Краткая биография александра гумбольдта. Вильгельм фон Гумбольдт

(67 лет) Отец Александр Георг фон Гумбольдт [d] Мать Мария-Елизавета фон Гумбольдт [d]

Вильгельм фон Гу́мбольдт (нем. Friedrich Wilhelm Christian Karl Ferdinand Freiherr von Humboldt ; 22 июня (1767-06-22 ) - 8 апреля , дворец Тегель , Берлин) - немецкий филолог , философ , языковед , государственный деятель, дипломат . Старший брат учёного Александра фон Гумбольдта .

Сочетая в себе разнонаправленные таланты, осуществил реформу гимназического образования в Пруссии , основал в 1809 году университет в Берлине, был другом Гёте и Шиллера .

Идеи Гумбольдта как историка и философа

Вильгельм Гумбольдт стремился конкретизировать и развивать философское учение Канта на материале общественной истории, но по ряду вопросов он отклонялся в сторону объективного идеализма. Гумбольдт считал, что история как наука в некотором смысле может совпадать с эстетикой, и выработал свою теорию исторического познания. Согласно ей, всемирная история есть результат деятельности духовной силы, лежащей за пределами познания, которая не может быть понята с причинной точки зрения. Проявляет себя эта духовная сила через творческие способности и личные усилия отдельных индивидов, вытекающие из природной необходимости или из потребности. Таким образом, историческая жизнь общества есть результат свободы и необходимости жизни индивидов и жизни целого. На этих идеях Гумбольдта коренится понимание термина «Духовная культура », выработанного в дальнейшем в культурологии. Гумбольдт понимал под духовной культурой религиозно-нравственные представления, которые приводят к совершенствованию личности человека и, вместе с тем, - к улучшению общественной жизни. По его собственному признанию, образцом, вдохновившим знаменитую гумбольдтовскую теорию «формирования человека» («Bildung») стала практика сократического диалога, практиковавшаяся на филологическом семинаре Фридриха Августа Вольфа .

Политические идеи Гумбольдта

Одновременно со Шлейермахером , Гумбольдт сформулировал учение об индивидуальности. Он говорил: «Всякая человеческая индивидуальность есть коренящаяся в явлении идея. В некоторых случаях это до того ярко бросается в глаза, точно идея лишь затем приняла форму индивида, чтобы в ней совершить своё откровение». Гумбольдт считал, что в индивидуальности кроется тайна всякого существования и первым выразил мысль о необходимости разнообразия. Вильгельм писал свои работы о деятельности государства в конце XVIII столетия, когда государственное начало было очень сильно. Государство, по Гумбольдту, должно ограничиваться исключительно установлением внешней и внутренней безопасности. Любое содействие благосостоянию граждан со стороны государства невозможно без вмешательства его во все отрасли человеческой жизни. А подобное вмешательство, как полагал Гумбольдт, ограничит личную свободу, и помешает своеобразному развитию индивидуума. Высшую цель, которая должна определять границы деятельности государства, Вильгельм видел в универсальном развитии индивидуальности.

Реформа образования

Сочинения Вильгельма фон Гумбольдта

Ideen zu einem Versuch, die Gränzen der Wirksamkeit des Staats zu bestimmen () (рус. пер. : О пределах государственной деятельности. - Челябинск : Социум, 2009. - 287 с. - ISBN 978-5-91603-025-9)
«О влиянии различного характера языков на литературу и духовное развитие» (1821)
«О задачах историка» (1821)
«О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества» (1830-1835).
Socrates and Plato on the Divine (orig. Sokrates und Platon über die Gottheit ). 1787-1790
Humboldt. On the Limits of State Action, first seen in 1792. Ideen zu einem Versuch, die Grenzen der Wirksamkeit des Staates zu bestimmen , page ii. Published by E. Trewendt, 1851 (German)
Über den Geschlechtsunterschied . 1794
Über männliche und weibliche Form . 1795
Outline of a Comparative Anthropology (orig. Plan einer vergleichenden Anthropologie ). 1797.
The Eighteenth Century (orig. Das achtzehnte Jahrhundert ). 1797.
Ästhetische Versuche I. - Über Goethe’s Hermann und Dorothea . 1799.
Latium und Hellas (1806)
Geschichte des Verfalls und Untergangs der griechischen Freistaaten . 1807-1808.
Pindars «Olympische Oden»
Aischylos" «Agamemnon» . Translation from Greek, 1816.
Über das vergleichende Sprachstudium in Beziehung auf die verschiedenen Epochen der Sprachentwicklung . 1820.
Über die Aufgabe des Geschichtsschreibers. 1821.
Researches into the Early Inhabitants of Spain with the help of the Basque language (orig. Prüfung der Untersuchungen über die Urbewohner Hispaniens vermittelst der vaskischen Sprache ). 1821.
Über die Entstehung der grammatischen Formen und ihren Einfluss auf die Ideenentwicklung. 1822.
Upon Writing and its Relation to Speech (orig. Über die Buchstabenschrift und ihren Zusammenhang mit dem Sprachbau ). 1824.
«О двойственном числе» (Über den Dualis ). 1827.
On the languages of the South Seas (orig. Über die Sprache der Südseeinseln ). 1828.
On Schiller and the Path of Spiritual Development (orig. Über Schiller und den Gang seiner Geistesentwicklung ). 1830.
Rezension von Goethes Zweitem römischem Aufenthalt . 1830.
The Heterogeneity of Language and its Influence on the Intellectual Development of Mankind (orig. Über die Verschiedenheit des menschlichen Sprachbaus und seinen Einfluss auf die geistige Entwicklung des Menschengeschlechts ). 1836. New edition: On Language. On the Diversity of Human Language Construction and Its Influence on the Mental Development of the Human Species, Cambridge University Press, 2nd rev. edition, 1999.
Вильгельм фон Гумбольдт. Избранные труды по языкознанию. - М.: Прогресс, 1984. - 400 с.
Вильгельм фон Гумбольдт. Язык и философия культуры. - М.: Прогресс, 1985. - 452 с.

