Окончилась война с Наполеоном, Россия должна была восстанавливаться. Ее села и города были разрушены, а некоторое население находилось на грани нищеты. Крестьяне, которые в свое время записались в ополчение, думали, что после войны получат материальные блага, а также, что их правовой статус изменится.
Но изменений не произошло, более того снова дал право помещикам ссылать крепостных в Сибирь. В ответ на это крестьяне стали больше убегать от своих хозяев и частыми стали восстания крестьян.. Вместе с крестьянам бунтовали и жители военных поселений.
Военные поселения это режим при котором крестьяне совмещают военную службу с занятием земледелием. Эта идея была предложена Сперанским, чиновник считал, что так можно уменьшит расходы на армию. Эти поселения должен был организовывать граф А.А. Аракчеев, лично дал ему это задание. Идея заключалась в том, что солдаты и крестьяне вместе живут в поселениях, работая на земле и совмещая с этим свою военную службу. Таким образом, сложилось так, что жизнь в поселении диктовалась военными законами. Дети тоже становились военными и обучались в специальных школах. Осуществляя эту идею, хотел уменьшить военные расходы и избавить армию от недостатка в количестве солдат.
Создание и военная организация поселений
Создание военных солдатских поселений Аракчеевым было организовано сначала в Петербургской, Новгородской и Харьковской губерниях, а потом и в других областях. Почти 400 тыс. государственных крепостных переселялись на территорию поселений военных.
Никакого сокращения расходов не наблюдалось, так как сначала на реализацию реформы уходили большие деньги. К тому же крестьяне, которых переселяли в эти поселения сопротивлялись этому. В разных районах вспыхивали восстания, но их быстро подавляла армия. В казнях и расправах часто участвовал сам А.А. Аракчеев.
Аракчеев олицетворял конец правления . Его управление государством приводило в ужас крестьян и солдат. Период его правления прошел под удары палок в армии, наказывали всех, порой даже просто так. Палочная дисциплина была обычным делом во всех военных поселениях. Аракчеев был строгим руководителем, требовал ото всех дисциплины, а те кто ее нарушал подвергались наказанию. Он был поглощен порядком, был очень жесток и в тоже время труслив. Он единственный из генералов избежал участия в открытых боевых действиях. Но, несмотря на это при он начинал служить и продолжал при , так как обладал организаторским талантом.
Порядок по Аракчееву - это порядок, подчинение и полное отсутствие своеволия. Этот человек оказался способным организовать работу государственного механизма как часы. При этом он уничтожил все проявления просвещенного абсолютизма эпохи . В своих действиях он полагался только на разум. Шел по головам, проявлял крайнее насилие, но при этом создал общество, которое работает четко и слаженно, а права человека здесь занимают последнее место.
Военные организованные поселения Аракчеева
Он попал во власть, как и Сперанский в свое время, по симпатии от императора. Но в отличии от Сперанского Аракчеев четко поддерживал взгляды дворянства. Сначала он бы военным министром, затем после 1815 г. стал руководителем Кабинета министров. Вершиной его государственной карьеры стала возможность лично докладывать императору. Тогда он получил огромную власть.
Когда государь отлучался из столицы, то Аракчеев фактически руководил всем, кроме внешней политики. Его боялись, а вторую половину правления вообще стали называть «аракчеевщиной». Естественно военные орагнизованные поселения Аракчеева стали жестким режимом для солдат, которые выражали все больше недовольства.
Сам Аракчеев в первую очередь олицетворял власть дворянства, они рассчитывали получить при его помощи еще больших привилегий от императорской власти. Режим же военных поселений не оправдал надежд простого населения, а напротив увеличил конфронтацию солдат, крестьян с самодержавной властью.
Военные поселения видео
Все работы на земле контролировались начальством. Так как у взрослых из-за плотного графика не было времени воспитывать отпрысков, дети также в основном находились в ведении государства (в школах и других специальных учреждениях). Выросшие дочери выдавались замуж согласно решению начальства.
