Тема: «Фундаментальный труд «Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии»

К.Д. Ушинский отмечал, что функциональные особенности нервной системы индивидуальны, а от этого зависит работоспособность человека, его утомляемость и потребность в отдыхе. Свойства нервной системы, писал он, имеют наследственную природу и могут отражаться на характере человека.

Память, отмечает Ушинский, – процесс психофизический, материалом для ее развития выступает содержание, т.е. «память развивается в том, что она содержит». Развитию памяти, по мнению педагога, будет способствовать упражнение в произвольном «воспоминании». Необходимо заставить себя вспомнить то или другое. К.Д. Ушинский писал, что "все психическое развитие живого существа есть, собственно, развитие памяти". Развитие процессов памяти К.Д. Ушинский видел в единстве с развитием рассудочной деятельности.

К.Д. Ушинский дал указания, как надо в процессе обучения путем упражнения развивать и воспитывать сознательную память, закреплять в памяти учащихся учебный материал путем повторения, которое является органической частью процесса обучения. Повторение, считал К.Д. Ушинский, нужно не для того, чтобы “возобновить забытое (это же плохо, если что-нибудь забыто), но для того, чтобы предупредить возможность забвения”; всякий шаг вперед в деле обучения должен опираться на знания пройденного. Он пишет: "Память не может изощряться, как стальное лезвие, на каком бы оселке мы его не точили, но что память крепнет именно теми фактами, которые мы в неё влагаем, и изощряется к принятию подобного же рода фактов, насколько эти новые факты могут составить прочные ассоциации с фактами, приобретёнными прежде. Теперь, наоборот, мы видим ясно, что передавая памяти факты бесполезные, не ведущие к усвоению других полезных фактов, мы наносим ей вред, потому что, во всяком случае, сила памяти, зависящая так много от нервной системы, ограничена".

Начиная с первого года обучения К.Д. Ушинский рекомендовал уделять особое внимание развитию логического мышления у детей. Он говорил не просто о развитии мышления, а о развитии рассудка (сознания) и разума. "Ум без разума – беда", – приводил он народную пословицу.

Говоря о развитии мышления, К.Д. Ушинский, вместе с тем, подчеркивал, что "формальное развитие рассудка есть несуществующий призрак, что рассудок развивается только в действительных реальных знаниях, что самый ум есть не что иное, как хорошо организованное знание". К.Д. Ушинский заострял особое внимание на проблеме обучения учащихся учиться, формирования у них желания и потребности учиться уже в первые школьные годы: "Дитя выучивается учиться, а это в первоначальном обучении важнее самого учения. От этого зависит успех или неудача ребенка в старших классах школы. Книга, учение, должны помогать ребенку постигать окружающий его мир, разбираться в нем и в самом себе, пробуждать потребность в познании".

В теснейшей связи с рассудочным процессом находится воля. К.Д. Ушинский подчеркивал, что вообще весь процесс обучения является волевым процессом, не все в учении интересно и многое надо будет "взять силою воли", а волю необходимо воспитывать. К.Д. Ушинский указывает на то, что "В двенадцать и тринадцать лет силы дитяти развиваются гораздо быстрее его потребностей. Этот избыток сил должен итти на ученье" . Волю К.Д. Ушинский рассматривает как "власть души над телом", как желание в процессе его формирования, как противоположность неволе. В основе волевого процесса Ушинский видит "желание", "я желаю". Но стать "волею души, или ее решимостью" оно может только при определенных условиях. Необходимо преодолеть другие желания, противоположные, одолеть их и сделаться "единым желанием души в данный момент времени".

К.Д. Ушинский отмечал, что в психической жизни ребенка дошкольного возраста большую роль играет воображение. Это объясняется тем, что у него недостаточны опыт и знания, не развито логическое мышление. Но К.Д. Ушинский правильно указывал, что воображение ребенка и беднее и слабее, и однообразнее, чем у взрослого человека. Характерной чертой детства является разорванность верениц представлений, быстрота перехода от одного порядка мысли к другому. “Движение детского воображения напоминает прихотливое порхание бабочки, а уже никак не могучий полет орла”.