Hegel, 1827. On The Episode of the Mahabharata Known by the Name Bhagavad-Gita by Wilhelm Von Humboldt .
Joxe Azurmendi, Humboldt. Hizkuntza eta pentsamendua , UEU, 2007. ISBN 978-84-8438-099-3 .
Elsina Stubb, Wilhelm Von Humboldt’s Philosophy of Language, Its Sources and Influence , Edwin Mellen Press, 2002
John Roberts, German Liberalism and Wilhelm Von Humboldt: A Reassessment , Mosaic Press, 2002
David Sorkin, Wilhelm Von Humboldt: The Theory and Practice of Self-Formation (Bildung), 1791-1810 in: Journal of the History of Ideas, Vol. 44, No. 1 (Jan. - Mar., 1983), pp. 55-73
Trabant (Jürgen), Humboldt ou le sens du langage, Mardaga, 1995.
Trabant (Jürgen), « Sprachsinn: le sens du langage, de la linguistique et de la philosophie du langage » in La pensée dans la langue. Humboldt et après, P.U.V., 1995.
Trabant (Jürgen), « Du génie aux gènes des langues » in Et le génie des langues ? Essais et savoirs P.U.V., 2000
Trabant (Jürgen), Traditions de Humboldt, Éditions de la Maison des Sciences de l"homme, Paris, 1999.
Trabant, (Jürgen), « Quand l"Europe oublie Herder: Humboldt et les langues », Revue Germanique Internationale, 2003, 20, 153-165 (mise à jour avril 2005)
Underhill, James W. « Humboldt, Worldview and Language », Edinburgh, Edinburgh University Press, 2009.
Underhill, James W. "Ethnolinguistics and Cultural Concepts: truth, love, hate & war", Cambridge, Cambridge University Press, 2012.

Память

В 1935 г. Международный астрономический союз присвоил имя Вильгельма Гумбольдта ISBN 5-7838-1085-1 .

Философский словарь. Под редакцией И. Т. Фролова. - М., 1987.

Философская энциклопедия в 5-ти томах. - М.: «БСЭ», 1960-1970.

Описательная психология. Вильгельм Дильтей. - СПб.: «Альтейя», 1996.

К. Н. Леонтьев. Избранное. - М.: «Московский рабочий», 1993.

университет в Берлине, был другом Гёте и Шиллера .

Идеи Гумбольдта как историка и философа

Политические идеи Гумбольдта

Напишите отзыв о статье "Гумбольдт, Вильгельм"

Примечания

Литература

Гулыга А. В. Философская антропология Вильгельма фон Гумбольдта // Вопросы философии. - 1985. - № 4.
Даниленко В. П. Вильгельм фон Гумбольдт и неогумбольдтианство. - М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2010. - 216 с.
Самин Д. К. Лингвистическая теория Гумбольдта // 100 великих научных открытий. - М .: Вече, 2006. - 480 с. - (100 великих). - 25 000 экз. - ISBN 5-7838-1085-1 .
Философский словарь. Под редакцией И. Т. Фролова. - М., 1987.
Философская энциклопедия в 5-ти томах. - М.: «БСЭ», 1960-1970.
Описательная психология. Вильгельм Дильтей. - СПб.: «Альтейя», 1996.
К. Н. Леонтьев. Избранное. - М.: «Московский рабочий», 1993.

Ссылки

// Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
Ю. Н. Попов, Гумбольдт (Humboldt) Вильгельм // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров . - 3-е изд. - М . : Советская энциклопедия, 1969-1978.
на официальном сайте РАН

Отрывок, характеризующий Гумбольдт, Вильгельм

«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
– Съезди, голубчик, – сказал он Ермолову, – посмотри, нельзя ли что сделать.
Кутузов был в Горках, в центре позиции русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила бежать французов.
В третьем часу атаки французов прекратились. На всех лицах, приезжавших с поля сражения, и на тех, которые стояли вокруг него, Кутузов читал выражение напряженности, дошедшей до высшей степени. Кутузов был доволен успехом дня сверх ожидания. Но физические силы оставляли старика. Несколько раз голова его низко опускалась, как бы падая, и он задремывал. Ему подали обедать.
Флигель адъютант Вольцоген, тот самый, который, проезжая мимо князя Андрея, говорил, что войну надо im Raum verlegon [перенести в пространство (нем.) ], и которого так ненавидел Багратион, во время обеда подъехал к Кутузову. Вольцоген приехал от Барклая с донесением о ходе дел на левом фланге. Благоразумный Барклай де Толли, видя толпы отбегающих раненых и расстроенные зады армии, взвесив все обстоятельства дела, решил, что сражение было проиграно, и с этим известием прислал к главнокомандующему своего любимца.
Кутузов с трудом жевал жареную курицу и сузившимися, повеселевшими глазами взглянул на Вольцогена.
Вольцоген, небрежно разминая ноги, с полупрезрительной улыбкой на губах, подошел к Кутузову, слегка дотронувшись до козырька рукою.
Вольцоген обращался с светлейшим с некоторой аффектированной небрежностью, имеющей целью показать, что он, как высокообразованный военный, предоставляет русским делать кумира из этого старого, бесполезного человека, а сам знает, с кем он имеет дело. «Der alte Herr (как называли Кутузова в своем кругу немцы) macht sich ganz bequem, [Старый господин покойно устроился (нем.) ] – подумал Вольцоген и, строго взглянув на тарелки, стоявшие перед Кутузовым, начал докладывать старому господину положение дел на левом фланге так, как приказал ему Барклай и как он сам его видел и понял.
– Все пункты нашей позиции в руках неприятеля и отбить нечем, потому что войск нет; они бегут, и нет возможности остановить их, – докладывал он.
Кутузов, остановившись жевать, удивленно, как будто не понимая того, что ему говорили, уставился на Вольцогена. Вольцоген, заметив волнение des alten Herrn, [старого господина (нем.) ] с улыбкой сказал:
– Я не считал себя вправе скрыть от вашей светлости того, что я видел… Войска в полном расстройстве…
– Вы видели? Вы видели?.. – нахмурившись, закричал Кутузов, быстро вставая и наступая на Вольцогена. – Как вы… как вы смеете!.. – делая угрожающие жесты трясущимися руками и захлебываясь, закричал он. – Как смоете вы, милостивый государь, говорить это мне. Вы ничего не знаете. Передайте от меня генералу Барклаю, что его сведения неверны и что настоящий ход сражения известен мне, главнокомандующему, лучше, чем ему.
Вольцоген хотел возразить что то, но Кутузов перебил его.
– Неприятель отбит на левом и поражен на правом фланге. Ежели вы плохо видели, милостивый государь, то не позволяйте себе говорить того, чего вы не знаете. Извольте ехать к генералу Барклаю и передать ему назавтра мое непременное намерение атаковать неприятеля, – строго сказал Кутузов. Все молчали, и слышно было одно тяжелое дыхание запыхавшегося старого генерала. – Отбиты везде, за что я благодарю бога и наше храброе войско. Неприятель побежден, и завтра погоним его из священной земли русской, – сказал Кутузов, крестясь; и вдруг всхлипнул от наступивших слез. Вольцоген, пожав плечами и скривив губы, молча отошел к стороне, удивляясь uber diese Eingenommenheit des alten Herrn. [на это самодурство старого господина. (нем.) ]
– Да, вот он, мой герой, – сказал Кутузов к полному красивому черноволосому генералу, который в это время входил на курган. Это был Раевский, проведший весь день на главном пункте Бородинского поля.
Раевский доносил, что войска твердо стоят на своих местах и что французы не смеют атаковать более. Выслушав его, Кутузов по французски сказал:
– Vous ne pensez donc pas comme lesautres que nous sommes obliges de nous retirer? [Вы, стало быть, не думаете, как другие, что мы должны отступить?]
– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c"est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.

Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.
Князь Андрей, точно так же как и все люди полка, нахмуренный и бледный, ходил взад и вперед по лугу подле овсяного поля от одной межи до другой, заложив назад руки и опустив голову. Делать и приказывать ему нечего было. Все делалось само собою. Убитых оттаскивали за фронт, раненых относили, ряды смыкались. Ежели отбегали солдаты, то они тотчас же поспешно возвращались. Сначала князь Андрей, считая своею обязанностью возбуждать мужество солдат и показывать им пример, прохаживался по рядам; но потом он убедился, что ему нечему и нечем учить их. Все силы его души, точно так же как и каждого солдата, были бессознательно направлены на то, чтобы удержаться только от созерцания ужаса того положения, в котором они были. Он ходил по лугу, волоча ноги, шаршавя траву и наблюдая пыль, которая покрывала его сапоги; то он шагал большими шагами, стараясь попадать в следы, оставленные косцами по лугу, то он, считая свои шаги, делал расчеты, сколько раз он должен пройти от межи до межи, чтобы сделать версту, то ошмурыгывал цветки полыни, растущие на меже, и растирал эти цветки в ладонях и принюхивался к душисто горькому, крепкому запаху. Изо всей вчерашней работы мысли не оставалось ничего. Он ни о чем не думал. Он прислушивался усталым слухом все к тем же звукам, различая свистенье полетов от гула выстрелов, посматривал на приглядевшиеся лица людей 1 го батальона и ждал. «Вот она… эта опять к нам! – думал он, прислушиваясь к приближавшемуся свисту чего то из закрытой области дыма. – Одна, другая! Еще! Попало… Он остановился и поглядел на ряды. „Нет, перенесло. А вот это попало“. И он опять принимался ходить, стараясь делать большие шаги, чтобы в шестнадцать шагов дойти до межи.

Вильгельм фон Гумбольдт - основоположник проблематики «Язык и культура»

Круг интересов Вильгельма фон Гумбольдта (1767–1835), выдающегося немецкого мыслителя и гуманиста, помимо языка и языкознания, охватывал философию, литературоведение, классическую филологию, теорию искусства, государственное право. Всестороннее и гармоничное развитие как личности, так и всего человеческого рода - таков был гуманистический идеал Гумбольдта, которому он оставался верен и в своей практической деятельности.

«О каком бы предмете ни шла речь, - писал Гумбольдт, - всегда можно привести его в связь с человеком, а именно со всей его интеллектуальной и нравственной организацией в совокупности». Он считал, что такие принципы, поощряющие воспитание человека как целостного существа, были открыты греками, а затем унаследованы европейской системой образования.

Идея В. фон Гумбольдта о построении «сравнительной антропологии» (1795 г.) позднее приобретает более определенное направление и конкретное содержание в его теории языка. В 1804 г. Гумбольдт сообщает Ф. Вольфу: «Мне удалось открыть - и этой мыслью я всё больше проникаюсь, - что посредством языка можно обозреть самые высшие и глубокие сферы и всё многообразие мира».

В нём постепенно созревало убеждение, что ничто иное столь не способно приблизить к разгадке тайны человека и характера народов, как их языки. Интерес В. фон Гумбольдта к самым различным по строю языкам (к баскскому, туземным языкам Америки, малайско-полинезийским языкам) сопровождался историческими, антропологическими и этнопсихологическими исследованиями народов с целью выявления в них «чистейшего и высочайшего гуманизма». Он размышлял о совершенно новой форме сравнения языков.

Лишь Гумбольдту удалось восстановить нужное равновесие между языком и мышлением. Его способ рассмотрения самых различных аспектов языка и связанной с ним проблематики, глубина и сила его аргументации, направление его мыслей приводят нас к убеждению, что Гумбольдт постепенно вырабатывает метод, посредством которого можно подойти к изначальному единству языка и мышления, а также к единству феноменов культуры, заложив тем самым лингвистический фундамент для объединения наук о культуре.

