Покорение Сибири. История присоединения Сибири и Дальнего Востока к России

В то время как неудачи на западе сильно огорчали Ивана Грозного, нежданно его порадовало завоевание на востоке огромной Сибири.

Еще в 1558 году царь подарил богатому промышленнику Григорию Строганову большие незаселенные земли по обе стороны реки Камы до Чусовой на протяжении 146 верст. Григорий Строганов с братом Яковом, по примеру отца, нажившего громадное состояние в Сольвычегодске соляным промыслом, задумал завести соляные варницы в большом размере в новом краю, заселить его, завести хлебопашество и торговлю. Заселение пустопорожних мест, заведение новых промыслов было, конечно, очень выгодно для всего государства, и потому царь не только охотно уступал земли предприимчивым промышленникам, но давал им и большие льготы.

Строгановым дано было право призывать в свои земли свободных людей, творить суд над поселенцами, которые на двадцать лет избавлялись от всяких податей и повинностей; потом дано право строить укрепления и держать вооруженные отряды для обороны от нападений соседних народцев (остяков, черемисы, ногаев и др.). Наконец, позволено было Строгановым набирать себе охочих людей, казаков, и ходить войной против враждебных инородцев. Скоро Строгановым пришлось столкнуться и с племенами, жившими по соседству, за Уральскими горами. Здесь, на берегах рек Тобола, Иртыша и Туры, находилось татарское царство; главный город назывался Искер, или Сибирь, на реке Тоболе; по имени этого города и все царство называлось Сибирским. Раньше сибирские ханы искали покровительства московского царя, одно время платили ему даже ясак (дань) мехами, но последний хан Кучум выказал вражду к Москве, бил и брал в плен остяков, плативших ей дань; а царевич сибирский Махмет-Кул ходил с войском на реку Чусовую проведывать пути к строгановским городкам, причем побил здесь много московских данников, жен и детей их забрал в плен. Строгановы уведомили об этом Ивана Грозного и челом ему били позволить им укрепиться за Уралом, держать для обороны и там огненный наряд (артиллерию) и на свой счет набирать добровольцев для борьбы с ханами Сибири. Царь позволил. Это было в 1574 году. Григория и Якова Строгановых уже не было в живых. Дело продолжали их младший брат Семен и дети: Максим, сын Якова, и Никита, сын Григория.

Навербовать дружину удальцов в то время было нетрудно.

По южным и восточным степным окраинам Московского государства, как было сказано, являются еще с XV века вольные, гулящие люди, охочие до войны, – казаки. Одни из них жили по станицам, несли государеву службу, обороняли границы от нападений разбойничьих татарских шаек, а другие, в полном смысле вольные «степные птицы», уходили из-под всякого надзора, «гуляли» в степном раздолье, нападали, на свой страх, на татар, грабили их, охотились в степи, рыбачили по рекам, разбивали купеческие караваны татарские, да и русским купцам порою спуску не давали... Шайки таких казаков гуляли и по Дону, и по Волге. На жалобы ногайского хана, что казаки, несмотря на то что он в мире с Москвой, грабят татарских купцов на Дону, Иван Грозный отвечал:

«Эти разбойники живут на Дону без нашего ведома, от нас бегают. Мы и прежде посылали не один раз, чтобы их переловить, но люди наши добыть их не могут».

Изловить в широких степях шайки этих «воровских» казаков, как их звали, действительно было очень мудрено.

Ватагу такой казацкой вольницы, более 500 человек, привел на службу Строгановым атаман Василий Тимофеев, по прозвищу Ермак. Это был удалец богатырской силы, притом очень ловкий, сметливый... Главными помощниками Ермака были Иван Кольцо, за свои разбои осужденный на смерть, но не пойманный, Никита Пан и Василий Мещеряк, – все это были молодцы, прошедшие, как говорится, огонь и воду, не знавшие страха. Походили на них и остальные товарищи Ермака. Таких-то людей, готовых на все, и надо было Строгановым. Они хотели не только оборонить свои владения от набегов сибирского царя, но дать ему острастку, чтобы надолго отвадить от нападений. Для этого решено было напасть на Кучума в его собственной Сибири. Это предприятие, сулившее и добычу хорошую, и славу воинскую, пришлось очень по душе Ермаку и его молодцам. Строгановы снабдили их всем нужным: съестными припасами, ружьями, даже небольшими пушками.

К отряду Ермака присоединилось еще несколько десятков удальцов-охотников, так что всего в отряде насчитывали 840 человек. Забрав с собою вожатых, знавших хорошо речные пути, и толмачей, Ермак 1 сентября 1582 года отправился с удалой дружиной в Сибирь искать счастья.

По наветам одного воеводы, недоброхота Строгановых, царь приказал им вернуть Ермака и не задирать сибирского «Салтана»; но царская грамота пришла поздно: казаки были уже далеко.

Сначала плыли они на стругах и челнах вверх по реке Чусовой; затем повернули в реку Серебрянку. Труден был этот путь, в иных местах по мелководью приходилось плыть на плотах. Из Серебрянки люди Ермака перевезлись волоком чрез проходы в Уральском хребте в реку Жаровлю, впадающую в Тагил, отсюда спустились в реку Туру. До сих пор казаки никакой помехи не встречали; редко даже и людей по берегам видели: земля здесь была дикая, почти совсем безлюдная. По реке Туре пошло люднее. Здесь впервые встретили городок (теперь город Туринск), где властвовал сибирский князек Епанча. Тут пришлось уже в дело пустить оружие, потому что с берега стали по казакам Ермака стрелять из луков. Они дали залп из ружей. Несколько татар упало; остальные в ужасе ударились в бегство: никогда еще они не видали огнестрельного оружия. Городок Епанчи был разорен казаками. Скоро пришлось им и другую толпу татар разогнать пальбой. Захваченных в плен настращали выстрелами, показывали им, как пули пробивают их доспехи, и добыли от них сведения о Кучуме и силах его. Некоторых из пленников Ермак нарочно отпускал на волю, чтобы они разносили всюду страх своими рассказами о чудесном свойстве русского оружия.

– Сильны русские воины, – говорили они, по свидетельству летописи, – когда стрельнут из своих луков, тогда огонь из них пышет, дым великий исходит и как будто гром грянет. Стрел не видно, а ранят и насмерть бьют. Ущититься от них никакими доспехами нельзя; куяки, панцири и кольчуги наши – все пробивают насквозь!

На ружье, конечно, более всего и надеялась горсть храбрецов во главе с Ермаком, задумавшая не более, не менее, как завоевать целое царство и покорить десятки тысяч людей.

Карта Сибирского ханства и похода Ермака

Казаки плыли вниз по Тоболу, и не раз приходилось им разгонять выстрелами толпы туземцев. Владетель Сибири Кучум хотя и был напуган и рассказами беглецов о больших силах врага и разными зловещими предсказаниями, но сдаваться без боя не намерен был. Собрал он все свое войско. Сам расположился станом на берегу Иртыша, близ устья Тобола (неподалеку от нынешнего города Тобольска), на горе Чувашево, устроил здесь новую засеку на всякий случай, а царевича Махмет-Кула отрядил с большим войском вперед, навстречу казакам Ермака. Он встретил их на берегу Тобола, при урочище Бабасан, завязал битву, но не мог осилить их. Они плыли вперед; на пути взяли еще один сибирский городок; нашли тут богатую добычу, забрали с собою и отправились дальше. При впадении Тобола в Иртыш татары снова настигли казаков и осыпали их стрелами. Люди Ермака отбили и это нападение, но у них было уже несколько убитых, и почти все были переранены стрелами. Дело становилось горячим. Татары, верно, разглядели, что врагов не слишком-то много, и всеми силами налегли на них. Но Ермак был уже недалеко от столицы; скоро должна была решиться участь его сибирского похода. Надо было выбить Кучума из его засеки и овладеть столицей. Призадумались было казаки: силы у Кучума было гораздо больше – на каждого русского, пожалуй, по двадцати татар приходилось. Собрались казаки в круг и стали толковать, как быть: вперед ли идти или назад вернуться. Одни стали говорить, что надо вернуться; другие и сам Ермак иначе рассуждали.

– Братцы, – говорили они, – куда нам бежать? Осень уже: в реках лед смерзается... Не примем худой славы, укоризны на себя не положим, будем надеяться на Бога: Он и беспомощным помощник! Вспомним, братцы, обещание, какое мы дали честным людям (Строгановым). Назад со стыдом возвратиться из Сибири нам нельзя. Коли Бог нам поможет, то и по смерти память наша не оскудеет в этих странах, и слава наша вечна будет!

Согласились с этим все, порешили – оставаться и до смерти биться.

На рассвете, 23 октября, казаки Ермака двинулись на засеку. Пушки и ружья сослужили теперь им свою службу. Татары из-за своей ограды пускали тучи стрел, но мало вреда причиняли русским удальцам; наконец сами проломали свою засеку в трех местах и ударили на казаков. Начался страшный рукопашный бой. Тут уж ружья не помогали: приходилось рубиться мечами или схватываться прямо руками. Оказалось, что люди Ермака и здесь себя показали богатырями: несмотря на то что враги были в двадцать раз многочисленнее, казаки сломили их. Махмет-Кул был ранен, татары смешались, многие упали духом; иные подвластные Кучуму сибирские князьки, видя, что враги одолевают, оставили бой. Кучум бежал сначала в свою столицу Сибирь, захватил здесь свои пожитки и бежал дальше.

Покорение Сибири Ермаком. Картина В. Сурикова, 1895

26 октября казаки Ермака заняли покинутую жителями Сибирь. Приуныли было победители в пустом городе. Их сильно уж поубавилось: в последнем только сражении пало их 107 человек; было немало раненых и больных. Идти дальше им стало уже невмочь, а между тем запасы у них кончились и наступала лютая зима. Голод и смерть грозили им...

Но чрез несколько дней остяки, вогуличи, татары со своими князьками стали приходить к Ермаку, бить ему челом, – приносили ему дары и разные припасы; он же приводил их к присяге государю, обнадеживал их его милостью, обходился ласково и отпускал без всякой обиды в их юрты. Казакам строго было запрещено обижать покорившихся туземцев.

Зиму провели казаки спокойно; только Махмет-Кул напал было на них, Ермак разбил его, и он несколько времени не беспокоил казаков; но с наступлением весны думал было врасплох напасть на них, да сам попал впросак: казаки подстерегли врагов, напали на них сонных ночью и захватили в плен Махмет-Кула. Ермак обошелся с ним очень приветливо. Плен этого храброго и ретивого татарского витязя был ударом для Кучума. В это время на него шел войной его личный враг, один татарский князь; наконец, свой воевода изменил ему. Дела Кучума были совсем плохи.

Лето 1582 года казаки провели в походах, покоряя татарские городки и улусы по сибирским рекам Иртышу и Оби. Между тем Ермак дал знать Строгановым, что он «салтана Кучума одолел, стольный город его взял и царевича Махмета-Кула полонил». Строгановы спешили обрадовать этою вестью царя. Скоро явилось в Москву и особое посольство от Ермака – Иван Кольцо с несколькими товарищами – бить челом государю царством Сибирским и поднести ему в дар драгоценные произведения завоеванной Сибири: меха собольи, бобровые и лисьи.

Давно уже, говорят современники, не бывало такой радости в Москве. Молва, что не оскудела милость Божия к России, что Бог послал ей новое обширное Сибирское царство, быстро разносилась в народе и радовала всех, привыкших слышать за последние годы только о неудачах и бедствиях.

