе применимого права, что возможно благодаря особой структуре этих норм.Большинство норм по своему происхождению являются национальными.
Однако имеется большое количество , содержащих унифицированные коллизионные нормы, международные по происхождению. В качестве примера можно привести (1993 и 2002 гг.) конвенции стран СНГ «О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам», знаменитый кодекс Бустаманте. Коллизионные нормы составляют особую подсистему в – коллизионное право.
Подробнее о нормативном составе МЧП
Наряду с коллизионными (национальными и унифицированными) правовыми нормами в состав МЧП входят унифицированные материально-правовые нормы, содержащиеся в международных договорах, международные по своему происхождению. Эти нормы фактически составляют другую подсистему МЧП – унифицированную подсистему материально-правовых норм.
В пятидесятых годах XX столетия на страницах журнала «Staat und Recht» проводилась дискуссия, следует ли унифицированные материально-правовые нормы отнести к области МЧП. По этому вопросу были высказаны противоположные точки зрения, в том числе и мнение о необходимости ограничить сферу МЧП только коллизионными нормами.
В советской науке Г.К. Матвеев считал, что МЧП представляет собой лишь совокупность коллизионных (отсылочных) норм. Российская наука МЧП и законодательство в отличие от науки и законодательства ряда стран не ограничивает состав норм МЧП только коллизионными нормами.
Спорным в науке остаётся вопрос о том, входят ли в нормативный состав МЧП материальные нормы внутреннего , которые специально предназначены для регламентации отношений с . Некоторые нормативные акты, содержащие такие нормы, целиком посвящены регулированию отношений с иностранцами на территории РФ. Например, ФЗ «Об иностранных инвестициях в Российской Федерации»1999 г., ФЗ «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации»2002 г., ФЗ «О государственном регулировании внешнеторговой деятельности»2003 г. Другие нормативные акты содержат лишь отдельные материальные нормы, регулирующие отношения с участием иностранцев. Например, закон «О соглашениях о разделе продукции»1995 г., закон «Об особых экономических зонах»2005 г.
Большинство авторов относят эти нормы к МЧП (Л.П. Ануфриева, М.М.Богуславский, Н.И. Марышева, О.Н.Садиков, И.С. Перетерский и др.). Авторы, придерживающиеся иной позиции, считают, что эти нормы не относятся к МЧП, они являются специальными правилами соответствующего (гражданского, семейного, трудового) национального права, поскольку они применяются только при условии, если применимым правом согласно коллизионным нормам будет российское право (Л.А. Лунц, Г.К. Дмитриева). Л.П. Ануфриева, придерживающаяся первой точки зрения, считает, что внутренней предпосылкой, как бы имплицитно (скрытно) присутствующей гипотезой таких норм, является односторонняя коллизионная норма, обусловливающая применение отечественного правопорядка и императивно указывающая на сформулированное в норме правило поведения. Напротив, Л.А. Лунц, сторонник второй точки зрения, считает, что отнесение этих норм к международному частному праву стирает границу между ним и гражданским правом. Вместе с тем, по мнению Л.А. Лунца, некоторые нормативные акты, хотя и касаются вопросов материального права, содержат также и коллизионные отсылки к национальному праву и должны изучаться в науке МЧП. В качестве примера Л.А. Лунц приводит нормативные акты СССР о порядке подписания сделок по внешней торговле, ныне не действующие.
Поскольку эти нормы содержатся в российском законодательстве, применяются российскими судами и носят императивный характер, речь идёт о непосредственно применимых императивных нормах (их ещё называют сверх императивными). Действие этих норм в силу ст.1192 ГК РФ не затрагиваются коллизионными нормами российского права. Вместе с тем, в отношении этих норм сохраняется принцип приоритета международных норм. Если, например, имеется международный договор РФ и специальный закон РФ, регулирующие по-разному один и тот же вопрос, действуют правила международного договора (ст. 15 Конституции РФ, ст. 7 ГК РФ, ст. 6 СК РФ). Таким образом, по моему мнению, материально-правовые нормы национального права, непосредственно регулирующие отношения с иностранным элементом, входят в нормативный состав МЧП, поскольку регулируют отношения, составляющие . При рассмотрении спора в России они будут применяться как непосредственно применимые императивные нормы (ст.1192 ГК). При рассмотрении спора иностранным судом они будут применяться по коллизионным правилам соответствующего государства, не меняя своей принадлежности к МЧП РФ. Однако в этом нет противоречия. Ведь коллизионные нормы РФ тоже не применяются иностранными судами, но никто не отрицает их принадлежности к МЧП России.