Администрация и офицеры отличались взяточничеством и нежеланием вникать в вопросы ведения хозяйства. Это была системная проблема. Создание первых военных поселений под руководством Аракчеева привело к такому положению, потому что ни граф, ни его помощники не боролись с неправомочным поведением начальства. В итоге в среде солдат начало нарастать недовольство.
Бунты
Ко многим конфликтам привело создание военных поселений. Аракчеев в 1831 году получил сообщение о том, что в Новгородской губернии начался бунт. Солдаты и до этого были недовольны начальством, но теперь они выступили против администрации с оружием в руках. Поводом для эскалации напряжения стала эпидемия холеры. Власти, для того чтобы предотвратить распространение болезни, перекрыли дороги по всей европейской России.
В военных поселениях начали активно распространяться слухи о том, что администрация сама специально заражает солдат, отравляя хлеб и воду. Холерные беспорядки вспыхнули в Старой Руссе. Сначала власти вяло отреагировали на произошедшее, полагая, что местные гарнизоны сами справятся с недовольством. На самом деле бунт только разрастался. В августе 1831 года в подавлении беспорядков приняла участие регулярная армия. После того как очаги волнений были подавлены, начались аресты. Всего было осуждено более трех тысяч человек.
Появление округов
Александр I скончался в 1825 году, но его преемник и младший брат Николай I, несмотря на всю сомнительность реформы, решил сохранить военные поселения. Однако и он осознавал, что устройство военных поселений недостаточно совершенно. В начале своего правления он поручил разработать проект их преобразования.
В итоге в 1831 году (согласно Высочайшему указу императора) прежние военные поселения были преобразованы в солдатские округа. Они перестали быть собственностью полков. Солдаты расселялись в округах согласно доалександровским нормам и правилам. Для примера: в Новгородской губернии появилось 14 новых округов. Реформа во многом была продиктована недавно прошедшим холерным бунтом.
Упразднение военных поселений
В 1855 году началось царствование Александра II. Монарх пришел к власти в тяжелой ситуации. Россия проигрывала а в стране намечался экономический кризис. Отец Александра отличался излишним консерватизмом. За тридцать лет своего правления он почти не менял государственное и военное устройство страны. За это время механизмы, разработанные еще Александром I, устарели. Во многом именно из-за этого и была проиграна Крымская война.
В ряду этих пришедших в негодность символов старой эпохи были и военные поселения Аракчеева. Плюсы и минусы системы было приказано подробно изучить офицеру и писателю Дмитрию Столыпину. Для этого он отправился на Кавказ, где в то время было больше всего военных поселений. Ревизор увидел плачевную картину. Местное население жило в самых многие не имели даже скота. Постаревшим зданиям был необходим ремонт, который казна не могла себе позволить. Иными словами, хозяйства в военных поселениях были убыточны и стали экономической обузой. Вернувшийся в Петербург Столыпин поделился своими наблюдениями с царем. В 1857 году Александр II решил упразднить военные поселения. Таким образом, проект Аракчеева о военных поселениях просуществовал 47 лет.
Решая проблемы крестьян (в основном, государственных) Александр основывал так называемые военные поселения. Идея не была совершенно новой для России. Казачьи войска традиционно выступали в роли защитников южных границ страны, выполняя те же функции, что и военные поселения. Были и искусственные попытки создать военно-сельскохозяйственные поселения в России. Крестьяне ответили массовым дезертирством. Петр I использовал так называемое ополчение для охраны юго-западных границ. Это ополчение в 1751 году было заменено шестью полками, состоящими, в основном, из сербских эмигрантов, выполняющими такую же функцию до их роспуска в 1769 году. Во время царствования Екатерины II Григорий Потемкин поселил отряды легкой кавалерии в Новороссии и основал военные поселения на вновь приобретенной территории между Бугом и Днестром. В 1804 году генерал Русанов попытался вдохновить уволенных со службы солдат на ведение сельского хозяйства, дав им землю, скот, орудия труда. Александр был знаком с практикой создания солдатских колоний в Австрии, на южной границе с Оттоманской империей, и решился на создание подобных в России.