В своей психологической составляющей своей дидактической системы К.Д. Ушинский считал фундаментальной категорией "полурефлексы", к которым относилось все многообразие навыков и привычек. Обращение к этой категории позволяло рассматривать активность сознания (души) как фактор, действующий соответственно возможностям преобразуемого под его влиянием организма. К усвоенным рефлексам как результатам воспитания Ушинский относил привычки. Благодаря им ребенок приобретает способности, которых он не имел от природы. При этом на передний план Ушинский выдвигал нравственный смысл привычек, в отличие от простых навыков, возникающих путем упражнения: "добрая привычка есть нравственный капитал, положенный человеком в свою нервную систему". Тем самым нравственная детерминация, заданная общими устоями жизни народа, выступала как важнейший фактор построения специфически человеческого уровня нервно-психической активности отдельной личности, основа ее полноценного формирования.

Большое внимание К.Д. Ушинский уделял развитию психики в различные возрастные периоды, соотнося специфические характеристики этого развития с решением проблем дидактики, построения учебного процесса и организации воспитательных воздействий на ребенка в единстве физических, нравственных и умственных "параметров" его жизнедеятельности.

Так, период отрочества К.Д. Ушинский называет учебным периодом: "Период отрочества ребенка, начиная от 6 или 7 лет до 14 и 15, можно назвать периодом самой сильной работы механической памяти. Память к этому времени приобретает уже очень много следов и, пользуясь могущественною поддержкою слова, может работать быст­ро и прочно в усвоении новых следов и ассоциаций; а внутренняя работа души, перестановка и переделка ассоциаций, которая могла бы помешать этому усвоению, - еще слаба. Вот почему период отрочества может быть назван учебным периодом, и этим коротким периодом жизни должен воспользоваться педагог, чтобы обогатить внутренний мир дитяти теми представлениями и ассоциациями представлений, которые понадобятся мыслящей способности для ее работы" .

При этом юность К.Д. Ушинский называет основным периодом в истории воображения: "В истории воображения ни один период не имеет такой важности, как период юности. В юности отдельные, более или менее обширные вереницы представлений сплетаются в одну сеть. В это время именно идет самая сильная переделка этих верениц, которых уже накопилось столько, что душа, так сказать, занята ими. Мы считаем период в жизни человеческой от 16 до 22-23 лет самым решительным" .

Педагогическую систему К.Д.Ушинский понимает не как собрание готовых правил или спекулятивных метафизических построений, а как совокупность законов воспитания, обобщений педагогического опыта, основанных на применении философских методов, изучении психической жизни человека и учете исторического развития и особенностей народа.

Становление и развитие педагогической антропологии К.Д.Ушинского происходило под влиянием философской антропологии И.Канта. В своих исследованиях русский мыслитель даже предвосхитил многие идеи неокантианской философии. Так, различение наук проводится К.Д.Ушинским в русле выделения «наук о природе» (естествознание) и «наук о духе» (история, педагогика), столь характерного для баденской школы.

Совершенствование педагогики происходит за счет обогащения ее антропологическими знаниями; постепенно, шаг за шагом, и вместе с развитием наук будет развиваться и воспитательная теория. К.Д. Ушинский уверен, что «воспитание, совершенствуясь, может далеко раздвинуть пределы человеческих сил: физических, умственных и нравственных». При этом он разделяет тезис о первостепенности внешнего воздействия в развитии психики и человека в целом.

Важной проблемой педагогической антропологии как области знания выступает определение своего объекта и адекватных ему методов исследования. Для целенаправленного воспитания человека, считает философ, необходимо составить понятие о нем правильное представление: «Если педагогика хочет воспитывать человека во всех отношениях, то она должна прежде узнать его тоже во всех отношениях». Знание законов воспитания ставится К.Д. Ушинским в зависимость от познания человека во всех его проявлениях. Для этого педагогическая теория должна применять философскую методологию и широко пользоваться данными целого ряда наук - анатомии, физиологии, психологии, логики, филологии, географии, статистики, истории, политической экономии. В этих науках изучаются те или иные сведения о человеке, обнаруживается совокупность свойств «предмета воспитания, т.е. человека». Таким образом, ученый исследует человека-индивидуума, определяя его в качестве объекта педагогической антропологии.