Международный гражданский процесс
Другим спорным вопросом остаётся отнесение к нормативному составу МЧП процессуальных норм, обозначенных термином «международный гражданский процесс».
Господствующая точка зрения не относит процессуальные нормы к МЧП. Суд – орган государства, и отношения суда со сторонами процесса публично-правовой характер.
Гражданский международный процесс – это нормы, регулирующие отдельные специальные вопросы, выделенные из состава национального гражданского процессуального права по признаку их связи с делами, возникающими в условиях международного оборота, международной жизни и связанные с отношениями с участием иностранцев или осложнёнными иными иностранными элементами. Эти нормы как публично-правовые входят в состав такой отрасли национального права как гражданское процессуальное право (гл. ГПК, АПК РФ). Однако поскольку эти вопросы тесно связаны с МЧП, они изучаются наукой МЧП и входят в её систему.
Однако вопрос этот не столь однозначен. Существуют иные мнения относительно того, входят ли нормы международного гражданского процесса в состав МЧП.
В Германии наука МЧП долгое время видела его предмет исключительно в праве, регулирующем применение законодательства, в то время как в других странах понятие МЧП понималось гораздо шире. Во Франции МЧП традиционно охватывает, кроме коллизионного права, право, регулирующее положение иностранцев и вопросы гражданства, а также всё международное гражданское процессуальное право. В Англии и США в МЧП рассматривается также международная подсудность и признание решений иностранных судов.
Следует отметить, что во многих современных законах о международном частном праве, а также международных соглашениях наряду с положениями о праве, подлежащем применению, содержатся нормы процессуального характера. Такие нормы содержатся и в тех конвенциях, которые унифицируют материально-правовые, а не только коллизионные нормы. Так, швейцарский закон о МЧП1987 г. регулирует кроме МЧП также международную подсудность, признание и приведение в исполнение решений иностранных судов, международное право банкротства и третейскую подсудность.
Некоторые российские учёные считают, что нормы международного гражданского процесса входят в МЧП.
Немецкий учёный Х. Шак рассматривает международное гражданское процессуальное право как самостоятельную отрасль национального права и критикует тех учёных, которые считают его неотъемлемой частью МЧП. Международный гражданский процесс, считает Х. Шак, ни в коем случае не является придатком МЧП. Скорее наоборот, первый часто обладает преимуществом. Международное частное и международное гражданское процессуальное право являются не приложением, а дополнением друг к другу.
Х. Шак считает праздным вопрос о том, относится международное гражданское процессуальное право к частному или публичному праву. Преимущественно международное гражданское процессуальное право, как и процессуальное право вообще, считают частью публичного права. Однако существенные моменты частного права, как пишет Х. Шак, присутствуют и в нём (соглашения о месте рассмотрения спора, право выступления в процессе от своего имени, но в защиту чужих интересов, многочисленные предписания о доказательствах и действии судебных решений). Как и частное право, международный гражданский процесс служит справедливости в частноправовом обороте. Его цель, таким образом, скорее частноправовая, в то время как средства, которыми он пользуется, скорее публично-правовые. С этой точки зрения вряд ли следует причислять международный гражданский процесс к той или другой отрасли, он должен акцептироваться как самостоятельная правовая материя. Постепенная унификация права, считает Х. Шак, проходит гораздо легче, если уяснить для себя что в международном гражданском процессуальном праве речь идёт об уравновешивании частных интересов, что государственные интересы, по крайней мере, в сфере действия принципа диспозитивности, практически не затрагиваются. Наверняка, если вы учитесь на юриста вы будете контрольную на эту тему. Обратитесь за помощью к профессионалам.