Были практические причины для обдумывания организации действующей армии в мирное время. Содержание армии обходилось стране в огромную сумму (больше половины бюджета). Война с Наполеоном нанесла большой материальный урон стране. Срок службы в российской армии составлял 25 лет, что не могло не сказаться на дальнейшей жизни призывников. Солдаты, вернувшиеся из армии, уже не могли восстановить утерянную связь с родной деревней и надеялись лишь на проведение остатка жизни в монастыре или в специальных солдатских домах.
Первое поселение было основано в Могилевской губернии в 1810 году. Земля, выбранная для этого, принадлежала царю. Местные крестьяне были выселены, а в 1812 году их заменили 40 000 государственных крестьян из Новороссии. Вторжение французов в Россию помешало дальнейшему развитию проекта, поскольку французы оккупировали сам город и часть Могилевской губернии, однако Александр вернулся к своей идее в 1814 году. На этот раз для поселения было выбрано место недалеко от поместья Аракчеева Грузино. В 1816 году на Аракчеева была возложена вся ответственность за проведение операции. Смысл создания поселения состоял в том, чтобы солдаты оказывали помощь крестьянам в мирное время, за что те, в свою очередь, обеспечивали семью солдата, когда он участвует в военной кампании. Крестьянам оказывалась финансовая помощь. Им в пользование давалась земля, лошадь, и они полностью освобождались от налогов. Для поддержания здоровья колонистов были построены госпитали, лекарства выдавались бесплатно. Рост населения гарантировался обеспечением акушерской помощью, а также выплатой 25 рублей молодоженам. Особое внимание уделялось обучению детей солдат и крестьян, которые должны были составлять основу новой армии. Аракчеев получил 350 000 рублей для обеспечения проекта. Было подсчитано, что поселения заключали в себе 90 батальонов пехоты на севере, 12 в Могилеве, 36 - на Украине (Малороссия) и 240 эскадронов кавалерии на юге (всего 160 000 солдат). Если добавить солдатских жен, детей, солдат, уволенных со службы, а также 374 000 крестьян, то получится, что к концу царствования Александра в военных поселениях жило три четверти миллиона людей. Когда старые деревни разрушились, жители переехали в специально построенные для них жилища, расположенные симметрично относительно главной дороги. Крестьяне и помещики, чьи владения лежали в пределах земли, отобранной для колоний, выселялись. Колонии включали не только солдат, но и крестьян (обычно государственных), которые либо жили на земле, выбранной для колоний, либо были специально переселены в новые деревни. Александр всегда проявлял любовь к лаконичности и порядку. Поэтому на него произвел огромное впечатление его визит в 1810 году в поместье Аракчеева Грузино. В своем письме к сестре Екатерине он описывал увиденное:
(1) порядок царит повсюду;
(2) опрятность;
(3) строительство дорог и плантаций;
(4) симметрия и элегантность видны во всем. Таких опрятных дорог я не видел даже в городах… .
Однако нет оснований думать, что Аракчеев убедил царя скопировать его модель поместья для военных поселений. Аракчеев старательно выполнял инструкции Александра, хотя после подавления восстания в Чугуевском полку в 1819 году он сказал: «Я открыто вам заявляю, что устал от всего этого».
Александр был движим не только практическим желанием сэкономить деньги на армии и навести порядок в деревне, но и гуманистическими, идеалистическими и даже утопическими идеями. Он верил, что поселения послужат созданию нового класса полезных, образованных подданных государства:
В военных поселениях солдат будет иметь постоянное место жительства, а во время военных действий его имущество, жена и дети будут поддерживать его боевой дух. Он служит с надеждой и возвращается с радостью… Кроме того, образование поселенцев увеличивает число полезных людей, дороги улучшаются, люди не должны ездить 10–15 верст, чтобы учиться, и ютиться в тесных жилищах .