«Непосредственно заложенный в человеке» язык как бы является «инстинктом разума» (Vernunft instinct). «Именно из самого первобытного природного состояния может возникнуть язык, который сам есть творение природы», - но «природы человеческого разума». Называя язык «интеллектуальным инстинктом» (intellectueller instinct), Гумбольдт тем самым подчёркивает уникальность языка как антропологического феномена и обращает наше внимание, с одной стороны, на неосознанную форму его существования, а с другой стороны - на его интеллектуальную активность, заключающуюся в фундаментальном «акте превращения мира в мысли» (indem Acteder Verwandlungder Weltin Gedanken).

В силу необходимости мышление всегда связано с языком, «иначе мысль не сможет достичь отчётливости, представление не сможет стать понятием». По словам Гумбольдта: «Мышление не просто зависит от языка вообще, а до известной степени оно обусловлено также каждым отдельным языком».

В 1801 г. в своих фрагментах монографии о басках Гумбольдт пишет: «Язык, не только понимаемый обобщенно, но каждый в отдельности, даже самый неразвитый, заслуживает быть предметом пристального изучения. Разные языки - это не различные обозначения одного и того же предмета, а разные видения (Ansichten) его. Путем многообразия языков непосредственно обогащается наше знание о мире и то, что нами познаётся в этом мире; одновременно расширяется для нас и диапазон человеческого существования».

В своих лингвистических исследованиях Гумбольдт затронул важные проблемы социально-философского характера, связанные с выявлением понятий «народ» и «язык».

Гумбольдт считает «нацию» (для него по существу это то же самое, что и «народ») такой «формой индивидуализации человеческого духа», которая имеет «языковой» статус.

Так как деление человечества на языки совпадает с делением его на народы, то отсюда должно явствовать, что между языком и народом, или, точнее, духом народа, существует необходимая корреляция. «Язык и духовная сила народа развиваются не отдельно друг от друга и не последовательно один за другой, а составляют исключительно и нераздельно одно и то же действие интеллектуальной способности». «Хотя мы и разграничиваем интеллектуальную деятельность (Intellectuality) и язык, в действительности такого разделения не существует».

Вильгельм фон Гумбольдт ввел понятие «дух народа» в сравнительное языковедение как понятие необходимое, однако его трудно постичь в чистом виде: без языкового выражения «дух народа» - неясная величина, знание о которой следует извлечь опять-таки из самого языка, язык же толкуется не только как средство для постижения «духа народа», но и как фактор его созидания.

Гумбольдт вводит новое, весьма важное понятие - «языковое сознание народа» (nationeller Sprachsinn). В нём находит обоснование тезис об органической целостности языка; в нём же можно усмотреть имманентный принцип «важнейших различий» языков.

Обусловленное языком естественное деление человечества на народы, хотя и имеет силу естественной необходимости, но проводится у Гумбольдта не по биологическим, расовым и тому подобным признакам, а по более высокому принципу, создающему основные и необходимые - «охарактеризованные языком» - условия человеческого бытия, возвышающие человека до решения задач своего историко-культурного назначения.

Гумбольдт указывает на те границы, в пределах которых лишь следует говорить о языке как о знаковой системе: «Слово, действительно, есть знак до той степени, до какой оно используется вместо вещи или понятия. Однако по способу построения и по действию это особая и самостоятельная сущность, индивидуальность; сумма всех слов, язык - это мир, лежащий между миром внешних явлений и внутренним миром человека».

Гумбольдт развивал идею «языкового мировидения», которая плодотворна для осознания более глубоких основ коммуникации: «Люди понимают ДРУГ друга не потому, что передают собеседнику знаки предметов, и даже не потому, что взаимно настраивают друг друга на точное и полное воспроизведение идентичного понятия, а потому, что взаимно затрагивают друг в друге одно и то же звено цепи чувственных представлений и начатков внутренних понятий, прикасаются к одним и тем же клавишам инструмента своего духа, благодаря чему у каждого вспыхивают в сознании соответствующие, но не тождественные смыслы».

Подвергая критике общераспространенный взгляд, будто язык возник лишь с целью удовлетворения узкопрактических, витальных потребностей человека, Гумбольдт разъясняет: «Мы не должны представлять себе даже первоначальный язык ограниченным скудной толикой слов, как, пожалуй, по привычке думают люди, которые, вместо того чтобы объяснить возникновение языка исконным призванием человека к свободному общению с себе подобными, отводят главную роль потребности во взаимопомощи». «Человек не так уж беззащитен, - продолжает он, - и для организации взаимопомощи хватило бы нечленораздельных звуков. В свой начальный период язык всецело человечен и независимо от каких-либо утилитарных целей распространяется на все объекты, с какими сталкиваются чувственное восприятие и его внутренняя работа <…> Слова свободно, без принуждения и ненамеренно изливаются из груди человека».

В своём докладе «О сравнительном изучении языков» (1820 г.) Гумбольдт выдвигает проблему истины в связи с задачами и «конечными целями» сравнительного языковедения. Из факта «взаимообусловленной зависимости мысли и слова» он выводит следующее: «…Языки являются не только средством выражения уже познанной истины, но, более того, средством открытия ранее неизвестной. Совокупность познаваемого, как целина, которую надлежит обработать человеческой мысли, лежит между всеми языками и независима от них. Человек может приблизиться к этой чисто объективной сфере не иначе как… только субъективным путём».

Язык выступает не только в качестве примарной (первичной, основной) формы объединения людей в одно языковое сообщество, но и, прокладывая путь к постижению объективной истины, является «великим средством преобразования субъективного в объективное, переходя от всегда ограниченного индивидуального ко всеобъемлющему бытию».

Новые соотношения между сравнительным языковедением, социологией языка и философской теорией истины, открытые Гумбольдтом, являются весьма плодотворными с точки зрения осмысления основ науки о человеке.

В. фон Гумбольдт – автор одной из наиболее интересных концепций роли языка в культуре. Он рассматривает язык как динамическую систему, которая представляет собой беспрерывную деятельность, стремящуюся превратить звуки в выражение мыслей. Гумбольдт отстаивает идею о взаимодействии особенностей языка и духовной культуры. Данному вопросу посвящена его работа «О различном строении человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человеческого рода» (1836-1839). В этом и в других своих исследованиях ученый отмечает существенную роль языка в становлении духа народа. Гумбольдт пишет: «Между устройством языка и успехами в других видах интеллектуальной деятельности существует неоспоримая взаимосвязь».