Грозный царь принял Ивана Кольцо милостиво, не только простил его с товарищами за прежние их преступления, но щедро наградил, а Ермаку, говорят, послал в подарок шубу с плеча своего, серебряный ковш и два панциря; но что важнее всего – отправил в Сибирь воеводу, князя Волховского, со значительным отрядом войска. Очень уж немного удальцов оставалось под рукою Ермака, и трудно ему было бы удержать свое завоевание без помоги. Махмет-Кул был отправлен в Москву, где поступил на службу царю; но Кучум все-таки успел оправиться и войти в силу. Русским воинам плохо пришлось в Сибири: они терпели часто недостатки в жизненных припасах; распространились между ними болезни; случалось, что татарские князьки, притворившись сначала верными данниками и союзниками, губили потом отряды Ермака, доверившиеся им. Так погиб Иван Кольцо с несколькими товарищами. Воевода, присланный царем, умер от болезни.

Покорение Сибири Ермаком. Картина В. Сурикова, 1895. Фрагмент

Скоро затем погиб и сам Ермак. Проведал он, что Кучум собирается перехватить на пути бухарский караван, шедший в Сибирь. Захватив с собою 50 своих удальцов, Ермак поспешил навстречу бухарским купцам, чтобы охранять их от хищников на пути по Иртышу. Целый день казаки поджидали караван, при впадении реки Вагая в Иртыш; но ни купцы, ни хищники не показывались... Ночь была бурная. Дождь лил ливмя. Ветер бушевал на реке. Истомленные казаки расположились отдохнуть на берегу и скоро заснули как убитые. Оплошал на этот раз Ермак – не поставил сторожей, не думал, видно, чтобы враги напали в такую ночь. А неприятель был очень близок: с другой стороны реки подстерегал казаков!.. Кучумовы лазутчики нашли в реке брод, пробрались к русским и затем принесли своим радостную весть, что казаки Ермака спят мертвецким сном, в доказательство чего представили три похищенные у них пищали и пороховницы. По указанию лазутчиков татары перебрели тайком чрез реку, напали на спящих казаков и перерезали их всех, кроме двух. Один спасся и принес в Сибирь ужасную весть об избиении отряда, а другой – сам Ермак, услышав стоны, вскочил, успел своей саблей отбить убийц, кинувшихся на него, бросился с берега в Иртыш, думая спастись вплавь, но утонул от тяжести своих железных доспехов (5 августа 1584 г.). Чрез несколько дней тело Ермака течением реки прибило к берегу, где и нашли его татары и по богатым доспехам с медной оправой, с золотым орлом на груди, узнали в утопленнике покорителя Сибири. Понятно, как обрадовался этому Кучум, как торжествовали гибель Ермака все враги его! А в Сибири весть о смерти вождя привела русских в такое отчаяние, что они уже не пытались и бороться с Кучумом, покинули Сибирь, чтобы вернуться к себе на родину. Это случилось уже по смерти Грозного.

Но дело Ермака не погибло. Путь в Сибирь был указан, и начало русскому владычеству здесь положено. После смерти Грозного и гибели Ермака русские отряды один за другим шли по пути, который он указал, за Каменный Пояс (Урал) в Сибирь; туземные полудикие народцы одни за другими подпадали под власть русского царя, несли ему свой ясак (подать); заводились в новом краю русские поселки, строились города, и мало-помалу весь север Азии с его неисчерпаемыми богатствами достался России.

Не ошибся Ермак, когда говорил своим сподвижникам: «Не оскудеет память наша в этих странах». Память об удальцах, положивших начало русскому владычеству в Сибири, живет доныне и здесь, и на их родине. В своих песнях наш народ и до сих пор вспоминает об удалом казацком атамане, который искупил свои вины перед царем покорением Сибири. В одной песне говорится о Ермаке, как он, одолев Кучума, послал сказать царю:

«Ой ты гой еси, надежа православный царь!
Не вели меня казнить, да вели речь говорить:
Как и я-то, Ермак, сын Тимофеевич,
Как и я-то гулял по синю морю,
Что по синю морю по Хвалынскому (Каспийскому),
Как и я-то разбивал ведь бусы-корабли...
А теперича, надежа православный царь,
Приношу тебе буйную головушку
И с буйной головушкой царство Сибирское!»

Сохранились в Сибири и местные предания о Ермаке; а в 1839 году в городе Тобольске, неподалеку от места, где находился древний Искер, или Сибирь, поставлен памятник, чтобы увековечить память удалого покорителя этого края.

Речными и морскими путя-ми русские люди пробира-лись все дальше на север и на восток, к Уралу. Густые ело-вые и сосновые леса — тайга — вставали на их пути.

За Уралом лежит Сибирь . В XVI веке русские люди ступили на ее землю. Бескрайняя тайга откры-лась перед ними. Могучие реки текли с юга на север к Ледовитому океану .

В XVI веке землями Сибири владели сибирские татары. Племена охотников и рыболовов жили среди густых ле-сов, добывали пушного зверя . Русские обменивали меха — «мяг-кое золото» на товары, которые везли из России. Пешком, без до-рог, через Урал с товаром не пройдешь. Плавали в Сибирь по мо-рям и рекам. На берегах Оби и ее притоков происходил пушной торг.

В степях юго-востока Европы жили казаки. Это были русские люди, бежавшие от власти царя и бояр в «дикое поле» — так называли степи, где можно было встретить и татарский отряд, и караван купцов, двигающийся к Каспийскому мо-рю, и разбойников. Во главе с атаманом Ермаком Тимофее-вичем казаки перешли Урал и на реке Иртыш, левом прито-ке Оби, разбили войско сибир-ского хана Кучума.

Так началось присоединение Сибири к России. Очень скоро на Иртыше, Тоболе и других реках бассейна Оби появились русские крепости-остроги, выросшие затем в большие города: Тобольск, Сургут, Томск и другие.

В конце XVI века был создан «Большой чертеж» карта всего Русского государства с землями от Белого до Черного моря и от Балтийского моря до реки Оби. На нем было показано около 800 рек и озер , более 300 городов, указаны места добычи соли. Сам чертеж не сохранился. До нас дошло приложение к нему: «Книга Большому чертежу». В ней подробно описываются дороги и рас-стояния между городами и реками.

Основные этапы завоевания и заселения Сибири русскими людьми пришлись на XVII-XVIII века. Отважные землепроходцы обошли все побережье Северного Ледовитого океана, вышли на берега Тихого, проплыли по многим сибирским рекам. Во время путешествий они составляли описа-ния и чертежи. По приказу царя в XVII веке была подготовлена карта-чертеж всей Сибири. Она была еще очень неточная, напоми-нала рисунок . Но уже на рубеже XVII и XVIII веков Семен Ремизов создал в одном масштабе с использованием компаса «Чертеж всей Сибири», выпустил первый атлас Сибири из 23 карт.

Освоение Урала

Освоение Урала началось ещё новгородцами, которые называли Уральские горы Югорским камнем (по названию проживавших там племён югры).

В XVI в. для освоения среднего и южного Урала много сделали купцы Строгановы,которые владели соляными промыслами в го-роде Соль-Вычегодская. Иван IV пожаловал купцам Строгановым земли по рекам Каме и Чусовой (приток Камы). Их владения подо-шли к границам Сибирского ханства.

Сибирский хан Кучум, потомок Чингисхана , признавал себя вассалом московского царя и платил ему дань. В то же время хан со-вершал набеги на земли Приуралья. Для защиты от набегов Строга-новы строили крепости, которые охраня-лись отрядами казаков.

Ермак

Одним из предво-дителей казаков был Ермак. Строгановы доверили охрану своих владе-ний Ермаку Тимофеевичу не случайно. Доку-ментальные источники утверждают, что Ермак был профессиональным и талантливым вое-начальником. Два десятилетия он служил на южных границах России, отражая набеги крымских татар. Во время Ливонской войны он был одним из самых известных казацких атаманов.

Участники похода

Для ответных действий против хана Кучума Строгановы сна-рядили в 1581 г. отряды казаков. Во главе стояли атаманы Ермак Тимофеевич, Иван Гроза, Иван Кольцо, Яков Михайлов, есаул Богдан Брязга. В сентябре 1582 г. 840 казаков перешли через Уральский хребет и на лодках по рекам дошли до Иртыша.

Разгром Сибирского ханства

Около столицы ханства — Кашлык — состоялось крупное сражение. Хан-ское войско потерпело поражение и разбежалось. Ермак вошёл в столицу и объявил, что отныне жители должны платить дань русскому царю пушниной. Так было положено начало освоению Сибири.

Громя немногочисленные отряды татар, не желавших отда-вать власть над ханством, казаки совершали стремительные по-ходы по рекам Сибири. Им удалось быстро привлечь на сторону Российского царства сильные и многочисленные народы хантов и манси.

Помощь из Москвы

Однако сил у казаков было мало. К Строгановым и в Москву они отправили гонцов с просьбой о подкреплении. Столица послала бо-евые припасы, жалование казакам и 500 человек стрельцов во главе с воеводой.

Нападение Кучума

Кучум собирал силы и выжидал удобного момента. Летом 1584 г. он осадил столицу. Но воины Ермака отбили это нападение.

Гибель Ермака

Затем отряд казаков отправился по реке Иртыш. Кучум следил за передви-жением, не обнаруживая себя. Отряд расположился на отдых, не выставив охраны. Этим воспользовался враг. Казаки были разбиты. Ермак, спасаясь вплавь, утонул в Иртыше.

Начало освоения Сибири

Но московские войска и казаки отряд за отрядом шли в Сибирь. Там началось строительство крепостей. Так появились Обский, Тю-менский, Тобольский, Нарымский, Том-ский остроги, которые позже преврати-лись в города.

В Сибирь потянулись торговые люди. Из центральных районов страны бежали крестьяне «на вольные земли». Началось хозяйственное освоение края. В 90-е гг. XVI в. Кучум был окончательно раз-громлен.

Поход казаков и стрельцов (1581-1585) положил начало русской эпохе Великих географических открытий . Россий-ские первопроходцы устремились в не-объятные просторы Сибири, Дальнего Востока и Северной Америки.

Осваивая Сибирь, первые землепроходцы — отряды казаков — знакомились с местным населением и «подводили их под высокую руку государя». Народы Сибири должны были платить в казну на-лог — ясак — пушниной.

Казаки возводили укреплённые поселения. Несмотря на суро-вые условия Сибири — непроходимую тайгу , отсутствие дорог, мно-жество рек, речушек и болот , — за корот-кий срок было построено много городов-крепостей (острогов): Тюмень, Тобольск, Курган, Томск, Кузнецк, Новая Мангазея, Красноярск, Якутск, Иркутск. Материал с сайта

В первой половине XVII в. сибирские крепо-сти превращаются в сложные инженерные со-оружения. Исчезают башни и деревянные сте-ны, появляются бастионы. Планировка крепо-стей становится регулярной и симметричной. На южных границах страны возникают типовые проекты крепостей для больших участков гра-ниц. Пограничная линия укрепляется от Тобола до Иртыша. В 1640 г. создаётся Ишимская по-граничная линия, в 1652 г. — Колыванская (на Алтае), защищающие южные границы Запад-ной Сибири.

Произошло событие, имевшее огромную важность для исторических судеб России. Речь идет о «покорении Сибири» - освоении русскими огромных пространств за Уралом.

Еще в конце XIX века выдающийся русский историк В.О. Ключевский ввел понятие «колонизация». По словам исследователя, колонизация - «процесс хозяйственного освоения и заселения новых территорий». Историк при этом указывал на ведущую роль в колонизационных процессах экономических и политических составляющих, в то время как другие стороны жизни общества являлись производными от них. Им при этом признавалось как стихийно-народное, так и организованное правительством освоение новых земель.

Форпостом продвижения русских в Западную Сибирь служило среднее Приуралье, фактическими повелителями которого являлись сольвычегодские купцы Строгановы. Им принадлежали территории по рекам Каме и Чусовой. Там Строгановы имели 39 деревень с 203 дворами, город Сольвычегодск, монастырь и несколько острогов по границе с Сибирским ханством. Строгановы содержали войско из казаков, у которых имелись, кроме сабель и пик, пушки с пищалями.