Возможно, после победы над Наполеоном Александр почувствовал, что может изменить русское общество так же хорошо, как политическую карту Европы. Один французский наблюдатель заметил, что желание образования для обоих полов, которое предполагалось в военных поселениях, демонстрирует, что Александр «желает проникновения прогресса в страну для создания среднего класса, потребность России в котором становится сильней с каждым днем» . Это наводит на мысль, что Александр желал создания класса крестьян-землевладельцев. Он, конечно, выражал свое желание освобождения крестьян, и хотя его политика практически не влияла на крепостных, живущих на помещичьих землях, она могла являться важным доводом в споре с землевладельцами, считавшими крестьян неспособными жить в рамках отличной от крепостной системы. Если бы поселения функционировали так же хорошо, как представлял себе Александр, то новый класс крестьян процветал бы, так как финансовых средств было затрачено немало, а земля, оборудование и скот, выделенные для поселений, были хорошего качества. Аракчеев, возможно, присваивал часть средств, поскольку сам был главой многочисленных комитетов, основанных для управления поселениями. Эти комитеты могли распоряжаться землей по своему усмотрению и даже изъять ее у крестьянина, если она не используется должным образом. Это значит, что земля и имущество давались крестьянам только в обмен на отличную службу. Если земля принадлежала государству, то оно могло изъять ее, если считало, что поселенец ее больше не заслуживает. Александр не делал заявлений, проясняющих имущественные права поселенцев, но, так как он знал о политике Аракчеева, то нет причин предполагать, что был против его методов.
Развитие поселений с самого начала встретило сопротивление крестьян. Привлекательность бесплатных лекарств и хорошего оборудования не могла перевесить их негодование по поводу насильственного переселения из родных домов, установления военного режима и перспективы того, что их сыновья станут солдатами, а дочери должны выходить замуж в поселениях. Вся крестьянская жизнь была полностью изменена: крестьяне должны были носить форму, брить бороду, подвергались муштре. Посетители отмечали порядок и опрятный внешний вид колоний. Путешественник Роберт Лиал обнаружил, что крестьянам не представлялось компенсации за прохождение ими военных дисциплин, происходило постоянное вмешательство в личную жизнь:
Заходя в дом крестьянина, удивляешься, где же грязь и беспорядок, обычный для русского жилья! Даже простое ведро имеет свое место. Случись так, что его найдет не на своем месте офицер во время утренней проверки, последует суровый выговор, а может, даже наказание палками .
Недостаток опыта у офицеров и финансовая коррупция мешали общему делу. В 1819 году в Чугуевском уланском полку произошло восстание, которое было жестоко подавлено. В поселении Зыбкой (Херсонская губерния) староверы и духоборы были насильственно привлечены на военную службу. Сопротивлявшихся прогоняли сквозь строй. В 1825 году крестьяне деревни Аракчеева, которые так поразили Александра, выразили благодарность, убив свою хозяйку. Некоторые поселенцы проявили трогательную веру в Александра, надеясь, что он защитит их от жестокости начальников. Крестьяне деревни Высокое в 1816 году написали Александру петицию с просьбой защитить их от Аракчеева. Поселенцы безуспешно пытались просить помощи и у братьев царя - Николая и Константина во время их путешествия по России. На самом деле Александр одобрял наказания, практикуемые Аракчеевым, несмотря на их жестокость. В итоге двадцать пять из пятидесяти двух участников Чугуевского бунта, приговоренных к прогону сквозь строй, умерли от побоев.
Упрямясь, Александр отказывался признать недостатки своего плана. В разговоре с генералом-майором Ильиным он настаивал на том, что недовольства в колониях вызваны только повседневными проблемами: трудностями перевозки, поздним севом зерна, нехваткой корма для скота. К визитам Александра в поселениях, естественно, готовились. В итоге он встречал парадно одетых солдат и процветающих крестьян. Александр хотел увидеть результаты своего эксперимента, чего бы это ни стоило. Он говорил: «…военные поселения дадут результаты в любом случае, даже если придется выложить дорогу от Петербурга до Чудова человеческими телами». Французский посол ля Феррон тринадцатого февраля 1820 года писал: «Александр устраивает свои колонии с необычайным рвением и энтузиазмом» . Царь выражал надежду, что его поселения расширятся до размеров целой армии. В 1818 году в Сенате он говорил: «Когда с Божьей помощью поселения станут такими, какими мы их задумали, тогда в мирное время не придется набирать рекрутов со всей империи». В 1822 году он попросил Аракчеева прислать ему «генеральную карту строительства поселений в рамках всей армии» .