Таким образом , нормативный состав МЧП содержит национальные и унифицированные коллизионные, унифицированные материально-правовые нормы и национальные правовые нормы, специально предназначенные для регулирования отношений с иностранным элементом.
Нормативная структура МЧП отличается повышенной сложностью. Эту отрасль права составляют различные по своему характеру, происхождению, природе и структуре нормы. Их можно классифицировать следующим образом: коллизионные (от лат. - столкновение, конфликт), материально-правовые, материально-процессуальные и процессуальные нормы.
Основные теоретические концепции относительно нормативной структуры МЧП:
- 1. МЧП - совокупность только коллизионных норм. МЧП - это совокупность коллизионных (отсылочных) норм, регулирующих прикрепление к определенной правовой системе гражданских (семейных, трудовых и прочих цивилистических) правоотношений, осложненных иностранным элементом2.
- 2. МЧП включает в себя и коллизионные, и материально-правовые нормы. Эта позиция разделяется подавляющим большинством представителей современной доктрины. "Не существует никаких убедительных оснований, ни практических, ни теоретических, ограничивать предмет международного частного права только коллизиями законов".
В данной концепции можно выделить несколько направлений:
- а) нормативная структура МЧП состоит из двух видов норм - коллизионных и унифицированных (международных) материально-правовых. Только такие нормы отвечают предмету и методу МЧП, что предопределяет их объединение в самостоятельную отрасль права;
- б) МЧП состоит из коллизионных, унифицированных материально-правовых и внутренних материально-правовых норм, предназначенных для регулирования отношений, образующих объект МЧП. В настоящее время большинство ученых придерживается "широкой конструкции МЧП", т.е. отнесения к нему, помимо коллизионных, и унифицированных материальных, и национально-правовых норм "прямого действия";
- в) в нормативный состав МЧП включаются нормы: 1) коллизионно-правовые (унифицированные и национальные); 2) материально-правовые (унифицированные и внутригосударственные), т.е. нормы "прямого действия", предназначенные для регулирования международных частноправовых отношений); 3) процессуально-правовые (унифицированные и внутригосударственные), предназначенные для регулирования международных процессуальных отношений и международного коммерческого арбитража.
Центральная часть нормативной структуры МЧП - коллизионные нормы, уникальные по своей природе и встречающиеся только в МЧП. Ни в одной другой отрасли права нет даже аналога подобных норм. Их источники - национальное законодательство (внутренние коллизионные нормы) и международные договоры (унифицированные или договорные коллизионные нормы). Систему международных договоров, содержащих унифицированные коллизионные нормы, можно условно обозначить как комплекс конвенций о "применимом праве". Унифицированные коллизионные нормы имеют договорное происхождение (обычные международные коллизионные нормы встречаются чрезвычайно редко).
Позиция доктрины в данном случае едина - все ученые включают коллизионные нормы в состав МЧП. "Коллизионная норма... отыскивает право, которое наиболее приемлемо для регулирования данных отношений... Коллизионные нормы не просто отсылают к определенной правовой системе, а участвуют в механизме правового регулирования, отражающем особенности общественных отношений с иностранным элементом"1. В нормативной структуре МЧП коллизионные нормы играют основополагающую роль. Эта отрасль права возникла и развивалась как коллизионное право и до середины XX в. определялась в качестве совокупности коллизионных норм. Понимание МЧП как коллизионного права сохранилось и в современном мире - в американской доктрине "конфликтного" права, законодательстве большинства государств, резолюциях Института международного права.
Нормативная структура МЧП не исчерпывается коллизионными нормами. В состав МЧП входят материально-правовые нормы - международные (унифицированные) и национальные. Унифицированные материально-правовые нормы имеют публично-правовой характер и представляют собой конечный результат процесса согласования воль двух и более государств. Унифицированные материально-правовые нормы могут непосредственно применяться для регулирования частноправовых отношений, связанных с иностранным правопорядком. Для этого они должны быть имплементированы во внутреннее законодательство.