Царь всячески поддерживал Строгановых. Еще в 1558 году он дал им грамоту, позволявшую прибирать охочих людей и селить их у себя. А в 1574 году была пожалована новая грамота на сибирские земли по Type и Тоболу. Правда, эти владения сибирских ханов надо было еще завоевать.

Выходцы из различных русских краев обживали строгановские владения, производили железо, валили лес, плотничали, добывали соль, вели пушную торговлю. Из России подвозили хлеб, порох, оружие.

В Сибирском ханстве правил тогда слепец хан Кучум. Он взошел на престол, свергнув хана Едигера, данника России. До 1573 года и Кучум регулярно платил России дань мехами, но потом решил вернуть своему государству независимость и даже убил русского посла, что положило начало войне.

Для войны с Кучумом Строгановы наняли казачий отряд в 750 человек под предводительством атамана Василия Тимофеевича Аленина, прозванного Ермаком. Ермак был родом донской казак, в молодости работал у Строгановых, потом ушел на Волгу.

В сентябре 1581 года (по другим источникам - 1582 года) отряд Ермака двинулся за Урал. Успешно прошли первые столкновения с татарскими отрядами. Сибирские татары почти не знали огнестрельного оружия и боялись его. Кучум выслал навстречу непрошеным гостям своего храброго племянника Маметкула с войском. У реки Тобол казаков атаковало до 10 тысяч татар, но казаки опять вышли победителями. Решающая битва произошла недалеко от ханской столицы Кашлыка. В сече полегло 107 казаков и много больше татарских воинов. Маметкула пленили, Кучум с остатком верных ему людей бежал. Сибирское ханство по существу перестало существовать. В это ханство входило, помимо татар, много народов и племен. Притесняемые татарами и заинтересованные в торговле с Россией, они обязались платить ясак (дань) пушниной Ермаку, а не Кучуму.

Правда, вскоре Ермак погиб. Сбежавший из его лагеря пленник привел ночью неприятеля. Казаки спали, не выставив часовых. Татары многих перебили. Ермак прыгнул в Иртыш и пытался доплыть до лодки, но тяжелый панцирь, по преданию, подарок Ивана Грозного, утянул его на дно. Оставшиеся в живых люди Ермака хотели было возвращаться в Россию, но тут подошло с Урала подкрепление.

Начало присоединению Сибири к России было положено. Осваивать таежные просторы двинулись охочие люди - крестьяне, посадские, казаки. Все русские в Сибири были вольными, они платили лишь налог государству. Помещичье землевладение в Сибири не привилось. Местные коренные народы облагались меховым ясаком. Сибирские меха (соболиные, бобровые, куньи и иные) ценились тогда высоко, особенно в Европе. Поступление сибирской пушнины в казну стало существенным добавлением к государственным доходам Московского царства. В конце XVI века этот курс был продолжен Борисом Годуновым.

Помогала освоению Сибири система острогов. Так называли в то время укрепления в виде городов, служившие базой для постепенного покорения русскими сибирских просторов. В 1604 году был заложен город Томск. В 1618 году построен Кузнецкий острог, в 1619 году - Енисейский острог. В городах и острогах располагались гарнизоны и резиденции местной администрации, они служили центрами обороны и ясачного сбора. Весь ясак шел в российскую казну, хотя бывали случаи, когда русские воинские отряды пытались собирать ясак в свою пользу.

Массовая колонизация Сибири с новой интенсивностью продолжилась после окончания Смутного времени. Русские переселенцы, охочие люди, промышленники, казаки осваивали уже Восточную Сибирь. К концу XVII столетия Россия вышла на крайние восточные рубежи к Тихому океану. В 1615 году в России был создан Сибирский приказ, предусматривавший новые порядки управления землями и выдвижение в них командирами воевод. Основной целью заселения Сибири было получение ценного меха пушных зверей, особенно - соболей. Местные племена платили дань мехом и считали это государственной службой, получая за это жалованье в виде топоров, пил, других инструментов, а также тканей. Воеводы должны были защищать коренных жителей (однако зачастую самовольно назначали себя полноправными правителями, требуя ясак и себе, и вызывая своим самоуправством бунты).

Русские продвигались на восток двумя путями: вдоль северных морей и вдоль южных сибирских границ. В конце XVI - начале XVII веков русские землепроходцы утвердились на берегах Оби и Иртыша, а в 20-е годы XVII века - в области Енисея. Именно в это время в Западной Сибири возникает целый ряд городов: Тюмень, Тобольск, Красноярск, основанный в 1628 году и ставший главным оплотом России на верхнем Енисее в последующее время. Дальнейшая колонизация шла по направлению к реке Лена, где в 1632 году стрелецкий сотник Бекетов основал Якутский острог, ставший опорным пунктом для дальнейшего продвижения на север и восток. В 1639 году отряд Ивана Москвитина вышел на побережье Тихого океана. Спустя год-два русские попадают на Сахалин и Курилы. Однако самыми известными экспедициями на этих путях явились походы казака Семена Дежнева, служилого человека Василия Пояркова и устюжского торгового человека Ерофея Хабарова.

Дежнев в 1648 году на нескольких судах вышел в открытое море на севере и обогнул первым из мореплавателей восточное побережье Северной Азии, доказав наличие здесь пролива, который отделяет Сибирь от Северной Америки (позже этот пролив получит имя другого исследователя - Беринга).

Поярков с отрядом в 132 человека двигался посуху вдоль южной сибирской границы. В 1645 году он по реке Амуру вышел в Охотское море.

Хабаров пытался закрепиться на амурских берегах - в Даурии, где построил и некоторое время удерживал город Албазин. В 1658 году на реке Шилке был построен город Нерчинск. Так Россия вошла в соприкосновение с Китайской империей, которая тоже претендовала на Приамурье.

Таким образом, Россия достигла своих естественных границ.

Литература

Сибирь в составе Российской империи. М., 2007.

Градостроительство Сибири / В. Т. Горбачёв, д-р архит., Н. Н. Крадин, д. ист. н., Н. П. Крадин, д-р архит.; под общ. ред. В. И. Царёва. СПб., 2011.

Присоединение и освоение Сибири в исторической литературе XVII века / Мирзоев Владимир Григорьевич. М., 1960.

"Новые земли" и освоение Сибири в XVII-XIX вв.: очерки истории и историографии / Ананьев Денис Анатольевич; Комлева Евгения Владиславовна, Раев Дмитрий Владимирович, Отв. ред. Резун Дмитрий Яковлевич, Кол. авт. Институт истории СО РАН. Новосибирск, 2006.

Покорение Сибири: историческое исследование / Небольсин Павел Иванович; Кол.авт. Российская академия наук. Библиотека (Санкт-Петербург). СПб., 2008.

О начале покорения и освоения Сибири русскими – см. статью «Ермак »

Завершение борьбы с татарами за Западную Сибирь

Основанный в 1587 воеводой Данилой Чулковым Тобольск стал на первое время главным опорным пунктом русских в Сибири. Он был расположен неподалеку от прежней татарской столицы, города Сибирь. Сидевший в ней татарский князь Сейдяк приступил к Тобольску. Но выстрелами из пищалей и пушек русские отразили татар, а потом сделали вылазку и окончательно их разбили; Сейдяк был взят в плен. В этом бою пал Матвей Мещеряк, последний из четырёх атаманов-товарищей Ермака. По другому известию, с Сейдяком покончили иным способом. Он будто бы с одним киргиз-кайсацким царевичем и бывшим главным советником (карачой) хана Кучума задумал захватить Тобольск хитростью: пришел с 500 человек и расположился на лугу у города, под предлогом охоты. Догадываясь о его замысле, Чулков притворился его приятелем и пригласил для переговоров о мире. Сейдяк с царевичем, карачою и сотней татар. Во время пира русский воевода объявил, что у татарских князей на уме недобрый замысел, и велел их схватить и отправить в Москву (1588). После того город Сибирь был оставлен татарами и запустел.

Покончив с Сейдяком, царские воеводы принялись за бывшего сибирского хана Кучума , который, потерпев поражение от Ермака, ушёл в барабинскую степь и оттуда продолжал нападениями тревожить русских. Он получал помощь от соседних ногаев, женив некоторых своих сыновей и дочерей на детях ногайских князей. К нему примкнула теперь и часть мурз осиротелого Тайбугина улуса. Летом 1591 года воевода Масальский ходил в Ишимскую степь, близ озера Чили-Кула разбил Кучумовых татар и взял в плен его сына Абдул-Хаира. Но сам Кучум спасся и продолжал свои набеги. В 1594 князь Андрей Елецкий с сильным отрядом двинулся вверх по Иртышу и близ впадения в него реки Тары заложил одноименный городок. Он очутился почти в центре плодородной степи, по которой кочевал Кучум, собирая ясак с татарских волостей по Иртышу, уже присягнувших русским. Город Тара оказал большую пользу в борьбе с Кучумом. Отсюда русские неоднократно предпринимали против него поиски в степи; разоряли его улусы, вступали в сношения с его мурзами, которых переманивали в наше подданство. Воеводы не раз посылали к нему с увещаниями, чтобы он покорился русскому государю. От самого царя Федора Ивановича отправлена была к нему увещательная грамота. Она указывала на его безвыходное положение, на то, что Сибирь покорена, что сам Кучум сделался бездомным казаком, но если он явится в Москву с повинной, то в награду ему даны будут города и волости, даже и прежний его город Сибирь. Пленный Абдул-Хаир также писал отцу и склонял его покориться русским, приводя в пример себя и брата Магметкула, которым государь пожаловал волости в кормление. Ничто, однако, не могло склонить упрямого старика к покорности. В своих ответах он бьет челом русскому царю, чтобы тот отдал ему назад Иртыш. Помириться он готов, но только «правдою». Он еще прибавляет наивную угрозу: «с ногаями я в союзе, и если с двух сторон станем, то плохо будет московскому владению».

Решили во что бы то ни стало покончить с Кучумом. В августе 1598 русский воевода Воейков выступил из Тары в Барабинскую степь с 400 казаками и служилыми татарами. Узнали, что Кучум с 500 своей орды ушел на верхнюю Обь, где у него посеян хлеб. Воейков шел день и ночь и 20 августа на заре внезапно напал на Кучумово становище. Татары после жестокой схватки уступили превосходству «огненного боя» и потерпели полное поражение; ожесточившиеся русские перебили почти всех пленных: пощажены были только некоторые мурзы и семейство Кучума; было захвачено восемь его жен, пять сыновей, несколько дочерей и снох с детьми. Сам Кучум и на этот раз спасся: с несколькими верными людьми он уплыл в лодке вниз по Оби. Воейков послал к нему одного татарского сеита с новыми увещаниями покориться. Сеит нашел его где-то в сибирском лесу на берегу Оби; при нем было три сына и человек тридцать татар. «Если я не поехал к русскому государю в лучшее время, – отвечал Кучум, – то поеду ли теперь, когда я слеп и глух, и нищий». Есть что-то внушающее уважение в поведении этого бывшего хана Сибири. Конец его был жалкий. Скитаясь в степях верхнего Иртыша, потомок Чингисхана угонял скот у соседних калмыков; спасаясь от их мести, он бежал к своим бывшим союзникам ногаям и там был убит. Семейство его было отправлено в Москву, куда прибыло уже в царствование Бориса Годунова ; оно имело торжественный въезд в русскую столицу, напоказ народу, было обласкано новым государем и разослано по разным городам. В столице победа Воейкова была отпразднована с молебствием и колокольным звоном.