Продолжение развития системы поселений встретило сопротивление со всех сторон. Лиал заметил: «Колонии сохранялись при полном отвращении крестьянства и ненависти регулярной армии… и при крайнем неодобрении всех слоев дворянства» . Некоторые дворяне подозрительно относились к поселениям, так как видели в них попытку создания класса, подчиняющегося только царю, что привело бы к созданию военного государства внутри России. Несмотря на то, что Александр не пытался использовать колонистов в таких целях, фактом остается то, что поселенцы были изолированы от остального российского общества и подчинялись только внутренним законам поселения. Правительственные чиновники не могли посещать поселения без разрешения военного командования. Суд поселенцев осуществлялся на основе собственных законов, не завися от всероссийской юридической системы. Образованная элита также не поддерживала поселения. Гавриил Степанович Батеньков, будущий декабрист, работавший помощником Аракчеева, писал: «Военные поселения демонстрируют нам ужасную картину беззакония, угнетения, показухи, подлости, всех черт деспотизма» . Писатель Александр Герцен считал основанные Александром поселения «самым большим преступлением за все время его царствования» . Однако все это не мешало Александру продолжать выполнение своих грандиозных планов с прежней энергией. Не отступил он от них и в последние годы царствования, когда были оставлены идеи конституционализма и равенства. Организация поселений была существенно изменена при Николае после ряда восстаний в новгородских поселениях (площадь земли, отданной под них, и количество поселенцев увеличились при его правлении). Идея поселений была оставлена только после поражения в Крымской войне.
С аналогичной целью защиты пограничных областей от набегов кочевников военные поселения были учреждены при Петре Великом на Украине и по Царицынской линии, при Елизавете - на Волге и по Оренбургской линии, при Екатерине II - на Кавказе .
Вместе с тем, во внутренних губерниях учреждались военные поселения, имевшие целью давать призрение нижним чинам , уволенным в отставку за ранами, болезнями и старостью. Так, при Петре Великом были организованы поселения солдат в областях, завоёванных от Швеции ; позднее были учреждены подобные же поселения в Казанской , Оренбургской , Смоленской и других губерниях.
При устройстве военных поселений, «для удобнейшего управления ими и пресечения всяких споров между поселянами и посторонними лицами», было принято за правило не допускать в границах поселений частных владений. Сначала казна входила с помещиками в соглашение относительно уступки их земель для военных поселений. Имеются указания, что помещиков, не соглашавшихся уступить свои земли, принуждали к тому разными применениями; так, имение одного помещика близ Новгорода граф Аракчеева приказал обвести канавой, и помещик, отрезанный от реки и проезжей дороги, вынужден был уступить.
В 1817 году в Новгородской и Слободско-Украинской губерниях были учреждены особые межевые комиссии, которым губернское начальство должно было доставить сведения о неразмежеванных помещичих землях внутри округов военного поселения. Комиссии же, рассмотрев и проверив эти сведения, составляли предположения о вымежевании помещикам соответствующего количества земли к одной стороне округа военного поселения. С земель, отходящих в ведение казны, помещики должны были перенести свои усадьбы и хутора на вновь отведенные им земли, а капитальные сооружения брались в казну за условленное, по соглашению с владельцами, вознаграждение. Впоследствии такая же межевая комиссия была учреждена для Херсонской и Екатеринославской губерний.
С мелкими землевладельцами поступали ещё проще: при поселении гренадерского графа Аракчеева полка находившиеся поблизости от военного поселения земли чудовских ямщиков были отобраны в казну, а ямщикам отвели соответствующее количество земли в другом месте. При устройстве военных поселений в Слободско-Украинской губернии 59 мелких землевладельцев должны были перенести свои дома из пределов округа, причём казна выдала им небольшое вознаграждение за перенос домов и за принадлежавшие им лесные дачи. Из города Чугуева были выселены жившие там иногородние купцы, причём принадлежавшие им дома, лавки, сады и огороды были оценены особой комиссией. За дома, которые начальство находило нужным приобрести для военного поселения, казна выдавала 4/5 оценочной суммы, ввиду того, что владельцы «воспользуются выгодой получения вдруг наличных денег», а за дома, ненужные для военного поселения, казна выдавала всего 1/5 оценочной суммы.
