В России больше всего заключенных на душу населения среди европейских стран, а больше всего осужденных сидят за убийства, подсчитали эксперты. В Европе число арестантов снижается
Рекорд по несвободе
На каждые 100 тыс. россиян приходится 439 заключенных, это самый высокий показатель среди европейских стран. К такому выводу пришли эксперты из Лозаннского университета, которые составили ежегодный доклад о состоянии тюрем в странах - членах Совета Европы. Копия документа есть в распоряжении РБК. Данные, которые анализировали авторы, были действительны на сентябрь 2015 года. Тогда в России было 642,5 тыс. заключенных, из которых примерно пятая часть были арестованы на время следствия, а остальные осуждены.
По количеству заключенных на 100 тыс. населения Россия опережает ближайшего преследователя почти вдвое: у Литвы, которая на втором месте, 277 заключенных на 100 тыс. человек. В среднем по Европе этот показатель составляет 139 арестованных. За последние годы плотность тюремного населения в России уменьшилась почти на треть, но все это время Россия сохраняла лидерство по этому показателю, следует из доклада. Максимальная плотность была зафиксирована в 2008 году, когда на 100 тыс. россиян приходилось 625 заключенных (тогда за решеткой в России находились 887,7 тыс. человек).
Число заключенных в России устойчиво снижается, указала РБК член Совета по правам человека при президенте Мария Каннабих: «Было время, когда в заключении находилось около миллиона человек. А сейчас - около шестисот тысяч. Это положительный факт». По ее словам, это заслуга общественности, которая, в частности, добивается альтернативных мер пресечения для подследственных. Число заключенных будет снижаться, но, по оценке Каннабих, не опустится ниже 30% от нынешнего показателя.
В конце декабря правительство утвердило концепцию федеральной целевой программы (ФЦП) «Развитие уголовно-исполнительной системы» на 2017–2025 годы. В рамках этой концепции для борьбы с перенаселенностью в российских тюрьмах планируется построить 11 изоляторов, 14 режимных корпусов СИЗО и 45 общежитий в исправительных колониях. С учетом уровня инфляции и потребностей региональных управлений ФСИН на реализацию программы потребуется от 54,9 млрд до 167,2 млрд руб.
Лидеры по убийствам
По соотношению числа заключенных и тюремщиков Россия на втором месте: на каждого сотрудника администрации колоний приходится 11 арестантов, говорится в докладе Лозаннского университета. Выше этот показатель только у Словакии, а в среднем по Европе заключенных примерно в три раза больше, чем тюремщиков.
Самой распространенной статьей среди российских заключенных является убийство - за это преступление были осуждены 27,8% из отбывающих наказание. Выше показатель только в Албании - почти 40% заключенных. В большинстве стран Европы убийство - третья по популярности статья обвинения; за него осуждены в среднем 15% заключенных.
За незаконный оборот наркотиков (это самая массовая группа преступлений по всей Европе) в России осужден каждый четвертый арестант. При этом на каждые 100 тыс. населения России приходится 90 осужденных по этой статье - это больше, чем в любом другом европейском государстве.
Сроки заключения в России в среднем длиннее, чем в большинстве стран Европы. Основная масса приговоренных к лишению свободы россиян получает от пяти до десяти лет колонии (37%); в среднем же по Европе заключенных с такими сроками только 22%.
Одно из свойств российской тюремной системы, оставшееся еще с советских времен, - более длительные по сравнению с Европой сроки заключения, указывает глава международной правозащитной группы «Агора» Павел Чиков. По его оценке, за статьи, связанные с нелегальным оборотом наркотиков, российские суды выносят максимально суровые приговоры. Это касается и убийств: «15–25 лет - очень распространенное явление, когда речь идет об убийстве двух и более лиц. В Норвегии Брейвик получил 25 лет за 70 убийств. У нас он без вариантов получил бы пожизненное».
Экономия и смертность
В России сохраняется высокая тюремная смертность: из 10 тыс. заключенных 61 человек умирает в местах лишения свободы. Этот показатель вдвое превышает средний по Европе; чаще заключенные умирают только в Армении, Молдавии и Черногории.
Правительство России в 2014 году тратило на каждого заключенного €22,5 в день, что вдвое меньше среднего (€52); сильнее экономили только закавказские и балканские страны, а также Литва, Румыния и Молдавия. При этом бюджет российской тюремной системы составил рекордные €5,4 млрд - это на 2 млрд больше, чем у ближайшего преследователя, Великобритании.
В целом в Европе эксперты зафиксировали смешанные тенденции. Растет число освобождений из мест заключения: на 1 сентября 2015 года было зафиксировано 1,4 млн заключенных, на 103 тыс. меньше по сравнению с 2014 годом. «Падение общего числа заключенных в тюрьмах Европы можно только приветствовать, - прокомментировал доклад генсек Совета Европы Турбьерн Ягланд. - Развитие альтернативных способов наказания не обязательно ведет за собой рост числа преступлений, но способствует реинтеграции нарушителей в общество и помогает решить проблему переполненности тюрем».
Вместе с тем аналитики отмечают рост числа вновь осужденных и увеличение среднего срока наказания. Также стабильно растут траты государства на каждого заключенного в день. Кроме того, в исследовании отмечается, что перенаселенность тюрем сохраняется. Как и годом ранее, треть всех администраций тюрем рассказали, что в их учреждениях наблюдается недостаток мест. В целом европейские тюрьмы заполнены на 93,7%. Ситуация серьезно ухудшилась в Молдавии, Турции и Чехии и улучшилась в Греции.
Подробнее на РБК:
http://www.rbc.ru/newspaper/2017/03/15/58c702399a79473b36f47d9c
Маргарита Алехина, Илья Рождественский, Георгий Макаренко
По данным правозащитников, в настоящее время в России в местах лишения свободы находятся более 400 тысяч человек, страдающих различными заболеваниями. Исходя из того, что в стране всего около 650 тысяч заключенных, здоровы из них меньше половины. В этой связи диссонансом звучит статистика региональных тюремных ведомств и самой Федеральной службы исполнения наказаний, значительно отличающаяся от данных российского Министерства здравоохранения.
Статистика
Подводя итоги 2017 года, пенитенциарное ведомство России отрапортовало об успехах своей медицины: снижение смертности от туберкулеза составило 41 процент, от ВИЧ-инфекции – более чем на 12 процентов.
– У нас потрясающие успехи по лечению туберкулеза, – отчитался заместитель руководителя ФСИН России Валерий Максименко . – За прошлый год (речь идет о 2016 годе. – РС) снижение смертности на 54,6 процента. В этом году (2017 год. – РС) на ноябрь месяц – 41 процент снижения смертности от уже сниженного уровня прошлого года. Таких успехов, как у нас, нет нигде по стране!
Валерий Максименко также сообщил, что в пенитенциарном ведомстве выработаны свои методики борьбы с таким заболеванием, например, как туберкулез. А пресс-служба ФСИН России сообщила агентству "Интерфакс", что и от сердечно-сосудистых заболеваний смертность снизилась на 2,3 процента, а от онкологических – на 13,4 процента.
Но очевидно, что не все так уж гладко. Российское Министерство здравоохранения, например, совсем не радуется, а еще и предостерегает. "Несмотря на очевидные достижения в борьбе с туберкулезом, не может не вызывать озабоченность тенденция к росту распространенности множественной лекарственной устойчивости к противотуберкулезным препаратам среди больных туберкулезом", – сообщает оно.
Особняком стоит тотальное нежелание пенитенциарного ведомства проводить какие-либо медико-социальные экспертизы
С выводами министерства согласны и правозащитники. В мае 2017 года российская организация "Горячая линия" на деньги президентского гранта реализовала проект по мониторингу заболеваемости туберкулезом в местах лишения свободы. По его итогам в докладе организации говорится, что выявлена масса проблем – недостаточные меры профилактики туберкулеза в местах лишения свободы, неэффективное оказание медицинской помощи, несовременные методы лечения и обследования больных заключенных, а главное, невнимательность и бесчеловечность сотрудников ФСИН. В документе особо подчеркивается непонятное для правозащитников желание исказить реальность, скрыть процент заболеваемости и даже вылечивания.