Освоение Западной Сибири русскими

Русские продолжали закреплять за собой область Оби построением новых городков. При Федоре и Борисе Годунове явились еще следующие укрепленные поселения: Пелым, Березов, в самых низовьях Оби – Обдорск, на среднем ее течении – Сургут, Нарым, Кетский Острог и Томск; на верхней Туре было построено Верхотурье, главный пункт на дороге из Европейской России в Сибирь, а на среднем течении той же реки – Туринск; на реке Тазе, впадающей в восточную ветвь Обской губы, – Мангазейский острог. Все эти городки снабжены были деревянными и земляными укреплениями, пушками и пищалями. Гарнизоны составлялись обыкновенно из нескольких десятков служилых людей. Вслед за ратными, людьми, русское правительство переводило в Сибирь посадских людей, и пашенных крестьян. Служилым людям также раздавались земельные угодья, в которых они устраивали кое-какое хозяйство. В каждом сибирском городке обязательно воздвигались, хотя и небольшие, деревянные храмы.

Западная Сибирь в XVII веке

Рядом с завоеванием Москва умно и расчетливо вела дело освоения Сибири, русской её колонизации. Отправляя переселенцев, русское правительство приказывало областным властям снабжать их известным количеством скота, живности и хлеба, так что поселенцы имели все нужное, чтобы немедленно завести хозяйство. Высылались и необходимые для освоения Сибири ремесленники, особенно плотники; высылались ямщики и т. д. Вследствие разных льгот и поощрений, а также молвы о богатствах Сибири туда потянулись и многие охочие люди, особенно промышленники-звероловы. Рядом с освоением началось дело обращения туземцев в христианство и их постепенное обрусение. Не имея возможности отделить для Сибири большую ратную силу, русское правительство озаботилось привлечением в нее самих туземцев; многие татары и вогулы обращены были в сословие казаков, обеспеченное земельными наделами, жалованьем и оружием. При всяком нужном случае инородцы обязаны были выставлять вспомогательные отряды конные и пешие, которые ставились под начальство русских детей боярских. Московское правительство приказывало ласкать и привлекать в нашу службу прежние владетельные роды Сибири; местных князьков и мурз оно иногда переводило в Россию, где они принимали крещение и вступали в число дворян или детей боярских. А тех князьков и мурз, которые не хотели покориться, правительство приказывало ловить и карать, городки же их выжигать. При сборе в Сибири ясака русское правительство приказывало делать облегчения бедным и старым туземцам, а в некоторых местах, вместо пушного ясака, облагало их известным количеством хлеба, чтобы приучить их к земледелию, так как своего, сибирского, хлеба производилось слишком недостаточно.

Разумеется, не все благие распоряжения центрального правительства добросовестно исполнялись местными сибирскими властями, и туземцы терпели многие обиды и притеснения. Тем не менее дело русского освоения Сибири было поставлено умно и успешно, и наибольшая заслуга в этом деле принадлежит Борису Годунову. Сообщения в Сибири шли летом по рекам, для чего строилось много казенных стругов. А дальние сообщения зимой поддерживались или пешеходами на лыжах, или ездой на нартах. Чтобы связать Сибирь с Европейской Россией сухопутьем, проложена была дорога от Соликамска через хребет до Верхотурья.

Сибирь стала вознаграждать осваивавших её русских своими естественными богатствами, в особенности огромным количеством мехов. Уже в первые годы царствования Федора Ивановича наложен был на занятый край ясак в 5000 сороков соболей, 10000 черных лисиц и полмиллиона белок.

Колонизация Сибири в царствование Михаила Федоровича Романова

Русская колонизация Сибири продолжилась и сделала значительные успехи в царствование Михаила Федоровича , особенно после конца Смутного времени . При этом государе освоение Сибири выразилось не столько постройкой новых городов (как при Федоре Иоанновиче и Годунове), сколько заведением русских сел и деревень в областях между Каменным Поясом и рекою Обью, каковы уезды Верхотурский, Туринский, Тюменский, Пелымский, Березовский, Тобольский, Тарский и Томский. Укрепив новозавоеванный край городами со служилыми людьми, русское правительство заботилось теперь о заселении его крестьянами-земледельцами, чтобы обрусить этот край и снабжать его собственным хлебом. В 1632 году из ближайшего к Европейской России Верхотурского уезда велено было отправить в Томский сотню или полсотни крестьян с женами, детьми и со всем «пашенным заводом» (земледельческими орудиями). Чтобы бывшие их верхотурские пашни не оставались впусте, приказано в Перми, Чердыни и Соли Камской вызывать охотников из вольных людей, которые бы согласились ехать в Верхотурье и садиться там на уже распаханные земли; причем им выдавались ссуда и подмога. Таких новоприбранных крестьян воеводы должны были с семьями и движимым имуществом отправлять на подводах в Верхотурье. Если мало находилось охотников к переселению в Сибирь, правительство отправляло переселенцев «по указу» из собственных дворцовых сел, давая им подмогу скотом, домашней птицей, сохой, телегой.

Сибирь в это время получает еще прирост русского населения от ссыльных: именно при Михаиле Федоровиче она делается по преимущество местом ссылки преступников. Правительство старалось избавить коренные области от людей беспокойных и воспользоваться ими для заселения Сибири. Ссыльных крестьян и посадских оно сажало в Сибири на пашни, а служилых людей верстало на службу.

Русская колонизация в Сибири совершалась по преимуществу путем правительственных мероприятий. Вольных русских поселенцев приходило туда очень мало; что и естественно при малонаселенности ближних областей Покамских и Поволжских, которые сами еще нуждались в колонизации из центральных русских областей. Условия жизни в Сибири тогда были настолько тяжелы, что переселенцы старались при всяком удобном случае перебраться назад в родные края.

Особенно неохотно шло в Сибирь духовенство. Русские поселенцы и ссыльные среди полудиких иноверцев, предавались всякого рода порокам и небрегли о правилах христианской веры. Ради церковного благоустройства патриарх Филарет Никитич учредил особую архиепископскую кафедру в Тобольске, и первым архиепископом Сибирским поставил (1621) Киприана, архимандрита Новгородского Хутынского монастыря. Киприан привез с собою в Сибирь священников, и принялся за устроение своей епархии. Он нашел там несколько уже основанных монастырей, но без соблюдения правил монашеского жития. Например, в Туринске был Покровский монастырь, в котором жили вместе монахи и монахини. Киприан основал еще несколько русских обителей, которые по его ходатайству были снабжены землями. Архиепископ нашел нравы своей паствы крайне распущенными, а для водворения здесь христианской нравственности встретил большое противодействие от воевод и служилых людей. Он послал царю и патриарху подробное донесение о найденных им беспорядках. Филарет прислал в Сибирь укорительную грамоту с описанием сих беспорядков и указал читать её всенародно в церквах.

Здесь изображается развращение сибирских нравов. Многие русские люди там крестов на себе не носят, постных дней не соблюдают. Особенно грамота нападает на семейный разврат: православные люди женятся на татарках и язычницах или женятся на близких родственницах, даже на сестрах и дочерях; служилые люди, отправляясь в дальние места, закладывают жен товарищам с правом пользования, и, если в назначенный срок муж не выкупит жену, то заимодавец продает ее другим людям. Некоторые сибирские служилые люди, приезжая в Москву, сманивают с собою жен и девиц, а в Сибири продают их литовцам, немцам и татарам. Русские воеводы не только не унимают людей от беззаконий, но и сами подают пример воровства; ради корысти чинят насилия торговым людям и туземцам.

В том же 1622 году царь посылал сибирским воеводам грамоту с запретом им вступаться в духовные дела и приказом наблюдать, чтобы служилые люди в этих делах подчинялись суду архиепископа. Наказывает им также, чтобы служилые, посылаемые к инородцам для сбора ясака, не делали им насилий, чтобы и сами воеводы насильств и неправд не чинили. Но подобные наказы мало сдерживали произвол, и нравы улучшались в Сибири очень медленно. И самые духовные власти не всегда соответствовали высокому назначению. Киприан оставался в Сибири только до 1624 года, когда был переведен в Москву митрополитом Сарским или Крутицким на место удаленного на покой Ионы, которым патриарх Филарет недоволен за его возражения против перекрещивания латинян на духовном соборе 1620. Преемники Киприана на Сибирской кафедре более известны заботами о стяжании, нежели попечениями о пастве.

В Москве осваиваемая русскими Сибирь ведалась долго в Казанском и Мещерском дворце; но в царствование Михаила Федоровича появляется и самостоятельный «Сибирский приказ» (1637). В Сибири высшее областное управление сосредоточивалось сначала в руках тобольских воевод; с 1629 года сделались от них независимы томские воеводы. Зависимость воевод мелких городов от этих двух главных была преимущественно военная.

Начало русского проникновения в Восточную Сибирь

Ясак из соболей и других ценных мехов был главным побуждением для распространения русского владычества на Восточную Сибирь за Енисеем. Обыкновенно из того или другого русского города выходит партия казаков в несколько десятков человек, и на утлых «кочах» плывет по сибирским рекам посреди диких пустынь. Когда водный путь прерывается, она оставляет лодки под прикрытием нескольких человек и пешая продолжает путь по едва проходимым дебрям или горам. Редкие, малолюдные племена сибирских инородцев призываются вступить в подданство русского царя и заплатить ему ясак; они или исполняют это требование, или отказывают в дани и собираются в толпу, вооруженную луками и стрелами. Но огонь из пищалей и самопалов, дружная работа мечами и саблями принуждают их к уплате ясака. Иногда, подавленная числом, горсть русских сооружает себе прикрытие и отсиживается в нем до прихода подкрепления. Нередко военным партиям пролагали пути в Сибири промышленники, искавшие соболей и прочих ценных мехов, которых туземцы охотно обменивали на медные или железные котлы, ножи, бусы. Бывало, что две партии казаков встречались среди инородцев и затевали доходившие до драки распри из-за того, кому брать ясак в данном месте.

В Западной Сибири русское завоевание встретило упорное сопротивление со стороны Кучумова ханства, и потом должно было бороться с ордами калмыков, киргизов и ногаев. Во время Смуты покоренные инородцы иногда делали там попытки к восстанию против русского владычества, но усмирялись. Число туземцев сильно уменьшилось, чему способствовали и вновь принесенные болезни, особенно оспа.

Енисейский край, Прибайкалье и Забайкалье в XVII веке

Покорение и освоение Восточной Сибири, совершенное большею частию в царствование Михаила Федоровича, происходило при гораздо меньших препятствиях; там русские не встретили организованного неприятеля и устоев государственного быта, а только полудикие племена тунгусов, бурят, якутов с мелкими князьями или старшинами во главе. Покорение этих племен закреплялось основанием в Сибири всё новых городов и острогов, расположенных чаще всего по рекам на узле водяных сообщений. Важнейшие из них: Енисейск (1619) в земле тунгусов и Красноярск (1622) в области татарской; в земле бурят, оказавших сравнительно сильное сопротивление, поставлен был (1631) Братский острог при впадении р. Оки в Ангару. На Илиме, правом притоке Ангары, возник Илимск (1630); в 1638 на среднем течении Лены построен был Якутский острог. В 1636–38 годах енисейские казаки, предводимые десятником Елисеем Бузой, по Лене спустились до Ледовитого моря и достигли им устья реки Яны; за ней они нашли племя юкагир и обложили их ясаком. Почти в то же время партия томских казаков, предводимая Дмитрием Копыловым, из Лены вошла в Алдан, потом в приток Алдана Маю, откуда достигла Охотского моря, обложив ясаком тунгусов и ламутов.

В 1642 году русский город Мангазея подвергся сильному пожару. После того жители его мало-помалу переселились в Туруханское зимовье на нижнем Енисее, отличавшееся более удобным положением. Старая Мангазея запустела; вместо нее возникла новая Мангазея или Туруханск.

Русское освоение Сибири при Алексее Михайловиче

Русское покорение Восточной Сибири уже при Михаиле Федоровиче было доведено до Охотского моря. При Алексее Михайловиче оно было окончательно утверждено и распространено до Тихого океана.