До преобразования чугуевского уланского полка в военное поселение толковые земли раздавались в пользование служащим и отставным офицерам, которые наравне с нижними чинами получали при переделах участки сенокосов и пахотной земли и пользовались правом въезда в казенные леса; кроме того офицерам были розданы в г. Чугуеве земельные участки, на которых они построили дома и развели сады. С устройством военного поселения все земли, которыми пользовались офицеры, были отобраны в казну. Отставным офицерам и их семействам отвели вне округа военного поселения небольшие участки земли и выдали вознаграждение за дома и сады, а бессемейным и дряхлым отставным офицерам назначили небольшие ежегодные пенсии; служащим офицерам за принадлежавшие им дома и сады было выдало денежное вознаграждение по крайне низкой оценке, причём вместо 1/4 оценочной суммы им были отведены земельные участки вне округов военного поселения.
Административная структура
Главным начальником всех военных поселенийй в царствование Александра I был граф А. А. Аракчеев . При нём состоял особый штаб поселенных войск, а для заведования работами по возведению построек в военных поселений - экономический комитет. Высшее местное управление военными поселений в Новгородской губ. сосредоточивалось в дивизионных штабах, а в Могилевской губернии - в штабе начальника отряда. Все южные поселения кавалерии были подчинены ген.-лейт. графу И. О. Витту . Округом поселениям каждого полка заведовал полковой командир; он председательствовал в комитете полкового управления, состоявшем из командира поселенного батальона, священника, четырёх командиров песеленных рот, квартермистра и казначея; последние два избрались обществом офицеров на один год и утверждались полковым командиром. При комитете состоял дежурный офицер для «экстренных осмотров, понуждений и производства следствий»; другой офицер обязан был содержать в порядке карты и описания земель округа военного поселения и составлять планы на строения; канцелярией комитета заведовал полковой аудитор. Комитет полкового управления решал дела по большинству голосов, но при несогласии командира полка или поселенного батальона с мнением большинства дело представлялось на усмотрение начальника дивизии. Комитет заботился о хлебопашестве и вообще сельском хозяйстве в округе, выдавал пособия из заемного капитала и хлебного запасного магазина, распоряжался обработкой общественным нарядом участков тех поселян, которые по болезни не были в состоянии заниматься полевыми работами, наблюдал за содержанием в исправности всех строений в округе и за ремонтом зданий, производил торги на подряды и поставки, принимал меры к сбережению здоровья жителей округа, имел надзор за поведением военных поселян, назначал опеку над дурными и нерадивыми хозяевами и лишал их, с утверждения начальника дивизии, хозяйства, при «истощении всех средств дать им восчувствовать выгоды попечительного хозяина». От комитета полкового управления зависело увольнение поселян в соседние губернии и позволение им вступать в брак . На него же было возложено разбирательство по взаимным жалобам военных поселян и соседних жителей по делам о личных обидах и несогласиях по хозяйственным отношениям. В случае жалоб военных поселян на соседних жителей комитет сносился с губернским начальством об удовлетворении обиженного, причем предварительное расследование производилось дежурным при комитете офицером, совместно с депутатом от губернского начальства. Командир поселенного батальона был одновременно военным начальником и хозяином округа военного П.; на его обязанности лежало охранение тишины и спокойствия, прекращение нищенства, бродяжества, воровства и разбоев. Ближайшее наблюдение за военными поселянами было возложено на непоселенных унтер-офицеров , освобожденных, с этой целью, от забот по хозяйству и получавших казенное содержание.