"Особняком стоит тотальное нежелание пенитенциарного ведомства проводить какие-либо медико-социальные экспертизы для тяжело больных заключенных. Будь то освидетельствование по факту получения инвалидности, будь то экспертиза по установлению наличия заболевания, препятствующего отбыванию наказания", – говорится в докладе.
- Альбина Г. – Мой муж сидел в ИК-15 города Копейск Челябинской области, там заболел туберкулезом, из-за этого его перевезли в тюремную больницу. Он мне говорил, что надо купить катетеры для капельниц, я их привезла и отдала врачам... Они говорили, что все нормально, а потом его вдруг перевели в реанимацию. Мы попросили врачей созвать комиссию, чтобы освободить его по болезни, раз за решеткой его не могут эффективно лечить, а они ни в какую! Я пошла к адвокатам, но уже ничего сделать не успела – он там умер. Когда его хоронили, у него были заклеены глаза и рот, его сильно загримировали, уши были почему-то синие. И весил он, страшно себе представить – 25 килограммов. Когда он лежал в реанимации, мы ведь еще привезли передачу продуктовую, но наверное, до него она и не дошла. У врачей спрашивала: "Он хоть кушает?", и они мне отвечали: "Да, наверное". Ужасные там люди работают, вот что хотела сказать.
Лекарства
По данным пресс-службы Госкорпорации "Ростех", ее "дочка" под названием "Нацимбио" назначена единственным поставщиком лекарственных препаратов и медицинских изделий, которые ФСИН закупает в 2017–2018 годах. Соответствующее распоряжение подписал председатель правительства России Дмитрий Медведев в минувшем августе. Сообщается также, что до конца 2018 года именно эта организация обеспечит поставку для нужд ФСИН 24 наименований лекарственных препаратов и 11 медицинских изделий, в числе которых рентгеновские установки и УЗИ-сканеры.
ФСИН закупает у их компании только противотуберкулезные препараты. Где берут остальное – остается загадкой
– Наша компания работает с поставками для ФСИН с 2014 года, и мы накопили достаточный опыт в этой сфере. Благодаря систематизации закупок был минимизирован риск отсутствия необходимых препаратов на местах и полностью исключено попадание в закупку контрафактных лекарственных средств. Новое назначение говорит о доверии к компании, и мы сделаем все возможное, чтобы его оправдать, исполнить условия контракта, подтвердить репутацию надежного поставщика, – цитировал заявление тогда еще генерального директора "Нацимбио" Марьям Хубиевой сайткомпании "Ростех" в августе 2017 года.
По данным того же "Ростеха", для нужд ФСИН в 2016 году "Нацимбио" поставила более 4,5 миллиона упаковок лекарственных препаратов. В самой компании "Нацимбио" утверждают, что объем поставок составил более 7 миллионов упаковок. Стоит отметить, что с 2016 года закупаются исключительно российские препараты, никакого импорта.
В пресс-службе "Нацимбио" также сообщили, что в период 2017–2018 годов ФСИН закупает у их компании только противотуберкулезные препараты. Где берут остальное – остается загадкой. По крайне мере на сайте ФСИН России такой информации нет.
По словам юриста проекта мониторинга Дины Латыповой , справку о получении и расходовании лекарственных препаратов администрации учреждений, где они проводили свои исследования, рекомендовали запросить в ГУФСИН России по Челябинской области – так как поставка препаратов по всем учреждениям осуществляется централизованно из Москвы. Однако на запрос они должного ответа не получили. Многие вопросы остались проигнорированы.
Мы узнали, что лекарств порой просто не хватает на всех – заключенным приходится их покупать самим
– Но нам удалось сделать фотоснимки складов и шкафчиков для хранения лекарственных препаратов, – рассказывает Дина Латыпова. – Таким образом мы узнали названия некоторых лекарств, применяемых для лечения туберкулезных больных в местах заключения. К чему такая секретность – непонятно. Возможно, к тому, что многие из них уже считаются устаревшими и неэффективными. Также мы узнали, что лекарств порой просто не хватает на всех – заключенным приходится их покупать самим. Но и тут возникают сложности – не всегда их беспрепятственно пропускают в передачах, по сути, оставляя людей без должной медицинской помощи.
- Татьяна Л. – Мой муж сидит в Мордовии, пару лет назад у него обнаружили ВИЧ и гепатит С. Берут кровь раз в 4–6 месяцев, а результаты не говорят. Предлагают терапию. Сразу скажу, что в зоне есть два вида терапии: обычная (98 процентов на ней), при которой лекарство пьют горстями, и хорошая (дают избранным). Муж не принимает терапию обычную, потому что отсутствует информация о нагрузке – боимся, что печень просто откажет. Писал заявление, чтобы взяли нормально анализы, а я здесь (на воле) смогла получить консультацию у нормального инфекциониста, исходя из анализов. А они отказывают! Состояние его здоровья очень ухудшилось, я понимаю, что ему нужна помощь. Но как повлиять на этот процесс – не знаю.
Женщины
В марте 2017 года члены Общественной наблюдательной комиссии посетили женскую исправительную колонию №5 Челябинска. В комнате приема передач находились две женщины, которые ранее здесь же и отсидели свой срок, а теперь принесли "передачки" подругам. В разговоре с ними открылись страшные факты, как на самом деле лечат в колонии, где имеется один выделенный отряд для заразившихся туберкулезом.
Невозможно попасть на прием к врачам, таблетки, в том числе и противотуберкулезные препараты, дают редко
– Надолго больные женщины здесь не задерживаются, всего неделю-две, – рассказывает Настя , отсидевшая здесь весь свой срок. – Всех заболевших туберкулезом этапируют очень далеко, в ЛИУ №32 города Минусинск Красноярского края, в котором отбывают наказание женщины, больные туберкулезом.
По словам собеседницы Радио Свобода, в самой колонии №5 плохое медицинское обслуживание – невозможно попасть на прием к врачам, таблетки, в том числе и противотуберкулезные препараты, дают редко.
А вот в соседней колонии №4, по словам девушек, и этого нет – ни специальной больницы, ни отрядов для лечения больных туберкулезном. Всех заболевших тут же отправляют в ИК-5, где они также получают минимальное лечение, а затем они также этапируются в Минусинск. Таким образом, в Челябинской области и близлежащих регионах вообще отсутствуют специализированные лечебные учреждения для лечения заболевших туберкулезом осужденных женщин. Каким образом лечат подследственных женщин, также неизвестно, однако в той же минусинской больнице, по данным УФСИН по Красноярскому краю, имеется и помещение, функционирующее в режиме следственного изолятора.
Дали десять дней на обжалование для прокуратуры, и вот на восьмые сутки она у нас там и умерла, не попала домой со своим малышом
В этой связи правозащитники задают вопрос о нарушении прав на своевременное оказание медицинской помощи заключенным женщинам, больным туберкулезом, и о нарушение права на отбывание наказания по месту жительства. Кроме того, они полагают, что этапирование женщин, больных туберкулезом, за тысячи километров является бесчеловечным отношением. И в качестве доказательств приводят ссылки на дела, рассматриваемые ЕСПЧ в отношении к больным туберкулезом: "Худобин (Khudobin) против Российской Федерации" (№59696/00), "Васюков (Vasyukov) против Российской Федерации" (№2974/05), "Логвиненко (Logvinenko) против Украины" (№13448/07), "Полякова (Polyakova) и другие против Российской Федерации" (№35090/09) и другие аналогичные дела.