Таким образом, формирование педагогической антропологии К.Д. Ушинского происходило под влиянием философской и педагогической антропологии И. Канта. Однако в отличие от И. Канта, К.Д. Ушинский, как и Н.И. Пирогов, связывает нравственное совершенствование человека с реализацией ценностей христианской религии в ее православной традиции. Своими трудами К.Д. Ушинский заложил основы специального изучения человека с целью согласовать педагогическую теорию и практику с природой человека. Для этого все знания о человеке - о душе, о теле, об обществе - должны служить фундаментом педагогической теории и найти применение в практике воспитания и обучения.

Интересны подходы П.Ф.Лесгафта к построению типологии личности ребенка. Он считает, что к моменту поступления в школу у ребенка развиваются определенные личностные черты, которые затем, мало изменяясь, определяют развитие подростка. юноши и взрослого. Определенный тип личности складывается, по его мнению, уже в возрасте 8-9 лет.

Ценность разработок П.Ф.Лесгафта в том, что они строятся на результатах глубокого и тщательного наблюдения за поведением его воспитанников. Во главу критерия личностного развития ребенка автор ставит тип его отношений со средой.

Лесгафт выделяет разные степени развития сознательной деятельности ребенка:

а) отраженно-опытные действия с отсутствием нравственных проявлений; б) подражательно-рассудочные действия с внешне усвоенными нравственными проявлениями;

в) разумно-самостоятельные проявления с усвоенными нравственными основаниями.

П.Ф.Лесгафт не только выявил условия для развития нормального (не "дисгармоничного") типа ребенка, но и описал его. Целью воспитания является формирование "нормальной" личности, которая способна достичь гармонии между умственным и физическим развитием. Такой ребенок ставит требования общества выше личных. Он активно развивает свои способности, умеет рассуждать, осмысливать впечатления. Он логично рассуждает, анализирует, имеет собственное мнение. В его поведении наблюдается простота, отсутствуют внешние заученные приемы или искусственная напыщенность. Он вбирает в себя все хорошие качества добродушного и угнетенного типов.

Учение П.Ф.Лесгафта многоаспектно . В его идеях заложены представления об активном характере обучения, о его развивающем эффекте, о ведущей роли обучения по отношению к психическому развитию ребенка, о роли педагога в образовательном процессе, о значении детского коллектива в воспитании, об ученике как субъекте образовательного процесса, о роли индивидуализации в обучении и многое другое, что необходимо еще осмыслять и изучать современным психологам и педагогам.

Конспект предисловия к книге К.Д. Ушинского «Человек как предмет воспитания» .

Несмотря на то что, воспитание многим кажется делом знакомым и понятным, для него помимо врожденных способностей и умений нужны еще и специальные знания.

Является ли воспитание наукой? К.Д. Ушинский приходит к выводу, что педагогика это искусство, а не наука воспитания, т.к. «наукатолько изучает существующее или существовавшее, а искусство стремиться творить то, чего еще нет». Он также указывает, что искусство может иметь свою теорию, которая предписывает правила для практической деятельности. Итак, педагогика это не собрание положений науки, а собрание правил воспитательной деятельности. Но изучения этих правил недостаточно для того, чтобы заниматься воспитательной деятельностью. Необходимо различать педагогику в обширном смысле, как собрание знаний, необходимых или полезных для педагога, от педагогики в тесном смысле, как собрание воспитательных правил.