Имплементация норм большинства международных договоров, регулирующих частноправовые отношения, в национальное право производится посредством ратификации соответствующего международного соглашения (если оно нуждается в ратификации) или посредством его подписания (и последующего издания внутренних актов, вводящих нормы договора в национальную правовую систему). "Непосредственно" для регулирования внутригосударственных общественных отношений могут применяться не все нормы международного права, речь идет только о самоисполнимых нормах.
Самоисполнимые нормы международного права создаются государствами, но адресованы национальным субъектам права, а не государству в целом. Такие нормы устанавливают конкретные права и обязанности непосредственных участников правоотношения - физических и юридических лиц, правоприменительных органов; конкретные правила поведения. Для имплементации самоисполнимых норм в национальное право не требуется вносить в него изменения, принимать специальные законодательные акты (кроме акта о вступлении в силу соответствующего международного договора на территории данного государства). Предписания международных договоров, содержащих самоисполнимые нормы, детальны и конкретны; для их имплементации, как правило, требуется только отсылка.
Механизм реализации самоисполнимых норм закрепляется в международном договоре или национальном праве. Например, договоры о правовой помощи устанавливают правила определения подсудности и применимого права в области дееспособности детей, родителей, наследования. Этот международный механизм реализуется в форме простого исполнения (соблюдения) договорных норм национальными субъектами права.
В конституциях большинства государств закреплено правило о применимости во внутреннем правопорядке норм международного права. В ст. 25 Основного закона ФРГ (1949) установлено, что общепризнанные нормы международного права являются составной частью федерального права, имеют преимущество перед законами и порождают права для лиц, проживающих на территории Федерации. Статья 9 Конституции Австрии определяет, что общепризнанные нормы международного права действуют в качестве составной части федерального права.
Конституция РФ провозгласила международное право частью российского правопорядка (ч. 4 ст. 15): "Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора". По мнению отечественных ученых, эта норма декларирует признание любых норм международного права составной частью национальной правовой системы. В Конституции РФ закреплен принцип преимущественного применения международного права в случаях его противоречия с нормами национальных законов. Положения о примате (верховенстве) международного права при регулировании частноправовых отношений сформулированы в отраслевом законодательстве (ст. 7 ГК РФ, ст. 6 СК РФ, ст. 11 ГПК РФ, ст. 13 АПК РФ).
Согласно п. 1 ст. 7 ГК РФ общепризнанные принципы и нормы международного права, международные договоры РФ являются составной частью ее правовой системы, а в соответствии с п. 2 ст. 7 ГК РФ международные договоры РФ применяются к гражданско-правовым отношениям непосредственно. ГК РФ включает международные договоры РФ в число нормативных регуляторов таких отношений.
В решениях международных правоприменительных органов подчеркивается, что на нормы международного права, создающие права для граждан, можно ссылаться в национальных судах. В решении Постоянной палаты международного правосудия по делу Danzig (1928) определены главные признаки самоисполнимых норм: 1) намерение договаривающихся сторон создать прямые права и обязанности для граждан; 2) создание таких прав является объектом соглашения; 3) данные права подлежат защите в национальных судах независимо от акта имплементации международного соглашения в национальное законодательство.
Материально-правовые нормы, унифицированные международным соглашением, представляют собой правила поведения, сформулированные в договоре и непосредственно применяемые для регулирования отношений по существу. Приоритетное применение к отношениям сферы МЧП унифицированных материально-правовых норм закреплено во многих национальных законах - например, ст. 1 Указа о МЧП Венгрии: "Указ не применяется к вопросам, урегулированным международным договором". В ГК РФ предусмотрено: "Если международный договор Российской Федерации содержит материально-правовые нормы, подлежащие применению к соответствующему отношению, определение на основе коллизионных норм права, применимого к вопросам, полностью урегулированным такими материально-правовыми нормами, исключается" (п. 3 ст. 1186).