В 1646 якутский воевода Василий Пушкин послал служилого десятника Семена Шелковника с отрядом в 40 человек на реку Охту, к Охотскому морю для «прииску новых землиц». Шелковник поставил (1649?) Охотский острог на этой реке у моря и начал собирать дань мехами с соседних туземцев; причем брал в заложники (аманаты) сыновей их старшин или «князцов». Но, вопреки царскому указу приводить сибирских туземцев в подданство «ласкою и приветом», служилые люди нередко раздражали их насилиями. Туземцы неохотно подчинялись русскому игу. Князцы иногда поднимали бунт, побивали небольшие партии русских людей и подступали к русским острожкам. В 1650 якутский воевода Дмитрий Францбеков, получив весть об осаде Охотского острога возмутившимися туземцами, на выручку Шелковнику послал Семена Енишева с 30 человеками. С трудом добрался он до Охотска и тут выдержал несколько боев с тунгусами, вооруженными стрелами и копьями, одетыми в железные и костяные куяки. Огнестрельное оружие помогло русским одолеть гораздо более многочисленных неприятелей (по донесениям Енишева, их было до 1000 и более). Острожек был освобожден от осады. Шелковника Енишев не застал в живых; его товарищей осталось только 20 человек. Получив потом новые подкрепления, он ходил на окрестные земли, облагал данью племена и брал от них аманатов .

Начальники русских партий в Сибири одновременно должны были усмирять частые неповиновения своих же служилых людей, которые на далеком востоке отличались своеволием. Енишев слал воеводе жалобы на неповиновение своих подчиненных. Года четыре спустя мы находим его уже в другом острожке, на реке Улье, куда он ушел с остатком людей после того, как Охотский острог был сожжен туземцами. Из Якутска воевода Лодыженский отправил в ту сторону Андрея Булыгина с значительным отрядом. Булыгин забрал из Ульи пятидесятника Оноховского с тремя десятками служилых людей, на месте старого построил Новый Охотский острог (1665), разгромил бунтовавшие тунгусские роды и вновь привел их в подданство русскому государю.

Михаил Стадухин

Московские владения распространялись далее на север. Казачий десятник Михаил Стадухин заложил острог на сибирской реке Колыме, обложил ясаком живших на ней оленных тунгусов и юкагиров, и первый принес известие о Чукотской земле и чукчах, которые зимой на оленях переезжают на северные острова, там бьют моржей и привозят их головы с зубами. Воевода Василий Пушкин в 1647 дал Стадухину отряд служилых людей идти за реку Колыму. Стадухин за девять или десять лет совершил целый ряд походов на нартах и по рекам на кочах (круглых судах); облагал данью тунгусов, чукчей и коряков. Рекой Анадырем он выходил в Тихий океан. Все это русские совершали ничтожными силами в несколько десятков человек, в тяжкой борьбе с суровой природой Сибири и при постоянных битвах с дикими туземцами.

Восточная Сибирь в XVII веке

Одновременно со Стадухиным в том же северо-восточном углу Сибири подвизались и другие русские служилые и промышленные предприниматели – «опытовщики». Иногда партии служилых людей уходили на добычу без разрешения властей. Так в 1648 или 1649 году десятка два служилых людей ушли из Якутского острога от притеснений воеводы Головина и его преемника Пушкина, которые, по их словам, не выдавали государева жалованья, а недовольных наказывали кнутом, тюрьмою, пыткою и батогами. Эти 20 человек ходили на реки Яну, Индигирку и Колыму и собирали там ясак, воевали туземцев и брали приступом их укрепленные зимовники. Иногда разные партии сталкивались и заводили распри и драки. Некоторые дружины сих опытовщиков Стадухин пытался завербовать в свой отряд, и даже чинил им обиды и насилия; но они предпочитали действовать на свой страх.

Семен Дежнев

В числе таких не подчинявшихся Стадухину людей был и Семен Дежнев с товарищами. В 1648 он от устья Колымы, плывя вверх по Анюю, пробрался к верховьям реки Анадыря, где был заложен Анадырский острог (1649). В следующем году он от устья Колымы отправился на нескольких кочах морем; из них осталась только одна коча, на которой он обогнул Чукотский нос. Бурею и эту кочу выбросило на берег; после чего партия пешком добралась до устья Анадыря и пошла вверх по реке. Из 25 товарищей Дежнева воротились 12. Дежнев на 80 лет предупредил Беринга в открытии пролива, отделяющего Азию от Америки. Нередко сибирские туземцы отказывались платить русским ясак и избивали сборщиков. Тогда приходилось вновь отправлять на них военные отряды. Так Гр. Пушкин, отправленный якутским воеводою Борятинским, в 1671 году усмирял возмутившихся юкагиров и ламутов на р. Индигирке.

Русское продвижение в Даурию

Наряду с ясачным сбором, русские промышленники так усердно занимались охотою на соболей и лисиц, что в 1649 году некоторые тунгусские старшины били челом московскому правительству на быстрое истребление пушного зверя. Не довольствуясь охотою, промышленники всю зиму ловили соболей и лисиц капканами; отчего эти звери в Сибири стали сильно выводиться.

Особенно сильно было восстание бурят, обитавших по Ангаре и верхней Лене, около Байкала. Оно произошло в начале царствования Алексея Михайловича.

Буряты и соседние тунгусы уплатили ясак якутским воеводам; но атаман Василий Колесников, посланный енисейским воеводой, стал вновь собирать с них дань. Тогда соединенные толпы бурят и тунгусов, вооруженные луками, копьями и саблями, в куяках и шишаках, конные стали нападать на русских и приходить под Верхоленский острог. Восстание это усмирено было не без труда. Посланные на помощь сему острогу из Якутска Алексей Бедарев и Василий Бугор с отрядом в 130 человек по пути выдержали три «напуска» (атаки) 500 бурят. Служилый человек Афанасьев схватился при этом с бурятским наездником-богатырем, братом князца Могунчака, и убил его. Получив подкрепление в остроге, русские опять пошли на бурят, погромили их улусы и вновь выдержали бой, который окончили полной победой.

Из построенных в той части Сибири русских укреплений потом особенно выдвинулся Иркутский острог (1661) на Ангаре. А в Забайкалье нашими главными опорными пунктами сделались Нерчинск (1653-1654) и Селенгинск (1666) на р. Селенге.

Подвигаясь на восток Сибири, русские вступили в Даурию. Здесь, вместо северо-восточных тундр и гор, они нашли болееплодоносные земли с менее суровым климатом, вместо редких бродячих дикарей-шаманистов – более частые улусы кочевых или полуоседлых «мугальских» племен, полузависимых от Китая, подвергшихся влиянию его культуры и религии, богатых скотом и хлебом, знакомых с рудами. У даурских и маньчжурских князцев встречались серебряные позолоченные идолы (бурханы), укрепленные городки. Их князцы и ханы подчинялись маньчжурскому богдыхану и имели крепости, окруженные земляным валом и снабженные иногда пушками. Русским в этой части Сибири уже нельзя было действовать партиями в десяток‑другой; нужны были сотенные и даже тысячные отряды, вооруженные пищалями и пушками.

Василий Поярков

Первый русский поход в Даурию предпринят был в конце царствования Михаила.

Якутский воевода Головин, имея вести о народцах, сидевших на pеках Шилке и Зее и изобилующих хлебом и всякою рудою летом 1643 отправил партию в 130 человек, под начальством Василия Пояркова, на реку Зею. Поярков поплыл по Лене, потом вверх по ее притоку Алдану, потом по впадающей в него речке Учуре. Плавание было очень трудное по причине частых порогов, больших и малых (последние назывались «шиверы»). Когда он достиг волока, настали морозы; пришлось устроить зимовье. Весной Поярков спустился в Зею и вскоре вступил в улусы пашенных дауров. Князцы их жили в городках. Поярков начал хватать у них аманатов. От них он узнал имена князцев, обитавших по Шилке и Амуру, и количество их людей. Самым сильным князцом на Шилке был Лавкай. Даурские князцы платили ясак какому-то хану, который жил далеко к югу, в земле Богдойской (по-видимому, в южной Маньчжурии), имел у себя бревенчатый город с земляным валом; а бой у него был не только лучной, но и ружейный и пушечный. Даурские князцы покупали у хана на соболи серебро, медь, олово, камки и кумачи, которые он получал из Китая. Поярков спустился в среднее течение Амура и поплыл вниз по земле дючеров, которые немало побили у него людей; потом нижним течением он дошел до моря в земле гиляков, которые никому не платили дани. Русские впервые достигли устья Амура, где и зимовали. Отсюда Поярков поплыл Охотским морем к устью речки Ульи, где опять зазимовал; а весною волоками дошёл до Алдана и Леной воротился в Якутск в 1646, после трехлетнего отсутствия. Это был разведочный поход, познакомивший русских с Амуром и Даурией (Пегою ордою). Его нельзя назвать удачным: большая часть людей погибла в схватках с туземцами и от лишений. Сильный голод терпели они во время зимовки около Зеи: там некоторые принуждены были питаться мертвыми телами туземцев. По возвращении в Якутск они подали воеводе Пушкину жалобу на жестокость и корыстолюбие Пояркова: обвиняли его в том, что он их бил, не давал им хлебных запасов и выгонял их из острожка в поле. Поярков был вызван на суд в Москву вместе с потакавшим ему прежним воеводою Головиным.

Слухи о богатствах Даурии возбудили желание привести эту часть Сибири в подданство русскому царю и собирать там обильную дань не только «мягкою рухлядью», но также серебром, золотом, самоцветными камнями. По некоторым известиям, уже Поярков до его позыва в Москву был послан в новый поход в ту сторону, а после него отправлен Еналей Бахтеяров. Отыскивая более близкий путь, они ходили из Лены по Витиму, вершины которого сближаются с левыми притоками Шилки. Но дороги они не нашли и воротились без успеха.

Ерофей Хабаров

В 1649 якутскому воеводе Францбекову подал челобитье «старый опытовщик» Ерофей Хабаров, происхождением торговый человек из Устюга. Он вызывался на собственные средства «прибрать» до полутораста или более охочих людей, чтобы привести Даурию под царскую руку и взять с них ясак. Этот бывалый человек объявил, что «прямая» дорога на Шилку и Амур идет по притоку Лены Олекме и впадающему в нее Тугиру, от которого волок ведет в Шилку. Получив разрешение и вспоможение оружием, построив дощаники, Хабаров с отрядом в 70 человек летом того же 1649 переплыл из Лены в Олекму и Тугир. Настала зима. Хабаров двинулся далее на нартах; долиною Шилки и Амура они пришли во владения князца Лавкая. Но город его и окрестные улусы оказались пусты. Русские подивились на сей сибирский город, укрепленный пятью башнями и глубокими рвами; в городе находили каменные сараи, в которых могло поместиться человек до шестидесяти. Если бы на жителей не напал страх, то крепость их было бы невозможно взять с таким малым отрядом. Хабаров пошел вниз по Амуру и нашел еще несколько подобных укрепленных городов, которые также были покинуты жителями. Оказалось, что у тунгусов Лавкая успел побывать русский человек Ивашка Квашнин с товарищами; он говорил, что русские идут в числе 500 человек, а за ними следуют еще большие силы, что они хотят всех дауров побить, имущество их пограбить, а жен и детей взять в полон. Испуганные тунгусы давали Ивашке подарки соболями. Услыхав о грозившем нашествии, Лавкай и другие даурские старшины побросали свои городки; со всеми людьми и стадами они бежали в соседние степи под покровительство маньчжурского владетеля Шамшакана. Из их покинутых зимовников Хабарову крепким положением, на среднем течении Амура особенно понравился городок князца Албазы. Он занял Албазин. Оставив 50 человек гарнизону, Хабаров пошел назад, построил острожек на Тугирском волоке, и летом 1650 воротился в Якутск. Чтобы закрепить Даурию за великим государем, Францбеков в следующем 1651 отправил того же Хабарова с отрядом гораздо большим и с несколькими пушками.