К.Д. Ушинский отмечал также важность ясного определения цели воспитания. « Что сказали бы вы об архитекторе, который, закладывая новое здание, не сумел бы ответить вам на вопрос, что он хочет строить... То же самое должны вы сказать и о воспитателе, который не сумеет ясно и точно определить вам цель своей воспитательной деятельности». «Определение цели воспитания мы считаем лучшим пробным камнем всяких философских, психологических, и педагогических теорий». Важным является то, что пределы воспитательной деятельности даны в условиях душевной и телесной природы человека и в условиях окружающего его мира. Следует различать преднамеренную воспитательную деятельность (школа, учителя, наставники) и непреднамеренную (природа, семья, общество, народ и т.д.), которая является столь же сильной, аможет и более сильной. Много в развитии изменяетсяи самим человеком. И «эти изменения выходят из предварительных изменений в его собственной душе, на вызов, развитие или задержку которых преднамеренное воспитание , словом, школа со своим учением и своими порядками, может оказывать прямое и сильное действие». «Каковы бы не были внешние обстоятельства, - говорит Гизо, - все же человек сам составляет мир. Ибо мир управляется и идет сообразно идеям, чувствам, нравственным и умственным стремлениям человека, и от внутреннего его состояния зависит видимое состояние общества"; и нет сомнения, что учение и воспитание в тесном смысле этих слов могут иметь большое влияние на "идеи, чувства, нравственные и умственные стремления человека». Касательно цели воспитания «мы не можем удовольствоваться общими фразами, вроде тех, какими начинаются большей частью немецкие педагогики. Если нам говорят, что целью воспитания будет сделать человека счастливым , то мы вправе спросить, что такое разумеет воспитатель под именем счастья ; потому что, как известно, нет предмета в мире, на который люди смотрели бы так различно, как на счастье...»«Та же самая неопределенность будет и тогда, если на вопрос о цели воспитания отвечают, что оно хочет сделать человека лучше, совершеннее . Не у каждого ли человека свой собственный взгляд на человеческое совершенство, и что одному кажется совершенством, то не может ли казаться другому безумием, тупостью или даже пороком? Из этой неопределенности не выходит воспитание и тогда, когда говорит, что хочет воспитывать человека сообразно его природе . Где же мы найдем эту нормальную человеческую природу, сообразно которой хотим воспитывать дитя?».Если за цель воспитания традиционно принимать лишь обучение чтению и письму, то "школа по-прежнему будет чистилищем, через все степени которого надо пройти человеку, чтобы добиться того или иного положения в свете, а действительным воспитателем будет по-прежнему жизнь, со всеми своими безобразными случайностями. Практическое значение науки в том и состоит, чтобы овладевать случайностями жизни и покорять их разуму и воле человека»Цель воспитания по У.: развитие и укрепление характера. «...Важнее и полезнее всех этих открытий и изобретений, часто не делающих человека ни на волос счастливее прежнего, потому что он внутри самого себя носит многочисленные причины несчастья, было бы открытие средств к образованию в человеке такого характера, который противостоял бы напору всех случайностей жизни, спасал бы человека от их вредного, растлевающего влияния и давал бы ему возможность извлекать отовсюду только добрые результаты».

Когда цель воспитания определена, надо определить его средства. Существенную помощь в этом может оказать наука, а именно антропологические науки: анатомия, физиология и патология человека, психология, логика, филология, география, статистика, политическая экономика и история (в том числе, история религии, цивилизации, философских систем, литератур, искусств и собственно воспитания, в тесном смысле слова). «Если педагогика хочет воспитывать человека во всех отношениях, то она должна прежде узнать его всех отношениях».

Должны открываться педагогические факультеты, целью которых должны быть изучение человека во всех проявлениях его природы со специальным приложением к искусству воспитания. Эти факультеты служили бы не для приготовления всех учителей, в которых нуждается страна, но для развития самого искусства воспитания и для приготовления тех лиц, которые или своими сочинениями, или прямым руководством могли бы распространять в массе учителей необходимые для воспитателей познания. Педагогов должно быть численно даже больше, чем медиков, т.к. воспитание, совершенствуясь, может далеко раздвинуть пределы человеческих сил: физических, умственных, нравственных.

Часто люди, дающие советы по воспитанию, хотят ими сказать «воспитывайте детей так, чтобы они походили на меня». Приступая к воспитанию детей следует, осознать, «что наше собственное воспитание было далеко не удовлетворительно, что результаты его большею частью печальны и жалки, и что во всяком случае, нам надо изыскивать средства сделать детей наших лучше нас».