Если под этим подразумевается связь языка с различными формами культурного творчества, то исследования и в этом направлении подразумевают преодоление простой схемы: «Язык - зеркало культуры». Язык подключается не там, где процесс культурного созидания уже закончен, а он дан изначально. В этом можно легко убедиться, исключив язык (путём мысленного эксперимента) из сферы культуры. Окажется, что из поля зрения выпало очень важное условие. Признание языка в качестве такого условия не умалит роли других человеческих сил: между языком и культурой существует взаимодействие; результаты этого процесса следует измерять не только по линии воздействия культуры на язык, но и в соответствии с тем, насколько язык воздействует на культуру.

Гумбольдту свойствен способ рассмотрения языка во всех его многосторонних и не всегда легко уловимых связях. В подтверждение этому можно было бы привести слова Гумбольдта, наилучшим образом характеризующие способ и метод его мышления: «Если я к чему-либо более способен, чем огромное большинство людей, то это к соединению вещей, рассматриваемых обыкновенно в отдельности, сочетанию разных сторон и раскрытию единства в разнообразии явлений». Доказательством верности данных слов мог бы послужить широко задуманный Гумбольдтом проект сравнительного языковедения, в котором язык выглядит не как изолированный объект грамматического анализа, а как предмет, раскрываемый полностью лишь в своих многосторонних и необходимых связях. «…Язык и постигаемые через него цели человека вообще, род человеческий в его поступательном развитии и отдельные народы являются теми четырьмя объектами, которые в их взаимной связи и должны изучаться в сравнительном языковедении».

Особое усиление интереса к наследию Гумбольдта связано с новым изданием сочинений В. фон Гумбольдта (в 17-ти томах) Прусской Академией наук в 1903 г. под редакцией А. Лейтцмана (фототипическое издание которого появилось в 1968 г.).

В двадцатых годах нашего столетия на западе Эрнст Кассирер, а у нас Густав Шпет связывают, хотя и по-разному, идеи Гумбольдта с «возрождающимся поворотом в философии». После перевода основного произведения В. Гумбольдта «О различии строения человеческих языков…» (СПб., 1859), выполненного П. Билярским, и книги Р. Гайма о Гумбольдте (Москва, 1899), а также после появления сочинения А. Потебни «Мысль и язык» (1862, 1892) ещё больше возросла популярность Гумбольдта в России.

Глубоко вникнув в факт обусловленного языком естественного деления человечества на народы и всесторонне осмыслив связанную с этим проблему гуманизма, он (уже в 1795–1800 гг.) отмежёвывается от двухчленного деления: «индивид - человечество» и выдвигает трехчленную схему соотношения: «индивид - народ - человечество».

В работе «Ланий и Эллада» (1806 г.) Вильгельм фон Гумбольдт, ставя перед собой задачу «кратко исследовать» особенности греческого языка и выявить, насколько эти особенности «определили греческий характер», подвергает критике общераспространённое мнение, будто «лучший метод - тот, который кратчайшим путем ведёт к механическому пониманию и употреблению языка». Он указывает на ограниченность мнения о том, что слово является обозначением, лишь знаком предмета. В этом же исследовании выставлен тезис, неоднократно повторяющийся в последующих его работах: «Язык - это мир, лежащий между миром внешних явлений и внутренним миром человека».

В сочинении «О влиянии различного характера языков на литературу и духовное развитие» (1821 г.), носящем отрывочный характер, Гумбольдт призывает «быть свободным от всякой, в высшей мере неподобающей языковеду недооценки языков», еще «не оформленных письменно». Он утверждает, что эти, на первый взгляд, «скудные и грубые языки» «несут в себе богатый материал для утонченного и многостороннего воспитания».

Исследование «О сравнительном изучении языков применительно к различным эпохам их развития» (1822 г.) известно тем, что в нём изложены принципы сравнительного языковедения. Введённое Гумбольдтом понятие «языкового мировидения» создает прочную теоретическую базу для семантического сравнения языков. Здесь же высказаны соображения о возможной связи теории сравнительного языковедения с теорией познания, раскрытие и разработка которых требует совместных усилий лингвистов и философов.

В работе «О возникновении грамматических форм и их влиянии на развитие идей» (1822/23 г.), затрагивая вопрос грамматических структур языков, Гумбольдт призывает лингвистов воздержаться от постулирования одного общего типа при характеристике различных языков, так как «нельзя указать совершенно прямого и определенным образом предписанного природой пути развития». Поэтому он решительно «опровергает мнение», приписывающее определенным народам преимущественность их языков «исключительно благодаря флексии», «тогда как всякое развитие других народов ставится под сомнение».

«Достоинством» и «недостатком» того или иного языка, по Гумбольдту, нужно считать «не то, что способен выразить данный язык, а то, на что этот язык вдохновляет и к чему побуждает благодаря собственной внутренней силе».

Многие идеи Гумбольдта впоследствии были развиты в психологическом направлении в этнологии (культурной антропологии), в психолингвистике, а также в теории (гипотезе) лингвистической относительности Сэпира-Уорфа. Именно Гумбольдт высказал идею о конструирующей роли языка, которую впоследствии разрабатывали основатели теории лингвистической относительности.

, дворец Тегель , Берлин) - немецкий филолог , философ , языковед , государственный деятель, дипломат . Старший брат учёного Александра фон Гумбольдта .

Сочетая в себе, в традициях своего времени и наследуя великим деятелям Возрождения , - разнонаправленные таланты, осуществил реформу гимназического образования в Пруссии , основал в г. университет в Берлине, друг Гёте и Шиллера .

Происхождение

По отцовской линии братья Гумбольдты происходили из померанской буржуазии. Их дедушка служил офицером в прусской армии и в 1738 был произведён в дворянское сословие благодаря личным заслугам и поданной просьбе. Его сын Александр Георг также состоял на воинской службе После выхода со службы в 1766 Александр Георг сочетался браком с состоятельной вдовой гугенотского происхождения Елизаветой фон Гольвед, урождённой Коломб, и благодаря этому стал владельцем дворца Тегель и прилегающих земель.

Биография

Вильгельм фон Гумбольдт родился 22 июня в Потсдаме . На образование сыновей Вильгельма и Александра родители средств не жалели. Во Франкфуртском (на Одере) и Геттингенском университетах Вильгельм основательно изучил право, политику и историю. Преданный науке, он вместе с тем с напряженным вниманием следил за движением в сферах политической, общественной и литературной.

В 1789 г. он вместе со своим учителем, известным Кампе, ездил в Париж , «чтобы присутствовать при похоронах французского деспотизма». Несколько позже он отозвался на поставленный тогда историей вопрос о взаимных отношениях между государством и личностью в сочинении «Мысли о попытке определить границы действий государства» (Ideen zu einem Versuch, die Grenzen der Wirksamkeit des Staats zu bestimmen ). Он является здесь борцом за полную свободу личности и ограничивает роль государства заботой о внешней безопасности. Это сочинение настолько расходилось с традиционными понятиями, что цензура не допустила его опубликования, и оно появилось в печати только в 1851 г.

Еще более, чем политические вопросы, интересовали его новые направления в литературе и философии. Уже в 1790 г. в Веймаре он завязал прочные, никогда не порывавшиеся связи с Шиллером, а позже установились дружеские отношения между ним и Гете. И с тем, и с другим Гумбольдт состоял в деятельной переписке, которая издана под заглавиями: «Briefwechsel zwischen Schiller und W. v. H.» (Штутгарт, 1876) и «Goethes Briefwechsel mit den Gebrüdern von H., 1795-1832» (Лпц., 1876). Рано приобретённая им репутация универсально образованного человека сделала его видным членом всех литературных салонов того времени. Он появляется то в Берлине, в кружке Генриетты Герц , Рахили Левин и др., то в Эрфурте и Веймаре, то в Иене (1794-97), в постоянном общении с кружком Шиллера. С тех пор, как он женился (1791) на Каролине фон Дахерёден , его дом сделался одним из самых блестящих салонов, куда стекалось все, что было в Европе умного, талантливого и знаменитого. Жена Гумбольдта была одной из просвещеннейших и умнейших женщин своего времени и оказывала мужу величайшую помощь даже в его ученых работах.

Идеи Гумбольдта как историка и философа

Политические идеи Гумбольдта

Сочинения Вильгельма фон Гумбольдта

«О границах деятельности государства»(1792)
«О влиянии различного характера языков на литературу и духовное развитие»(1821)
«О задачах историка»(1821)
«О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества»(1830-1835).
Socrates and Plato on the Divine (orig. Sokrates und Platon über die Gottheit ). 1787-1790
Humboldt. On the Limits of State Action, first seen in 1792. Ideen zu einem Versuch, die Grenzen der Wirksamkeit des Staates zu bestimmen , page ii. Published by E. Trewendt, 1851 (German)
Über den Geschlechtsunterschied . 1794
Über männliche und weibliche Form . 1795
Outline of a Comparative Anthropology (orig. Plan einer vergleichenden Anthropologie ). 1797.
The Eighteenth Century (orig. Das achtzehnte Jahrhundert ). 1797.
Ästhetische Versuche I. - Über Goethe’s Hermann und Dorothea . 1799.
Latium und Hellas (1806)
Geschichte des Verfalls und Untergangs der griechischen Freistaaten . 1807-1808.
Pindars «Olympische Oden»
Aischylos" «Agamemnon» . Translation from Greek, 1816.
Über das vergleichende Sprachstudium in Beziehung auf die verschiedenen Epochen der Sprachentwicklung . 1820.
Über die Aufgabe des Geschichtsschreibers. 1821.
Researches into the Early Inhabitants of Spain with the help of the Basque language (orig. Prüfung der Untersuchungen über die Urbewohner Hispaniens vermittelst der vaskischen Sprache ). 1821.
Über die Entstehung der grammatischen Formen und ihren Einfluss auf die Ideenentwicklung. 1822.
Upon Writing and its Relation to Speech (orig. Über die Buchstabenschrift und ihren Zusammenhang mit dem Sprachbau ). 1824.
Bhagavad-Gitá . 1826.
Über den Dualis . 1827.
On the languages of the South Seas (orig. Über die Sprache der Südseeinseln ). 1828.
On Schiller and the Path of Spiritual Development (orig. Über Schiller und den Gang seiner Geistesentwicklung ). 1830.
Rezension von Goethes Zweitem römischem Aufenthalt . 1830.
The Heterogeneity of Language and its Influence on the Intellectual Development of Mankind (orig. Über die Verschiedenheit des menschlichen Sprachbaus und seinen Einfluss auf die geistige Entwicklung des Menschengeschlechts ). 1836. New edition: On Language. On the Diversity of Human Language Construction and Its Influence on the Mental Development of the Human Species, Cambridge University Press, 2nd rev. edition 1999

Работы других авторов

Hegel, 1827. On The Episode of the Mahabharata Known by the Name Bhagavad-Gita by Wilhelm Von Humboldt .
Elsina Stubb, Wilhelm Von Humboldt’s Philosophy of Language, Its Sources and Influence , Edwin Mellen Press, 2002
John Roberts, German Liberalism and Wilhelm Von Humboldt: A Reassessment , Mosaic Press, 2002
David Sorkin, Wilhelm Von Humboldt: The Theory and Practice of Self-Formation (Bildung), 1791-1810 in: Journal of the History of Ideas, Vol. 44, No. 1 (Jan. - Mar., 1983), pp. 55-73

Примечания

Литература

Советский энциклопедический словарь. М., 1980.
Гулыга А. В. Философская антропология Вильгельма фон Гумбольдта // Вопросы философии. № 4. 1985.
Философский словарь. Под редакцией И. Т. Фролова. М., 1987.
Философская энциклопедия в 5ти томах. М.: «БСЭ», 1960-1970.
Описательная психология. Вильгельм Дильтей. С.Пб.: «Альтейя», 1996.
К. Н. Леонтьев. Избранное. М.: «Московский рабочий», 1993.
Философия просвещения. Изд.: «DirectMedia».

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Гумбольдт, Вильгельм фон" в других словарях:

Вильгельм фон Гумбольдт Имя при рождении: Friedrich Wilhelm Christian Karl Ferdinand Freiherr von Humboldt Дата рождения: 22 июня 1767 … Википедия

Гумбольдт Вильгельм фон - Гумбольдт, идеал человечества и лингвистика Вильгельм фон Гумбольдт (1767 1835), друг Шиллераи Гёте, был дипломатом и утонченным эстетом, литератором и мыслителем. Многие годы он прожил в Риме, где окреп и расцвел его талант. Из его работ… … Западная философия от истоков до наших дней

Немецкий философ, языковед, государственный деятель, дипломат, один из основателей Берлинского университета (1810). Ведущий представитель гуманизма и идей гуманности в немецком идеализме. Мировоззрение Г. органично соединяло в себе такие базовые… … История Философии: Энциклопедия

В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Гумбольдт. Александр фон Гумбольдт нем. Alexander von Humboldt … Википедия

Таксономические сокращения «H.B.» и «H.B.K.» перенаправляются сюда, хотя в реальности это соавторство Александра фон Гумбольдта и Эме Бонплана, а также Карла Кунта. Александр фон Гумбольдт нем. Friedrich Wilhelm Heinrich Alexander Freiherr von… … Википедия

В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. Гумбольдт. Каролина фон Гумбольдт Caroline von Humboldt … Википедия

Humboldt, Wilhelm von (1767–1835), немецкий философ, филолог, искусствовед, правовед и государственный деятель.

Особое место в лингвистическом компаративизме первой половины 19 в. занимал крупнейший лингвофилософ и теоретик языка, основатель теоретического языкознания и лингвистической философии языка Карл Вильгельм фон Гумбольдт (1767-1835). Его отмечали блестящее образование, необычайно широкий круг интересов и занятий (многочисленные языки мира и их типология, классическая филология, философия, литературоведение, теория искусства, государственное право, дипломатия и т.д.; переводы из Эсхила и Пиндара). Он активно участвовал в государственной и интеллектуальной жизни, общался с Гете, Шиллером и другими духовными вождями того времени. Вместе с братом Александром фон Гумбольдтом он основал Берлинский университет. В. фон Гумбольдт проповедовал необходимость всестороннего и гармоничного развития личности и всего человеческого рода и осуждал утилитаризм и узкую специализацию в университетском образовании. В. фон Гумбольдт был представителем синтетического знания, в то время как его предшественники (за исключением И. Гердера) выступали как представители аналитического знания.

Лингвистическая концепция В. фон Гумбольдта была реакцией на антиисторическую и механистическую концепцию языка 17-18 вв. Она имела источником идеи И. Гердера о природе и происхождении языка, о взаимосвязи языка, мышления и "духа народа", а также типологические классификации языков Фр. и А. В. Шлегелей. На формирование взглядов В. фон Гумбольдта оказали также влияние идеи немецкой классической философии (И. Кант, И.В. Ггте, Г.В.Ф. Гегель, Ф. Шиллер, Ф.В. Шеллинг, Ф.Г. Якоби). В. фон Гумбольдт выступил вдохновителем одного из течений в немецкой философии 1-й половины 19 в. философской антропологии.

Основные теоретические и методологические принципы концепции В. фон Гумбольдта заключаются в следующем:

а) синтез натуралистического и деятельностного подхода (язык как организм духа и как деятельность духа);

б) диалектическое соотнесение противоположных начал (в форме антиномий);

в) системно-целостный взгляд на язык;

г) приоритет динамического, процессуально-генетического подхода над структурно-статическим;

д) трактовка языка как порождающего себя организма;

е) приоритет вневременного (панхронического или ахронического) взгляда на язык над историческим анализом изменения языка во времени;

ж) приоритет изучения живой речи над описанием языкового организма;

з) сочетание интереса к реальному разнообразию существующих языков и к языку как общему достоянию человечества;

и) попытка представить в идеальном плане языки как ступени к совершенному образованию языка как такового;й) отказ от описания языка только изнутри его самого, вне связей с другими видами человеческой деятельности;

к) сочетание философски отвлечгнного взгляда на язык со скрупулёзно-научным его изучением.

В формировании новой лингвистической методологии огромную роль сыгравшие статьи "О мышлении и речи" (реакция на выступление Г. Фихте "О языковой способности и происхождении языка"; 1795), "Лаций и Эллада" (где уже представлены все мотивы более позднего творчества; 1806), "О сравнительном изучении языков применительно к различным эпохам их развития" (формулирование задач иного -- по сравнению с пониманием Ф. Боппа и Я. Гримма -- подхода к построению сравнительной грамматики; убеждение в изначальной сложности и системности языка; призыв к изучению языка как явления и естественнонаучного, и интеллектуально-телеологического; 1820), "О влиянии различного характера языков на литературу и духовное развитие" (критика понимания языка как номенклатуры готовых знаков для понятий; неоконченная работа), "О возникновении грамматических форм и их влиянии на развитие идей" (доклад, в котором была выдвинута идея об обусловленности мышления языком; опубликован в 1820-1822) и особенно большое теоретическое введение к тргхтомному труду "О языке кави на острове Ява" (1836 – 1840), имеющее самостоятельное название "О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества" (напечатано отдельно в 1907).

В. фон Гумбольдту принадлежит идея о построении "сравнительной антропологии", включающей в себя и теорию языка как орудия обозрения "самых высших и глубоких сфер и всего многообразия мира", "приближения к разгадке тайны человека и характера народов".

Ему присуще свое собственное понимание способов и целей лингвистического компаративизма, призванного, по его мнению, искать глубинные истоки языка не в материальных условиях жизни, а в духовной сфере. Языковая способность понимается им не только как уникальный дар человека, но и как его сущностная характеристика. Он утверждает изначальное единство языка и мышления, языка и культуры. В. фон Гумбольдт убеждгн в том, что язык не развивается постепенно по пути усложнения и совершенствования, а появляется сразу как целостная и сложная система, заложенная в человеке. Им высказывается идея существования языка как неосознаваемой формы и как интеллектуальной активности, проявляющихся в актах "превращения мира в мысли". Он утверждает, что мышление зависит от языка, образующего промежуточный мир между внешней действительностью и мышлением. Разные языки квалифицируются как разные мировидения.

В. фон Гумбольдт выдвигает трехчленную схему индивид – народ – человечество, утверждая, что индивидуальная субъективность в постижении мира через язык снимается в коллективной субъективности данного языкового сообщества, а национальная субъективность – в субъективности всего человеческого рода, объединяемого не на биологической, а на культурно-этической и социальной основе.

Им постулируется тождество языка и национального духа, духа народа. Он указывает на то, что "истинное определение языка может быть только генетическим". Генетический момент констатируется скорее по отношению к речи, чем к языку. Под языком понимается "каждый процесс говорения, но в истинном и существенном смысле... как бы совокупности всех говорений". Настойчиво подчеркивается творческая, "энергетическая" (т.е. деятельностная) природы языка. Язык трактуется как деятельность, главная по отношению ко всем другим видам деятельности человека, как деятельность человеческого духа (energeia), в которой осуществляется сплавление понятия со звуком, превращение звука в живое выражение мысли, а не как мёртвого продукта этой деятельности (ergon).

Языку приписываются две функции: а) расчленение бесформенной субстанции звука и мысли и формирование артикулированного звука и языкового понятия; б) соединение их в единое целое до полного взаимопроникновения.

Под формой языка понимается постоянное и единообразное начало в созидательной деятельности духа, взятое в совокупности своих системных связей и представляющее собой индивидуальный продукт данного народа. В языке различаются материя и форма, внешняя (звуковая и грамматическая) и внутренняя (содержательная) форма.

Особое значение для последующих периодов развития языкознания имела трактовка внутренней формы языка, определяющей способ соединения звуков и мыслей, как собственно языка. Утверждалось, что у каждого языка наличествует своя внутренняя форма.

Предназначение языка видится в "превращении мира в мысли", в выражении мыслей и чувств, в обеспечении процесса взаимопонимания, в развитии внутренних сил человека. В каждом отдельном языке видится инструмент для специфической интерпретации мира в соответствии с заложенным в этом языке миропониманием, орудие формирования для говорящего на нем народа картины мира. Языку приписывается функция регулирующего воздействия на поведение человека.

Последователи В. фон Гумбольдта (Х. Штайнталь, А.А. Потебня, П.А. Флоренский, А.Ф. Лосев) констатируют следующие антиномии, иллюстрирующие диалектическую связь двух взаимоисключающих и взаимно обусловливающих начал: деятельность - предметность (energeia - ergon, жизненность - вещность), индивидуум - народ (индивидуальное - коллективное), свобода - необходимость, речь - понимание, речь - язык, язык - мышление, устойчивое - подвижное, закономерное - стихийное, импрессионистическое (временное, индивидуальное) - монументальное, континуальное - дискретное, объективное - субъективное.

Х. Штайнталем были впоследствии систематизированы разрозненные высказывания В. фон Гумбольдта о наличии лежащей между логикой и грамматикой "идеальной грамматики", категории которой собственно языку не принадлежат, но находят более полное или неполное выражение в категориях "реальной грамматики", имеющей как общий, так и частный разделы.

В. фон Гумбольдт закладывает основания для содержательной типологии языков, опирающейся на понятие внутренней формы (взятое у Дж. Харриса). Он признает своеобразие каждого языка как в плане формы, так и в плане содержания. В плане содержания самого языка выделяются не только идиоматический (идиоэтнический), но и универсальный компонент. В общем он следует идеям Дж. Харриса, но предлагает иной способ разграничения идиоэтнического и универсального. "Общее родство" (т.е. типологическая близость) понимается как "тождество целей и средств".

Универсальное трактуется как основа способности к многоязычию, возможности адекватного перевода с языка на язык. Все типы языка признаются равноправными по своим возможностям, никакой из языковых типов не может считаться исходным.

Вслед за братьями Шлегелями, различаются языки изолирующие, агглютинирующие и флективные. В классе агглютинирующих языков выделяется подкласс языков со специфическим синтаксисом предложения - инкорпорирующих. Возможность "чистых" языковых типов отрицается.

Идеи В. фон Гумбольдта в большей или меньшей мере будоражили многих учгных 19 и 20 вв. Попытки осмыслить и реализовать в описании языков идеи В. фон Гумбольдта имели место сперва в Германии (в работах Х. Штайнталя, отчасти В. Вундта, Э. Гуссерля, Л. Вайсгербера), затем в России (в работах А.А. Потебни, Г.Г. Шпета, П.А. Флоренского, А.Ф. Лосева). Сложилось в ряде разновидностей так называемое гумбольдтианство, которое характеризуют как совокупность взглядов на язык и способы его изучения, сформировавшихся в русле философско-лингвистической программы В. фон Гумбольдта. Гумбольдтианство предполагает антропологический подход к языку, его изучение в тесной связи с сознанием и мышлением человека, его культурой и духовной жизнью.

Но во второй половине 19 в. отсекается, прежде всего, универсальный компонент, наличие которого признавалось логической грамматикой и отвергалось грамматикой психологической. В соответствии с духом этого времени не нашли своего продолжения попытки В. фон Гумбольдта синтезировать логический и психологический подходы к языку, гумбольдтианцы целиком перешли на позиции психологизма.

В 20 в. идеи В. фон Гумбольдта нашли развитие в, так называемом, неогумбольдтианстве.