Якутия и Приамурье в XVII веке

Дауры уже приступали к Албазину, но он продержался до прихода Хабарова. На сей раз даурские князья оказали русским довольно сильное сопротивление; последовал ряд боев, окончившихся поражением даур; пушки особенно нагоняли на них страх. Туземцы снова покинули свои городки и бежали вниз по Амуру. Местные князья покорились и обязались платить ясак. Хабаров еще более укрепил Албазин, который сделался опорным пунктом русских на Амуре. Он основал еще несколько острожков по Шилке и Амуру. Воевода Францбеков прислал ему еще несколько людских партий. Вести о богатствах Даурской земли привлекли многих казаков и промышленников. Собрав значительную силу, Хабаров летом 1652 двинулся из Албазина вниз по Амуру, и погромил прибрежные улусы. Он доплыл до впадения Шингала (Сунгари) в Амур, в земле дючеров. Здесь он зазимовал в одном городе.

Местные сибирские князья, данники богдыхана, послали в Китай просьбы о помощи против русских. Около того времени в Китае туземная династия Мин была низвергнута мятежными военачальниками, с которыми соединились полчища маньчжуров. В Пекине водворилась маньчжурская династия Цин (1644) в лице богдыхана Хуан-ди, Но не все китайские области признали его государем; ему пришлось их покорять и постепенно упрочивать свою династию. В эту эпоху и происходили походы Хабарова и вторжение русских в Даурию; их успехам способствовало тогдашнее смутное состояние империи и отвлечение ее военных сил из Сибири в южные и приморские провинции. Известия с Амура заставили богдыханского наместника в Маньчжурии (Учурву) отрядить значительное войско, конное и пешее, с огнестрельным оружием, в количестве тридцати пищалей, шести пушек и двенадцати глиняных пинард, которые имели внутри пуд пороху и подкидывались под стены для взрыва. Огнестрельное оружие появилось в Китае, благодаря европейским купцам и миссионерам; иезуиты ради миссионерских целей старались быть полезными китайскому правительству и лили для него пушки.

24 марта 1653 русские казаки в Ачанском городе, на заре были разбужены пальбою из пушек, – то было богдойское войско, которое с толпами дючеров шло на приступ. «Яз Ярофейко…, – говорит Хабаров, – и казаки, помолясь Спасу и Пречистой Владычице нашей Богородице, промеж себя прощались и говорили: умрем, братцы, за веру крещеную и порадеем государю царю Алексею Михайловичу, а живы в руки Богдойским людям не дадимся». Дрались от зари до солнечного заката. маньчжуро-китайцы вырубили три звена из городской стены, но казаки прикатили сюда медную пушку и начали бить в упор по нападающим, направили на нее огонь других пушек и пищалей и положили много народу. Враги в беспорядке отхлынули. Этим воспользовались русские: 50 человек остались в городе, а 156, в железных куяках, с саблями сделали вылазку и вступили в рукопашную. Русские одолели, богдойское войско побежало от города. Трофеями были обоз в 830 лошадей с хлебными запасами, 17 скорострельных пищалей, имевших по три и по четыре ствола, две пушки. Неприятелей легло около 700 человек; тогда как русские казаки потеряли только десять убитыми и около 80 ранеными, но последние потом выздоровели. Это побоище напомнило прежние богатырские подвиги в Сибири Ермака и его товарищей.

Но обстоятельства тут были другие.

Завоевание Даурии вовлекало нас в столкновение с могущественной тогда Маньчжурской империей. Понесенное поражение возбудило жажду отместки; пошли слухи о новых скопищах, которые собирались опять ударить в Сибирь на казаков и подавить их числом. Князьки отказывались платить русским ясак. Хабаров не пошел далее вниз по Амуру в землю гиляков, а в конце апреля сел на дощаники и поплыл вверх. Дорогою он встретил подкрепление из Якутска; у него было теперь около 350 человек. Кроме опасности состороны Китая приходилось бороться еще с неповиновением собственных дружин, набранных из гулящих людей. 136 человек, возмущенных Стенькою Поляковым и Костькою Ивановым, отделились от Хабарова поплыли вниз по Амуру ради «зипунов», т.е. принялись грабить туземцев, чем еще более отшатнули их от русских. По поручению из Якутска, Хабаров должен был отправить несколько человек посланцами с царскою грамотою к богдыхану. Но сибирские туземцы отказались проводить их в Китай, ссылаясь на вероломство русских, которые обещали им мир, а теперь грабят и убивают. Хабаров просил о присылке большого войска, ибо с такими малыми силами Амура не удержать. Он указывал на многолюдство Китайской земли и на то, что у нее есть огненный бой.

Русские на Амуре

В следующем, 1654 году, на Амур приехал дворянин Зиновьев с подкреплением, царским жалованьем и наградой золотыми. Забрав ясак, он воротился в Москву, взяв с собою и Хабарова. Тот получил от царя звание сына боярского и был назначен приказчиком Усть-Кутского острога на Лене. На Амуре после него начальствовал Онуфрий Степанов. В Москве намеревались было отправить в эту часть Сибири 3000-ное войско. Но началась война с поляками за Малороссию, и отправка не состоялась. С небольшими русскими силами Степанов совершал походы по Амуру, собирал дани с дауров и дючеров и мужественно отбивался от приходивших Маньчжурских войск. Особенно сильные бои пришлось ему выдержать в марте 1655 в новом Комарском остроге (пониже Албазина). Туда приступало богдойское войско с пушками и пищалями. Число его вместе с полчищами восставших туземцев простиралось до 10.000; предводительствовал им князец Тогудай. Не ограничиваясь пальбой из пушек, неприятели бросали в острог стрелы с «огненными зарядами» и подвезли к острогу арбы, нагруженные смолой и соломой, чтобы зажечь частокол. Три недели продолжалась осада острога, сопровождавшаяся частыми приступами. Русские мужественно оборонялись и делали удачные вылазки. Острог был хорошо укреплен высоким валом, деревянными стенами и широким рвом, вокруг которого шел еще частокол с потайными железными прутьями. Неприятели во время приступа натыкались на прутья и не могли подойти близко к стенам, чтобы их зажечь; а в это время били по ним пушками. Потеряв множество людей, богдойское войско отступило. Много его огненных зарядов, пороху и ядер осталось в добычу русским. Степанов просил якутского воеводу Лодыженского о присылке пороху, свинцу, подкреплений и хлеба. Но просьбы его мало исполнялись; а война с Маньчжурами продолжалась; дауры, дючеры и гиляки, отказывали в ясаке, восставали, избивали небольшие партии русских. Степанов усмирял их. Русские обыкновенно старались захватить в аманаты кого-либо из знатных или начальных сибирских людей.

Летом 1658 Степанов, выступив из Албазина на 12 дощаниках с отрядом около 500 человек, плавалпо Амуру и собирал ясак. Ниже устья Шингала (Сунгари) он неожиданно встретил сильное богдойское войско – флотилию почти в 50 судов, с многими пушками и пищалями. Эта артиллерия дала неприятелю перевес и произвела большое опустошение среди русских. Степанов пал с 270 товарищей; оставшиеся 227 человек спаслись бегством на судах или в горы. Часть богдойского войска двинулась вверх по Амуру на русские поселения. Наше владычество на среднем и нижнем Амуре почти утратилось; Албазин был покинут. Но на верхнем Амуре и Шилке оно устояло, благодаря крепким острогам. В это время там действовал енисейский воевода Афанасий Пашков, который основанием Нерчинска (1654) упрочил здесь русское владычество. В 1662 году Пашкова сменил в Нерчинске Иларион Толбузин.

Вскоре русские вновь утвердились на среднем Амуре.

Илимский воевода Обухов отличался корыстолюбием и насилиями над женщинами своего уезда. Он обесчестил сестру служилого человека Никифора Черниговского, родом из Западной Руси. Пылая мщением, Никифор взбунтовал несколько десятков человек; они напали на Обухова под Киренским острогом на р. Лене и убили его (1665). Избегая смертной казни Черниговский и его соучастники ушли на Амур, заняли опустелый Албазин, возобновили его укрепления и стали вновь собирать ясак с соседних сибирских тунгусов, которые очутились между двух огней: от них требовали ясак и русские, и – китайцы. Ввиду постоянной опасности от китайцев, Черниговский признал подчиненность нерчинскому воеводе и просил в Москве помилования. Благодаря своим заслугам, он получил его и был утвержден албазинским начальником. Вместе с новым занятием русскими среднего Амура возобновилась вражда с китайцами. Она осложнилась тем, что тунгусский князец Гантимур-Улан, вследствие китайских несправедливостей ушел из Богдойской земли в Сибирь, к Нерчинску, при Толбузине и отдался со всем своим улусом под царскую руку. Бывали и другие случаи, когда туземные роды, не стерпя притеснений китайцев, просились в русское подданство. Китайское правительство готовилось к войне. Между тем русских служилых людей в этой части Сибири было очень мало. Обыкновенно сюда присылались стрельцы и казаки из Тобольска и Енисейска, и они служили от 3 до 4 лет (с проездом). Кто из них пожелал бы служить в Даурии более 4 лет, тем прибавлялось жалованье. Преемник Толбузина, Аршинский, доносил тобольскому воеводе Годунову, что в 1669 приходило полчище мунгалов на ясачных бурят и увело их в свои улусы; смотря на то, и ближние тунгусы отказываются платить ясак; а «поиску учинить некем»: в трех нерчинских острогах (собственно Нерчинский, Иргенский и Теленбинский) служилых людей всего 124 человека.

Русские посольства в Китай: Федор Байков, Иван Перфильев, Милованов

Русское правительство поэтому старалось уладить распри за Сибирь с китайцами при помощи переговоров и посольств. Чтобы войти в непосредственные сношения с Китаем, уже в 1654 отправлен был в Камбалык (Пекин) тобольский сын боярский Федор Байков. Сначала он плыл вверх по Иртышу, а потом путешествовал по землям калмыков, по монгольским степям и наконец достиг Пекина. Но после неудачных переговоров с китайскими чиновниками, он, ничего не добившись, тою же дорогою вернулся обратно, употребив на путешествие более трех лет. Но по крайней мере он доставил русскому правительству важные сведения о Китае и караванном пути к нему. В 1659 тем же путем ездил в Китай с царскою грамотою Иван Перфильев. Он удостоился богдыханского приема, получил подарки и привез в Москву первую партию чая. Когда возникла вражда с китайцами по поводу тунгусского князца Гантимура и албазинских действий Никифора Черниговского, в Пекин по приказу из Москвы был отправлен из Нерчинска (1670) сын боярский Милованов. Он поплыл вверх по Аргуни; маньчжурскими степями достиг Китайской стены, прибыл в Пекин, был с честью принят богдыханом и одарен кумачами и шелковыми поясами. Милованов был отпущен не только с ответною грамотою к царю, но и в сопровождении китайского чиновника (Муготея) со значительною свитою. По челобитью последнего нерчинский воевода послал Никифору Черниговскому приказ без указу великого государя не воевать даур и дючер. Такое мягкое отношение Китайского правительства к русским в Сибири, по-видимому, объяснялось, все еще шедшими в Китае смутами. Второй богдыхан Маньчжурской династии, знаменитый Кан-си (1662–1723) был еще молод, и ему пришлось много бороться с мятежами до упрочения своей династии и целости Китайской империи .

В 1670-х годах состоялось знаменитое путешествие в Китай русского посла Николая Спафария .