Педагогика – не наука, а искусство, - самое обширное, самое сложное, самое высокое и самое необходимое из всех искусств. Искусство воспитания опирается на множество обширных и сложных наук, как искусство оно, кроме знаний, требует способности и наклонности, и как искусство же оно стремится к идеалу, вечно достигаемому и никогда вполненедостижимому: к идеалу совершенного человека.

Если нельзя требовать от воспитателя, чтоб он был специалистом во всех указанных выше науках, то, по-крайней мере, он должен понимать основные моменты и стремиться, насколько может, приобрести всесторонние сведения о человеческой природе. Не должно быть одностороннего направления знаний.

Воспитатель должен стремиться узнать человека, каков он есть в действительности, со всеми его слабостями и во всем его величии, со всеми его будничными мелкими нуждами и со всеми духовными требованиями. Тогда он сможет почерпнуть в самой природе человека средства воспитательного влияния.

К.Д. Ушинский рассмотрел проблему педагогического такта и педагогического опыта. Педагогический такт - частный случай психологического такта - полусознательное собрание воспоминаний разнообразных психических актов, пережитых человеком, на основании которого человек полагает возможным действовать на душу другого человека и избирает для этого те средства, действенность которых он опробовал на себе. Педагогический такт незаменим в практике потому, что действует быстро, мгновенно, тогда как положения науки припоминаются и обдумываются медленно. Педагогический такт не есть что-то врожденное, он формируется с опытом.

Педагогический опыт очень важен, но его сложно оценить из-за отдаленности последствий от причин - т.е. сложно отследить, что именно (действия воспитателя либо что-то иное) стало причиной перемен в воспитаннике, ведь на развитие человека имеет влияние не одна лишь школа.

К.Д. Ушинский рассмотрел существующие на тот момент зарубежные концепции воспитания:«Перенести к нам целиком одну из психологических теорий Запада мы не могли, ибо осознавали односторонность каждой из них и что во всех них есть своя доля правды и ошибки, своя доля верных выводов из фактов и ни на чем не основанных фантазий». «Сознавая все это, мы задумали изо всех известных нам психологических теорий взять только то, что казалось нам несомненным и фактически верным, снова проверить взятые факты внимательным и общедоступным самонаблюдением и анализом, дополнить новыми наблюдениями, если это где-нибудь окажется по нашим силам, оставить откровенные пробелы везде, где факты молчат, а если где, для группировки фактов и уяснения их, понадобится гипотеза, то, избрав наиболее распространенную и вероятную, отметить ее везде не как достоверный факт, а как гипотезу».

«Гербарт, а потом Бенеке пытались уже вывести педагогическую теорию прямо из психологических оснований; но этим основанием были их собственные теории, а не психологические, несомненные факты, добытые всеми теориями. Педагогики Гербарта и Бенеке, - скорее, добавления к их психологии и метафизике, и мы увидим, к каким натяжкам часто вел такой образ действия... Другой недостаток в педагогических приложениях Гербарта и Бенеке тот, что они совершенно почти выпустили из виду явления физиологические, которых, по их тесной, неразрывной связи с явлениями психическими, выпустить невозможно». «Правда также, что педагогика Карла Шмидта опирается и на физиологию, и на психологию, и еще более на первую, чем на последнюю; но в этом замечательном сочинении дан такой разгул германской ученой мечтательности, что в нем менее фактов, чем поэтических увлечений разнообразнейшими надеждами...»

Методологические основы антропологииК.Д. Ушинского:научная стройность его труда мало занимала Ушинского, поскольку подобные системы, поделенные на множество симметричных клеток, озаглавленных буквами всевозможных азбук, часто за неимением действительного материала принуждают к их заполнению пустыми фразами. При написании своего труда автор всему предпочитал ясность изложения и понятность объяснений психических и психофизических явлений читателю. Также оносуждает догматический способ изложения материала, «когда автор задался уже предвзятою, вполне законченною теориею, знает все , что относится к его предмету, ни в чем не сомневается сам и, постигнув альфу и омегу своей науки, начинает поучать ей своих читателей, которые должны только стараться уразуметь то, что говорит автор».