Типовая застройка и быт
В округах военного поселения 1-й гренадерской дивизии немедленно после их учреждения начались обширные работы по возведению построек. Каждая поселённая рота, состоявшая из 228 человек, была расположена в 60 домах-связях, выстроенных в одну линию; в каждом доме помещалось по 4 хозяина, причем два хозяина, занимавшие одну половину дома, имели нераздельное хозяйство. Каждому унтер-офицеру отводилась целая половина дома. В верхних этажах домов помещались постояльцы - нижние чины действующих батальонов. В середине расположения поселённой роты, на площади, стояло пять домов, в которых помещались часовня, караульня, школа для кантонистов, мастерския, цейхгаузы , пожарная команда , ротные лавки, квартира командира поселенной роты и т. д. Фасады домов поселенной роты выходили на переднюю улицу, на противоположной стороне которой был устроен бульвар ; по этой улице пропускались только пешеходы, а ездить могли одни начальствующие лица; поселяне должны были пользоваться для проезда задней улицей. Около каждого дома были выстроены сараи для рабочего скота, земледельческих орудий и хлеба, тут же были сложены запасы дров и сена; дворы были огорожены прочной изгородью и содержались в чрезвычайной чистоте. Для полкового штаба в округе каждого полка были выстроены каменные здания; там же были устроены церковь, госпиталь , гауптвахта . Работы по возведению всех этих построек продолжались несколько лет, с участием сформированных специально для военных поселений военно-рабочих батальонов, из мастеровых инженерных и артиллерийских команд и рабочих арсеналов . Летом работавшие над возведением построек батальоны помещались в землянках , вследствие чего между нижними чинами сильно увеличивалась болезненность и смертность . В новгородском военном поселении были устроены ломки плиты и извести, кирпичные, гончарный и лесопильные заводы, мебельная мастерская, с рабочими из числа нижних чинов. Для подвозки строительных материалов по оз. Ильменю и р. Волхову была сформирована особая флотилия. В других военных поселениях поселяне помещались в старых крестьянских домах и вновь возводились только здания для ротных и полковых штабов. При пехотных и кавалерийских полках были поселены фурштатские роты, которые должны были служить действующим батальонам вместо обоза для возки провианта, а в мирное время содействовать устройству военных поселений. Фурштатские роты состояли из четырёх отделений - поселенного, действующего, нестроевых чинов и резервного; первое и четвёртое, а также кадры остальных отделений в поход не выступали. Хозяевам поселённого отделения были отведены земельные наделы, а нижние чины остальных отделений были размещены у них постояльцами. Каждому из хозяев поселённого отделения было дано от казны по две лошади лучшего качества, чем остальным поселянам; одна из них давалась в полную собственность, вторую хозяин мог употреблять для всех своих работ, но при смотрах и движениях действующих батальонов обязан был отдавать в действующее отделение фурштатской роты. Вместо военного ученья поселяне фурштатской роты обязаны были отбывать по очереди почтовую повинность. Мастеровые и ремесленники входили в состав резервного отделения фурштатской роты.
Регламентация жизни военных поселян
Мелочная регламентация всех подробностей обыденной жизни воен. поселян оставляла их под вечным страхом ответственности. За малейшие проступки виновные подвергались телесным наказаниям. Система фронтового обучения была основана на побоях, в военных поселениях истреблялись целые возы розог и шпицрутенов. Все военные поселяне работали без устали и целые дни оставались под надзором начальства, от которого зависело увольнение их на промыслы и разрешение им заниматься торговлей. Дети поселян зависели более от начальства, чем от родителей, проводя большую часть времени в школе и на учебном плацу; дочери выдавались замуж по назначению начальства. Все земледельческие работы производились по приказам начальства, а так как многие нз начальников были несведущи в сельском хозяйстве и обращали внимание главным образом на фронтовое обучение, то нередко земледельческие работы начинались несвоевременно, хлеб осыпался на корню, сено гнило от дождей. К этому присоединялось ещё всеобщее взяточничество начальствующих лиц, начиная с офицеров: Аракчеев, требовавший от начальников только внешнего порядка и благоустройства, не мог искоренить всеобщего грабежа, и только в редких случаях виновные подвергались заслуженному наказанию; граф Витт ещё менее входил в положение поселян. Неудивительно, что среди военных поселян с каждым годом все увеличивалось глухое неудовольствие. В царствование императора Александра I оно выражалось только одиночными вспышками.
