Первый находится в штате Ориса в Конарке . Дата постройка этого удивительного по красоте храма относится к 12 веку. храма и покрывающие его изображения уникальны – стены главного мандира около двух метров в толщину, и для их крепления использовались металлические скобы, колонны храма покрыты красивой резьбой и барельефами. Камень для строительства добывался в отдаленных горных районах и затем уже доставлялся сюда. Вокруг основного храма расположены 45 второстепенными храмами.

Храм Солнца (Сурьи), Катармал

Храм был построен царем по имени Катармалла народа Катьюри, правившим землями Кумаона в эпоху раннего средневековья. Короли Катьюри были войнами и великими бхактами, в особенности почитавшими Бога Солнца, воплощение мужества и мудрости, и за время своего правления построили более 400-от храмов в окрестностях Альморы.

Главное божество храма – Бурхадита или Враддхадитья, что означает “Древний Бог Солнца” – может быть датирован 12-ым веком. Другие божества храма: Шива-Парвати и Лакшми-Нараяна.

Сам храм находится на высоте 2116 метров, в 18 километрах от Альморы, и от ближайшего населенного пункта до него ведет только тропинка.

Тропинка к храму Солнца © Kartzon Dream – авторские путешествия в Индию, авторские туры, тревел фото

“В соответствии с традицией, композиция любого индуистского храма или любого индуистского сооружения где угодно в стране и во все времена должна базироваться на фундаментальных принципах Ваступурушамандалы. Слияние законов астрономии, астрологии и математики изображается квадратом безупречной формы, олицетворяющим смысл порядка и совершенства как прямую противоположность к беспорядку, присутствующему в жизни человека. Внутри квадрата изображается круг. Это – символ индуистской теории, демонстрирующей, что жизнь – циклична и состоит из движения от рождения к смерти и наоборот.

Главный мандир. Храм Солнца, (Сурьи), XIII век. Катармал, Уттараканд

Ваступурушамандала выражает в одной небольшой диаграмме не только суть индуистской философии, но также отношение богов и звезд к человеку. Каждый занимает свое соответствующее место, начиная с Брахмы – Творца в центре, и далее от центра к более мелким богам. Таким образом, в символическом центре или святая святых, молящийся и бог существуют рядом друг с другом.

Храм Солнца, (Сурьи) , XIII век. Катармал, Уттараканд

Необходимо понимать, тем не менее, что традиционная теория Васту заметно отличается от причуд псевдонаучных разговоров об архитектуре Васту, ведущихся в в настоящее время. Нехватка цельной и приемлемой архитектуры в стране и широко распространяемые разговоры о том, что здания Васту принесут больше радости их владельцам и жильцам, повысили спрос на такие строения. В этом контексте архитектура Васту не устояла против влияния “специалистов в области Васту”, расплодившихся по всей , и множества проектировщиков, рассматривавших эту тенденцию как средство заработать большие деньги, играя на эмоциях заказчиков.

Храм Сурьи (Солнца), XIII век. Катармал, Уттараканд © Kartzon Dream – авторские путешествия в Индию

В тексте мандалы (mandala) сказано, что храм не имеет никакого направления в пространстве и поэтому не должен иметь какого-либо специально обозначенного фасада. В то же время, он определяет гармонию расположения других сооружений храмового комплекса и указывает на место построения опор и нахождения или отсутствия дверей, перекладин или окон.

Храм Солнца, (Сурьи), XIII век. Катармал, Уттараканд © Kartzon Dream – авторские путешествия в Индию

Поскольку храм является обителью бога, он должен быть построен в таком месте, которое удобно для него и способствует исполнению его замысла. Его притягательная сущность и реальное предназначание стать убежищем от тяжелой жизни вне его частично оказали влияние на его композиционое построение. Храмы строились в различных частях Индии – на крутых горных вершинах, в долинах и на равнинах, на островах, по берегам рек, на территориях фортов, вблизи лесов, в центре городов и вдали от любой цивилизации. В одном древнейшем тексте объясняется: “Боги всегда там, где рощи, реки, горы и родники, им нравятся города с садами и парками для прогулок… именно такие места любимы богами, и там они обитают”.

Каумуди Маратхе “Храмы Индии. Превращение камня” МК-Периодика, Москва 2001

Храм Солнца, (Сурьи), XIII век. Катармал, Уттараканд

Здесь есть один интересный момент. На снимке видно квадратное отверстие в башенке шрайна. Сам шрайн находится прямо напротив главного входа в центральный мандир, и между ним и мандиром лежит непонятный круглый камень (его видно на первом снимке), явно служащий для чего-то постаментом. Солнце поднимается из-за горы прямо за шрайном. У меня возникло предположение, что первые лучи солнца проходили через это квадратное отверстие, фокусировались с помощью какого-то прибора, стоявшего на постаменте и попадали на статую божества, стоявшую в храме. Скорее всего, она была из золота и отсвечивала помещение храма необыкновенно красивыми отсветами, придавая утренней пудже мистическую атмосферу.

И. И. Шептунова. Колесница солнца - храм Сурьи в Конараке

Ты проходишь небо, широкое пространство, Меряя дни ночами, Озирая все создания, о Сурья. Семь кобылиц везут тебя, Пламенновласого, на колеснице, О Сурья, бог, видящий далеко. Взирая на высший свет, Восходящий из мрака, На Сурью, бога среди богов, Мы достигли высшего света.

Храм Сурьи, известный иноземцам под названием «Черная пагода», был воздвигнут на берегу океана орисским правителем Нарасимхадевой I в XIII в. Почти три тысячи лет отделяют древний гимн Ригведы от одного из последних и крупнейших сооружений в честь бога Солнца. Таинства древнейшего ритуала, знания о движении светил, представления об устройстве мироздания и о человеческой жизни, накапливаясь веками, отлились в каменной формуле храма. Проникая сквозь оболочки форм и смыслов, можно добраться до самых ранних пластов культуры, когда среди хаоса криволинейных очертаний земного ландшафта человек впервые увидел идеальную форму круга на недоступном небосводе, впервые повторил ее в очертаниях сосудов, обнаружил в тесном кольце сородичей у костра. Животворное тепло солнечных лучей, палящий зной или бессолнечный мрак ночи лежат в основе первичных эмоций всех живых существ - не случайно в солярном культе сливаются воедино рациональное начало и предельный сенсуализм. Это самой природой подсказанное единство становится основой синтеза в нашем памятнике, столь же уникальном, сколь и типичном для классического искусства Индии.

Уже сама история создания, жизни и гибели храмового комплекса в Конараке необычайно интересна. До нашего времени храм дошел разрушенным и непригодным для отправления культа. Из двух частей основного святилища сохранилась только входная, восточная. Главная часть храма - башня-шикхара - оказалась разрушенной - то ли вследствие стихийного бедствия (урагана или осадки грунта), то ли в результате мусульманских набегов середины XVI в. Одной из причин разрушения шикхары могло быть и падение огромной монолитной скульптуры льва на ее фасаде,- может быть, не без участия враждебных сил. В колофоне храмовой летописи «Байя Чакада» об этом говорится смутно, хотя и достаточно драматично: «Я слышал, что эта книга расходов храма Конарки была впервые написана караной [должность хрониста и казначея] из Рупаши. Есть еще одна ее копия, принадлежащая махапатре Бриндабане Чандрапаруши из храма Пурушоттамы... Этот экземпляр был скопирован мною, махапатрой Нараяной Бхрамарабарой из Кила-Байялисбати в 18-м году правления Махараджи Мукундадевы (1893 г.- И. Ш.).