«Мы старались не быть пристрастными ни к одной из них (психологических теорий) и брали хорошо описанный психический факт или объяснение его, казавшееся нам наиболее удачным, не разбирая, где мы его находили». «Таким образом, мы отовсюду брали, что нам казалось верным и ясным, никогда не стесняясь тем, какое имя носит источник и хорошо ли он звучит в ушах той или другой из современных метафизических партий. Но какова же наша собственная теория, спросят нас? Никакой, ответим мы, если ясное стремление предпочитать факт не может дать нашей теории названия фактической. Мы шли везде за фактами и насколько вели нас факты: где факты переставали говорить, там мы ставили гипотезу - и останавливались , никогда не употребляя гипотезу как признанный факт».

Итак, можем сделать вывод о методологии Ушинского: во-первых, это позитивистский (фактический) подход, основанный на индуктивном методе Бэкона; во-вторых, метод Декарта, а именно: 1) считать истинным самоочевидное, то, что не может дать повод сомнению. «...Мы полагали опираться на собственное сознание наших читателей - ultimum argentum (последнее доказательство) в психологии, перед которым бессильны всякие авторитеты, хотя бы они были озаглавлены громкими именами Аристотеля, Декарта, Бэкона, Локка». 2) располагать свои мысли в определенном порядке, начиная с предметов простейших и легкопознаваемых, и восходить мало-помалу, как по ступеням, до познания наиболее сложных.

Термин педагогическая антропология впервые введен К.Д. Ушинским. В 1868 г. был опубликован первый, а в 1869 г. - второй том его фундаментального произведения "Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии".

К.Д. Ушинский формулирует основной принцип своей педагогической антропологии, считая, что, прежде чем приступить к изучению педагогики в тесном смысле как собрания правил педагогической деятельности, педагог должен узнать все о предмете своего воспитательного воздействия - о человеке. "Если педагогика хочет воспитывать человека во всех отношениях, то она должна прежде узнать его тоже во всех отношениях"- таков основной смысл педагогической антропологии, сформулированный К.Д. Ушинским. "Воспитатель, - пишет он, - должен стремиться узнать человека, каков он есть в действительности, со всеми его слабостями и во всем его величии, со всеми его будничными, мелкими нуждами и со всеми его великими духовными требованиями. Воспитатель должен знать человека в семействе, в обществе, среди народа, среди человечества и наедине со своей совестью; во всех возрастах, во всех классах, во всех положениях, в радости и горе, в величии и унижении, в избытке сил и в болезни, среди неограниченных надежд и на одре смерти... Он должен знать побудительные причины самых грязных и самых высоких деяний, историю зарождений преступных и великих мыслей, историю развития всякой страсти и всякого характера. Тогда только будет он в состоянии почерпать в самой природе человека средства воспитательного влияния, - а средства эти громадны!" . Мысль о безграничности и многообразии воспитательных влияний, которые могут быть почерпнуты только из природы человека, - центральная для педагогической антропологии К.Д. Ушинского.

Каждый организм, хотя и подчиняется общим законам развития, представляет индивидуальность, а средства и факторы воспитания разнообразны, следовательно, и процесс воспитания должен быть диалектическим процессом, в котором воспитатель учитывает индивидуальные особенности ребенка, условия его жизни, чтобы найти педагогическую меру, действенную для данного воспитанника. Поэтому К.Д. Ушинский настоятельно советует "изучать сколь возможно тщательней физическую и душевную природу человека вообще, изучать своих воспитанников и окружающие их обстоятельства, изучать историю различных педагогических мер, которые не всегда могут прийти на мысль, выработать в себе ясную положительную цель воспитания и идти неуклонно к достижению этой цели, руководствуясь приобретенным знанием и своим собственным благоразумием" .