После того как нормы международного права становятся частью национальной правовой системы, они сохраняют автономный, самостоятельный характер и отличаются от иных норм внутреннего права. Автономность и самостоятельность имплементированных международных норм в национальной правовой системе объясняется тем, что они не являются творением одного законодателя, а созданы в процессе международного нормотворчества и воплощают согласованную волю двух и более государств. Такие нормы государство не вправе отменить или изменить в одностороннем порядке (оно должно сначала прекратить свое участие в соответствующем международном соглашении).
Толкование унифицированных норм должно осуществляться не по правилам толкования норм национального права, а по правилам международного права, закрепленным в Венской конвенции о праве международных договоров (1969): "Договор должен толковаться добросовестно в соответствии с обычным значением, которое следует придавать терминам договора в их контексте, а также в свете объекта и целей договора". Венской конвенцией о договорах международной купли-продажи товаров (1980) установлено, что "при толковании настоящей Конвенции надлежит учитывать ее международный характер и необходимость содействовать достижению единообразия в ее применении".
Материально-правовые нормы национального права условно можно разделить на три группы:
- 1) общие нормы (ст. 11 ТК РФ) - регулируют весь спектр соответствующих отношений (как с иностранным элементом, так и без него);
- 2) "специальные национальные" нормы (ст. 31-33 Конституции РФ) - регулируют только отношения, не связанные с иностранным правопорядком;
- 3) "специальные иностранные" нормы (п. 4 ст. 124 CK РФ, ст. 127, ч. 2 ст. 1115 ГК РФ) - регулируют определенные отношения, в обязательном порядке связанные с иностранным правопорядком.
"Специальные иностранные" нормы входят в структуру МЧП. Они регулируют не весь спектр частноправовых отношений, а какую-то их часть, определенный круг вопросов. Эти нормы предназначены только для регламентации отношений, возникающих в международной сфере (например, инвестиционное законодательство). Во внутригосударственном праве "специальные иностранные" нормы образуют отдельную, самостоятельную нормативную группу.
Особенность таких норм - особый предмет регулирования (только отношения, связанные с иностранным правопорядком) и особый специальный субъект (иностранные лица либо лица местного права, вступающие в отношения, связанные с иностранным правопорядком). В данном случае имеется в виду специальное регулирование, определенные нормы национального законодательства, специально рассчитанные на регулирование международных гражданских отношений. Законодатель вместо того, чтобы предусмотреть коллизионные нормы, создает систему правовых норм, не относящихся к внутригосударственной жизни1.
Довольно широкий круг отношений в сфере МЧП регулируется при помощи материальных норм национального права. В подавляющем большинстве государств есть детальное материально-правовое регулирование масштабного круга отношений сферы международного общения. Например, в России приняты специальные законы о правовом положении иностранных инвестиций, о регулировании внешнеторговой деятельности, о налогообложении иностранных лиц. Наличие такого законодательства позволяет судам не ставить вопрос о том, право какого государство должно применяться, а регулировать международное гражданское правоотношение посредством специальных норм своего национального права.
Однако, как писал Л. А. Лунц, по всякому правоотношению с "международным" или "иностранным элементом" возникает коллизионный вопрос. Коллизионная норма, разрешающая его, не может быть заменена внутренней материальной нормой. "Некоторые наши законы по внешней торговле, имеющие форму материально-правовых норм, по существу содержат и коллизионную отсылку к советскому праву... Эти законы разрешают такие вопросы, которые не могут зависеть от норм иностранного закона, а определяются всецело советским законом. Следовательно, подобного рода постановления, хотя и касающиеся вопросов материального гражданского права, но по существу содержащие также и коллизионные отсылки к советскому праву, должны изучаться в науке международного частного права".
Национальные материально-правовые нормы содержат "элемент разрешения коллизионного вопроса". Материально-правовая норма национального права, предназначенная регулировать отношения, выходящие за рамки правопорядка одного государства, применяется: 1) когда к ней отсылает коллизионная норма; 2) непосредственно, "напрямую", в силу характера этой нормы, поскольку подобные предписания в основном выражены как императивные правила поведения. Наличие специальных норм внутреннего законодательства, предназначенных для регулирования частноправовых отношений с иностранным элементом, подразумевает наличие гипотетической коллизионной нормы одностороннего характера, которая выбирает право страны суда в качестве регулятора данного отношения. Таким образом, и в этом случае речь идет о преодолении коллизионной проблемы.