Эта запись расходов была скопирована мною с разрешения настоятеля большого храма Пурушоттамы. Члены моей семьи всегда были служителями храмов Падмакешары и Гангешвари и были везде почитаемы как их караны. Когда фиринги разрушили храм, мы потеряли все. Благовония испарились, осталась лишь ветошь. Мы были удостоены этой чести в течение 28 поколений,и дела наши записаны в этой книге. Никто не должен обладать ею. Она хранилась в нашем доме, но коллектор-сахиб конфисковал ее. После долгих поисков я нашел ее в большом храме (Пурушоттамы) и скопировал ее и поставил наш фамильный знак в виде подписи» * .

* (Baya Cakada. Colophon of Ms. 2. Leaf LXXII.- Boner A., Sadasiva R. S., Das R. P. New Light on the Sun Temple of Konarka. Four Unpublished Manuscripts. Varanasi - New Delhi, 1972, с 177-178. )

Кого именно потомок древнего рода называет здесь словом фиринги - европейцев или вообще чужеземцев с Запада, остается неясным, тем более что он не указывает даты бедствия. В середине XVIII в. брахман Баба Брахмачари, наставник маратхского наместника в Ориссе, посетивший святилище в Конараке, был принужден два дня добираться до него через джунгли. Он нашел его разрушенным и заросшим и попытался восстановить с группой своих проводников. Однако работа оказалась непосильной для них, и он приказал лишь забрать лучшие изваяния и перевезти их в Пури, где они были размещены в храмах Пурушоттамы (Джаганнатха), Ханумана и Гундики.

В своей записи о путешествии к храму Солнца Баба Брахмачари высказывает удивление тем, что самый большой из орисских храмов находился вдали от больших селений и в его время, и в эпоху создания памятника. Тем не менее к храму Солнца продолжали совершаться паломничества, притом из достаточно отдаленных мест, и после того, как он был разрушен. Толпы людей стекались сюда, чтобы провести только одну ночь и встретить восход седьмого дня светлой половины месяца (т. е. до полнолуния) магх (конец января - начало февраля). Этот день - праздник Парамасаура (Высшего Сурьи) - отмечался задолго до строительства здесь храма, и сама эта местность, видимо, издавна почиталась священной, связанной с культом Солнца.

В самих названиях ее - «Кона-арка» (Край солнечного света), «Арка-кшетра» (Поле солнечного света), «Падма-кшетра» (Поле лотоса - растения, связанного с символикой солярного культа) - отразились представления о ней как о священной земле Солнца. Песчаный берег Бенгальского залива здесь обращен на юго-восток, в сторону восходящего светила, что во многом объясняет сложившийся обычай встречи утреннего солнца, поднимающегося из-за идеальной линии горизонта и словно из вод мирового океана - первостихии в индийской космогонии. Известно, что уже в IX в. орисский раджа Пурандара Кешари совершал пуджу в честь Сурьи на Арка-кшетре.

В XII в. в Ориссе утверждается у власти династия Ганга. Принадлежащий к этому роду раджа Нарасимхадева I (1238-1264) еще в юности, до восшествия на престол, прославился на военном поприще, а в зрелом возрасте - на государственном: при нем орисское княжество настолько укрепилось, что оказалось способным противостоять мусульманским вторжениям до середины XVI в. Орисская летопись «Мадалапанджи» сообщает, что в первом же военном походе восемнадцатилетний наследник престола проявил себя как талантливый полководец и захватил большую добычу. По словам хрониста, мать юного раджи подвигла его на строительство большого храма, куда пошли не только средства, добытые в походе, но и дань вассальных князей, и дарения сановитых родственников молодого царя; строительство храма продолжалось восемнадцать лет. Летопись сообщает мотивы, которые царица приводит сыну, советуя построить храм: «В Чакра-кшетре (Бхубанешвар) есть святилище Экамра-деула (храм Лингараджа), в Шанкха-кшетре твой отец (Анангабхима II) построил большой храм Пурушоттамы (храм Джаганнатха в Пури), в Гада-кшетре есть храм Вираджа (храм Деви в Джайпуре), и только Падма-кшетра остается без достойного святилища. Там ты построишь большой храм» * .

* (Цит. по: Boner A., Sadasiva R. S., Das R. P. New Light.., с. XXIX. )

Интересно, что махарани называет не населенные пункты, а кшетры - земли, охраняемые богами-покровителями, отчего создается образ некой сакральной географии, вероятно менявшейся с течением времени, но гораздо медленнее зыбких государственных границ средневековья и, вероятно, хорошо известной на всей территории Индостана. Каждый из названных храмов-шикхар становился как бы вертикальной осью своего поля-кшетры, его сакральным центром. На распаханных полях Декана и сейчас можно видеть небольшие храмы-лингамы - упрощенный вариант шикхары. Их положение - среди пашни, и притом так, что в пределах видимого горизонта (своего рода кшетры данной общины) непременно находится один такой храм, указывает на связанную с ним символику плодородия: лингам представляет мужское начало, пашня же является его женским дополнением (йони). В то же время такой храм «поддерживает» небосвод над кшетрой общины, выполняя свои космические функции. Интересно, что при закладке храма для него всегда выбирается «хорошая земля», т. е. такая, на которой хорошо прорастает зерно, и обряд пробного засевания земли предшествует строительству.

Не представлял исключения и храм Сурьи на Падма-кшетре, выстроенный Нарасимхой, что нашло отражение и в названии храма - Падмакешара (Пестик лотоса). Таким образом, мы встречаемся здесь с первым элементом синтеза, его наиболее общей формой - единством ландшафта и храма, сакральной земли и ее центра, вокруг которого будут собираться более сложные компоненты синтеза.

Насколько важным было помещение в сакральном центре Падма-кшетры ее вертикальной оси - Падмакешары говорит и то, что храм был удален не только от городов Ориссы (возможно, здесь была раньше священная роща Сурьи - тапована), но и от источников строительного материала. Поэтому на месте строительства пришлось раскинуть лагерь для многочисленных рабочих, а камень (черный гранит и базальт, песчаник разных оттенков, кварцит и т. д.) - привозить водным путем и по суше из трех достаточно отдаленных каменоломен.

Сооружение храма правителем средневековья было равносильно древнейшему обряду утверждения царского могущества - ашвамедхе. Подчинив соседей, Нарасимхадева собирает средства для колоссального строительства, которое, в свою очередь, должно было гарантировать милость богов и процветание государства. Ашвамедха, ведийский обряд жертвоприношения коня - одного из символов солнца, имел и космическую и социальную символику. Свободно отпущенный конь бродил в течение года (одного оборота солнца) по соседним землям в сопровождении царского войска. Жители «пройденных» конем земель должны были подчиняться его хозяину, после чего совершалось заклание солнце-коня в присутствии подданных и гостей из разных государств. Жертва коня обеспечивала незыблемость мироздания, его ритма, причем части тела животного связывались с частями вселенной и космическими силами. Возводя храм богу Солнца, Нарасимхадева наследует древнейшую традицию освящения царской власти. Сооружение храма началось в «благоприятный» пятый год правления раджи (1240-1241).

Вот как повествует об этом автор хроники Падмакешары, аккуратно заносивший в пальмовую книгу ежедневные события и расходы: «Вот запись расходов на строительство храма Падмакешары в Конарке. Благословение! Вирашри Гаджапати Навакоти, Карната Уткала Варгешвара, Бхутабхайрава Прабала Пратапи (титулы Нарасимхадевы, включающие его эпитеты как властелина, победителя, устрашителя злых сил, великого защитника и т. д.), Махашрама Нарасимхадева к концу пятого года своего победного, блистательного правления повелел, чтобы храм в образе колесницы был выстроен для Парамасурьядевы (бога Высшего солнца) на земле Арка-кшетры. Когда махашрама достиг лагеря Ланкапады в сопровождении 24 придворных и 8 самантов (вассальных князей), семь сотен шильпинов (скульпторов) и семь сотен кузнецов были собраны для начала строительства. В их присутствии верховный жрец храма Бхубанешвара Бхуванамохана-пурохита совершил обряд мангаларопана. Он взял освященную ткань из [храма] Шри Пурушоттамы и передал ее махашраме для [церемонии] прасады.