Именно наука, уверен К.Д. Ушинский, сможет оказать существенную помощь в определении средств воспитания. Нет ни одной отрасли знаний, которая в той или иной степени не касалась бы человека, не имела бы к нему прямого или косвенного отношения. Различные науки, учитывая многогранность человека, изучают какую-либо сторону существа человека и его деятельности. Науки, в которых педагогика черпает знания, необходимые для достижения ее целей, и в которых изучаются телесная и душевная природа человека, К.Д. Ушинский называет антропологическими. К ним он причисляет анатомию, физиологию и патологию человека, психологию, логику, филологию, географию, "изучающую землю как жилище человека и человека как жильца земного шара, статистику, политическую экономию и историю в обширном смысле, куда мы относим историю религии, цивилизации, философских систем, литератур, искусств и собственно воспитания в тесном смысле этого слова. Во всех этих науках излагаются, сличаются и группируются факты и те соотношения фактов, в которых обнаруживаются свойства предмета воспитания, т.е. человека".

Однако проблема в том, что каждая антропологическая наука только сообщает факты, не заботясь о сравнении их с фактами других наук и о приложении их в практической деятельности. К.Д. Ушинский особо подчеркивает, что мало знать факты различных наук, из которых могут возникнуть педагогические правила, необходимо сопоставить эти факты "с целью допытаться от них прямого указания последствий тех или других педагогических мер и приемов" .Главной задачей автор "Педагогической антропологии" считал извлечение из массы фактов каждой науки тех, которые могут иметь приложение в деле воспитания, сведение этих фактов лицом к лицу, освещение одного фактов другим и составление из всех "удобообозреваемой системы, которую мог бы усвоить каждый педагог-практик" .

Главными источникам этой системы К.Д. Ушинский называет психологию и физиологию, подчеркивая особую роль психологии. По словам Б.Г. Ананьева, К.Д. Ушинский объединил физиологию и психологию, "образовав из них ядро педагогической антропологии.Исследования К.Д. Ушинского "Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии" - первая попытка построения основ системы, объединяющей, объясняющей и сводящей факты

Предложением поставить на службу педагогики все антропологические науки, в которых изучаются свойства предмета воспитания, т.е. человека, и "изучать сколь возможно тщательней физическую и душевную природу человека вообще, изучать своих воспитанников и окружающие их обстоятельства, изучать историю различных педагогических мер" К.Д. Ушинский формулирует новую методологическую позицию, которая, по мнению Э.Д. Днепрова, "переворачивала традиционные педагогические представления и опирающуюся на них педагогическую практику, более того, - переворачивала самый педагогический менталитет",подводя черту под беспрекословным господством изжившей себя бессмысленной и бесперспективной "рецептурной педагогикой".

Педагогическая антропология как идея и как понятие начала свое существование в России. Она не стала самостоятельной отраслью науки, но продолжила свое развитие в контексте развития педагогики в виде антропологического подхода, методологического принципа, предполагающего соотнесение любого знания об образовательных и воспитательных явлениях и процессах со знаниями о человеке. К.Д. Ушинский превратил тенденцию антропологизации педагогического знания в научную проблему, в решение которой включились многие ученые, что вызвало разнообразие взглядов и подходов к проблеме человека как предмета воспитания.

Ушинский К. Д.

Константи́н Дми́триевич Уши́нский (19 февраля () , - 22 декабря 1870 ( ), ) - российский , основоположник в .

Биография

Константин Дмитриевич Ушинский родился () в в семье Дмитрия Григорьевича Ушинского - отставного офицера, участника , мелкопоместного дворянина. Мать Константина Дмитриевича - Любовь Степановна умерла, когда ему было 12 лет.

После назначения отца Константина Дмитриевича судьей в небольшой, но стариный , вся семья Ушинских переехала туда. Все детство и отрочество К. Д. Ушинского прошло в приобретенном отцом небольшом имении, расположенном в четырех от Новгород-Северского на берегу реки . Константин Ушинский в 11 лет поступил в третий класс Новгород-Северской гимназии, которую окончил в .