- Анастасия М . – В нашей колонии был страшно трагический случай: девушка забеременела, вынашивала ребенка тяжело, но врачи ничего не находили и внимания на жалобы мало обращали – мол, всем тяжело беременной ходить. А во время родов у нее обнаружили рак. Именно на родах, а не тогда, когда вынашивала. Получается, и УЗИ должным образом не делали. После родов ее, конечно, стали готовить на "актировку" (освобождение по болезни или инвалидности. – РС) . С первого раза суд не отпустил, а со второго раза приняли положительное решение, но дали десять дней на обжалование для прокуратуры, и вот на восьмые сутки она у нас там и умерла, не попала домой со своим малышом.
Инвалиды
Движение помощи тяжелобольным заключенным "Обреченные умирать в неволе" вот уже несколько лет изучает медицинские проблемы в местах лишения свободы.
– В социальных сетях нам постоянно пишут жалобы, задают вопросы, просят помощи, – рассказывает волонтер движения Людмила Винс . – Многие из них касаются проблем, связанных с тем, что в пенитенциарных учреждениях людям просто отказывают в проведении медико-социальной экспертизы по факту установления инвалидности. Особенно это касается больных туберкулезом, гепатитами и ВИЧ-инфекцией.
Мама – пенсионерка, последний раз летом мы покупаем ему лекарства на 20 тысяч, чтобы снять рецидив
Связано ли это с нежеланием системы УИС признавать тот факт, что последствия от этих заболеваний при их лечении в условиях ведомственных медицинских учреждений серьезны и приводят к инвалидности, либо с нежеланием региональных Бюро МСЭ устанавливать инвалидность больным заключенным, эксперт доподлинно сказать не смог. Но она предположила, что, возможно, имеет место общая тенденция к искажению статистики заболеваемости в пенитенциарных учреждениях. Это предположение связано и с последним скандалом, связанным с медицинской службой УФСИН по Красноярскому краю, о котором сообщал портал "Медиазона", опубликовавший запись совещания главного врача медико-санитарной части по Красноярскому краю Владимира Элярта , где последний призывал, например, своих подчиненных скрывать факты смерти осужденных от туберкулеза.
- Елена Р. – У брата цирроз печени, он инвалид, отбывает наказание в ЛИУ-15 города Волгоград. У него каждые полгода рецидив. Как помочь ему, мы не знаем. С медицинской помощью проблематично, мама – пенсионерка, последний раз летом мы покупаем ему лекарства на 20 тысяч, чтобы снять рецидив. Как долго будет это еще продолжаться, не знаю, в суд пойти с ходатайством об освобождении хотели, но медики отказываются его "актировать".
Наблюдения правозащитников таковы: проблемы в тюремной медицине были всегда, но усугубляться они начали в 2014 году, именно тогда, когда ведомство решило провести первую масштабную реформу. Именно она принесла массу нерешенных до настоящего времени вопросов – от отсутствия лицензий на ту или иную медицинскую манипуляцию в больницах ФСИН по всей стране до странностей в сфере финансирования, заказов и поставок лекарств для больных заключенных.
Многие известные правозащитники тогда выступили за то, чтобы тюремщики отказались от своей собственной медицины, раз уж не могут нормально лечить, передав полномочия Минздраву. Но ни ФСИН, ни сам Минздрав к этому тоже оказались не готовы.
Сейчас много говорят об освобождении по болезни тяжелобольных заключенных – согласно Постановлению правительства №54 от 6 февраля 2004 года. Казалось бы, не можете сами вылечить – освободите, но не тут-то было. Количество освобожденных год от года не растет, "актировки" добиться настолько сложно, что проще из тюрьмы сбежать, сделав подкоп. И вместо того чтобы признать, что люди умирают, что вылечить их в условиях тюремных больниц просто невозможно – ведомством искажается статистика. Можно даже предположить, что больных в тюрьмах просто выгодно иметь.
Известно, что условия мест лишения свободы не могут не влиять на осужденного и его поведение. Сама специфика отбывания наказания и организация процесса исправления мало способствуют формированию мотивационной готовности осужденного к правопослушному поведению. Среда осужденных стимулирует психологическую защиту от возможного насилия и притеснения, что связано с уверенностью в несправедливости назначенного наказания. Как справедливо указывает Антонян Ю.М., это обусловливает взаимное криминальное заражение, формирует эмоциональные и смысловые барьеры к требованиям режима отбывания наказания и основным средствам исправления.
В процессе адаптации заключенных к новым условиям и новой социальной среде стираются грани между различными типами личности и формируется новый тип – личность осужденного. Этой личности присущи усвоение и закрепление социально-групповых норм, ценностей, традиций тюремной субкультуры, акцентуация таких свойств, которые в обычных условиях свободной жизни не проявлялись.
Анализ показывает, что большинство лиц, которые оказываются в местах лишения свободы, уже обладают рядом биофизических и психологических свойств личности, затрудняющих процесс адаптации к условиям внешней среды (возраст, наличие инвалидности, психического расстройства, ВИЧ-инфекции и др.). Негативные условия отбывания наказания катализируют действие этих качеств, и результатом социальной адаптации лиц с такими свойствами в местах лишения свободы часто становится дезадаптация – совокупность отрицательных характеристик свойств, ценностей, мотивов и механизмов поведения личности, не способствующих ее эффективной жизнедеятельности в исправительном учреждении в рамках общепринятых пенитенциарным социумом норм, ценностей и правил поведения и которые в определенной ситуации могут способствовать реализации процесса виктимизации такого лица.
По мнению Сергеева М.П., подавленная активность и высокая потребность в признании играет большую роль в принятии осужденными норм и ценностей пенитенциарной среды как смысла своего выживания и дальнейшего существования. Осужденные постепенно усваивают как неформальные правила, так и требования установленного законом режима. По утверждению И.Ф. Обросова, это явление – форма адаптации в виде полной зависимости осужденных от условий пребывания в исправительных колониях с минимальным удовлетворением текущих и актуальных потребностей.
Так, согласно исследованиям В.Г. Громова, 51,5% осужденных, отбывающих наказание в виде лишения свободы, указывают на то, что современные исправительные учреждения стимулируют у них преступное поведение. А 85% осужденных к лишению свободы считают, что основной причиной рецидива преступлений, совершаемых ими после отбытия наказания в виде лишения свободы, является то, что они в местах лишения свободы прошли своего рода "курсы повышения преступного мастерства" или не могут адаптироваться к жизни на свободе.
Сегодня в воспитательных колониях совместно содержатся лица, впервые осужденные к лишению свободы и ранее отбывавшие данный вид наказания, несовершеннолетние, осужденные за совершение преступлений различной степени тяжести. В результате этого отрицательно характеризующиеся осужденные имеют возможность оказывать негативное влияние на остальных осужденных, содержащихся в воспитательной колонии. Все большее распространение среди несовершеннолетних осужденных приобретают элементы криминальной субкультуры.
На личность человека в условиях социальной изоляции воздействуют разного рода психогенные факторы, которые приводят к невротическим реакциям, суицидальным попыткам, психическим расстройствам и т. д. Тюремное заключение часто приводит к необратимым изменениям в психике. В исследовании В.И. Лебедева, которое посвящено анализу психогенных факторов экстремальных условий, приведено 7 групп факторов, отрицательно воздействующих на психику человека в экстремальных условиях.
Одним из примеров экстремальных условий можно считать пребывание в местах лишения свободы.
Первым фактором, воздействующим на психику заключенного, является групповая изоляция . Заключенный находится в относительно небольшом коллективе таких же "страдальцев", как и он сам. Они постоянно вынуждены общаться друг с другом. В результате в коллективе осужденных появляется напряженность во взаимоотношениях, растет количество конфликтов, в поведении усиливается открытая враждебность и, как следствие всего этого, появляются изолированные и отвергаемые члены группы.
Вторым важным психогенным фактором пребывания в местах лишения свободы является монотонность , ведущая к сенсорной депривации. В местах лишения свободы у большинства заключенных происходит формирование чувства утраты связи с реальностью. Как показывают опросы психологов, для многих заключенных дни кажутся однообразными и похожими друг на друга.
Третьим важным фактором, воздействующим на заключенных, является изменение восприятия пространственной структуры . Количество объектов вокруг заключенного ограничено. Подобные пространственные ограничения формируют у осужденных либо апатию, либо повышенную агрессивность.
Длительное отсутствие известий из дома, от родных или друзей вызывает ощущение заброшенности, покинутости, приводит порой к истинным суицидальным попыткам, которые иногда заканчиваются трагически. При длительном отсутствии известий о событиях дома появляется состояние тревожности, депрессии, нарушается сон, при этом может потребоваться уже медицинская помощь.
В условиях групповой изоляции и постоянной публичности не менее серьезным фактором является одиночество . Осужденные имеют достаточно возможностей хотя бы в пределах камеры общаться с себе подобными, но у них очень быстро наступает информационная истощаемость. Это связано как с ограничением притока какой-либо новой информации, так и с низким интеллектуальным уровнем большинства окружающих людей.
Несмотря на жесткий режим и наблюдение со стороны персонала, постоянная угроза для жизни и здоровья является одним из мощнейших факторов, деформирующих психику осужденных в местах лишения свободы. Как правило, такая угроза бывает вызвана проблемами межличностных взаимоотношений, строгой иерархичности, кастовости "тюремного общества".
Важным моментом для понимания состояния осужденных является десинхронизация ритмов сна и бодрствования . Невозможность занять большинство обитателей мест лишения свободы общественно-полезным трудом или учебой приводит к тому, что многие из них впадают в своеобразную "спячку". По всей видимости, это является одной из защитных реакций организма на постоянное воздействие психогенных факторов окружающей среды.
С учетом всего изложенного, можно утверждать, что все эти факторы деформируют личность заключенного. Восприятие окружающей действительности как жестокой, карающей, лишающей свободы, а власти неформальных лидеров среды заключенных как агрессивной и угрожающей физическому существованию накладывается на абсолютное отсутствие каких-либо властных полномочий у самого заключенного. Способствует глубокой личностной деформации заключенного и обезличенность тюремной среды.
Пребывание в заключении формирует определенные психические состояния, в первую очередь, это состояние ожидания. Заключенные постоянно чего-то ждут: окончания следствия, суда, приговора, ждут встречи с адвокатом или родственниками, насилия со стороны других, освобождения и т. д. Это все крайне неблагоприятно сказывается на эмоционально-волевой сфере, формирует ущербную личность, неспособную к эффективному общению с окружающими людьми.
В этой ситуации естественным является стремление своеобразным способом разрядить эту напряженность, например, нарушением режима содержания или совершением самоповреждения.
Состоянию ожидания, как правило, сопутствует нетерпение –своеобразное психическое состояние, проявляющееся у человека в ожидании предстоящих, особенно важных для него событий, которые его волнуют и исход которых ему пока не известен. Состояние нетерпения в зависимости от индивидуально-психологических особенностей личности может проявляться от аффективно-расторможенных реакций, когда заключенные бросаются на сотрудников, до аффективно-тормозных реакций.
Ситуации ожидания присуща тревога – очень тяжело переживаемая эмоция. Она вызывается неопределенностью информации и переживается всегда как неприятная, негативно окрашенная с направленностью в будущее. Заключенный заранее рисует себе самые мрачные перспективы, связанные с судом, жизнью в колонии или на свободе.
Естественным шагом в ответ на указанные факторы является психологическая защита заключенных от всеобъемлющего вмешательства тюрьмы в личностную сферу. Анализ литературы и практики позволяет указать семь вариантов психологической защиты заключенного, такие, как бегство в сообщество тюрьмы, бегство в сообщество заключенных, бегство во внешний мир, бегство к своему уголовному делу, стремление к искуплению вины, бегство в болезнь, нарушение режима.
Знание и использование адекватных психологических защит способствует сохранению психологического здоровья личности. Следует отметить, что чрезмерное использование неадекватных психологических защит способствует возникновению невротических заболеваний или негативных личностных изменений, а те, в свою очередь, способны привести к криминальной деструктивности личности.
Как показывает практика, изучение психологических защит личности осужденного в местах лишения свободы является в настоящее время чрезвычайно важным, требующим определенного осмысления и научной разработки. При этом следует отметить, что лица, признанные злостными нарушителями режима отбывания наказания, представляют собой одну из сложных в вопросах исправления категорий, нуждающихся в принципиально иных подходах и методах работы с учетом современных требований.
Таким образом, для заключенных свойственно проявление широкого спектра реакций в условиях пребывания в изоляции – от астенических, депрессивных до аффективных, бурных. Все они развиваются на фоне крайне ограниченной двигательной активности, скученности и постоянной публичности, поэтому последствия этих реакций могут быть непредсказуемыми не только для работников исправительных учреждения, но и для самого заключенного. Поэтому важная роль отводится сотрудникам психологических лабораторий по вопросу коррекционной работы и психологической помощи лицам в местах лишения свободы с целью достижения положительных результатов исправления осужденных при отбытии наказания.
Однако одного положительного влияния со стороны психологов недостаточно для достижения целей, преследуемых в ИУ. На исправление осужденных огромное влияние оказывает и режим отбывания наказаний – установленный законом и соответствующими закону нормативно-правовыми актами порядок исполнения и отбывания наказания, обеспечивающий охрану и изоляцию осужденных, постоянный надзор над ними, исполнение возложенных на них обязанностей, реализацию прав и законных интересов, личную безопасность осужденных и персонала, раздельное содержание разных категорий осужденных, различные условия содержания в зависимости от вида ИУ, назначенного судом, изменение условий отбывания наказания (ст. 82 УИК).
§ 2. Традиции и обычаи преступного мира среди осужденных в местах лишения свободы
Специфические отношения в среде лиц, отбывающих наказание, не только порождены, но и регулируются всей системой ценностных ориентаций «тюремной общины», именуемой емким понятием «делинквентная подкультура». В центре ее находятся, как мы уже отмечали ранее, традиции и обычаи осужденных.
Антиобщественные традиции и обычаи, механизм их влияния на противоправное поведение рассматривались в трудах М. Н. Гернета, А. И. Гурова, Ю. А. Вакутина, Б. Ф. Водолазского, С. Я. Лебедева и других криминологов. В настоящем разделе монографии будет уделено более пристальное внимание неформальным правилам, запретам, принципам поведения и установлениям, сохраняющимся в среде осужденных длительное время. Автор ставит своей целью вскрыть их асоциальную сущность, а также показать значение исследуемых явлений в жизнедеятельности различных групповых образований лиц, отбывающих наказание.
Общность осужденных в местах лишения свободы, как и любая устойчивая общность людей, всегда несет в себе элементы прошлого. При этом важно иметь в виду, что в исправительных учреждениях, в силу ряда объективных факторов, это выражается более последовательно и консервативно. На данное обстоятельство обратил свое внимание исследователь С. В. Максимов еще в начале предшествующего столетия. Он писал: «Тюремная община живет своею самостоятельною жизнью. Правила для тюремной общины как будто застывают в самом воздухе, как будто самые тюремные стены пересказывают их. Преемственная передача убеждений, жизнь старыми преданиями, на веру, едва ли сильнее в другой какой общине».
Традиции и обычаи осужденных так же неоднородны, как и сама их среда. Первую группу этих феноменов чаще всего называют «правилами-заповедями арестанта». Данные установления и запреты, с одной стороны, базируются на незыблемых правилах общей криминальной субкультуры. С другой стороны, они отражают своеобразие условий содержания лиц, отбывающих наказание в исправительных учреждениях. По своей функциональной реализации они могут быть как негативного, так и позитивного характера. Например, десятилетиями сохраняется среди осужденных основной принцип поведения: «Не делай ничего такого, что может вредить нам, так как от этого страдает каждый из нас». Отсюда и правила, «комплекс запретов»: «не кради у ближнего», «не подглядывай за другими», «не доноси на других», «не обращайся к администрации ИУ за помощью в разрешении конфликтных ситуаций», «не имей при себе ножи или все, что может их заменить, ибо у каждого есть право на неприкосновенность личности», «не покупай и не бери из столовой еды», «не устраивай разборки в пьяном виде и в больнице для осужденных», «не задавай лишних вопросов и не болтай лишнего».
Запреты эти распространяются на всех и принимаются всеми, независимо от статусной принадлежности лица. Они стабилизируют отношения в среде осужденных, любое отступление от них ведет к серьезным эксцессам.
Другой принцип гласит: «Всегда сохраняй достоинство арестанта». То есть «не становись гомосексуалистом» (при этом позволяется, однако, «пользовать» пассивных гомосексуалистов или тех, кого насильно сделали таковыми), «не проигрывай лишнего в карты», «умей постоять за себя». Если об осужденном распространяется слух, что якобы он сотрудничает с администрацией или, скажем, не уплатил карточный долг, то согласно «правилам-заповедям» тот обязан постоять за себя. Докажи, что это не так – избей или убей обидчика. А если не сможешь, значит, все, что говорят о тебе – правда.
Подобные установления продиктованы, образно выражаясь, естественным отбором. Физически сильные, волевые люди, как правило, лучше приспосабливаются к условиям жизни в местах лишения свободы. Их среда и продуцирует, поддерживает названные нормы.
Вместе с тем в пенитенциарных учреждениях поддерживаются издавна правила, которые обязывают осужденных соблюдать личную гигиену, не причинять вреда больным и пожилым осужденным.
О существовании перечисленных базовых ценностных ориентаций свидетельствуют отдельные научные источники, а также сами лица, отбывающие наказание. На вопрос: «Какие неформальные правила обязан соблюдать каждый осужденный?» – они отвечали примерно так: «Нельзя стучать на сотоварища; нельзя становиться гомосексуалистом; не воруй у ближнего; не играй в карты в долг». Причем, в первых двух мнениях единодушны все, в других – большинство (80–82 %).
Указанные нормы-обычаи и традиции интернациональны, то есть существуют в пенитенциарных учреждениях различных стран.
Другая группа традиций и обычаев принадлежит исключительно обособленным от основной массы «авторитетам» уголовной среды. Конечно, они теснейшим образом связаны с базовыми ценностями общей субкультуры, а также с отмеченными «правилами-заповедями арестанта». С одной стороны, отдельные из них в местах лишения свободы непосредственно основываются на общих установлениях и нормах, с другой – активно влияют на них, а иногда и создают эти неформальные правила. Рассматриваемые традиции и обычаи санкционируются наиболее авторитетными членами преступного мира, их «сходками», «съездами», поддерживаются не только мнением «авторитетов», но и насилием.
Действие этих «естественных законов» распределяется по трем направлениям. Первые регулируют взаимоотношения привычных правонарушителей с обществом, с правоохранительными органами, администрацией ИУ: «Не трудись. Живи за счет своего криминального промысла. Не сотрудничай с представителями органов внутренних дел. Любую ошибку милиции, администрации ИУ, суда, прокуратуры используй в своих интересах, например в целях расширения своих прав в местах лишения свободы. Распространяй при возможности позорящие измышления о деятельности правоохранительных органов, клевещи на работников ИУ, причиняющих вред тебе, твоему сообществу». Это главные, самые устойчивые «законы». Они обусловлены непримиримостью к общественным интересам обычных людей, враждебностью к милиции и всем, кто мешает, не дает криминальным группировкам жить, сообразуясь со своими ценностными ориентациями.
Другие традиции и обычаи устанавливают систему отношений хранителей криминального наследия с остальными категориями осужденных. Прежде всего, уже само разделение лиц, отбывающих наказание, на группы предписано этими «законами». Но кроме всего прочего: «Поддерживай справедливые отношения между осужденными». «Авторитеты» прекрасно понимают, что если инициативу по установлению таких отношений, а еще и с искусным учетом существующих позитивных правил, возьмет на себя администрация мест лишения свободы, то их неформальная роль в среде осужденных значительно ослабнет. Поэтому они десятилетиями в своем сообществе сохраняют установление: «Наблюдай, чтобы каждый подчинялся «правилам-заповедям». Сам обеспечивай это. Не допускай притеснения осужденных, не причинивших вреда преступному миру, наоборот, покровительствуй им – всегда пригодится». Все это является основой веры и покорности большинства лиц, отбывающих наказание, им – «авторитетам», маскирует подлинную их сущность. Благодаря этому привычные нарушители традиционно создавали в глазах обывателей, по точному выражению В. Шаламова, образ «блатного Каскарильи» и тем самым умело влияли на осужденных (а иногда и на работников правоохранительных органов). Ведь все эти «нейтральные», заслужившие покровительство со стороны «авторитетов» соблюдением «заповедей», на деле являются той массой людей, за счет которой и живет «блатная каста». Любой же их протест против существующего «нормопорядка» влечет насилие и, как правило, отвержение. Последнее весьма своеобразно закрепляется неформальными установлениями. Так, «отверженным» неписаными правилами запрещается скрывать свой статус, находиться в одной камере с другими осужденными, принимать пищу за одним столом с «людьми» («ворами», «мужиками» и др.), выполнять определенные виды работ.
И, наконец, третья сфера действия исследуемых естественных законов – само криминальное сообщество. Оно связано незримыми нитями этих законов. Настолько строго регламентирован каждый шаг «авторитета», что данную «отрасль субкультурного права» можно даже разделить на «институты».
«Привлекай к себе и воспитывай молодежь на идеалах арестантского прошлого». Закономерным является то, что всякая человеческая деятельность, в том числе и антиобщественная, имеет своих героев, имена которых становятся историческими, которым подражают последователи. Иными словами, каждое поколение людей воспроизводит из прошлого представления об идеале – это традиция всех социальных групп, сообществ, слоев. То есть в собственной жизни человек проектирует самого себя в будущем – как свой идеал, как модель своего желаемого будущего, заимствуя их из прошлого. Нечто похожее происходит и в криминальной среде, где уголовные элементы разных поколений в местах лишения свободы формировали свой идеал. Например, в середине XIX столетия в преступном мире идеальным преступником считался «иван». В нем заключенные видели человека, испытавшего на своем веку различные лишения, много видавшего, потому – опытного и надежного. Популярным героем и моделью для подражания у криминальных лиц 30-х гг. и второй половины XX столетия становится «вор» («вор в законе»). «Вор» – тип человека «чисто кристальной души», неукоснительно следующий «воровским законам» и посвятивший себя и всю свою жизнь «воровским идеалам». Колоритным представителем «воров» был некий Владимир Петрович Бабушкин (по кличке «Васька-Брильянт»). Получив первый срок в 1944 г. в возрасте 16 лет, он к 1950 г. имел уже 5 судимостей и с этого года больше не покидал места лишения свободы. Отбывая наказания в дальнейшем, он еще 5 раз привлекался к уголовной ответственности за участие в убийствах и действиях, дезорганизующих работу исправительно-трудовых учреждений. С 1961 г. – особо опасный рецидивист, сменил более 40 учреждений, объехал многие регионы страны и везде пользовался непререкаемым авторитетом среди отрицательной части осужденных. В 1985 г., пребывая в едином помещении камерного типа Усольского УЛИТУ, умер в возрасте 57 лет, став еще при жизни «живой легендой» в преступном мире.
На примерах подобных личностей воспитываются молодые люди, отбывающие наказание. В местах лишения свободы молодежь усваивает строгие традиции «блатной жизни». Их привлекает иллюзия независимости этого мира, подчинение ему других. Процесс пестования подрастающего поколения сложный и длительный. Нужна и теоретическая подготовка, и практическая. Для стремящихся стать «истинными арестантами» устанавливается своеобразный кандидатский стаж, в течение которого молодой человек не только всесторонне обрабатывается, но и всесторонне проверяется и растлевается.
Каждый член группировки в отношениях друг с другом должен быть честным, справедливым, не лгать, помогать осужденным, оказавшимся в трудных условиях (например, угодившим в ШИЗО – штрафной изолятор, больницу), для чего в среде таких осужденных существует обычай – сбор «общака».
Все должны помогать своим во всем. Это установление обязывает «блатарей» вести преследование лиц, нанесших ущерб их сообществу. Если даже вред причинили не тебе, а кому-то из своих – ты обязан помочь отомстить. Ведь тот, кто причинил зло авторитету, причинил зло и всему преступному миру, а значит и тебе. С целью осуществления возмездия над отступниками в местах лишения свободы ходят записки («малявы»), предписывающие совершение насилия над тем или иным осужденным. В качестве иллюстрации приведем содержание одной из них: «Здорово всем достойным арестантам! Эту маляву отправляю с М. из Владимирской тюрьмы. В Новочеркасск приехал мент П. Этот мусорюга – шакал, он назвался светлым именем вора и вводит в заблуждение достойных арестантов… Этот удав воду мутит, работает на мусоров. Выполните свой долг и поступите с ним как полагается. Дайте этой маляве ходу, чтобы как можно больше ознакомились с ней. Еще указываю имена ссученных, таких как Д., К. При встрече не упустите их из рук и поступайте, как подобает достойным арестантам. Вор Г.».
Если же сам себя осужденный поставил в затруднительное положение, например был задержан с поличным на месте преступления, то он не должен указывать на виновность других соучастников. В этом тоже проявляется их корпоративная честность. В отношениях со своими вор должен быть честен. С другими – пожалуйста! Оправданы любой обман, любые кровавые насилия.
Сообразуясь со своей антиобщественной деятельностью, рассматриваемая категория правонарушителей строго оберегает тайны сообщества. Никто из недостойных не посвящается в дела группировки. Кроме того, они и своему окружению чаще всего не доверяют. А поэтому в их среде культивируются следующие установления: «следи друг за другом», «проверяй каждого новичка», «будь непримиримым и беспощадным к предателю», «сделай казнь над ним наглядным уроком для всех, чтобы другим неповадно было».
Регламентирован естественными законами даже досуг «авторитета»: он обязан уметь играть в карты, кости и другие всевозможные «тюремные» игры. Это не просто часть досуга – это способ поставить другого в зависимое положение, проверить. И все «честно», все по «закону» и «правилам-заповедям».
Статус лица в группировке авторитетов также строго зафиксирован традициями и обычаями. Все должны подчиниться воле неформального лидера, никто не имеет права предъявить к нему претензии. Если ты показываешь себя примерным «арестантом», многое сделал для поднятия авторитета своей «касты» – тебя поощрят и всегда защитят. Если же ты навредил сообществу – будешь уничтожен либо морально, либо физически. Третьего в их мире не дано.
Описанные традиции и обычаи – лишь фрагментарная иллюстрация всего их разнообразия. Они были сформированы и сохранены «авторитетами» уголовной среды на протяжении многих десятилетий и не претерпели сколько-нибудь значительных и принципиальных изменений. На данное обстоятельство указали в своих исследованиях А. И. Гуров, Ю. А. Вакутин, С. Я. Лебедев, Н. М. Якушин и другие криминологи.
Вместе с тем длительность существования антисоциальных традиций и обычаев сама по себе еще не определяет их современное значение: жизнеспособность изучаемых явлений коренится в их дальнейшем развитии последующими поколениями привычных нарушителей в местах лишения свободы в новых условиях. В самом деле, преступная среда, воспринимая одни элементы своего асоциального наследия, в то же время отвергает другие, которые противоречат складывающимся новым отношениям. Так, в криминогенных группировках «авторитетов» прослеживаются постоянные изменения установлений, запретов на протяжении всей истории существования сообщества. Например, если по одной из традиций 30-х гг. «блатарь» должен был воровать в течение ряда лет, обучаться преступному ремеслу под руководством опытных преступников, то сейчас эти жесткие критерии не выдерживаются.
Рассматриваемые элементы подкультуры не только стабилизируют данный образ жизни, но и стимулируют его восприятие новыми поколениями правонарушителей, вызывая у них потребительские взгляды и соответствующие им мотивы поведения.
Традиции и обычаи преступного мира среди осужденных обусловливают отдельные виды общественно опасных деяний, совершаемых в местах лишения свободы. По результатам проведенного исследования уголовных дел установлено – более половины (69,8 %) всех преступлений в исправительных учреждениях тем или иным образом связано с соблюдением антиобщественных традиций и обычаев, культивируемых в среде лиц, отбывающих наказание. При этом чаще всего жертвами посягательств являлись вновь прибывшие в места лишения свободы осужденные, а также лица, которые своевременно не выплатили карточные долги, оказывали помощь администрации ИУ в пресечении правонарушений или органам правосудия в раскрытии преступлений, отказывались выполнять требования «блатарей» или причинили иной ущерб криминальному сообществу. В качестве неформальных санкций за нарушение «правил-заповедей арестантов» и «законов преступного мира» выступали: нанесение умышленного вреда здоровью различной степени тяжести – 75 %, убийство – 4 %, иные посягательства – 21 %.
В перечне отсутствуют насильственные действия сексуального характера (мужеложство), кроме того, и в статистических данных ГУИН МВД РФ о преступности данный вид преступления не отражен. Но это не означает, что в местах лишения свободы подобные деяния не совершаются. Напротив, они имеют довольно широкое распространение, но должной правовой оценки со стороны правоохранительных органов не получают. Так, в обследованных нами исправительных учреждениях практически каждый четырнадцатый осужденный принадлежал к категории пассивных гомосексуалистов («отверженных»). На вопрос «Допускались ли в отношении Вас акты физического насилия, в том числе и насильственные действия сексуального характера?» 70 % опрашиваемых ответили утвердительно. Причины своего бедственного положения они, в большинстве своем, связывают с существующими своеобразными отношениями в среде осужденных (см. табл. 11).
Таблица 11
ОБ УСЛОВИЯХ И ПРИЧИНАХ НАСИЛИЯ НАД ОТДЕЛЬНЫМИ ЛИЦАМИ, ОТБЫВАЮЩИМИ НАКАЗАНИЕ В МЕСТАХ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ!
Неукоснительное соблюдение уголовных традиций и обычаев предопределяет все поведение «авторитетов» в исправительных учреждениях. Они не просто нарушают требования режима в ИУ. Это нередко допускают и другие осужденные, о чем свидетельствует статистика дисциплинарной практики в местах лишения свободы. «Блатари» являются зачинщиками, «идеологами» отдельных нарушений, активно пропагандируя свой антиобщественный образ жизни. Это принципиально отличает авторитетов от других нарушителей норм режима в местах лишения свободы. Организация групповых неповиновений законным требованиям администрации ИУ, вовлечение осужденных в азартные игры, сборы «общаков», притеснения и «суд» над теми, кто помогает персоналу мест лишения свободы, – все это продиктовано «авторитету» его «законами».
Если другие категории лиц, отбывающих наказание, лишь подчиняются «кодексу чести», чтобы обеспечить себе нормальное сосуществование в своеобразной среде или чтобы заслужить уважение «блатных», то «авторитеты» преклонение перед традициями считают своим долгом. Традиции формируют внутренний мир привычного преступника, его искаженные взгляды. Обычаи, в свою очередь, направляют его в реальной жизни, накладывая «табу» на одно и разрешая другое.
Опасность уголовных традиций и обычаев еще и в том, что они, как мы отмечали ранее, постоянно изменяются, приспосабливаются к ситуации, – то есть чрезвычайно жизнеспособны, значит, могут и будут отравлять общество, особенно нестойких его членов, еще не одно десятилетие. Следовательно, еще велика их угроза и сила там, где они особенно живучи: в местах лишения свободы.
Причины сохранения исследуемых феноменов детерминированы не только условиями отбывания наказания в местах лишения свободы, образом жизни привычных преступников, мировоззрением, активным противостоянием правоохранительным органам, но и желанием защитить, уберечь их от общества. Общество всегда довлеет над преступным миром, борется с ним. Поэтому он и «охраняется», консервирует свои традиции и обычаи, стараясь насаждать их хитростью и насилием.
Здесь, по нашему мнению, мы подошли к самому главному вопросу настоящего раздела исследования. Что может быть сильнее традиций? Наверное, сами же традиции. Изучая, формируя, возрождая добрые традиции, проверенные веками, мы создадим тем самым мощный заслон распространению всякой уголовщины. Надлежит еще и помнить – преступник исправим только на базе созданных для него позитивных ценностных ориентаций.
Таким образом, взаимообусловленность уголовных традиций, обычаев и преступности, а также различного рода других правонарушений в исправительных учреждениях требует организации одновременного комплексного воздействия на эти явления. Совершенствование уголовного, уголовно-исполнительного законодательства и правоприменительной практики следует осуществлять с учетом реальных отношений, существующих в среде лишенных свободы.
Из книги Правовые основы судебной медицины и судебной психиатрии в Российской Федерации: Сборник нормативных правовых актов автора Автор неизвестенСТАТЬЯ 29. Права лиц, задержанных, отбывающих наказание в виде ограничения свободы, ареста, заключенных под стражу, отбывающих наказание в местах лишения свободы либо административный арест, на получение медицинской помощи (в ред. Федерального закона от 22.08.2004 № 122-ФЗ)Лица,
Из книги Я требую развода и раздела имущества автора Дубровская Ирина«ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ПРАВИЛ ОБЯЗАТЕЛЬНОГО МЕДИЦИНСКОГО ОСВИДЕТЕЛЬСТВОВАНИЯ ЛИЦ, НАХОДЯЩИХСЯ В МЕСТАХ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ, НА ВЫЯВЛЕНИЕ ВИРУСА ИММУНОДЕФИЦИТА ЧЕЛОВЕКА (ВИЧ-ИНФЕКЦИИ)» В соответствии с Федеральным законом «О предупреждении распространения в Российской
Из книги Криминология. Избранные лекции автора Антонян Юрий МирановичПРАВИЛА ОБЯЗАТЕЛЬНОГО МЕДИЦИНСКОГО ОСВИДЕТЕЛЬСТВОВАНИЯ ЛИЦ, НАХОДЯЩИХСЯ В МЕСТАХ ЛИШЕНИЯ СВОБОДЫ, НА ВЫЯВЛЕНИЕ ВИРУСА ИММУНОДЕФИЦИТА ЧЕЛОВЕКА (ВИЧ-ИНФЕКЦИИ) 1. Настоящие Правила устанавливают порядок обязательного медицинского освидетельствования с целью выявления
Из книги Медицинские услуги: как пациенту отстоять свои интересы автора Колоколов Георгий Pюрикович 1. Общая характеристика преступности в местах лишения свободы Преступность в местах лишения свободы можно разделить на две неравные и непохожие друг на друга части: преступления, совершаемые арестованными и осужденными, и преступления, совершаемые представителями Из книги Маги криминала автора Данилов Александр Александрович2. Причины и предупреждение преступности в местах лишения свободы Причины преступности осужденных в местах лишения свободы связаны прежде всего с природой такого уголовного наказания, как лишение свободы, принудительным помещением в однополые коллективы самых
Из книги автора2.6.8. Права лиц, задержанных, заключенных под стражу, отбывающих наказание в местах лишения свободы либо административный арест, на получение медицинской помощи Лица, задержанные, заключенные под стражу, отбывающие наказание в местах лишения свободы либо
Из книги автора§ 4. Изменение вида и места лишения свободы в процессе лишения свободы В ст. 81 УИК РФ установлено предписание, согласно которому осужденный к лишению свободы должен отбывать весь срок наказания, как правило, в одной исправительной колонии; тюрьме или воспитательной
Из книги автораГлава II Особенности субкультурных отношений осужденных в местах лишения
Из книги автораГлава IV Нейтрализация субкультурных отношений в местах лишения свободы: проблемы теории и
Из книги автора§ 1. «Авторитеты» преступного мира и официальный закон Законодательство и уголовно-исполнительная практика, направленные на борьбу с хранителями криминальной субкультуры, серьезно менялись в ходе отечественной истории. Каждому этапу развития общества соответствовали
Из книги автораПриложение 2 Система антисоциальных правил, традиций и обычаев «авторитетов» уголовной среды в местах лишения свободы 1. Установления, принципы поведения, запреты, регулирующие взаимоотношения «авторитетов» уголовной среды с обществом и правоохранительными органами:
Из книги автораПриложение 6 Обращения, «постановки», письма «авторитетов» в местах лишения свободы ОБРАЩЕНИЕ!Обращаюсь ко всем, кто находится в этом доме и будет находиться в нем, я – от своего имени и от имени всех воров.Когда в нашем доме наладятся отношения? Прекратить между собой
Из книги автораПриложение 7 Программа деятельности «авторитетов» уголовной среды в местах лишения свободы 1. Насаждать в местах лишения свободы неформальные нормы, традиции, обычаи и устанавливать определенную линию поведению в отношении различных категорий осужденных. Поддерживать
Из книги автораОбычаи, традиции, «законы» воровского сообщества Сидят зэки в камере. На столе - хлеб. Вдруг выскакивает крыса, хватает хлеб и бежит. Один из зэков снимает башмак и убивает ее. Другой зэк говорит:- Вот мы все здесь сидим - воры. Крыса украла у нас хлеб, значит она тоже вор. А
В местах лишения свободы на начало 2018 года содержалось 602 тысячи человек
С ростом числа осужденных в 2005-2008 годах увеличивалось число лиц, содержавшихся в учреждениях уголовно-исполнительной системы (в исправительных и воспитательных колониях, следственных изоляторах, тюрьмах, а также в помещениях, функционирующих в режиме следственных изоляторов и тюрем). Если в 2004 году было зарегистрировано наименьшее за период предшествующего статистического наблюдения число содержавшихся в местах лишения свободы – 764 тысячи человек, - то к началу 2009 года оно поднялось до 888 тысяч человек. Это на 16,2% больше, чем в 2004 году, хотя и заметно меньше числа содержавшихся в местах лишения свободы до 2000 года, когда оно превышало миллион человек (рис. 23).
В 2009-2017 годы число лиц, содержавшихся в местах лишения свободы, сокращалось, особенно быстро в 2011-2012 годах, когда оно опустилось ниже уровня 2004 года. К началу 2018 года число содержавшихся в учреждениях уголовно-исполнительной системы снизилось до 602,2 тысячи человек (на 4,4% меньше, чем годом ранее), а к 1 апреля 2018 года – до 597,6 тысячи человек.
Основная часть лиц, содержащихся в местах лишения свободы, отбывает наказание в исправительных колониях для взрослых. В 2010-2011 годах доля лиц, содержавшихся в исправительных колониях, составляла почти 85%, в 2012-2014 годы – 83%, в 2015-2017 годы – 82%, тогда как в 1990-е годы – около 70%.
По данным Федеральной службы исполнения наказаний , на 1 марта 2018 года в 713 исправительных колониях отбывали наказание 488,6 тысячи человек, в том числе 34,3 тысячи человек в 126 колониях-поселениях и 2010 человек в 7 исправительных колониях для осужденных к пожизненному лишению свободы. Среди отбывающих наказание в исправительных колониях понемногу увеличивается доля женщин - с 4,6% в 1995 году до 8% в 2012-2017 годах (38,3 тысячи на 1 марта 2018 года). При женских колониях имеется 13 домов ребенка, в которых проживает 529 детей.
Довольно устойчиво сокращается доля содержащихся в следственных изоляторах (СИЗО и тюрьмах), а также в помещениях, функционирующих в режиме СИЗО и тюрем. В 1995 году она составляла 29,0% от общего числа содержавшихся в местах лишения свободы, в 2000 году – 25,6%, а к концу 2002 года снизилась до 16,6%. После непродолжительного периода умеренного роста (до 19,9% в 2005 году), доля содержащихся в следственных изоляторах и тюрьмах продолжала снижаться в 2006-2010 годах. На начало 2011 года она составляла 14,7%, но затем вновь стала повышаться – до 18,5% на начало 2015 года. На начало 2018 года доля содержащихся в следственных изоляторах и тюрьмах составила 17,6% (105,8 тысячи человек), на 1 апреля 2018 года – 17,8% (106,2 тысячи человек).
Быстро снижается число несовершеннолетних (в возрасте до 18 лет), отбывающих наказание в местах лишения свободы. На начало 2018 года в воспитательных колониях для несовершеннолетних отбывали наказание 1,4 тысячи подростков. В следственных изоляторах и тюрьмах, а также в помещениях, функционирующих в режиме СИЗО и тюрем, содержалась еще тысяча подростков. Между тем, еще недавно численность несовершеннолетних, содержавшихся в местах лишения свободы, была в несколько раз выше. Так, в 1995 году число подростков, содержавшихся в воспитательных колониях, составляло 20,8 тысячи, в следственных изоляторах и тюрьмах – 19,7 тысячи, в 2000 году – соответственно, 17,2 и 11,1 тысячи, в 2005 году – 14,5 и 8,2 тысячи.
Рисунок 23. Число лиц, содержавшихся в местах
лишения свободы,
1991-2017 годы, тысяч человек на конец года
* в СИЗО и тюрьмах, а также в помещениях исправительных
колоний, работающих в режиме СИЗО;
**
1991-1994 годы – всего в местах лишения свободы
Среди лиц, содержащихся в исправительных колониях, большую часть составляют люди в возрасте наиболее высокой потенциальной трудовой активности – 26-55 лет на момент совершения преступления (рис. 24). Их доля довольно быстро возрастает: в 1995 году она составляла менее половины (47), в начале 2000-х годов превысила две трети, в 2010-2013 годах поднялась до 73%, в 2015-2016 годах – до 80%, а в 2017 году составила 81%.
Доля молодежи в возрасте от 18 до 25 лет на момент совершения преступления, напротив, постепенно снижается, опустившись с 49% в 1995 году до 30% в 2002 году и 14% на начало 2018 года.
Доля представителей старших возрастных групп незначительна, хотя отмечается некоторый рост доли людей в возрасте старше 55 лет на момент совершения преступления (от 2,2% в 2002 году до 4,7% на начало 2018 года).
Рисунок 24. Число лиц, содержавшихся в исправительных колониях России, по возрасту на момент совершения преступления, 1995, 2002-2017 годы (на конец года), тысяч человек
Большая часть лиц, содержавшихся в исправительных колониях России, отбывает сроки наказания, не превышающие 10 лет, – более 80%. Правда, в последние годы эта доля немного сократилась, снизившись с 88% в 2002 году до 82% в 2015-2017 года (рис. 25).
Почти половина содержавшихся в исправительных колониях отбывали сроки, не превышающие 5 лет (от 43% в 2003 году до 50% в 2007-2008 годах, 47% в 2016-2017 годах).
В последние годы отмечался рост доли отбывающих более длительные сроки наказания. Доля отбывающих сроки наказания свыше 10 лет возросла с 12% в 2002 году до 18% в 2016-2017 годах. На начало 2018 года доля отбывающих сроки наказания от 10 до 15 лет повысилась до 12,4%, доля отбывающих сроки наказания свыше 15 лет составляла в 2014-2017 годы 6%.
Рисунок 25. Число лиц, содержавшихся в исправительных колониях России, по сроку заключения (наказания), 2002-2017 годы (на конец года), тысяч человек
В 2002-2009 годы примерно половину всех содержавшихся в исправительных колониях для взрослых составляли лица, осужденные к лишению свободы впервые. Их доля умеренно возрастала до 2008 года (от 49% в 2002-2003 годах до 54% к началу 2008 года), а затем стала снижаться, опустившись до 36% к началу 2015 года (рис. 26). В последние годы она немного возросла – до 38% на конец 2017 года.
Доля осужденных второй раз также умеренно снижалась, сократившись с 29% в 2003-2004 годы до 23-24% в 2010-2013 годы. К концу 2014 года она увеличилась до 26%, но к концу 2017 года вновь снизилась до 23%.
Доля осужденных третий раз и более, напротив, увеличивалась в последние годы – с 20-21% в 2004-2008 годы до 39% в 2016- 2017 годах.
Рисунок 26. Число лиц, содержавшихся в исправительных колониях России, осужденных впервые и повторно, 2002-2017 годы (на конец года), тысяч человек
Среди лиц, содержащихся в исправительных колониях, в последние годы преобладают осужденные за убийства и за преступления, связанные с наркотиками (рис. 27). Число осужденных за убийство достигло к началу 2011 году наибольшей величины – 172 тысячи человек. К началу 2018 года оно снизилось до 123 тысяч человек. Доля людей, содержащихся в исправительных колониях за убийство, достигла наибольшей величины в начале 2014 года – 27,7%, к началу 2018 года она снизилась до 24,8% содержащихся в исправительных колониях.
Число людей, содержащихся в исправительных колониях за преступления, связанные с наркотиками, устойчиво возрастает, увеличившись с 43 тысяч в 2004 году до 138 тысяч человек на начало 2017 года и 136 тысяч на начало 2018 года. Их доля в общей численности контингента содержащихся в исправительных колониях возросла с 7,1% до 26,6% в 2016 году и 27,5 в 2017 году.
Число осужденных за кражу, напротив, довольно устойчиво сокращается, составив на начало 2018 года 73 тысячи человек. В начале 2000-х годов оно было почти втрое выше (226 тысячи человек в 2002 году), вдвое превышая число осужденных за убийство (104 тысячи человек). Доля осужденных за кражу среди лиц, содержащихся в исправительных колониях, снизалась с 31,4% в 2002 году до 14,3% в 2015 году и 14,8% в 2016- 2017 годах.
Рисунок 27. Число лиц, содержавшихся в исправительных колониях России, осужденных по отдельным видам преступлений, 2002-2017 годы (на конец года), тысяч человек
* изнасилование, насильственные действия сексуального
характера (ст. 131 УК РФ)
** преступления, связанные с наркотиками (ст. 228-234 УК
РФ)
Источники :
Федеральная служба государственной статистики (Росстат) - www.gks.ru ,
Социально-экономическое положение России. Январь-февраль 2018 года и предшествующие выпуски ежемесячного доклада;
Социально-экономическое положение федеральных округов в 2017 году / Ежеквартальный бюллетень;
Социальное положение и уровень жизни населения России. 2017 и предшествующие годы;
Российский статистический ежегодник, 2017 и предшествующие годы;
Регионы России. Социально-экономические показатели. 2017;
Http://фсин.рф/structure/inspector/iao/statistika/Kratkaya%20har-ka%20UIS/ (дата обращения: 5 мая 2018).
|
Вперёд >>> |