Затем махашрама разделил шильпинов на три группы. Главе каждой из групп он дал по куску ткани согласно их назначению. Махашрама вручил ткань махапатре Шадашиве Самантарайе и назначил его сутрадхарой (здесь - главным архитектором). Сутрадхара простерся перед махашрамой.

Сутрадхара назначил махапатру Гадеи главным строителем и начальником снабжения, махапатру Видъядхару - главой скульпторов, махапатру Айнбху - главой каменщиков, Раджива-махарана был назначен ответственным за строительство лесов, Бинду-махарана - начальником штукатуров, Пурья-махапатра - начальником кузнецов. Таковы были, включая сутрадхару, семь назначений.

После этого распределения одежд [назначений] махашрама утвердил Далабехеру из Рупасагары начальником лагеря, а Харичандану Бхрамарабару из Кила-Байалисбати назначил на должность караны. Сделав все эти назначения, махашрама удалился в Биданаси. А я согласно моему назначению веду эти записи» * - так скромно завершает хронику первого дня строительства карана Харичандана, первый из 28 каран рода Бхрамарабары.

* (Baya Cakada. Leaf I. Op. cit., с. 1... )

Заметим, что в церемонии строго соблюдается числовая символика календарного цикла. 24 пакши (половины месяца), 7 дней недели, 8 сторон света (дика) - главных и промежуточных. Не менее важным было соблюсти и завершающий сооружение обряд - установку главного изображения бога, о чем через 18 лет после начала строительства сообщает хроника:

«Хранитель царской печати [мудалакарана] объявил: Нарасимхадева [далее - перечисление титулов] для воздвижения храма Меру-Кайласа, любимого Сурьей, коронованным лучами и славным в трех мирах, истратил золота, добытого силой своего оружия, в тысячу раз больше веса своего тела и неисчислимое количество мер зерна. В славное время его победного и процветающего правления образ Махабхаскары был установлен в седьмой день светлой половины месяца магх, при расположении планет в доме „Чандра-брахма", в год 1179 эры шака (1258.- И. Ш.)». *

* (Baya Cakada. Leaf LXXI, с. 176. )

Таким образом, строительство храма - великое царское жертвоприношение - завершилось освящением статуи Сурьи в образе Махабхаскары (Великого сияния) в традиционный день праздника Парамасауры. Начало и конец строительства смыкаются в одной точке - центре сакрального плана, «бинду», откуда при помощи колышка и мерной веревки-сутры сутрадхара начал разметку плана на земле и в котором затем завершается последний акт великого жертвоприношения, замыкая в круговом движении обряд строительства и открывая цикл богослужений, в ритуале которых также размечены пространственные и временные точки солнечного круговорота. Нелишне заметить здесь, что в акте «строительного жертвоприношения» были зашифрованы и символические «жертвоприношения тела» главных создателей храма: пожертвованное на храм золото по весу кратно весу тела царя, а модулем здания служил «локоть» (хаста), соответствовавший реальным размерам «локтя» сутрадхары данного храма. Кроме того, легенда о создании храма рассказывает о сыне сутрадхары, пожертвовавшем жизнью при завершении строительства6.

(Konarak. Marg Publications. Bombay, 1968, с. 28. )

В 1610 г. орисский раджа Пурушоттамадева распорядился снять копии с проектов трех храмов - Лингараджа в Бхубанешваре, Джаганнатха в Пури и Падмакешары в Конараке. Благодаря этому сохранился манускрипт, содержащий все чертежи и замечания сутрадхары по исполнению храма - от общего плана до прорисовок отдельных скульптурных композиций, профилей пилястр и карнизов с указанием пропорциональных отношений и способов построения плана на земле, а также возведения стен и перекрытий из расчета по модулю основания здания.

Наиболее интересная часть его - первые листы, на которых последовательно вычерчены: (1) профиль храма Падмакешары и прилегающих к нему площади и театра по оси восток-запад; (2) архитектурный план этих же сооружений, точно соотнесенный с профилем, и, наконец, (3) сакральный план - сочетание янтр, точно соотнесенных с архитектурным планом. Согласно тексту «Шильпасарини», храм в Конараке принадлежит к типу Махапрашаста панчаратха прасада (пятичастного храма) и представляет собой полуторакратное увеличение модели «махакайласа прасада», по которой построен храм Лингараджа в Бхубанешваре. Пять частей храма Падмакешары представляют собой: (1) мукхашала - передний зал, расположенный с востока и перекрытый четырехскатной трехъярусной «крышей»; (2) шикхара - башнеобразная часть центрального святилища, поднимающаяся над гарбхагрихой-целлой (букв. «дом зародыша», «спальня»), в которой помещалась главная статуя бога, и (3, 4, 5) - три окружающие шикхару небольшие башенки, нишашикхары, с юга, с запада и севера. Таким образом, главное святилище оказывается окруженным, включая входную часть мукхашалы, четырьмя приделами, посвященными четырем стражам стран света - дикапалам и вместе с тем четырем ипостасям солнечного бога - в зените и надире, на востоке и на западе.

На одной оси с центром гарбхагрихи, с востока, на площади перед храмом находилась колонна - Аруна-стамбха, посвященная утренней заре, а за нею - квадратное в плане и повторяющее силуэт мукхашалы здание театра - нат-мандир. В храме Лингараджа части здания были сгруппированы иначе: между входным залом и шикхарой располагались еще два перекрытых зала-мандапа, причем все составляющие части здания имели квадратный план и изолированные пирамидальные перекрытия, как и в других орисских храмах. Нанизанные на западно-восточную ось залы здесь соединены вместе. Силуэт большего по размеру храма Падмакешары был облегчен за счет «паузы» площади, через которую пирамидальная крыша мукхашалы «рифмовалась» с подобным ей контуром перекрытий театра (при этом в отличие от сплошного массива мукхашалы здание натмандира опять же облегчено просветами между пилонами второго яруса), а мощная вертикаль шикхары повторялась в изящном акценте Аруна-стамбхи.

Сочетая принцип строгого (но не жесткого) канона - соответствия каждой части храма квадратной диаграмме янтры - с вариативностью «нанизывания», «собирания» этих частей на одной оси, зодчие средневековой Индии добивались многообразия и неповторимости силуэта каждого здания при их структурном и стилистическом единстве.

Для каждой из частей конаракского храма и ансамбля была избрана основная янтра, связанная с именем божества, которому посвящалось сооружение, «опирающееся» на нее. Не случайно совпадение плана с янтрой (букв. «опора»), которая представляет собой символическое изображение мироздания, как бы сконцентрированного каждый раз в определенном божестве. Центр янтры, «бинду», служит опорой для взора медитирующего адепта, в ее орнаменте, специфическом для каждого божества, зашифрован и ритуал, свершаемый в храме. Не исключено, что эстетическое сознание, основанное на цепи отождествлений, предлагало взору солнечного бога остановиться на гигантской «янтре» храма, распластанной на земле, и включиться в ритуал, подобно тому как в пору ведической древности богов приглашали к жертвенному огню «отведать» сомы и масла. Точность геометрического орнамента «янтры», как и цикличность ритуала, была выражением «правильного порядка» в мироздании и способом его сохранения.