После окончания гимназии он поступил учиться на , где слушал лекции блестящих преподавателей, в том числе таких известных как профессор истории и профессор философии государства и права Петр Григорьевич Редкин, который оказал немалое влияние на последующий выбор К. Д. Ушинского заняться педагогикой.

После блестящего окончания университетского курса в Ушинский был оставлен в Московском университете для подготовки к сдаче магистерского экзамена. В круг интересов молодого Ушинского помимо философии и юриспруденции входили и литература, и театр, а также все те вопросы, которые волновали представителей прогрессивных кругов русского общества того времени, в частности пути распространения грамотности и образованности среди простого народа.

В июне 1844 года ученый совет Московского университета присудил Константину Ушинскому степень кандидата юриспруденции, а в 1846 году он был назначен исполняющим обязанности профессора камеральных наук на кафедру энциклопедии законоведения, государственного права и науки финансов в .

Однако прогрессивные демократические взгляды молодого профессора, его глубокая эрудиция, простота в обращении со своими учениками вызвали недовольство руководства лицея, что в конечном итоге привело к конфликтам с начальством лицея, доносам вышестоящему начальства на Ушинского со стороны руководства лицея и установления негласного надзора за ним. Все это привело к тому, что в Ушинский уходит в отставку. После своей отставки из Демидовского лицея Ушинский некоторое время зарабатывал себе на жизнь переводами статей из иностранных журналов, рецензиями и обзорами в журналах, а все его попытки устроиться снова на преподавательскую должность оказывались тщетными.

Через полтора года безуспешных попыток утроиться на преподавательскую работу в Ярославле К. Д. Ушинский переехал в , где первоначально он смог устроиться только на должность столоначальника департамента иноземных вероисповеданий - достаточно мелкую чиновничью должность. В январе , благодаря помощи бывшего коллеги по Демидовскому лицею, К. Д. Ушинскому удалось перейти на работу преподавателя русской словесности в , который находился под покровительством императрицы. Задачей Гатчинского сиротского института была воспитание людей, верных «царю и отечеству», а применяемые для этого методы славились своей строгостью. Так за небольшую провинность воспитанника могли посадить под арест в карцер, на прогулку за стены института воспитанники могли выходить только по субботам и воскресеньям. Сам Ушинский так характеризовал позже институтские порядки: «Канцелярия и экономия наверху, администрация в середине, учение под ногами, а воспитание - за дверьми здания». Интересно, что за пять лет своей преподавательской работы в этом учебном заведении ( -) К. Д. Ушинскому удалось изменить старые и внедрить новые порядки и традиции в институте, которые сохранялись в нем вплоть до 1917 года. Так ему удалось начисто искоренить фискальство, доносительство, как правило, характерное для учебных заведений закрытого типа, ему удалось изжить воровство, так как самым суровым наказанием для воров стало презрение товарищей. Чувство настоящего товарищества К. Д. Ушинский считал основой воспитания.

Уже через год своей службы в Гатчинском сиротском институте К. Д. Ушинский был повышен по службе и назначен инспектором классов.

Ушинский в 1859 году

Семья

Жена Константина Дмитриевича Ушинского - Надежда Семёновна Дорошенко, с которой он познакомился еще в молодости в Новгород-Северском, происходила из древнего украинского казацкого рода . Летом 1851 года, когда К. Д. Ушинский находился в служебной командировке в Черниговской губернии, он женился на подруге своего детства Надежде Семеновне Дорошенко. Дочь - Вера (в замужестве Пото) на свои средства открыла в Киеве мужское Городское Училище им. К. Д. Ушинского. Дочь - Надежда в селе Богданка , где одно время находился дом, принадлежащий К. Д. Ушинскому, на средства, вырученные от продажи сочинения своего отца, открыла начальную школу.

Основные педагогические идеи Ушинского

Основа его педагогической системы - требование демократизации народного образования и идея народности воспитания. Педагогические идеи Ушинского отражены в книгах для первоначального классного чтения «Детский мир» () и «Родное слово» (), фундаментальном труде «Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии» (2 т. -) и других педагогических работах.

Влияние идей Ушинского

Другие книги схожей тематики: