.
Язык и сознание. Диалектика их взаимосвязи.
Аристанова Л.С., Араньязова Э.Р.
Научный руководитель: Кузнецова М.Н .
ГБОУ ВПО Саратовский ГМУ им. В.И. Разумовского Минздрава РФ
Кафедра философии, гуманитарных наук и психологии
В философии понятия сознания и языка тесно связаны,
а это говорит о том, что узнать внутренний мир человека можно, проанализировав то,
что он говорит и как.
Сознание неразрывно связано с языком, и возникает одновременно с ним. Отсюда следует, что между языком и сознанием есть определенные взаимоотношения. Язык выступает способом существования сознания. Связь сознания с языком проявляется в том, что возникновение и формирование индивидуального сознания возможно в том случае, если человек включен в мир словесного языка. Вместе с речью индивид усваивает логику мышления, начинает рассуждать о существовании мира и себя. Чем богаче содержание духовного мира, тем больше ему нужно языковых знаков для его передачи.
Язык так же древен, как и сознание. Язык во взаимосвязи с сознанием представляют органическое единство, не исключающее и противоречия между ними. Сущность языка обнаруживает себя в его функциях.
Стоит отметить, что издавна в философии такие мыслители, как Платон, Гераклит и Аристотель изучали взаимосвязь между сознанием, мышлением и языком. Именно в Древней Греции последние воспринимались, как единое целое. Не зря ведь это отразилось в таком понятии, как «логос»,
что дословно означает «мысль неразрывна со словом». Школа философов-идеалистов считала,
что мысль невозможно выразить словесно.
В начале 20 ст. возникает новое направление, называемое «философия языка», согласно которому сознание оказывает влияние на мировосприятие человека, на его речь и, следовательно, на общение
с окружающими. Основоположником этого течения считается философ Вильгельм Гумбольд.
Прежде всего, язык выступает как средство общения, передачи мыслей, т.е выполняет коммуникативную функцию. Мысль представляет собой идеальное отображение предмета и поэтому не может быть ни выражена, ни передана без материального обрамления. А в роли материальной, чувственной оболочки мысли и выступает слово как единство знака, звучания и значения, понятия. Речь представляет собой деятельность, сам процесс общения, обмена мыслями, чувствами и т.п., осуществляемый с помощью языка как средства общения.
Но язык не только средство общения, но и орудие мышления, средство выражения мыслей. Дело в том, что мысль, понятие лишены образности, и потому выразить и усвоить мысль — значит облечь ее в словесную форму. Даже тогда, когда мы мыслим про себя, мы мыслим, отливая мысль в языковые формы. Выполнение языком этой своей функции обеспечивается тем, что слово — это знак особого рода:
в нем, как правило, нет ничего, что напоминало бы о конкретных свойствах обозначаемой вещи,
явления, в силу чего оно и может выступать в роли знака — представителя целого класса сходных предметов, т.е. в роли знака понятия.
Наконец, язык выполняет роль инструмента, накопления знаний, развития сознания. В языковых формах наши представления, чувства и мысли приобретают материальное бытие и благодаря этому могут стать и становятся достоянием других людей. Через речь осуществляется мощное воздействие одних людей на других. Эта роль языка видна в процессе обучения в том значении, которое в наши дни приобрели средства массовой информации. Вместе с тем успехи в познании мира, накопление знаний ведут к обогащению языка, его словарного запаса. С возникновением письменности знания и опыт закрепляются в рукописях, книгах и становятся общественным достоянием.
Языку присущи следующие функции:
Одним из условий возможности формирования и объективации сознания индивида является способность посредством языка заявить о своем самостоятельном бытии. В речевом общении человек обретает способность к сознанию и самосознанию. Содержание сознания напрямую зависит от пространства речевого общения. Специфика национального языка оказывает влияние на характер и содержание национальной культуры. Различие между сознанием и языком заключается в том, что мысль - это отражение объективной реальности, а слово - способ закрепления и передачи мысли.
Язык способствует взаимопониманию между людьми, а также осознанию человеком своих действий и самого себя.
Можно выделить следующие виды речи:
Слово, как единица языка, имеет внешнезвуковую (фонетическую) и внутреннесмысловую (семантическую) стороны. Среди неязыковых знаков выделяют знаки-копии (отпечатки), знаки-признаки, знаки-сигналы, знаки-символы. Различают также специализированные (системы символов в математике, физике, химии, лингвистике) и неспециализированные языки (эсперанто). В процессе исторического развития языка сформировался язык науки, отличающийся точностью, строгостью, однозначностью понятий, что способствует точности, ясности формулировок. В социально-гуманитарном познании использование искусственного языка затруднительно.
То есть можно сделать небольшой вывод о выше сказанном,что человек способен быть человеком только в той естественно-искусственной среде, основными компонентами которой являются артефакты и знаки, и без которой невозможно формирование и функционирование сознания.
Изучая воздействие языка на мышление, можно сказать, что как язык вызывается мышлением, так и мышление развивается через язык. Именно обратным воздействием языка на мышление можно объяснить возникновение первых слов у ребенка, как результат проснувшейся языковой способности, которая, действуя в ребенке, побуждает его через называние предметов к различению объективного и субъективного, окружающего мира и себя как индивидуума, что находит свое выражение в произнесении местоимения «я».
Самое важное в языке, по мысли Гумбольдта, «это не смешение, а четкое разграничение вещи и формы, предмета и отношения» . Согласно этому, сам язык, в силу своего устройства, способствует разделению в мышлении категорий субъективного и объективного, что впоследствии скажется как на формировании речевой деятельности, так и на становлении самосознания ребенка, потому что в его речевой деятельности проявляется работа духа, которая через первые членораздельные звуки свидетельствует о начавшемся формировании этого разделения. Здесь надо отметить, что именно членораздельный звук отличает человека от животного, так как выражает не просто намерение или потребность, но, прежде всего, конкретный смысл произносимого, так как является «сознательным действием создающей его души» , что еще раз указывает на действие сознания в процессе проговаривания первых слов ребенка.
Возникая и развиваясь в обществе, в процессе общения людей между собой, язык представляет собой объективное явление. Это значит, что, будучи продуктом, созданным обществом, язык существует независимо от отдельных людей. Каждое поколение застает язык уже выработанным предшествующими поколениями и овладевает им, т. е. учится пользоваться им в общении.
Люди воспринимают слова языка так же, как и другие явления окружающей их действительности, т. е. как раздражители, воздействующие на органы чувств. Однако особенность явлений языка заключается в том, что они передают закрепленное в звуках отражение людьми других явлений, результаты познания действительности. Существуя в виде материальных явлений — звуков речи или письменного их изображения, — явления языка в то же время передают знания, понятия, мысли людей, т. е. воплощают в себе явления идеальные, явления общественного сознания.
В процессе развития труда и трудовых общественных связей людей друг с другом вместе с языком возникает, следовательно, особая форма отражения людьми действительности — их сознание.
Необходимо различать общественное и индивидуальное сознание.
К явлениям общественного сознания принадлежат создаваемые обществом знания о природе, обществе,
о человеческом мышлении. Индивидуальное сознание — это высшая форма отражения действительности отдельным человеком, членом общества.
Общественное сознание возникает вместе с формированием этой новой, высшей формы психического отражения действительности отдельных людей, членов общества.
Таким образом, сознание и язык органически связаны друг с другом. Но единство языка и мышления не означает их тождества. Действительно, мысль, понятие как значение слова есть отражение объективной реальности, а слово как знак — средство выражения и закрепления мысли, средство и передачи ее другим людям. К этому следует добавить, что мышление по своим логическим законам и формам интернационально, а язык по его грамматическому строю и словарному составу — национален.
Наконец, отсутствие тождества языка и мышления просматривается и в том, что порой мы понимаем все слова, а мысль, выраженная с их помощью, остается для нас недоступной, не говоря уже о том, что в одно и то же словесное выражение люди с различным жизненным опытом вкладывают далеко не одинаковое смысловое содержание.
Формирование и развитие сознания обеспечивают основные культурные механизмы, включающие деятельность и практику, традицию и образование, коммуникацию и язык. Само строение Я допустимо лишь как знаково-коммуникативная окказиональность. Речь и язык - такая же естественная способность человека, как есть, пить и ходить. Активно пользуясь языком и речью, человек и не замечает его в ряду обыкновенного и привычного.
Мифология практически не оставила нам сведений о возникновении языка, так же как и о других природных способностей человека. Тогда как вопрос о происхождении языка важен, поскольку мы всегда имеем дело уже со сформировавшейся системой. В первобытной истории человечества стоит искать ее истоки. Гипотеза «первобытной лингвистической непрерывности» базируется на предположении непрерывных контактов и взаимодействий между соседними общинами и становление языка не столько под воздействием генетического, сколько ареального фактора. Именно этот фактор способствует формированию конвергентных диалектных цепей. Предполагается, что многие языки Евразии и Северной и частично Восточной Африки можно возводить к некоему «праязыковому состоянию», называемому ностра- тической (борейской, сибиро-европейской) общностью. Единство историко-культурного мирового процесса подтверждается и становлением языкового пространства.
Определенный прогресс в изучении генезиса языка связан с творчеством швейцарского лингвиста Фердинанда де Соссюра (1857-1913), предложившего различать язык и речь, что стало одной из основ современной лингвистики. Согласно де Соссюру, язык выступает как закрытая структура, носящая социальный характер, которая регулирует высказывания индивидов, составляющая в своей совокупности речь, обладающая индивидуальной природой и служащая для индивидуального самовыражения и коммуникации. С античных времен в западноевропейской традиции язык и речь разделялись. При этом либо речь сводилась к языку, либо язык к речи.
|
Античная классическая парадигма в лице Платона рассматривает язык как комплекс имен вещей. Язык соединяет мир идей с тождественным ему миром вещей, т.е. выполняет функцию выражения сущности вещей и представления реальности. Это строгая структура связи слов, имени и отмечаемого им предмета. Концепция Платона предполагает толкование языка не как функции межличностной интерпретации, а лишь повторного инструмента мысли |
Стоики выделяли наряду с обозначающим также предмет и обозначаемое, представляющее три взаимосвязанных аспекта речевого акта. Означающее - это звуковой комплекс речи, предмет - внешний субстрат, а обозначаемое есть выражаемое звуком смысловое содержание, или в терминологии стоиков «высказываемое», которое мы постигаем в процессе общения. Эпикур предлагал не говорить о строгом соответствии слова и вещи. Язык уже не столько обозначает вещи, сколько выражает впечатления человека по поводу вещей, с ними связанных. Между мыслью и звуком есть «обозначаемое», отвлеченное содержание речи в единстве со звуковой формой |
Итак, мы видим акценты на языке у Платона и внимание на речь у стоиков. В XX веке логический атомизм предложил концепцию языка, в которой трансцендентальному сознанию отвечает универсальный язык, выражающий мир. «Поздний» Витгенштейн отстаивал концепцию близкую стоической: повседневный язык «скрывает», «маскирует», «переодевает» мысли.
Связь языка и долингвистического опыта у Гуссерля опосредуется редукцией, которая предполагает появление говорящего субъекта. Эта редукция имеет свой самоанализ в структуре знака. «Пустой» знак не является вещью, а только указывает на вещь и сам по себе не существует. Языковые знаки - это «выражения». Говорящий, придавая смысл знакам, осуществляет акт «смыслопридания» или исполнения языка. Позднее язык у него предстает как своеобразный прием видения объектов, как «тело мысли», с помощью которого и другие представляют вещи.
Конечно, нужно избавиться от иллюзии, согласно которой язык как система знаков безучастен по отношению к своему содержанию. Последнее может быть выражено в языке, речи, письме, системе символов. В этом случае мысль возникает до языка, который и нужен только как средство выражения. Реально эта взаимосвязь мышления и языка гораздо сложнее и становится ясной при выяснении его генезиса. Языковая система возникает на определенном уровне развития голосового аппарата, корреляции между слухом и голосом, способности извлечения многозначных звуков и их варьирования.
Язык - это не функция говорящего. Язык презентирует собой цельное творение, над которым произносящий власти не имеет. Как верно замечают Юнг, Сартр и Лакан, человек не говорящий, а говоримый, язык управляет субъектом. Язык - такое образование, что человек не может произвольно создать или изменить его. Это конструкция реализуется в результате безмолвного «договора» коллектива участников коммуникации и проявляется посредством установленного словаря, используемого членами сообщества. Языком пользуется каждый, и он общий для всех, а следовательно, не управляемый человеком, им обладающим. Желание ограничить пользование словами или ввести новые в оборот подвластно только самому обществу в процессе его развития.
Речь выражает акт воли и разума любого субъекта общения; она включает и совокупность всего того, что говорят люди. Речь включает в себя автоматизированные компоненты и осознаваемые, комбинации слов и лексику, акты фонации (озвучивания), уровня владения грамматикой и речевых умений. Эта функциональная система зависит от слуховых, зрительных и двигательных анализаторов. Поэтому речевая деятельность неоднородна, самобытна и индивидуальна, ей присущи живость, эмоциональность и выразительность. Если язык не зависит от нашего самоуправства, то речь всегда произвольна и целиком находится в нашей воле.
Естественноисторически речь возникает до языка: его становление и развитие происходит вследствие речи, а его нормы предписываются и фиксируются в ходе речевого общения людей. Говорение и слушание дает возможность заключить соглашение о смысловой нагрузке и расстановке слов в языке, выбрать принципы «языковой игры», придерживаясь которых мы достигаем взаимопонимания. Следовательно, язык оказывается сразу и продуктом, и орудием речи.
Уже стоики считали язык образчиком знаковой системы. Непосредственной связи между языком и вещью нет. Между ними причудливые взаимоотношения. Языковой знак связывает понятие, т.е. идею вещи, и акустический образ, т.е. психический «оттиск» звука. Это не более чем моторная память, зафиксировавшая деятельность речевых органов при изрекании этого звука. Иными словами, языковой знак - двуликое психическое образование, состоящее из понятия и звукового облика.
Заметим, что знак соединяет понятие и акустический образ, ибо в повседневном применении слова под знаком разумеется именно звучащее слово. Например, слово «луна» как знак луны, хотя знак обозначает сочетание звука и мысли. Эту целостность и предлагает сохранить де Соссюр за «знаком», тогда как понятие - «означаемое», а акустический образ - «означающее». Итак, зафиксируем: знак есть единство означаемого (понятия) и означающего (акустического образа). Связь эта произвольна, поскольку подразумевает соединение любого означающего с любым означаемым. В отдельности означаемое и означающее - неустойчивые и неопределенные образования. Мы можем соединить любую мысль с любым звуком. Так оно и происходит. В одном языке - хлеб, в другом - bread, в третьем - brot. Важно, чтобы другие согласились с этим соединением звука с мысли.
Так, М.К. Петров выделяет три типа культуры: личностно-именной, профессионально-именной и универсально-понятийный. Соответственно они характерны: 1) для первобытных общностей, где знания шифруются по имени бога - покровителя коллектива; 2) для традиционных обществ Востока; 3) современных западных государств. Базой подобной типологии служит «социальная наследственность» - то преемственное воссоздание людьми специфических особенностей, мастерства, умений, ориентиров. В роли «социального гена» оказывается знак с его даром закрепить и долго сохранять значение. Сущностной характеристикой знака выступает сжатая запись обликов общественно настоятельной деятельности. Адекватное действие социокодов гарантируется механизмами коммуникации, трансляции и трансмутации (внедрение новых знаний, механизмов и открытий).
Фуко в работе «Слова и вещи» раскрывает три главные «эписте- мы» в истории мысли Запада. Главным основанием для выделения и сравнения этих «эпистем» является особенность означающего механизма, связи «слов» и «вещей» и изменения языка в истории культуры: язык как совпадающий с миром в период Возрождения, язык как однозначное средство формулировки мысли в классическом рационализме и язык в его независимом бытии в современной эпохе. Язык из медиума мышления и суждения превращается в явление, имеющее свое бытие и историю, своеобразную коллективную привычку, закрепляющуюся в традиции. Традиция противодействует попыткам самовольного изменения, но знаки под воздействием целого ряда факторов перерождаются. Они могут касаться и звука и смысла слова. Есть немало примеров того, как при постоянности звучания слова меняется его смысл или при неизменности смысла сдвигается звучание. Все изменения такого рода в итоге получают признание и становятся традиционными для того или иного общества.
Лингвистика касается и такой важной проблемы, как исследование обыденной жизни сформировавшегося языка.
Согласитесь, иногда случаются моменты, когда хочется заглянуть в мысли своего собеседника, чтобы сразу увидеть его истинное лицо. В философии понятия сознания и языка тесно связаны, а это говорит о том, что узнать внутренний мир человека можно, проанализировав то, что он говорит и как.
Как связаны сознание и язык?
Язык и человека имеют непосредственное влияние друг на друга. К тому же ими можно научиться управлять. Так, совершенствуя свои речевые данные, личность вносит положительные изменения в собственное сознание, а именно в умения объективно воспринимать информацию и принимать решения.
Стоит отметить, что издавна в философии такие мыслители, как Платон, Гераклит и Аристотель изучали взаимосвязь между сознанием, мышлением и языком. Именно в Древней Греции последние воспринимались, как единое целое. Не зря ведь это отразилось в таком понятии, как «логос», что дословно означает «мысль неразрывна со словом». Школа философов-идеалистов считала главным принцип, гласящий, что мысль, как отдельную единицу, невозможно выразить словесно.
В начале 20 ст. возникает новое направление, называемое «философия языка», согласно которому сознание оказывает влияние на мировосприятие человека, на его речь и, следовательно, на общение с окружающими. Основоположником этого течения считается философ Вильгельм Гумбольд.
На данный момент не один десяток ученых занимается поиском все новых связей между этими понятиями. Так, недавние медицинские исследования показали, что каждый из нас в своем мышлении применяет визуальные объемные картинки, изначально сформировавшиеся в сознании. Из этого можно сделать вывод, что именно последнее направляет в определенное течение весь мыслительный процесс.
Сознание и язык в современной философии
Современная философия занята исследованием проблем, связанных с изучением связи человеческого , языка и познания окружающей действительности. Так, в 20 ст. возникает лингвистическая философия, занимающаяся изучением структуры языка, мысли, что способна оторваться от реального мира, но при этом остается неразрывной частью языка.
Диалектическая философия рассматривает эти два понятия, как историческо-общественное явление, благодаря которому развитие языковой структуры является отражением развития мышления, сознания каждого человека.
Существенным признаком языка как общественного явления выступает его способность отражать и выражать общественное сознание. На первый взгляд, этот признак может показаться несущественным, поскольку другие явления, обслуживающие общество, также могут отражать общественное сознание. Машины, обслуживающие общество, несомненно, в известной мере отражают общественное сознание, поскольку их создание немыслимо без учета и использования определенной суммы знаний, накопленных обществом. Базис и надстройка, обслуживающие обще<419>ство, также отражают общественное сознание. Однако отличительное свойство языка состоит в том, что он по существу является единственным средством отражения и выражения общественного сознания в его полном объем е.
Необходимо отметить, что проблема отражения общественного сознания в языке часто обходится в специальных лингвистических работах, а также в курсах по общему языкознанию. Попытки ее решения в истории языкознания нередко приводили к грубым ошибкам вульгарно-социологического характера. Все это объясняется нечеткостью определений сущности общественного сознания, которая нередко встречается в распространенных учебниках по диалектическому материализму и в работах популярного характера.
Марксизм учит, что общественное сознание является отражением общественного бытия. «Материализм, - замечает В. И. Ленин, - вообще признает объективно реальное бытие (материю), независимо от сознания, от ощущения, от опыта и т. д. человечества. Сознание есть только отражение бытия, в лучшем случае приблизительно верное (адекватное, идеально точное) его отражение» . Нетрудно понять, что Ленин употребил термин «сознание» в широком смысле слова как отражение бытия в целом. В таком же широком смысле употребляли термин «сознание» Маркс и Энгельс: «Язык так же древен, как и сознание; язык есть практическое, существующее и для других людей, и лишь тем самым существующее также и для меня самого действительное сознание» .
Несмотря на наличие четких определений сущности общественного сознания, которые мы находим в трудах классиков марксизма, в нашей специальной философской литературе существует немало расплывчатых определений этой важнейшей гносеологической категории. Общественное сознание сплошь и рядом смешивается с идеологией, с мышлением и т. п.
С удовлетворением можно отметить, что подобная нечеткость определений в нашей специальной философской и исторической литературе начинает преодолеваться. В более широком смысле общественное сознание включает не только идеологические формы, но и естественные науки - все познание (как общественное, так я естественное). Такое толкование содержания общественного сознания обосновывается тем, что идеи о жизни природы и идеи о жизни общества - это идеи не каких-то отдельных обособленных индивидов, а общественные идеи, поскольку знание природы и общества постигается коллективными усилиями многих поколений. Так, например, В. Ф. Зыбковец в своей книге «Дорелигиозная эпоха» дает следующие определения сознания вообще и общественного сознания в частности: «Сознание - это содержание мышления. Сознание есть общественная и личная практика людей в опосредованной, обобщенной отраженной форме, т. е. в форме понятий. Общественное сознание - живое отражение общественного бытия, общая характеристика уровня всего духовного развития человеческого общества в исторически определенный момент». «Мировоззрение - общее осмысление бытия» .
«В общественном сознании, замечает В. В. Журавлев, содержатся части, различающиеся по их отношению к идеологической надстройке общества. Одни элементы общественного сознания входят в надстройку (политические, правовые, философские, религиозные и прочие взгляды), другие не входят (науки о природе и технические науки). Рассматриваемое с этой стороны общественное сознание есть единство надстроечных и ненадстроечных сторон, классовых и неклассовых элементов» .
В сборнике «Формы общественного сознания» дается специальное разъяснение о роли различных идей по их отношению к базису и надстройке: «Общественное сознание, разделяясь по одной линии на общественную психологию и идеологию, по другой линии разделяется на ряд форм. К ним относятся: политические идеи, правовые, моральные, художественные, религиозные, философские. Эти формы сознания суть идеологические формы и входят в надстройку. Но не все вообще идеи входят в надстройку. Разумеется, все без исключения идеи имеют свои корни в развитии производительных сил. Но, например, технические идеи отражают изменения производительных сил не так, как, скажем, правовые идеи. Если первые отражают эти изменения непосредствен<421>но, то вторые отражают их опосредствованно, через изменения в экономических отношениях, и потому являются надстроечными .
Произведя деление различных форм сознания на надстроечные и ненадстроечные, следует иметь всегда в виду некоторую условность этого деления. В действительности все формы сознания могут в какой-то мере содержать в себе элементы надстроечные и ненадстроечные. Естественные науки в своих наиболее общих выводах становятся неотъемлемой частью мировоззрения .
Далее, все формы общественного сознания осуществляют не только социально-классовые, но и познавательные функции. А это значит, что они включают совокупность уже выработанных ранее исследовательских навыков, приемов, способов обработки фактического материала. Наконец, у любой из форм общественного сознания имеется система уже устоявшихся понятий и категорий. Рассматриваемые как формы мысли, эти категории также не могут быть отнесены к классовой стороне общественного сознания.
Более того, некоторые философы утверждают, что система научных знаний и различного рода идеологических форм не исчерпывает всего содержания общественного сознания. Структура его сложнее. Общественное сознание включает в себя также сознание людей, возникающее в процессе их обычной, будничной практики, - так называемое обыденное сознание .
В целях создания полноты представления о сущности общественного сознания было бы также полезно рассмотреть трактовку сущности сознания в психологии .
Психология рассматривает сознание как высшую, свойственную только человеку и связанную с речью функцию мозга, заключающуюся в обобщенном и абстрагированном обобщении действительности, в предварительном умственном построении действий и предвосхищении результатов деятельности, в самоконтроле и разумном регулировании поведения человека .
Под сознанием в психологии понимается весь духовный мир человека от элементарных ощущений до высших побуждений и сложной интеллектуальной деятельности. Для психологического подхода к сознанию характерно понимание его как процесса. Содержание этого процесса заключается в осознании человеком внешнего мира и самого себя. В результате взаимодействия с окружающей действительностью в процессе онтогенетического развития, в ходе общения с другими людьми человек отражает эту действительность, получает знание о ней. В отличие от животных, у которых знания сливаются с их жизнедеятельностью, человек отделяет знания от того, что в них отражается, и от того, кто их отражает. Это отделение возможно в связи с тем, что в языке объективируются результаты познавательной деятельности человека.
Совокупность знаний об окружающем, получаемая человеком непосредственно и в результате усвоения накопленного человечеством и закрепленного в языке, составляет необходимую предпосылку осознания объективной действительности и возникновения сознания как некоего специфического образования. Таким образом, знания составляют ядро сознания, его стержень.
Объективная действительность осознается не посредством ощущений. Эту функцию психологические явления выполняют, лишь включаясь в систему накопленных знаний, приобретенного опыта, при соотнесении с тем, каким было взаимодействие человека с объективной действительностью.
Сознание - новое качество психологических процессов, возникающее у человека в связи с общественно организованной деятельностью людей, с их трудом . Способность человека к теоретическим обобщениям, выраженным в языке, делает возможным в значительной степени замену индивидуального человеческого опыта «опытом рода» - опытом предшествующих поколений людей .
Благодаря общественному характеру языка, созданного обществом, мышление человека также приобретает общественный характер. Каждый человек мыслит теми же категориями, какими мыслят окружающие его люди, пользуется теми же понятиями, какими<423> пользуются все говорящие на данном языке. Язык тем самым превращается в одно из первейших условий существования общества.
Следует особо подчеркнуть, что не все содержание человеческого опыта становится общественным достоянием. Для познания, для прогрессивной практики наиболее существенны те результаты мышления, которые верно отражают объективную действительность. Можно предполагать, что на протяжении многовековой истории человечества, в процессе борьбы человека за существование сознательно, а часто и совершенно стихийно, отбиралось и обобщалось то, что было жизненно необходимо и практически полезно.
Общественный характер мышления проявляется на каждом этапе социального развития, благодаря ему осуществляется также духовная связь между разными этапами .
Было бы неправильно утверждать, что в общественной жизни людей существует только общественное сознание, общественное мышление и нет ничего индивидуального. В действительности общественное сознание создается, развивается и обогащается индивидами. Духовное богатство общества, искусство, все, что накоплено наукой и техникой, существуют лишь через индивидуальное сознание. Сознание общества функционирует только через сознание отдельных, конкретных живых людей. Вся система идеальных отношений людей мертва, пока она не будет пережита чувствующим, думающим индивидом. Только в индивидуальном чувственно-практическом действии человека, только в его психике, в его восприятиях, представлениях, в его наглядно-непосредственных формах отражения происходит соотнесение всей общественной системы знаний с объективной действительностью. Через индивидуальное бытие личности общество познает, понимает и преобразует мир.
Мышление отражает объективную действительность на основе и через посредство практики. Практика общества неразрывно связана с деятельностью личности, индивидуальной практикой.
Практика опосредствует связь мышления с индивидуальной практикой. Различные виды мышления находятся в зависимости от различных видов практики - индивидуальной (индивидуальное мышление), общественной (общечеловеческое мышление), практики какой-то группы (групповое мышление). Индивидуальное, групповое и общечеловеческое мышление соотносятся как единичное, особенно и всеобщее . Однако, будучи неразрывно связанными, индивидуальная и общественная практика относительно самостоятельны .
Было бы, конечно, наивно предполагать, что система материальных средств языка представляет зеркальное отображение всего того, что находится в общественном сознании. Понятийная сфера всегда более мобильна, чем сфера средств материального выражения. В разных языках можно найти немало приемов, конструкций и т. п., которые в настоящее время уже не имеют никакого логического обоснования, но тем не менее существуют в языке. Широко известным примером может служить факт сохранения в русском языке, как и во многих других языках, категории грамматического рода у неодушевленных предметов. В настоящее время никто не в состоянии объяснить, почему река относится к женскому роду, а остров или берег - к мужскому. Можно допустить, что когда-то эти категории имели определенное логическое обоснование, но в настоящее время смысл его уже утратился.
Первое прош. вр. в марийском языке имеет две разновидности - разновидность, не имеющую показателя љ , и разновидность с показателем љ , например лудым "я читал" и ончи-ш-ым "я смотрел". Когда-то показатель љ, по-видимому, имел какое-то специфическое значение, которое со временем утратилось. Тем не менее показатель s сохраняется до настоящего времени.
«Язык... - справедливо замечает Г. О. Винокур, - обладает способностью сохранять свою раз возникшую материальную ор<425>ганизацию в качестве пережитка очень долгое время после того, как закончился породивший его этап культурного развития... Унаследованные от прошлого структуры очень легко приспособляются к новым условиям» .
В связи с проблемой взаимоотношения языка и общественного сознания следовало бы указать на некоторые методологические извращения в решении данной проблемы.
Одно из таких извращений состоит в гипостазировании роли языка. Язык изображается как творец действительности, формирующий человеческое сознание. Типичным представителем этой теории является известный немецкий языковед первой трети XIX в. Вильгельм Гумбольдт .
Язык, по Гумбольдту, заложен в природе самих людей и необходим для развития их духовных сил и образования мировоззрения. Язык есть как бы внешнее проявление духа народа, язык народа есть его дух. Строение языков у разных народов различно, потому что различными являются и духовные особенности народов; язык, какую бы форму он ни принимал, всегда есть духовное воплощение индивидуально-народной жизни. Как предметы внешнего мира, так и возбуждаемая внутренними причинами деятельность одновременно воздействуют на человека множеством своих признаков. Но разум стремится к выявлению в предметах общего, он расчленяет и соединяет и свою высшую цель видит в образовании все более и более объемлющих единств. Посредством субъективной деятельности в мышлении образуется объект. Весь язык в целом находится между человеком и воздействующей на него внутренним и внешним образом природой. Так как восприятие и деятельность человека зависят от его представлений, то его отношение к предметам целиком обусловлено языком .
Идеи Гумбольдта в значительной мере развивают современные неогумбольдтианцы, из которых наиболее видным представителем является Лео Вейсгербер . Так же, как и Гумбольдт, Вейсгербер объявляет язык мысленным «промежуточным миром» (Zwischenwelt), который есть результат взаимодействия мира вещей и мира сознания. По Вейсгерберу, язык является тем, что охватывает все явления, связывая их в единое целое. Никакая общность жизни не чужда языку. Язык сам создает окружающий мир. Язык есть образ, картина мира, мировоззрение народа (Weitbild). Различие языков есть различие самих взглядов на мир, и, естественно, для людей различных национальностей мир выглядит различно. Слова не предполагают отдельные предметы как таковые, а упорядочивают многообразие предметов под определенным углом зрения. Все зависит от мировоззрения, от точки зрения на мир. Наиболее удачное определение языка, пишет Вейсгербер, гласит, что язык (немецкий, английский) - это процесс вербали<426>зации мира, осуществляемый языковым коллективом (немецким, английским). Язык классифицирует и упорядочивает материал, добытый в результате воздействия внешнего мира на наши органы чувств, которые дают лишь искаженное, неадекватное представление о мире. Языковые приемы образуют языковый образ мира, понятийную сторону языка .
В самой тесной связи со взглядами Вильгельма Гумбольдта и его последователей находится также так называемая гипотеза Сепира - Уорфа.
Язык, по мнению Э. Сепира, служит руководством к восприятию «социальной действительности». Факты свидетельствуют о том, что реальный мир в значительной мере бессознательно строится на языковых нормах данного общества. «Мы видим, слышим или иным образом воспринимаем действительность так, а не иначе потому, что языковые нормы нашего общества предрасполагают к определенному отбору интерпретаций...» «Мы никогда не в состоянии выйти за пределы форм отражения и способа передачи отношений, предопределенных формами нашей речи» .
Эти же взгляды позднее развивались в работах Б. Уорфа. «Наш лингвистический детерминированный мыслительный мир не только соотносится с нашими культурными идеалами и установками, но захватывает даже наши, собственно, подсознательные действия в сферу своего влияния и придает им некоторые типические черты» . Ставя вопрос, что было первичным - нормы языка или нормы культуры, Уорф отвечает на него следующим образом: «В основном они развивались вместе, постоянно влияя друг на друга. Но в этом взаимовлиянии природа языка является тем фактором, который ограничивает свободу и гибкость этого взаимовлияния и направляет его развитие строго определенными путями» .
Гносеологические корни теории В. Гумбольдта следует искать в философии Гегеля. Народный дух в теории Гумбольдта напоминает абсолютную идею Гегеля, которая обладает такой же активной ролью. Весь мир, по Гегелю, представляет перевоплощение абсолютной идеи. Подобным же образом все в языке, по теории Гумбольдта, является перевоплощением и отражением народного Духа.
В теории Гумбольдта и его последователей, конечно, не все порочно. Континуум объективного мира в каждом языке действительно членится по-разному. Можно даже допустить, что языковые формы действительно в известной мере оказывают какое-то регулирующее или иное влияние на процесс мышления, хотя эта проблема требует глубокого и всестороннего изучения. В целом, однако, взгляды Гумбольдта, Вейсгербера, Сепира и Уорфа не могут быть приняты, так как они совершенно не учитывают многих важных положений, которые сводятся к следующему: 1) Источником понятий являются предметы и явления окружающего мира.<427> Любой язык в своем генезисе является результатом отражения человеком окружающего мира, а не представляет самодовлеющей силы, творящей мир. 2) Язык приспособлен в значительной мере к особенностям физиологической организации человека, но эти особенности возникли в результате длительного приспособления живого организма к окружающему миру. 3) Неодинаковое членение континуума окружающего мира возникает в период первичной номинации. Оно объясняется неодинаковостью ассоциаций и различиями языкового материала, сохранившегося от прежних эпох. Кроме того, оно может зависеть от влияния других языков и т.п. 4) В. Гумбольдт и его последователи не учитывают в языках наличия такого явления, как комбинаторика различных языковых средств, что позволяет выразить любое понятие, не имеющее выражения в том или ином языке. Вывод о том, что строй языка выражает специфическое мышление данного народа, сам по себе неправилен. 5) В настоящее время доказано, что формы и категории мышления являются одинаковыми у всех народов.
Сторонники психологического направления в языкознании, гипостазируя роль индивидуума, отказываются от понятия общенародного языка. «Реальное бытие имеет язык каждого индивидуума, - утверждает акад. А. А. Шахматов. - Язык села, города, области, народа оказывается известною научною фикцией, средним выводом из известного количества индивидуальных языков» . Общая социальная основа языка, вытекающая из природы общественного сознания, в этом утверждении фактически отрицается.
Существует значительное количество теорий психологического направления, крайне односторонне рассматривающих сущность человеческого языка. По мнению Г. Штейнталя, например, индивидуальная психика является источником языка, а законы языкового развития - психологическими законами. Подобно Штейнталю, В. Вундт считал язык фактом психологии народов, или «этнической психологии». Основным двигателем языкового творчества, по К. Фосслеру, является языковый вкус - особая разновидность художественного вкуса. Идеи Бенедетто Кроче во многих отношениях близки к фосслеровским. И для него язык является эстетическим феноменом. Основной, ключевой термин его концепции - «выражение» (экспрессия). Всякое выражение в основе своей художественно. Отсюда лингвистика, как наука о выражении, совпадает с эстетикой.
В другую крайность впадал Фердинанд де Соссюр . Соссюр исходит из различения трех аспектов языка: языка-речи (lan guage), языка как системы форм (langue) и индивидуального речевого акта - высказывания (parole). Язык (langue) есть система нормативно тождественных форм. Язык не является деятельностью говорящей личности, он - продукт, который личность пассивно<428> регистрирует. Высказывание (parole), наоборот, индивидуально. Система языка является внешним для всякого сознания фактом, от этого сознание не зависящим.
Критикуя Соссюра, В. В. Волошинов справедливо замечает, что сознание говорящего работает с языком вовсе не как с системой нормативно тождественных форм. Такая система является лишь абстракцией, полученной с громадным трудом, с определенной познавательной и практической установкой . Язык тесно переплетен с речью, инновация, вводимая индивидом, может глубоко затронуть систему языка.
В связи с вышеизложенным было бы уместно остановиться на некоторых методологических извращениях, допущенных в свое время Н. Я. Марром и его последователями. Речь идет о теории классовости языка и его надстроечном характере. Положение о классовом характере языка впервые было выдвинуто Н. Я. Марром и в дальнейшем развивалось некоторыми его последователями. Н. Я. Марр писал: «Нет языка, который не был бы классовым и, следовательно, нет мышления, которое не было бы классовым» .
Сторонники теории классовости языка не учитывают, что язык не идеологический продукт, а способ выражения мыслей любого содержания. Категории, лежащие в основе системы материальных средств выражения связей между словами, абсолютно нейтральны по отношению к какой бы то ни было классовости. Значение абсолютно преобладающего числа слов, входящих в словарный состав любого языка, идеологически нейтрально. Именно по этой причине язык оказывается в одинаковой степени пригодным как для выражения суждений сугубо идеологического характера, так и выражения суждений, лишенных идеологического характера. Это свойство целиком и полностью вытекает из особенности коммуникативной функции языка - быть всеобщим средством общения. Язык по своей природе не является классовым и не может быть классовым. Известны случаи, когда отдельные диалекты как бы закрепляются за классами. Так, например, в царской России крестьянство выступало как носитель территориальных диалектов, тогда как высшая прослойка буржуазии пользовалась литературным языком. Аналогичное явление наблюдается и в настоящее время в ряде стран мира. Однако эти факты сами по себе ни в малейшей мере не опровергают тезиса о неклассовой природе языка, так как закрепление территориальных диалектов за классом крестьянства было вызвано неимманентной классовой сущностью языка. Оно совершилось в силу определенных исторических обстоятельств.
Так же несостоятельно утверждение Н. Я. Марра и некоторых его последователей о надстроечном характере языка. Н. Я. Марр вообще отождествлял развитие языка с развитием экономических формаций. «Смены мышления, - замечает в одной из своих работ<428> Н. Я. Марр, - это три системы построения звуковой речи, по совокупности вытекающие из различных систем хозяйства и им отвечающих социальных структур: 1) первобытного коммунизма, со строем речи синтетическим с полисемантизмом слов, без различения основного и функционального значения; 2) общественной структуры, основанной на выделении различных видов хозяйства с общественным разделением труда, т. е. с разделением общества по профессиям, расслоения единого общества на производственно-технические группы, представляющие первобытную форму цехов, когда им сопутствовал строй речи, выделяющий части речи, а во фразе - различные предложения, в предложениях - различные его части и т. п., и другие с различными функциональными словами, впоследствии обращающиеся в морфологические элементы, с различением в словах основных значений и с нарастанием в них рядом с основным функционального смысла; 3) сословного или классового общества с техническим разделением труда, с морфологией флективного порядка» .
Вышеприведенное мнение знаменует собой полное непонимание особенностей исторического развития языков, незнание того, что возникновение грамматических форм или различие их языкового оформления причинно не связаны с особенностями экономической структуры общества. Марр также не понимал истинной природы общественного сознания, сводя все его составные элементы к элементам классовым и надстроечным.
Диалектический материализм учит, что законы отражения носят объективный характер, т. е. действуют независимо от сознательных побуждений людей, независимо от того, знают или не знают люди эти законы .
Этот тезис находится в полном соответствии с указанием К. Маркса, который рассматривал процесс мышления как «естественный процесс». «Так как процесс мышления сам вырастает из известных условий, сам является естественным процессом, то действительно постигающее мышление может быть лишь одним и тем же, отличаясь только по степени, в зависимости от зрелости развития и, в частности, развития органа мышления. Все остальное вздор» .<430>
Материалистическая философия рассматривает язык как способность, возникшую в ходе развития сознания естественным путем, идеалистическая - как творение духа.
Мимико-жестикулярные и звуковые средства взаимного общения высших животных послужили биологической предпосылкой формирования человеческой речи. Предчеловек, а затем первобытный человек стремился придать естественному крику некую форму. Звуки и крики, переплетаясь, превращались в основу слов. За различными звуковыми комплексами постепенно стали вырисовываться те или иные предметы.
Уже античные философы понимали, что есть связь между словом, образом, которое оно выражает, и объектом. Так, для Платона имя (слово) подражает сущности. Богословы средневековья полагали, что способность языка дарована человеку Богом.
В Новое время считали, что язык выражает понятия, является средством логического мышления. Т. Гоббс утверждал, что язык обеспечивает общение людей между собой, поступательное развитие культуры, призывал к выяснению по возможности точных определений слов, фиксирующих полное их значение. Д. Локк и Г. Лейбниц указывали, что слова являются орудиями истины. Французские материалисты XVIII в. полагали, что все идеи человеческого ума обусловлены наличием слов и знаков, а все происходящее в душе сводится к деятельности воображения. Замечательной догадкой К. Гельвеция является мысль о том, что происхождение сознания, мышления и языка связано с трудовой деятельностью. Позже (XIX в.) вульгарные материалисты утверждали, что язык возник из выкриков, сопровождавших коллективный труд. В работе «Трактат о происхождении языка» (1772) И.Г. Гердер, немецкий философ-просветитель, подверг критике теорию «божественного» происхождения языка, пришел к выводу, что язык возник естественным путем, в своем первоначальном виде служит средством не только для передачи мыслей, но и для выражения чувств. Наряду с языком, важную роль в общении людей и их развитии, по мнению Гердера, играют искусство, наука, ремесло, общественные институты.
В. Гумбольдт (начало XIX в.) язык понимал как непрерывное духовное творчество, который по отношению к субъекту обладает самостоятельностью. В философии утверждался взгляд: язык выступает средством выявления значимости (ценности) объектов для субъекта. Язык, полагал. Э. Кассирер, является автономной культурной формой, он функционирует как посредник мысли и тем самым способен открыть сознанию весь мир. Формы культуры (наука, искусство, миф, религия и т.п.) живут и возможны благодаря языку. Неопозитивисты считали, что точность в слове - недостижимый идеал, но к нему следует стремиться. Несовершенство естественного языка преодолевается применением логики и других формализованных средств.
В историческом развитии философии языка просматриваются:
1) философия имени (античность, средневековье), где сопоставляются вещь, сущность (идея) и имя (слово);
2) философия высказываний, где фигурируют понятия и суждения;
3) философия ценностных установок, носящих как личностный, так и общественный характер.
В языке можно выделить три основные функции (К. Бюлер):
1) выражения (обнаружения);
2) воздействия с помощью призыва, сообщения и т.п.;
3) отнесенности к вещи (называние, ориентирование, изображение). То, что обозначается словом, оказывается многозначным. Вместе с фиксированием и оценкой какого-либо положения вещей в языке должен указываться путь для действия.
Единство языка и мышления не означает их тождества. Объем языка превышает объем мышления. Ведь человек не успевает осваивать потоки разноречивой информации, делать ее в полной мере своей и не все, что индивид выражает в языке, дл него понятно, объяснимо, близко. К тому же, в одно и то же словесное выражение люди с различными знаниями и жизненным опытом вкладывают неодинаковое смысловое содержание. Существует также иносказательность речи (в баснях, анекдотах). Наряду с мышлением, на базе слов существует несловесное сознание (внутренняя речь). Через мимику, жесты, позу, игру мускулов и голоса, моторику (использование органов человеческого тела в сочетании с предметами внешнего окружения, например, хлопанье дверью, бросание предметов и т.д.) выражаются мысль и чувства, желание и настроение, просьба и приказ и т.п. Несловесный язык проявляется также в формах смеха, покашливания, визуальных контактов. Например, в телесериале «Семнадцать Мгновений весны» сцена встречи советского разведчика со своей женой в кафе представлена как «контакт глаз». Несловесное сознание выражается также через нерефлективную мысль, которая отличается пластичностью, размытым характером структуры, сложными переходами и переплетениями элементов, подвижностью связей. Языки жестов и интонаций особенно важны, когда информация не может быть дана точно и определенно. Есть еще акт молчания, который выполняет различные функции: познавательную как невыразимость сокровенного или интимно-личного; коммуникативную как ценностное отношение к предмету или как личностную позицию и т.д. В «голосе безмолвия» может выражаться также наивность, сознание глупца.
Как полагают некоторые исследователи, власть языка достаточно велика: используя те или иные слова, люди создают или исключают из жизни те или иные предметы. С освоением языка массовых коммуникаций человек невольно становится пленником ходячих мнений, предрассудков, усваивает готовые варианты оценок тех или иных явлений. В реальной жизни сосуществуют противоречивые тенденции:
а) человек в той или иной степени подчиняется «тирании» языка;
Установление соответствия между логическим (понятие, суждение, умозаключение), словесным и фактуальным материалом есть интерпретация. Согласно концепции Д. Деннета, «сознание - это... особого рода деятельность психики, связанная с интерпретацией информации, поступающей в мозг из внешнего мира и от самого организма. Каждая такая интерпретация гипотетична и может мгновенно сменяться другой, более соответствующей реальной ситуации». В философии «мы имеем дело с двумя главными объектами интерпретации - «вещами» (реальные события, объекты природы и человеческой деятельности) и текстами. Интерпретативное философское знание о «вещах» - «первичная» интерпретация - сродни эмпирическому научному знанию...
Вторичная интерпретация текстов - интерпретация интерпретации - имеет дело с «понятиями о понятиях», является ведущей для философов, опирающихся на огромный массив историко-философских текстов».
Дистанция во времени позволяет проявиться подлинному смыслу события, которое приобретает относительную завершенность, целостность. Выявление же смысла текста - бесконечный процесс во времени и культуре.
Смысл языка есть его семантика, практическое значение языка выступает как прагматика. Язык, отображая различные природные и социально-экономические условия, обладает свойством избирательности. Например, у народов Крайнего Севера существует спецификация для названий снега и отсутствует таковая для обозначений цветов, не имеющих в их жизни значения. Язык выступает, таким образом, в качестве связующего звена между практикой и сознанием. В истории человечества взаимосвязаны:
1) «изобретение языка» и создание с его помощью информационно-когнитивной базы человеческой деятельности;
2) создание технологии как коллективной целеориентированной деятельности.
Взаимодействие, общение между людьми есть коммуникация. Она придает социальному взаимодействию смысловой и идеально-содержательный характер. Коммуникация включает в себя:
1) участников, наделенных сознанием и языком;
2) ситуации, которые они стремятся осмыслить;
3) тексты, выражающие смысл ситуации в языке;
4) мотивы и цели, побуждающие субъектов обращаться друг к другу;
5) процесс материальной передачи текстов.
Речевая коммуникация способна перетекать в совместные действия. Коммуникативная функция языка предполагает установление контакта между людьми, согласованности (понимания) языка говорящего (пишущего) и языка слушающего (читающего). Герменевтика - направление в философии, в котором понимание рассматривается как условие социального бытия. В узком смысле герменевтика - совокупность правил и техник истолкования текста.
В античности герменевтикой называли искусство разъяснения, перевода, истолкования. В средние века основная задача герменевтики заключалась в разработке методов интерпретации библейских текстов. В XIX в. Ф. Шлейермахер стал рассматривать возможность применения герменевтики не только к Библии, но и к другим текстам. Развивалось истолкование литературных текстов, правовых законов. В. Дильтей особое внимание уделял методу исторической интерпретации. Возникла философская герменевтика, которая в XX в. расслоилась на онтологическую, методологическую и гносеологическую. Текст стал рассматриваться как «след», отсылающий к многообразию культурных практик, как пересечение различных контекстов и фрагментов опыта, «перемещение в чужую субъективность». В герменевтике фигурируют: в качестве объекта текст или речь, автор этого текста (первый субъект) и интерпретатор (второй субъект). Через контекст и подтекст осуществляется отображение философско-эстетических, нравственных, культурно-исторических и иных ценностей автора (первого субъекта) и их творческое переистолкование вторым субъектом, т.е. происходит не только реконструкция прежнего, но и формирование нового смысла текста. Второй (а далее третий по отношению к первому и второму и т.д.) субъект в данной ситуации выходит на первый план как источник смысла.
В триаде «автор-текст-читатель» присвоить тексту автора, полагает Р. Барт, это значит как бы застопорить текст, наделить его окончательным значением. Рождение читателя приходится оплачивать смертью автора. Впрочем, «смерть автора», считает М. Фуко, не окончательна: автор перестает быть творцом, но становится некой функцией, необходимой дискурсу или контексту, причем эта функция постоянно меняется.
Текст требует от читателя сотрудничества и, по оценке У. Эко, предполагает двойного читателя, наивного и искушенного. Первый почти всегда находится во власти смысловой стратегии автора, второй же стремится переделать текст, т.е. чтение текста представляет собой процесс сотворчества. Текст при этом наделяется новыми значениями, становится многомерным и многослойным.
Если для естественно-научных текстов характерна точность смыслов, строгость определений и понятий, то в текстах гуманитарных наук, наряду с точностью и строгостью смыслов и определений, присутствует многосмысленность, неопределенность (в меру), открытость. Ведь социально-гуманитарное знание в значительной степени носит конвенциональный, консенсный характер.
Помимо естественных (звуковой и письменный; мимика, выражающая эмоции, жесты и т.д.), есть искусственные языки, созданные людьми для решения определенных задач: языки искусства (живописи, музыки, танца, архитектуры, кино и т.д.), языки науки, формализованные, машинные, жаргоны, эсперанто, различные конвенциональные наборы сигналов и символов, регулирующих поступки и действия людей. Машинный язык позволяет записать программы алгоритмов и содержание информации, хранящейся в запоминающих устройствах ЭВМ. В формализованном языке используются логические и математические знаки, формулы. Вместе с тем, формализованный язык мало пригоден для выражения эмоций как важнейшей стороны духовного мира человека.
Все сложные саморазвивающиеся системы (биологические и социальные объекты) содержат внутри себя особые структуры, которые кодируют опыт предшествующего взаимодействия системы со средой и управляют реакциями системы на новые воздействия. В биологии опыт приспособления организмов к среде фиксируется в их наследственном коде, а в жизни человечества проявляется программирующая роль культуры. К надбиологическим социальным программам, хранящимся в культуре, относятся система нравов, традиций, привычек, предписаний и т.п.
Самой древней формой социального кодирования являются действия и поступки как образцы поведения, общения и деятельности для других: мастер (учитель) - ученик; взрослый человек - ребенок и т.п. Программировать действия и поступки людей способна символика человеческого тела: позы, жесты, мимика и т.п.
Цивилизационный прогресс сопровождается рядом этапов развития систем социального кодирования: дописьменное общество; возникновение письменности; книгопечатание; появление радио и телевидения; появление компьютеров. Все эти стадии связаны с развитием и усложнением языка, естественного и искусственного. Новые способы кодирования изменяют характер коммуникаций, усложняют методы включения индивидов в социальные связи, раздвигают границы и усложняют формы социального поведения и деятельности.