Для главного святилища (шикхары) использовалась «Сурья-янтра о 12 аваранах (оболочках-защитах)», соотносящая навершие храма - амалаку - с лотосом центральной мандалы (круга), а малые шикхары приделов - со странами света, оберегаемыми четырьмя ипостасями Сурьи - это Пушан, Митра, Аруна, Харидашва * . Центр мандалы соотносится с высшей формой бога - Бхаскара. «Пуджа Сурье приносится в центре вместе с Майей и Чхайей (имена супруг Сурьи, воплощающих его «энергию» - шакти). Если сооружается здание для приношений Сурье, то оно должно быть построено точно в соответствии с этой янтрой, включая четыре круга с алтарем („ведика")» ** .

* (В ведийских текстах имена Пушан, Аруна связаны с востоком, так же как и имя Хари. Однако в данной янтре они распределены по четырем странам света. )

** (Surya Tantra. Цит по: Boner A., Sadasiva R. S., Das R. P. New Light.., с. 212. )

Мукхашала строился по плану «Сурья-панчатья-мандалы», включающей помимо центрального лотоса о восьми лепестках четыре 12-лепестковых лотоса, которым в плане мукхашалы соответствуют четыре опорных пилона в интерьере.

Главный алтарь в гарбхагрихе имеет свою мандалу, на которой по сторонам от Бхаскары располагаются его супруги-шакти Майя и Чхайя. По плану этой мандалы выстроен и небольшой храмик обеим богиням - Махагаятри - в том же комплексе.

Сакральную природу имеет и здание театра, которому соответствует «Наваграха-янтра» (планетарная янтра), в которой 9 «домов» для небесных светил и божеств, «охраняющих» зенит и 8 сторон света, расположены на квадратном плане. Скрещения линий на планетарной янтре отражены в архитектурном плане как массивные столбы-опоры, не только поддерживающие крышу, но и размечающие внутреннее пространство зала в соответствии с социально-космической иерархией.

Так, три северных квадрата, занятые Шукрой (Венера), Будхой (Меркурий) и Кету (комета), соответствуют сценической площадке. Центральный квадрат янтры занят Бхаскарой и соответствует царскому месту в зале. Позади него, в квадрате Брихаспати (Юпитер), почитаемого как «учитель богов», помещаются брахманы, в западном и восточном квадратах, охраняемых Мангалой (Марс) и Раху (затмение), размещаются кшатрии; вайшьи располагаются в юго-восточном и юго-западном углах здания, охраняемых Луной и Сатурном - Видху и Шани, прочие же - шудры и утратившие касту - могут занимать лишь внешнюю террасу. Здание нат-мандира имело сплошную стену только с северной стороны, остальные заменены пилонами, поэтому зрительный зал был открыт во внешнее пространство и хорошо вентилировался.

Наряду с планетами-дикапалами в каждом квадрате янтры почитались и высшие божества - Индра, Рудра, Агни, Вишну, Маруты, Варуна, Вайю - древние боги Ригведы, вместе с Сурьей сохраняющие свое значение в средневековых тантрийских текстах, на которых строился ритуал в храме Падмакешары. «Наваграха-янтра» получает толкование в трактате «Мандала-сарвашва», имеющем отношение к местному ритуалу, причем текст этот во многом совпадает с мифом, приводимым еще в «Натьяшастре» Бхараты, самом раннем трактате о театральном искусстве: «Осмотрев же [театр], сказал Брахма прочим богам: вы должны защищать театр - каждый свою часть: Чандра - главную часть, локапалы - стены, Маруты - углы, Варуна - внутреннюю часть, Митра - артистическую уборную, Агни - сцену, облака - музыкальные инструменты...»

Каждая янтра-мандала имеет свой сакральный текст, поясняющий значение всех ее деталей - кругов, лотосов, количества их лепестков и т. д. С этим значением необходимо соотносить ритуальные действия и славословия (которые в отличие от ричей Ригведы сокращены до уровня формул-слогов - «биджа-мантра» (слова-зерна), скрывающих в своей природе все связи между божеством, адептом, космосом, подобно тому как в геометрии янтры закодированы их символические координаты). Практически янтра стала мнемотехническим устройством средневекового ритуала, не вытесняя окончательно древнейшие ведийские методы изучения и запоминания текстов - шрути, но широко используясь в новом культе.

Таким образом, в янтре сфокусирована и пространственная структура храма (сооружение которого тоже является своего рода ритуалом), и временная структура ритуала-пуджи, совершаемого в уже действующем храме. Через символику янтры обе они оказываются связанными и взаимопроницаемыми. Любой элемент протекающего во времени ритуала может найти свой аналог в пространственной структуре здания. Движение в ритмично организованном архитектурном пространстве оборачивается «чтением» пространства во времени, а временной ритм ритуала - как бы «прохождением» сквозь пространство. Помещенный в точку пересечения этих координат, адепт осознавал свою включенность в мироздание, в котором все вещи связаны между собой, как говорят упанишады, «в восходящем и нисходящем порядке». «Правильное знание» и «правильное действие», проистекающее из него, но главным образом осознание единства мироздания - основное достижение эпохи древности - в эпоху средневековья схематизируется, утрачивая непосредственность и свежесть мироосвоения, хотя и компенсирует утраты завершенностью сложной структуры художественного синтеза.

До сих пор речь шла о структуре нашего памятника. Теперь необходимо сказать о зримом облике его, реальном воплощении замысла и канона. Каменная архитектура Индии дает здесь удивительные образцы. Подчиненная строгому внутреннему ритму, сакрализованная изнутри, она позволяет себе наполнять эту структуру предельно материальными, чувственными формами. Янтра выражает аскезу индийского искусства, каждый конкретный памятник, возникший на ее основе,- предельный сенсуализм.

Подобно тому как ядро мифа, его суть проявляется в реально звучащем тексте - гимнах Ригведы, сказаниях пуран, шлоках Махабхараты, так и структурное ядро архитектурного комплекса - план-янтра - развивается в сложный организм, синтезирующий геометрию архитектурных форм с живой изобразительностью скульптурного декора, каждая деталь которого также имеет свою каноническую микроструктуру, соотнесенную со структурой целого. Ансамбль такого масштаба в отличие от сжатой формулы янтры опирается уже на весь контекст предшествующей культуры (во всяком случае, предполагает в зрительном восприятии полное знание его), что не исключает избирательности сюжетного ряда, обусловленной доминирующим смыслом памятника.

Храм Сурьи в целом и в каждой своей детали несет емкий образ, за которым тянется цепь поэтических и символических метафор. В значительной степени это связано, как уже говорилось, с природой солнечного божества, одного из древнейших и универсальных образов в мифологии человечества. Сурья Ригведы - прежде всего учредитель мирового порядка, отмеряющий пространство и время, создатель дня, страж закона с всевидящим оком. Он окружен целым сонмом своих спутников (или ипостасей-эпитетов), отражающих в своем многообразии разные природные силы и состояния. Как Савитар, он страж закона:

Не поддаваясь соблазну, взирая на все существа, Бог Савитар охраняет обеты. Он протянул руки ко всем существам в мире, Держа твердо обеты, он правит великим путем.

(Ригведа, IV, 53)

Как Пушан, он бог рассвета, хранитель путников и защитник стад, двенадцать Адитьев - сыновей праматери Адити - его спутники, персонифицирующие 12 месяцев года, а дочь Савитара - Сурья в единственном свадебном гимне Ригведы (X, 85) выступает как образ идеальной невесты в браке с богом луны Сомой.

Солярная символика включала в себя мотивы лотоса, коня, колеса-чакры, колесницы, широко представленных в скульптуре Падмакешары. Наиболее емкий из них - образ колесницы, запряженной семью разноцветными (в других версиях - белыми или золотыми) конями, на которой бог едет по «верхнему» и «нижнему» небу. В тантрийских текстах утверждается, что колесница Сурьи имеет лишь одно колесо, ног же его, как и этого мистического колеса, не видно в сиянии его лучей, и потому шильпины изображали Бхаскару, маскируя нижнюю часть тела (обычно передним щитком колесницы). Именно образ божественной колесницы, Виманы, стал метафорой храма Падмакешары.

Многослойность этого символа восходит к древности его происхождения. Для древних кочевников-арьев колесница-повозка была не просто средством передвижения, а домом на колесах, маленькой вселенной для живущей в ней семьи. Образ обжитого дома-кибитки имел, видимо, глубокие корни в психологии его обитателей, создавая особый эмоциональный спектр, помноженный на ряд рациональных отождествлений. Именно через него было естественно объяснять устройство мира, одновременно прославляя одно из величайших изобретений ума и рук человеческих - колесо.

Колесо - это подобие солнечного диска, идеальная форма, созданная самой природой, символ повторяющегося ритма времени (калачакра), закона и справедливости (дхармачакра). Два колеса, соединенные осью, символизируют Небо и Землю, соединенные в супружеском союзе (отсюда - эротическая символика космоса и обилие сцен соития, ставших своего рода рефреном в скульптурном декоре Падмакешары; не случайно и расположение их, в частности, в медальонах 12 пар гигантских колес по цоколю храма-колесницы).

Уже в Ригведе появляется образ «колесницы воображения» в одном из погребальных (?) гимнов - «Разговор мальчика с умершим отцом»:

О мальчик! Новая колесница Без колес, которую ты создал в своем воображении, У которой дышло одно, но перед повсюду,- Не видя ее, ты стоишь на ней. За колесницей, которую, о мальчик, Ты покатил впереди вдохновенных, Катилось вслед песнопение: Отсюда оно перенесено на корабль.

(Ригведа, X, 135)

В упанишадах же, которые делают акцент на познании как «внутреннем жертвоприношении», колесо и колесница становятся символом психофизической природы человека. «Катха-упанишада» сравнивает с ней процесс восприятия и мышления: «Знай, что душа (атман) - это седок, тело (шарира) - колесница, высший разум (буддхи) - возничий, а ум (манас) подобен поводьям; чувства же - это лошади, а их возбудители - дороги, по которым они идут» * . (Позднее образ ладьи, паруса и кормчего, аналогичный образу колесницы в «Катха-упанишаде», появится в тантрической поэзии средневековья.)

* (Цит. по: Vatsyayan К. The Square and the Circle of the Indian Arts. New Delhi. 1983. Примеч. 16 к главе 1. Katha Upanishad. Ed. and transl. by Roer. Vallib, verses 3-4. )

Этот абстрактно-спекулятивный символ, не лишенный собственной образности, в тексте «Бхагавадгиты» получает мифологическую персонификацию в виде божественного возничего Кришны [аватары солнечного бога Вишну (!)], наставляющего седока Арджуну. Ко времени создания храма Падмакешара этот развернутый мифологический символ должен был существовать не менее 500 лет. Вишнуит Нарасимхадева I, повелевая построить храм в образе колесницы, конечно, ассоциировал себя с идеальным кшатрием Арджуной и в облике храма косвенно прославлял свои военные подвиги. Огромный геральдический лев, попирающий слона (Гаджасимха), украшал восточный фасад шикхары, повторяясь в меньших размерах в других частях здания. В его образе зашифровано имя раджи Нарасимхадевы («человекольва», аватары Вишну). Нарасимхадева и сам изображен в скульптурных панно храма как воин-лучник, как смиренно поклоняющийся йони-лингаму (шиваитскому символу), как принимающий дары подданных, т. е. в разных образах справедливого царя, дхармадхары (поддерживающего закон), тем самым уподобленного богу Солнца, поддерживающего высший закон космического порядка.

Вместе с тем образ колесницы решен в облике храма Падмакешары скорее внешне, на уровне скульптурного декора, в виде колес цоколя и скульптур «запряженных» в него коней. Сама структура храма-шикхары восходит к иной модели, в которой фаллическая символика (лингам) соединяется с символикой мифической горы (Меру, Кайласа) как центра мира, главной опоры - аналога тройственной модели космоса в виде двух колес и соединяющей их оси. Не случайно в тексте «Байя Чакады» завершенный храм называется «Меру-Кайласа, любимый Сурьей». Несмотря на совпадение, даже полное дублирование всех моделей на символическом уровне, зрительно силуэты храмов своей массивностью ближе к образу горы. На такой горе-вселенной размещаются все ярусы мироздания, начиная от «низа», представленного в пластическом декоре в образах земных животных и мифических «макара», до «верха» - солнце-лотоса, который изображает и символизирует навершие храма (амалака).

В иерархии этого движения снова разворачивается структура янтры: все божества, обозначенные в ее плане, находят место в скульптурном убранстве внешних стен храма, оставляя места и для низших небожителей, и для людей. В круговороте мироздания, «в восходящем и нисходящем порядке» человек является одной из космических сил, равнозначным звеном в их цепи, без которой невозможен порядок мировращения. «Те, которые знают это, и те, которые в лесу чтут веру и истину,- говорит „Брихадараньяка-упанишада",- идут в пламя, из пламени - в день, из дня - в светлую половину месяца, из светлой половины месяца - в шесть месяцев, когда солнце движется к северу, из этих месяцев - в мир богов, из мира богов - в солнце, из солнца - в молнию. И, придя к молнии, [состоящий] из разума пуруша ведет их в миры Брахмана... Те же, которые приобретают миры жертвоприношением, подаянием, подвижничеством, идут в дым, из дыма - в ночь, из ночи - в темную половину месяца, из темной половины месяца - в шесть месяцев, когда солнце движется к югу, из этих месяцев - в мир предков, из мира предков - в луну. Достигнув луны, они становятся пищей. Там боги вкушают их... Когда это проходит у них, то [люди] попадают сюда, в пространство, из пространства - в ветер, из ветра - в дождь, из дождя - в землю. Достигнув земли, они становятся пищей. Снова совершают подношение их на огне человека, и затем они рождаются на огне женщины. Так совершают они круговорот, снова поднимаясь в миры» * .

* (Брихадараньяка-упанишада. M., 1964, с. 45-46 (пер. А. Я. Сыркина). )

Образ человека как одного из «пяти огней» этого круговорота, разработанный в учениях упанишад, перекликается с мифом о Пуруше, первотворце вселенной, создавшем ее из своего тела-жертвы. Поэтому храм - это тело-колесница, это тело горы, наконец, это тело человека-пуруши, в темных глубинах которого, гарбхагрихе храма или антархридайе («внутреннем сердце») человека сияет свет (Бхаскара) его души (атмана).

Итак, храм - это и тело человека-пуруши, и, как таковой, он скульптурен, ибо скульптура как вид искусства исходит из пластической выразительности тела и материала, его массы. В течение тысячелетий индийская культовая архитектура игнорирует внутреннее пространство, и это объясняется не только климатическими особенностями, в которых предпочтительнее пуджа под открытым небом. Вплоть до эпохи мусульманского зодчества, а фактически гораздо позже она не делает попыток увеличить внутреннее пространство храма или уменьшить толщину его стен, перейти от ложного свода к циркульному, несмотря на успехи теоретической математики и техники строительства. Это не отвечает назначению храма и его прообразу. Интерьер храма предназначен для бога и его служителей. Остальные созерцают здание, его детали и целое снаружи, сохраняя древнейшие традиции мегалитической культуры - ритуала и храма под открытым небом, связанного со всеми точками горизонта. (Исключение представляет собой пещерное зодчество, но это «вывернутое», зеркальное понимание той же идеи: здесь нет экстерьера, есть только «вынутое» внутреннее пространство, имитирующее интерьер деревянного стропильного зала. Связь с массой, телом горы, ее «чревом» здесь еще больше, архитектура еще «скульптурнее», ибо пещерный храм-чайтья не архитектоничен, а буквально изваян в скале, и скульптурная деталь в процессе этого ваяния рождается из камня прежде основы-фона - стены.)

Архитектура же наземного храма-шикхары - не оболочка обширного интерьера, а прежде всего масса. Архитектурно-скульптурный синтез осуществляется здесь на предельном уровне: здание становится скульптурой, помещенной в «интерьере» небосвода, изображением абстрактной идеи мировой оси. Скульптурный декор прорастает из тела храма, подчеркивая его символическую структуру, но не конструкцию. Не случайно модули скульптуры и архитектуры в шильпашастрах едины и исходят из размеров человеческого тела (толщины пальца, фаланги, ладони, стопы и т. д.), причем главный модуль «хаста-катхи» для каждого строения избирался по реальным размерам «локтя» сутрадхары данного комплекса или его «яджамана» - жертвователя.

Естественно, возникает вопрос: оставалось ли в этой космологической структуре место для изобразительности иного порядка, более человечной и близкой обыденному миру? Там, где позволял масштаб, в пределах ближнего обзора,- на цоколе, нижних фризах террас, в орнаментальных поясах, тянущихся по всему фасаду,- размещались рельефные изображения слонов, лошадей, верблюдов и прочих животных, занятых своей обычной жизнью среди листвы и плодов. Рядом с ними в обрамлении архитектурной орнаментики - медальонов, пилястр, на спицах огромных колес изображались небольшие жанровые сценки, традиционные в индийской поэзии и милые сердцу неискушенного зрителя. Многие рельефы изображают моменты из истории сооружения храма: отряды воинов в походе, носильщиков с отесанными камнями, ловлю и приручение слонов и даже прибытие редкого подарка из Африки - жирафа.

Жизнь в ее космическом звучании, в образах небожителей, воспринималась лишь при значительном удалении от стен храма: эти изваяния, расположенные в верхних ярусах, более крупного масштаба, выполненные в технике круглой скульптуры, ясно читались на фоне стены, покрытой ковровым узором архитектурного декора.

Улыбающийся бог Солнца взирал с четырех стен шикхары на все стороны света. С террас мукхашалы ему в ответ улыбались полные жизни, сияющие сурасундари - небесные музыкантши. Радость и благодать - эмоциональная доминанта образа бога и посвященного ему храма.

Мы можем лишь предположить, что театральные представления в ансамбле Конарака были связаны и с темой храма, и с ритмом богослужений в нем. Ключом этой ритуально-мифологической в своей основе связи остаются изваяния божественных музыкантш и танцовщиц. Связь суточного и сезонного ритмов, подвластных солнцу, с музыкальным каноном средневековья - рагой - и ее прототипом, ведийским саманом, позволяет предположить, что изваяния эти имели свой аналог в ритуальном действе, его танцах и музыке. Уже «Чхандогья-упанишада» проводит ряд символических параллелей, сопоставляя разные формы саманов и семь способов их исполнения с элементами мироздания. Так, например, песнопение гаятри отождествляется с солнцем и Брахманом; семичастный саман - с семью состояниями солнца. Вполне вероятно, что сурасундари ассоциировались с исполнителями гимнов солнцу в разное время суток, а танцовщицы храма-театра воспроизводили этот же текст в живой пластике танца. Многочисленные вариации на ту же тему в рельефах цоколя нат-мандира связывали два архитектурных объема единым мотивом пластического декора. Повторяемость поз и жестов создавала единый ритмический ряд разномасштабных изображений.

И наконец, вся поверхность стен, башен и перекрытий храма объединяется богатейшей, орнаментально ритмизованной в рельефе пилястр, карнизов, ниш и капителей игрой светотени. Можно сказать, что солнечный свет, обливающий с небес поверхность камня, прообраз сияющего Бхаскары, входил в художественный замысел храма, как и встреча солнца на земле Падмакшетры, подобно лотосу встающего из утренних вод, была непременной частью древнейшего синтеза в празднике Парамасаура - единения человека и мироздания.

Вместе с нашим индийским другом на его мотоцикле, а не как планировали ранее, на местном автобусе. В Индии так часто случается, планируешь одно, а получается как надо:). Мотоцикл оказался новенький и крепкий, дорога на удивление просторной и гладкой, и сама поездка выдалась живописной. За час мы домчали до Конарка. Поглядывая на проезжающие мимо забитые доверху автобусы с вываливающимися по бокам и сверху людьми, мы радовались свободе и простору, которые даровал нам наш стальной конь.

наш индийский друг

Нас ждал храмовый комплекс прославляющий Бога Солнца Сурью. Это один из древних храмов Индии, был построен в Конарке царём Нарасимхадевой в конце XIII века и располагался прямо на берегу индийского океана.Но в конце того же века храм был разграблен Великими Моголами, океан покинул подножье храма и отошел на 3 км. Это то, что мы знали из исторических источников….

полисадник вокруг храма солнца

Мы припарковали мотоцикл недалеко от центрального входа в храмовый комплекс и пошли покупать билеты. Для туристов билет стоит 250 рупий, а для местных 10 рупий. Тут же не отходя от кассы к нам начали приставать гиды наперебой предлагающие свои услуги, но у нас был свой гид, за что ему конечно большое спасибо.

Храм-колесница встречал нас двумя львами-стражами, и поднявшись по лестнице мы сразу попали на верхнюю платформу, на которая в свое время танцевали ритуальные танцы жрицы и жрецы. Колонны храма украшены танцующими фигурами мужчин и женщин. Штат Орисса славен своими танцами, а потому и в наше время, здесь проводят фестивали танцев и эти древние площадки как и прежде служат для танцевальных действ.

танцевальная площадка

Впереди раскрывалася центральная часть храма, украшенная резными каменными скульптурами, повествующими о жизни людей, во всей своей красе. Здесь мы обнаружили в большом количестве тантрические скульптуры соития мужчин и женщин в различных вариациях и позах. Конечно храм Солнца в Конарке не сравнить по насыщенности эротической архитектуры с известным индийским храмом Каджурахо, но суть обоих храмов раскрывается в их сердце, т.е. внутри. Подойдя ближе ко входу в сам храм, мы наткнулись на заваленную кирпичом стену — вход закрыт. Но насколько мне известно, в начале 20 го века удалось сфотографировать красоту таящуюся внутри — пустоту, там ничего не было кроме одной статуи хранителя храма — бога Солнца. Все краски, вся человеческая жизнь с радостями и горестями оставалась позади, снаружи, внутри было место только сияющей пустоте.

Еще одна символика храма Солнца — это 12 колес, на которых и катится колесница бога Сурьи. Сам храм несет в себе силу жизни, движение солнца от рассвета до заката и снова к рассвету, так и колеса символизируют 12 месяцев году и замкнутость цикла жизни.

Колесо времени

Статуя Бога Солнца.

Бог Солнца Сурья собственной персоной

Наш гид рассказал нам историю о том, что под крышей храма находился сильнейший магнит и что именно там в верхней части, под куполом храма располагался главный медиум и как то все это было связано с силой, предсказаниями и энергией. Магнита давно уже нет, крышу снесли и вывезли вместе с другими драгоценными металами, осталось только сила, накопленная веками и вечное баньяновое дерево.

Мы немного передохнули в тени деревьев, с которых осыпались красивые красно-оранжевые цветы, полюбовались гуляющими длинноногими птицами, снующими между высокой травой и снова обойдя весь комплекс вокруг, почтили бога Солнца, сквозь шум и гам от многочисленных туристов, проникая вглубь, дотрагиваясь к сокровенной тишине и пустоте мироздания.

Адрес: Индия, г. Конарак
Дата основания: XIII в
Высота: 75 м
Координаты: 19°53"15.5"N 86°05"40.7"E

Одно из самых известных древних архитектурных сооружений Индии , которое постоянно пользуется популярностью среди гостей этой загадочной страны, это, безусловно, легендарный Храм Сурьи в Конараке .

Расположено это святилище, посвященное богу солнца, было прямо на берегу живописнейшего Бенгальского залива на территории современного штата Орисса. Почему было? Дело все в том, что за время существования храма море отступило от него чуть более чем на 3 километра. Огромный храм, который, согласно сохранившимся до наших дней документам, был известен еще в средние века мореплавателям из Старого Света , являлся и своеобразным ориентиром для торговых экспедиций. Кстати, раньше европейцы называли это чудо индийской архитектуры «Черной Пагодой». Стоит отметить, что это название и сейчас можно встретить в многочисленных туристических проспектах по Индии, которые предназначены для путешественников из Европы и Соединенных Штатов Америки .

Есть у храма в Конараке и другое название, которое часто используется местным населением. Некоторые индийцы по-прежнему называют святилище бога солнца Падмакешара. Дословно это название можно перевести на русский язык, как «пестик лотоса». Когда храм был только построен и являл собой настоящее чудо, впрочем, им он является и в наши дни, паломники, приходившие поклониться божеству в Восточную Индию, сравнивали это гигантское сооружение с прекрасным цветком лотоса, который на рассвете показывается из воды.

К огромному сожалению, этот удивительный памятник истории и архитектуры не сохранился до наших дней в первоначальном виде: время было безжалостно к культовому сооружению и многие его части и декоративные элементы разрушились. Более того, существуют версии, кстати, подтвержденные археологами, что огромное сооружение, в котором жили служители культа бога солнца, подверглось в определенный период времени нападению, и было частично разрушено. Однако Храм Сурьи в Конараке нельзя назвать руинами: если сравнить его с древнейшими греческими святилищами, в которых приносились жертвы богам Олимпа, то можно даже сказать, что он прекрасно сохранился.

Особый интерес у туристов, конечно же, вызывают знаменитые рисунки, на которых изображены эротические сцены. Современные ученые до сих пор не пришли к единому мнению и не могут дать ответ на вопрос: «С какой целью на стенах Храма в Конараке в мельчайших деталях древними мастерами переданы плотские удовольствия?». В ХХ веке, особенно в его середине, появилась даже версия о том, что именно в Храме Сурьи зародилось искусство под названием Камасутра . Однако такое утверждение некоторых специалистов, по мнению их оппонентов, не выдерживает никакой критики: эротические сцены имели чисто религиозное значение, и в камне «рассказывают историю» культа, в котором главное значение уделялось богу солнца. Однако на этих уникальных росписях стен, к которым в первую очередь спешат гости Индии, приехавшие посмотреть на храм в Конараке, стоит остановиться несколько подробнее, ведь именно по ним можно понять, что представлял собой древний религиозный культ.

Храм Сурьи в Конараке: строительство

Доподлинно известно, что Храм Сурьи в Конараке был возведен в середине XIII века по приказу Раджи Нарасимхадева I, правившего Ориссой. Этот раджа вошел в историю не только благодаря тому, что возвел храм. Его имя довольно часто упоминается на древних табличках, где говорится о том, что это был величайший стратег, сумевший завоевать огромные соседние территории и присоединить их к своему государству. Раджи Нарасимхадева I поклонялся богу солнца и свято верил, что своими успехами он обязан именно ему. Огромная часть военных трофеев пошла на строительство Храма Сурьи. Кроме этого, своим появлением на берегу Бенгальского залива святилище, в котором возносились молитвы, проводились загадочные, мистические ритуалы и приносились дары богу Солнца обязано и родственникам раджи, которые были довольно состоятельными людьми. Они входили, как и раджа, в религиозный культ, и преподносили в качестве дара золото и драгоценные камни, которыми оплачивалась работа древних мастеров.

Перед постройкой храма у раджи Нарасимхадева I даже не возникало сомнений в том, что святилище солнца должно было быть построено именно в этом месте. Дело все в том, что еще до появления на свет могущественного правителя, территория на берегу Бенгальского залива считалась священной: именно там поклонялись солнцу. Кстати, название Конарак произошло неслучайно: в индийском языке существует словосочетание «Кона-Арка», которое дословно переводится, как «территория солнечного света».

Благодаря тому, что в XIII веке в Индии велись летописи, можно с уверенностью утверждать, что храм начали строить в 1243-м году. Это был пятый год правления Нарасимхадева I, который считался наиболее благоприятным для начала строительства Храма Сурьи. Огромное богатство раджи, его родственников и дань от правителей из соседних княжеств позволили возвести величественный индийский Храм в Конараке всего за 18 лет! Удивительно, но за этот короткий промежуток времени были построены не только стены, башня высотой в 60 метров, но и выполнены резьба, украшены внутренние залы. При этом следует еще и учесть тот факт, что строительный материал приходилось доставлять из гигантских каменоломен по морю. Более того, каждая часть храма была продумана до мельчайших деталей: святилище, которое должно было умилостивить богов, было возведено из трех видов камней. Отдельное внимание уделялось и цвету материала, из которого построен храм Сурьи в Конараке : под лучами солнца он должен был переливаться множеством цветов и оттенков. Задача перед строителями была непростой, однако они справились с ней быстро и без особых трудностей. По крайней мере, именно так говорится в летописях: то, что трудностей при возведении такого колосса не возникало, маловероятно.

Современным археологам, которые вели длительное время свои исследования на территории Храма Сурьи в Конараке, удалось доказать, что в свое время огромный храм украшала гигантская башня высотой чуть более 60-ти метров. По ее руинам удалось даже составить компьютерную модель, на которой наглядно видно, что представляла собой в XIII веке башня-шикхара.

«Черная Пагода»: период расцвета и упадок

Как нетрудно догадаться, период расцвета Храма Сурьи в Конараке пришелся на конец XIII века. Религиозные обряды в нем совершались до середины XVI века. Потом произошло какое-то ужасное событие, которое по какой-то неизвестной причине довольно туманно описывается в летописях. «В момент, когда фиринги пришли в святилище, мы потеряли все, что у нас до этого было. Все благовония улетучились, а нам осталась одна только ветошь», - примерно так можно перевести древнюю летопись, которой удалось чудом уцелеть до наших дней. Многие историки и лингвисты пытались раскрыть тайну этого документа, однако пока их попытки не увенчались успехом. Кто такие «фиринги»? Одна версия говорит о том, что это были враждебно настроенные мусульмане, а вторая, что европейцы. Однако эти версии не больше, чем предположения: что именно произошло в XVI веке в Храме Солнца, так и остается загадкой.

Некоторые специалисты ссылаются и на то, что слово «фиринги» может обозначать какое-либо разрушительное природное явление, например, ураганные ветры или штормы. Поэтому с уверенностью говорить, что на храм напали враги и разграбили его, было бы слишком самонадеянно. Пока ученым не удастся найти ответ на вопрос, кто или что такое «фиринги», тайна разрушения храма так и не будет раскрыта.

Интересно то, что после такого непонятного документа, рассказывающего о разрушении индийского Храма в Конараке, тут же появляются летописи, в которых говорится о том, что после разрушения, святилище по-прежнему остается местом, куда устремляются со всей страны тысячи паломников. Больше всего индусов приходило к храму в конце января: именно в этот месяц в культе бога Сурьи празднуется восход седьмого дня или, как его называет местное население, Парамасура.

К концу XVI началу XVII века в индийских летописях полностью исчезают упоминания о Храме Сурьи в Конараке . О нем «случайно вспомнили» уже в XVIII веке. В середине восемнадцатого столетия паломничество к «Черной Пагоде» решил совершить Баба Брахмачари. По его записям можно сделать вывод: что святилище было к тому времени уже полностью заброшено: брахману пришлось более двух дней пробираться к огромному зданию, которое уже «поглотил» тропический лес. В некоторых документах говорится: «Баба Брахмачари был удручен увиденным зрелищем, которое являл собой некогда величественный Храм в Конараке. Он отдал приказ своим многочисленным проводникам расчистить вход в святилище и забрать из него самые важные для культа Сурьи скульптуры и предметы. После этого паломник с большим количеством скульптур вернулся в город Пури». В настоящий момент во многих храмах этого древнего города можно действительно увидеть многочисленные статуи из Храма бога солнца в Конараке.

Храм Сурьи в Конараке: одна из главных достопримечательностей современной Индии

В наши дни территория вокруг Храма Сурьи в Конараке полностью очищена от джунглей. Этот величайший памятник истории и архитектуры, который, как говорят историки, «представляет собой одну большую загадку», занесен в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО, что говорит о том, что он должен быть сохранен для наших потомков. Сейчас туристы могут увидеть храм высотой «всего» в 40 метров. Башня-шикхара, как уже говорилось выше, практически полностью разрушена. Разрушена то ли в результате неумолимого хода времени, то ли загадочными «фирингами».

Храм бога солнца представляет собой гигантскую колесницу, точнее, ее образ Виману. На ней при помощи семи священных коней по верхнему и нижнему небу передвигается великий Сурья. В цоколе здания можно даже рассмотреть колеса этой мистической колесницы, каждое из которых богато украшено резчиками по камню. Всего колес в Вимане 12, каждое из них имеет диаметр чуть более 3 метров. Согласно древнему культу, колесо является символом времени. Ось между двумя колесами также служит символом. Два колеса - это земля и небо, а ось между ними - тесная связь двух миров. В религиозном культе, в котором поклонялись богу солнца, считается, что Земля и Небо это мужское и женское начало, которые находятся в супружеском союзе!

Видимо, в XIII веке в Индии было принято открыто говорить о супружеском союзе и физической близости. Практически все стены храма, как говорилось в самом начале материала, покрыты вырезанными в камне фигурами мужчин и женщин, предающихся плотским утехам. Интересно то, что даже на колесах можно встретить эротические сцены, которые навечно были запечатлены древними мастерами в камне. Если попытаться разобраться, почему такое внимание уделялось довольно откровенным скульптурам и орнаментам, то можно сделать вывод, что жрицы Храма Сурьи в Конараке, которые исполняли танцы для бога, еще и вступали в физическую близость с паломниками . Это был своего рода ритуал, который проводился с целью привлечь милость высших сил. Именно такое мнение наиболее широко и распространено среди современных ученых. Ничего общего с Камасутрой эти скульптуры не имеют. Правда, никаких убедительных доказательств, подтвержденных древними летописями, в пользу того, что танцовщицы ублажали всех паломников мужского пола, не существует.

Когда-то европейцы называли его Черной пагодой. Храм Солнца является высшим архитектурным достижением штата Орисса и считается шедевром мирового уровня.

Строительство храма началось в XIII веке, во время правления царя Нанарасимха. Когда-то в этих местах плескалось море, но за семь столетий оно отступило от берега на несколько километров. Ансамбль храма включает в себя три части: танцевальный павильон для выступлений храмовых танцовщиц, джагамохана – зал для молящихся, а также деул – святилище. По задумке древних архитекторов, два ритуальных помещения являлись частью огромной двухколесной колесницы. Каменная скульптура, изображающая семь коней в прекрасной сбруе перед входом в храм символизирует дни недели. А 12 пар колес под массивной колесницей соответствуют числу месяцев в году. Но основной мотив, который прослеживает по изображениям и скульптурам – Любовь, ведь старинная поговорка гласит: «Желание – основа Вселенной». Скульптурные композиции представляют собой любовные пары, а дополнительную интригу создают эротические сцены, изображенные на стенах.

Руины святилища окружают каменные изваяния слонов, лошадей и чудищ. Но скульптурной изюминкой является статуя юного воина – бога Солнца, тончайшая работа скульпторов, вызывающая подлинный восторг и восхищение.

Храм Солнца

Хотя в мире и достаточно мест, посвященных солнцу, но храм Сурьи - один из самых известных.

Место является жемчужиной Конарака. Построен храм был в 1250 году и, согласно мифам, был задуман как гигантская каменная колесница - тому подтверждение - прямоугольное в плане основное здание храма, обилие каменных колес в декоре, а также 7 скульптур лошадей, ведущих колесницу: 3 - с северной стороны, и 4 - с южной.

Храм Сурьи состоит из целого комплекса построек, не уступающих по красоте один другому. Это павильон для ритуальных танцев, исполнявшихся в дни равноденствия или для обращений к солнцу. Это святилище и церемониальное здание. Также храм имеет при себе множество более мелких сооружений: колодцы, алтари, павильоны.

Особой популярностью у туристов пользуется статуя Сурьи - богини солнца. Гигантская фигура поражает посетителей искусностью своего исполнения. Лицо, одежда, украшения - абсолютно все проработано в мельчайших деталях, отчего богиня выглядит как ожившая.

Храм Парсурамешвара

Храм Парсурамешвара находится в священном городе Бхубанешвар, административном центре индийского штата Орисса. Он является одним из 7 тысяч храмов, имевшихся когда-то в городе, и самым старым из 500 сохранившихся до наших дней.

Храм представляет собой небольшую, но богато украшенную важнейшую святыню Бога Шивы, датируемую VIII веком и прекрасно сохранившуюся до нынешнего времени. Он располагается в «Роще совершенных существ» в окружении 20 буддийских храмов небольшого размера.

Здание храма Парсурамешвара имеет необычный цветовой оттенок, получаемый благодаря сочетанию красных, оранжевых, пурпурных камней, из которых выложены его стены. Его украшают скульптуры, изображающие животных, любовные пары, а также цветочно-растительный орнамент и изящные решетки. Украшенный резными фигурами танцовщиц алтарь храма с 44-футовой башней отделяет от церковного вестибюля арочный зал.

Храм Джаганнатхи в Пури

Храм Джаганнатхи является главной святыней и достопримечательностью города Пури. Согласно писаниям, храм был возведен на том месте, где Кришна закончил свои земные игры. Ежегодно сюда приезжают паломники со всех концов Индии, чтобы провести у стен храма три дня и три ночи.

Макушка храма украшает ярко-красный флаг и "колесо дхармы". Залы храма, которые именуются "мандапа" напоминают вершины гор и имеют пирамидальные своды. Внутреннее пространство состоит из трех залов: джагомонаха (зал собраний), ната мандир (танцевальный зал) и бхога-мандапа (зал подношений). С восходом солнца сотни верующих идут к храму, чтобы попасть к Господу Джаганнатхе на даршан (приветствие).

В течение уже многих веков, храм ежегодно организует и проводит пышный «фестиваля колесниц» Ратха-ятру, в ходе которого храмовые божества Джаганнатхи, Баладевы и Субхадры везут по главной улице города Пури в огромных, пышно разукрашенных колесницах.

Храм Джаганнатхи открыт для верующих каждый день кроме воскресенья с 10 до 12 дня и 16 до 20 часов вечера. Однако попасть туда могут не все, для иностранцев вход запрещен, а если вы хотите принять участие в богослужениях, то это можно сделать с крыши Библиотеки Рагхунандан, расположенной напротив центральных ворот храма.