При написании статьи использована книга Д. И. Иловайского «История России. В 5-ти томах»

Любопытны следующие подробности. В 1647 г. Шелковник из Охотского острога послал в Якутск промышленного человека Федулку Абакумова с просьбой о присылке подкрепления. Когда Абакумов с товарищами стоял станом на вершине реки Май, к ним подошли тунгусы с князцем Ковырею, два сына которого находились атаманами в русских острогах. Не понимая их языка, Абакумов подумал, что Ковыря хочет его убить; выстрелил из пищали и положил князца на месте. Раздраженные тем дети и родственники последнего возмутились, напали на русских, занимавшихся соболиным промыслом на р. Мае, и убили одиннадцать человек. А сын Ковыри Турченей, сидевший атаманом в Якутском остроге, потребовал от русских воевод выдать Федулку Абакумова их родственникам для казни. Воевода Пушкин с товарищи подверг его пытке и, посадив в тюрьму, донес о том царю и спрашивал, как ему поступить. От царя получилась грамота, в которой подтверждалось, чтобы сибирских туземцев приводили под царскую высокую руку ласкою и приветом. Федулку было велено, наказав нещадно кнутом в присутствии Турченея, посадить в тюрьму, а в выдаче его отказать, сославшись на то, что он убил Ковырю по ошибке и что тунгусы уже отомстили, убив 11 русских промышленников.

О походах М. Стадухина и других опытовщиков на северо-востоке Сибири – см. в Дополн. к Ак. Ист. III. №№ 4, 24, 56 и 57. IV. №№ 2, 4–7, 47. В № 7 отписка Дежнева Якутскому воеводе о походе на р. Анадырь. Словцева "Историческое Обозрение Сибири". 1838. I. 103. Он возражает против того, чтобы Дежнев плавал в Беринговом проливе. Но Крижанич в своей Historia de Siberia положительно говорит, что при Алексее Михайловиче убедились в соединении Ледовитого моря с Восточным океаном. О походе Пущина на Юкагиров и Ламутов Акты Истор. IV. № 219. Вас. Колесникова – на Ангару и Байкал. Дополн. к Ак. Ист. III. № 15. О походах Пояркова и других в Забайкалье и на Амур Ibid. №№ 12, 26, 37, 93, 112, и ИЗ. В № 97 (стр.349) служилые люди, ходившие со Стадухиным за Колыму-реку, говорят: "А лежит тут на берегу заморская кость многая, мочно де той кости погрузить многие суды". Походы Хабарова и Степанова: Акты Истор. IV. № 31. Дополн. к Ак. Ист. III. №№ 72, 99, 100 – 103, 122. IV. №№ 8, 12, 31, 53, 64 и 66 (о гибели Степанова, о Пашкове), (о Толбузине). V. № 5 (отписка енисейского воеводы Голохвостова нерчинскому воеводе Толбузину о посылке ему 60 стрельцов и казаков в 1665 г. Тут упоминаются острожки в Даурии: Нерчинский, Иргенский и Теленбинский), 8 и 38 (о построении Селенгинского острога в 1665 – 6 гг. и досмотре его в 1667 г.). По поводу сибирских событий или их последовательности в актах встречается некоторая сбивчивость. Так по одному известию Ерофей Хабаров в первый поход имел бой с Даурами и тогда же занял Албазин (1650 г.), где и оставил 50 человек, которые "все прожили до его Ярофея здоровья", т.е. до его возвращения. (Ак. Ист. IV. № 31). А по другому акту (Дополн. III. № 72) он в этот поход нашел все улусы пустыни; о занятии же Албазина ничего не говорится. В № 22 (Дополн. VI) Албазин назван "Лавкаемым острожком". В путешествии Спафария Албазинский острог назван "Лавкаемым городком". В обширном наказе 1651 года от Сибирского приказа посланному на русскому воеводе Даурской земли Афанасию Пашкову Албазин упоминается в числе Лавкаемых улусов. Пашкову между прочим предписывается послать людей на р. Шингал к царям Богдойскому Андрикану и Никонскому (Японскому?) склонять их, чтобы они "поискали его великого государя милости и жалованья". (Рус. Ист. Библ. Т. XV). О путешествии Байкова в Китай Акты Ист. IV. № 75. Сахарова "Сказание Рус. народа". П. и Спасского "Сибирский Вестник" 1820. О бесчестии сестры Черниговского и его мщении упоминает Крижанич в своей "Истории Сибири" (помянутый Сборник А. А. Титова. 213). А вообще о корыстолюбии, насиловании в Сибири женщин и убиении за то Обухова Черниговским с товарищи в Дополн. VIII. №.73.

Такой же пример взяточника и блудника-насильника представляет нерчинский приказчик Павел Шульгин в конце царствования Алексея Михайловича. Русские служилые люди нерчинских острогов подали на него жалобу царю в следующих его деяниях. Во-первых, имущество служилых людей, оставшееся после умерших или убитых на ясачном сбору, он присваивает себе. Во-вторых, с одних бурятских князцов брал взятки и отпускал их аманатов, после чего они ушли в Монголию, отогнав казенные и казачьи табуны; а к другим бурятским родам, именно Абахая Шуленги и Тураки, подсылал Тунгусов, чтобы отогнать у них табуны. "Да у него ж Абахая Шуленги сидит в Нерчинском сын в аманатах и с женой Гуланкаем, и он Павел ту аманатскую жену, а его Абахаева сноху своим насильством емлет к себе на постелю сильно, по многое время, и в бане с нею парится, и та аманатская жена твоему государеву посланнику Николаю Спафарии в томего Павлове блудном насильстве извещала и во всем мире всяким чином людем являла". По этой причине Абахай со всем своим родом отъехал от острогу и отогнал государевы и казачьи табуны. Далее Павел Шульгин обвинялся в том, что из казенных хлебных запасов курил вино и варил пиво на продажу, отчего хлеб очень вздорожал в Нерчинске и служилые люди терпят голод. Люди Шульгина "зернь держали", т.е. запрещенную азартную игру. Не довольствуясь аманатской женой, он еще "имал трех казачьих ясырей (пленников)" в съезжую избу, а отсюда брал их к себе на ночь, "и после себя тех ясырей отдавал людям своим на поругание". Служилых людей он "бьет кнутьем, и батогами безвинно; взяв в руку по пяти или по шести батогов, приказывает бить нагих по спине, по брюху, по бокам и по стегнам и т. д. Этого ужасного человека русские служилые люди сибирского Нерчинска сами отставили от начальства, а на место его выбрали до государева указу сына боярского Лоншакова и казачьего десятника Астраханцева; о подтверждении их выбора они и бьют челом государю. (Дополн. к Ак. Ист. VII. № 75). По донесению сего Шульгина, незадолго до его смещения в 1675 г. часть ясачных тунгусов, уведенных монголами из Сибири, потом воротилась в Даурию в русское подданство (Акты Истор. IV. № 25). В том же 1675 г. видим примеры того, что сами дауры, вследствие китайских притеснений, просились в русское подданство. Чтобы оборонить их от китайцев, албазинский приказчик Михаил Черниговский (преемник и родственник Никифора?) с 300 служилых людей самовольно предпринимал поход или "чинил поиск" над Китайскими людьми на Гань-реку (Дополн. VI. П. 133).

Вот почему:
в январе 1555 г. в Москву приезжали послы Сибирского хана Едигера поздравить Ивана IV с приобретением Казанского и Астраханского ханств и просить взять всю Сибирскую землю под свою руку.
Иван Грозный согласился и положил дань: давать по 1 (одному) соболю и по 1 белке от каждого человека. "А людей у нас, - сказали сибирские послы, - 30700 чел." [Надо полагать, что эта цифра включала только взрослое население и была, по вполне понятным причинам, занижена.]
В Сибирь был направлен из Москвы посол и сборщик дани Дмитрий Куров, который вернулся в Москву в конце 1556 г., через два года, вместе с сибирским послом Бояндой. Они привезли только 700 соболей дани, т.е. "недособрали" 30 тыс. штук, или 98,7% дани!
Царь посадил посла Боянду под стражу, конфисковал все его личное имущество, а в Сибирь послал московских татар с грамотой - собрать всю дань непременно.
В сентябре 1557 г. посланные вернулись, привезя 1000 соболей и 104 соболя взамен 1000 белок, а также письменное обязательство Едигера платить дань ежегодно с объяснением, что ввиду его непрерывной войны с Шейбанидами (узбеками, казахами) собрать всю дань было невозможно.
Но Москву внутренние распри татар не интересовали, царь даже отказался понять намек Едигера о необходимости оказать ему помошь против Шейбанидов.
Ивана IV интересовало лишь одно - получить как можно большую дань, и он требовал ее, грозя карами.
В 1563 г. Едигер был убит новым ханом - шейбанидом Кучумом. Последний решил, что в силу дальности расстояния до Москвы и невозможности контроля он может позволить себе прекратить собирать дань для Ивана IV. Чтобы это было совершенно ясно, он убил московского посла, приехавшего с напоминанием о своевременном сборе дани. Более того, Кучум стал преследовать манси и хантов (вогулов и остяков), плативших дань Москве в Пермском крае.
В 1572 г. он окончательно разорвал отношения вассальности с Москвой. [Как видим, враждебность политики Кучума по отношению к Москве особенно усилилась после набега на Москву крымского хана Девлет-Гирея в 1571-1572 г.]
В 1573 г. хан стал беспокоить захвативших Пермскую землю в собственность Строгановых. (Войско царевича Маметкула (сына Кучума, по другим сведениям его племянника) пришло на р.Чусовую.) Строгановы для охраны своих владений стали нанимать казаков.
В июле 1579 г. к ним пришли 540 чел. волжских казаков во главе с атаманом Ермаком Тимофеевичем и его подручными - Иваном Кольцо, Яковом Михайловым, Никитой Паном, Матвеем Мещеряком. Они прослужили два года у Строгановых, до сентября 1581 г.
В июле 1581 г. было совершено нападение около 700 чел. татар и остяков (из ханства Кучума) на Строгановские городки. Нападавшие были разбиты казаками Ермака. В связи с этим возникла идея преследовать их за Уралом, послать военную экспедицию в Зауралье, "воевать Сибирского салтана".
1 сентября 1581 г. Ермак и его товарищи, имея 840 чел. (300 ратников дали Строгановы), вооруженных пищалями и пушками, с необходимыми запасами зимней обуви, одежды, продовольствия, снабженные местными проводниками по рекам Сибири и переводчиками (толмачами) с местных языков (татарского, мансийского, хантыйского, пермяцкого), отправились на завоевание Сибирского ханства.

Поход Ермака Тимофеевича в Сибирское ханство

(1 сентября 1581 г. - 15 августа 1584 г.)

1 сентября 1581 г. начало похода [по мнению Р.Г.Скрынникова поход Ермака начался ровно на год позднее - 1 сентября 1582 г.]

1. Четыре дня отряд шел [от Нижне-Чусовского городка] на стругах вверх по р.Чусовой до устья р.Серебряной.
2. Затем два дня плыли по р.Серебряной вверх до сибирской дороги, проходившей через волок, разделявший бассейны р.Камы и Оби.
3. От Кокуя по волоку перетащили лодки в р.Жаровлю (Жеравлю).

весна 1582 г.

4. Поплыли Жаровлей, Баранчей и Тагилом в р.Туру, где начиналось татарское Тюменское (Сибирское) ханство со столицей в Чимге-Туре, перенесенной затем в XVI в. в г.Искер, на Иртыш.
5. Плывя вниз по Туре, казаки захватывали татарские городки и дважды разбили войска татар, которые панически бежали от численно меньшего русского войска, снабженного огнестрельным оружием, совершенно неизвестным татарам Сибири.
Не случайно, характеризуя причины быстрого завоевания Сибири Ермаком, русский историк С.М.Соловьев ограничивается единственной, но исчерпывающе объясняющей ситуацию фразой - "Ружье победило лук и стрелы".

лето 1582 г.