Применение национальных материально-правовых норм для регулирования отношений, связанных с иностранным правопорядком, латентным образом "презюмирует" наличие односторонней коллизионной привязки к праву страны суда. Эта скрытая (имплицитная) привязка адресована правоприменителю. "Специальные иностранные" нормы изначально предопределяют применение своего собственного права; характер таких норм априорно предполагает, что правоприменитель рассматривает соответствующие отношения в рамках национального права.
Непосредственное использование национальных материальных норм без решения коллизионного вопроса возможно, если спор рассматривается в "родном" суде. Суд может прийти к выводу, что основные аспекты спора связаны с территорией только данного государства, поэтому нет необходимости ставить вопрос о применимом праве. В подобном случае корректно разрешить дело на основе норм собственного права, специально предназначенных для регулирования отношений, связанных с иностранным правопорядком. Если спор рассматривается в суде иностранного государства, то применение материально-правовых норм права другого государства возможно после решения коллизионного вопроса в пользу применения права этого государства. Никакие иностранные законы априорно не имеют экстерриториальной силы. Их применение в иностранных судах возможно только на основе постановлений местного законодательства.
Утверждая тезис о включении унифицированных и национальных материально-правовых норм в нормативную структуру МЧП, необходимо подчеркнуть, что речь идет не только о нормах материального права (гражданского, торгового, валютного, трудового), но и о процессуальных и материально-процессуальных нормах (закрепленных в международных договорах и национальных законах). Многие кодификации МЧП определяют, что сфера действия соответствующего закона охватывает не только вопросы применимого материального права, но и МГП, МКА, конкурсное право, нотариальные действия: "Настоящий Закон применяется к следующим вопросам, возникающим в сфере международного общения:
a) компетенция швейцарских судебных и административных органов;
b) применимое право;
c) условия признания и приведения в исполнение иностранных решений;
d) несостоятельность и мировое соглашение в конкурсном производстве;
е) арбитраж" (ст. 1 Закона о МЧП Швейцарии (1987)).
Неоднородный характер нормативной структуры МЧП порождает проблему возникновения коллизий уже не между правовыми системами разных государств, а между различными правовыми нормами, регулирующими одни и те же правоотношения на территории одного государства. В национальном праве по одному и тому же вопросу могут действовать унифицированные международные (материальные и коллизионные; универсальные, региональные и двусторонние) и внутренние нормы (материальные и коллизионные).
Внутренние правовые коллизии разрешаются следующим образом:
- - коллизия между внутренними и международными нормами - на основе общего принципа верховенства международного права (ст. 15 Конституции РФ, ст. 7 ГК РФ, ст. 6 СК РФ);
- - коллизия между унифицированными коллизионными и материальными нормами, коллизия между внутренними коллизионными и материальными "специальными иностранными" нормами - на основе общих методов и способов правового регулирования. Материальные нормы снимают проблему выбора права и непосредственно разрешают частноправовые отношения, связанные с иностранным правопорядком. Примат материально-правового метода регулирования установлен в ст. 1186 и 1211 ГК РФ;
- - коллизия между унифицированными универсальными, региональными и двусторонними нормами при совпадающей сфере применения - на основе общепризнанных принципов международного права: вначале применяются нормы двусторонних соглашений, затем - региональных, потом - универсальных. Если универсальный или региональный договор содержит императивные предписания, государство не вправе отступать от них при заключении региональных и двусторонних соглашений по данному вопросу. При этом обязательства государства по какому-либо международному соглашению, по идее, не должны противоречить его обязательствам по другому международному соглашению: "Соблюдение международных обязательств, принятых на себя государствами-членами, означает, что настоящий Регламент не должен затрагивать международные конвенции, сторонами которых являются одно или несколько государств-членов в момент принятия настоящего Регламента" (п. 41 Преамбулы Регламента Рим I).