6. Перейдя из Туры на р.Тавду, отряды Ермака продолжали наводить страх на татар и стремились выяснить местонахождение главных военных сил хана Кучума. В устье Тавды разбили отряды татар.
7. Между тем, хан Кучум, поджидая подход русских казаков, укрепился в г.Искер (Сибирь) на крутом правом берегу Иртыша, в устье р.Сибирки, на косогоре, поднимающемся на 11,5 м над уровнем реки.
8. Навстречу Ермаку, который подошел уже к Тоболу, Кучум выслал войско царевича Маметкула, которое Ермак также без труда разбил в урочище Бабасан, на берегу Тобола.
9. Следующая битва произошла уже на Иртыше, где войско под руководством Кучума вновь потерпело поражение. Здесь казаки взяли городок Атик-Мурзы.

10. В связи с наступлением морозов царевич Маметкул и союзные с ним остяцкие князья надеялись, что русские будут остановлены, тем более что перед Искером была устроена специальная засека, препятствующая движению противника.
11. Однако Ермак предпринял ночную атаку на позиции противника, задействовал артиллерию и в ожесточенном бою одержал победу, заставив татар бежать, бросив столичные укрепления.

зима 1582-1583 гг.

12. 26 октября 1582 г. отряды Ермака вошли в опустевшую столицу ханства, где и зазимовали. В декабре 1582 г. они подверглись неожиданному нападению татар, однако, понеся потери людьми, удержали свои позиции.

весна 1583 г.

13. Ермак вновь начал военные действия против татар и разбил отряды Маметкула окончательно в его стане на р.Вагае, а самого Маметкула взял в плен.
лето 1583 г.

14. Ермак предпринял покорение татарских поселений вдоль Иртыша и Оби. Он взял также столицу хантов Назым.

сентябрь 1583 г.

15. Возвратившись в Искер (Сибирь), Ермак дал знать о своих успехах, во-первых, Строгановым, а во-вторых, в Москву, послав Ивану IV, в качестве личного представителя атамана Ивана Кольцо с подарками (в основном, с мехами - собольими, беличьими).
В своем послании Ермак сообщал, что он победил хана Кучума, пленил его сына и главнокомандующего - царевича Маметкула, захватил столицу ханства г.Сибирь, подчинил всех его жителей в населенных пунктах по главным рекам.

ноябрь-декабрь 1583 г.

16. Царь, получив известие от Ермака в Москве, тотчас же отправил двух царских воевод - князя Семена Болховского и Ивана Глухова с 300 чел. ратников на подкрепление Ермаку с целью принять от Ермака "Сибирское ханство".
В начале декабря 1583 г. воеводы покинули Москву и направились к Строгановым, от которых должны были узнать путь до Ермака.

зима 1584 г.

17. Царские воеводы прибыли к Строгановым в Чусовские городки только в феврале 1584 г., т.е. в самый разгар зимы, и немедленно с большим трудом стали продвигаться к Иртышу, где находился Ермак, прихватив с собой еще 50 чел. ратников у Строгановых.
18. В это время в Москве спохватились, что по сути дела направили в неизвестность совершенно неподготовленных людей и что их надо задержать, пусть перезимуют у Строгановых, ибо передвигаться зимой по сибирскому бездорожью опасно.
7 января 1584 г. царь посылает Строгановым распоряжение соорудить к весне 15 стругов, с командой по 20 чел. на каждом, с запасом продовольствия, строительных материалов, одеждой, инструментов, чтобы весной переправить все это Ермаку вместе с послами.

весна-лето 1584 г.

19. Однако Болховский и Глухов уже вышли на Иртыш, куда прибыли только в конце лета, без продовольствия, оружия, без еды, без нарт и тем самым не только не смогли оказать помощь Ермаку, но и оказались еще обузой.
Когда татары увидели, что Ермак решил серьезно обосноваться в Сибири, что к нему приходят подкрепления, то это их чрезвычайно обеспокоило и активизировало их действия против Ермака.
20. Между тем силы Ермака, вынужденного непрерывно воевать в течение двух лет, истощались. Неся потери людьми, испытывая постоянно нехватку продовольствия, недостаток обуви и одежды, отряды Ермака постепенно стали терять боеспособность. Кучум же, откочевавший в недоступные для стругов Ермака верховья рек - Иртыша, Тобола и Ишима, все время пристально следил за всеми действиями и передвижениями Ермака и его дружин и старался неожиданными нападениями на части отрядов Ермака наносить им урон.
21. Вслед за уничтожением отряда Никиты Пана в Назыме (летом 1583 г.) были убиты вернувшиеся из Москвы Иван Кольцо и Яков Михайлов (март 1584 г.), а также понес большие потери, хотя и разбил кучумовский отряд, атаман Мещеряк (лето 1584 г.).

август 1584 г.

22. В ночь с 5 на 6 августа 1584 г. погиб и сам Ермак, вышедший с небольшим отрядом в 50 чел. по Иртышу и попавший в татарскую засаду. Все его люди также были перебиты. [По мнению Р.Г.Скрынникова, которое он обосновывает в указанной ниже книге, и большинства других исследователей хронология похода Ермака сдвинута на один год и, соответственно, Ермак погиб в августе 1585 года и обстоятельства гибели были несколько иными. Собственно, В.Похлебкин косвенно подтверждает эту дату приводимыми ниже фактами. Иначе трудно объяснить разрыв в целый год между гибелью Ермака и экспедицией И.Мансурова.]
23. Казаков оставалось так мало, что воевода Глухов и единственный из оставшихся в живых атаманов Матвей Мещеряк решили 15 августа 1584 г. оставить г.Сибирь и бежать по Иртышу и Оби, а затем через Уральский хребет в Россию.

Таким образом, через два года после "победоносного завоевания" Сибирь была потеряна. Там было восстановлено ханство Кучума. К этому времени умер и Иван IV, а новый царь - Федор I Иоаннович еще не знал о гибели Ермака и бегстве своих воевод из Сибири.
Не получая никаких известий из Сибири, Борис Годунов, управлявший фактически при Федоре I государственными делами, принял решение послать в ханство Кучума нового воеводу и новый военный отряд.

Вторичное завоевание Сибирского ханства

(лето 1585 г. - осень 1598 г.)

1. Летом 1585 г. в Сибирь был послан воевода Иван Мансуров с отрядом стрельцов и казаков, который встретил на р.Туре возвращавшегося из Сибири атамана Матвея Мещеряка. По другим сведениям, Мансуров не встретил Мещеряка, а придя в г.Сибирь и не застав там никого из русских, зазимовал при слиянии Иртыша с Обью, основав на правом берегу Оби Большой Обский городок (до XVIII в. именовался по хантыйски Руш-Ваш - Русский город, [по другим сведениям Обский городок просуществовал только до 1594 года]).
2. Вслед за Мансуровым из Москвы были посланы в Сибирь стрелецкие головы - Василий Сукин, Иван Мясной, Даниил Чулков с тремя сотнями ратников и с запасом огнестрельного оружия, артиллерией. Эти отряды не пошли к столице Кучума на Иртыше, а дошли вверх по Туре до бывшей татарской столицы Чимги-Тура и в устье р.Тюменки основали крепость Тюмень (1586 г.), а в устье р.Тобола - крепость Тобольск (1587 г.).
Эти крепости стали базами всего дальнейшего продвижения русских в Сибири. Занимая стратегически господствующие высоты и ключевые пункты на реках, они становились прочной военно-оборонной основой для дальнейшей колонизации края и для контроля за местным населением.
3. Тактика скоропалительных военных походов была изменена на тактику последовательного закрепления на реках путем строительства на них крепостей и оставления в этих крепостях постоянных гарнизонов.
4. Неуклонное, последовательное движение русских и закрепление гарнизонных точек проводятся в первую очередь по рекам Туре, Пышме, Тоболу, Тавде, а затем Лозьве, Пелыму, Сосьве, Таре, Кети и, конечно, Оби.
5. В 90-х годах создается следующая сеть русских крепостей:
1590 Лозьвинский городок на р.Лозьва;
1592-1593 г.Пелым на р.Тавде;
1593 г.Сургут на р.Оби;
г.Березов на р.Сосьве;
1594 г.Тара на р.Тара;
г.Обдорск на Нижней Оби;
1596 Кетский городок на р.Оби;
1596-1597 Нарымский городок на р.Кеть;
1598 Основан г.Верхотурье, в котором помещалась таможня;
Открыта официальная Бабиновская дорога в Сибирь

6. Все это вынудило Кучума, фактически вытесненного из наиболее привлекательного района Сибири, откочевать со своими ордами на юг, и, продолжая беспокоить время от времени колонизированные русскими земли, в то же время сокращать свою активность, будучи лишенным основной транспортно-водной сети и оперативного простора.
7. В то же время разработанный Борисом Годуновым новый план покорения Сибири практически исключал кровопролитные сражения и другие прямые военные действия (и потери!), заставляя противника занимать пассивно-оборонительные позиции.
8. Попытки Кучума в 90-е годы XVI в. неоднократно накопить силы и взять реванш, подвергнув нападению скопления русских сил, или взять крупную русскую крепость неизменно оканчивались поражением.
В 1591 г. Кучум был разбит воеводой Владимиром Масальским-Кольцовым.
В 1595 г. войска Кучума были обращены в бегство воеводой Доможировым.
В 1597 г. отряды Кучума безрезультатно пытались захватить крепость Тару, и
в августе 1598 г. войско Кучума было разбито наголову отрядами воеводы Андрея Матвеевича Воейкова, почти все оно было перебито, семейство захвачено в плен. Сам же хан едва спасся и позднее был убит в Ногайских степях [Дальнейшая судьба Кучума достоверно не известна: по другим сведениям бухарцы, заманив его "в Колмаки, оманом убили", по третьим - утонул в Оби].
Эта последняя битва русских войск с отрядами хана Кучума, которой завершилось ведшееся в течение двух десятилетий завоевание Сибирского ханства, позднее расписанное красочно в различных художественных романах, исторических сочинениях, отраженное в народных песнях и даже в картинах Сурикова, в действительности вовсе не носила никакого эпического, грандиозного характера и даже не имела сколь-нибудь значительных военных масштабов.
Если в завоевании Казани принимало участие русское войско в 150 тыс. чел. и в боях, а тем более в репрессиях после русской победы, погибло в общей сложности около четверти миллиона татар, чувашей, марийцев и русских, то в последней решающей битве с Кучумом за Сибирское ханство с русской стороны участвовало всего-навсего 404 чел.:
397 солдат, среди которых были литовцы (пленные, сосланные в Сибирь), казаки и замиренные татары, а в командный состав входили: 3 сына боярских (русские), 3 атамана (казацких), 1 татарский голова, т.е. 7 человек офицеров в ранге командиров рот, взводов (или сотских).
Со стороны Кучума войско тоже было не более 500 чел. и не имело никакого огнестрельного оружия.
Таким образом, в "великой битве" за завоевание Сибири с обеих сторон участвовало менее одной тысячи человек!
9. Кучуму в качестве Сибирского хана номинально наследовал его сын Али (1598-1604), который вынужден был кочевать по незаселенным, пустынным территориям Западной Сибири, не имея пристанища, и с его смертью история Сибирского татарского государства и формально и фактически прекратилась (захвачен в 1604 г., окончил жизнь в русском остроге в 1618 г., его младший брат Алтанай был пленен в 1608 г. в возрасте около 12 лет и отправлен в Москву).

В 1594 г. после долгой борьбы к России было окончательно присоединено Пелымское княжество - наиболее значительное из мансийских княжеств (известно с середины XV в., включало в себя бассейны рек Пелыма и Конды). Пелымские князья неоднократно вторгались в пределы России. Например, в 1581 г. пелымский князь Кихек захватил и сжег Соликамск, разорил слободы и деревни, увел их жителей. Дальнейшее присоединение Сибири к России протекало относительно мирно и в 1640 году русские пришли уже на берег Тихого океана.

"От Руси Древней до Империи Российской". Шишкин Сергей Петрович, г. Уфа.
А.Н.Радищев "Сокращенное повествование о приобретении Сибири".
Скрынников Р.Г. "Сибирская экспедиция Ермака". Новосибирск, "Наука" Сибирское отделение, 1982.