В 1817 г. произошли беспорядки в Холынской и Высоцкой волостях Новгородской губ., где крестьяне не хотели допускать у себя нововведений и отправили депутации к Государю. В том же году возникло волнение в бугском войске, где отставной капитан Барвиновский уверил казаков, что, по жалованной грамоте Екатерины II , войско не может быть преобразовано в военные П.; беспорядки повторялись в округе бугского войска и в следующем году.
В 1819 г. поселяне таганрогского и чугуевского полков в Слободско-Украинском поселении, подстрекаемые адъютантом штаба дивизии ротмистром Тареевым, отказались косить сено для казенных лошадей и долго сопротивлялись вызванным для усмирения их войскам. Все эти беспорядки были подавлены вооруженной силой. Виновные были отправлены на службу в отдаленные гарнизоны сибирского и оренбургского корпусов. Из 813 поселян, преданных суду за эти беспорядки, 70 были подвергнуты наказанию шпицрутенами, причем несколько человек умерло на месте. Со вступлением на престол Николая I граф Аракчеев вскоре удалился от дел и во главе управления военными поселениями был поставлен граф Клейнмихель, со званием начальника штаба военных поселений. Начальником военных поселений Новгородской губерний был назначен командир гренадерского корпуса кн. Н. М. Шаховской, которому, как и начальнику военных поселений Херсонской губернии, графу Витту, была предоставлена власть командира отдельного корпуса; военные поселения Могилевской и Слободско-Украинской губерний составляли отдельные отряды. Штаб военных поселений, вместе с экономическим комитетом, был присоединен к главному штабу Его Величества.
В первые годы царствования Николая I некоторые округа военного поселения были увеличены присоединением к ним соседних казенных селений и основано несколько новых поселений, в Витебской, Слободско-Украинской и Петербургской губерний. В ведомство военных поселений были отчислены города Елисаветград и Ольвиополь . Поселенная кавалерия была сведена в два резервных корпуса, общее командование которыми было вверено графу Витте.
Подати и повинности поселян
Жители тех уездов, в которых были учреждены военные поселения, были освобождены в мирное время от рекрутских наборов: экономические волости и ямщики освобождались от рекрутской повинности безвозмездно, а вольные хлебопашцы и крестьяне удельного ведомства и помещичьих имений за каждого причитающегося с них рекрута обязаны были вносить в казну по 1000 рублей. Мещане должны были отправлять рекрутскую повинность на прежних основаниях, и только в городах, отчисленных в ведомство военных поселений, натуральная рекрутская повинность была заменена денежным сбором. В военное время все поселяне этих уездов должны были по-прежнему давать рекрут на укомплектование действующей армии.
Помещикам первоначально было разрешено в уездах, освобожденных от рекрутской повинности, отдавать своих крестьян в рекруты только в зачет наборов военного времени, но затем, по ходатайству дворянства Херсонской губ., им было предоставлено право при рекрутских наборах мирного времени по их желанию или вносить установленный денежный налог, или же давать рекрут в натуре. Уезды, в которых были устроены военные поселения, несли значительные расходы на земские повинности; местные жители должны были давать на зиму квартиры войскам, командированным для работ в военных поселениях, поставлять дрова и солому поселенным полкам во время лагерных сборов, отопление и освещение для казенных зданий, давать подводы для разъездов земских заседателей и отводить пастбища для ремонтных лошадей поселенных полков кавалерии. Ввиду всего этого в конце царствования Александра I признано было необходимым оказать пособие губерниям, где были военные П., из денежных сборов остальных губерний. Поселенные полки состояли: пехотные - из 2 действующих, одного резервного и одного поселенного батальонов, кавалерийские - из 6 действующих, 3 резервных и 3 поселенных эскадронов. Поселенные батальоны и эскадроны формировались из местных жителей округа и лучших нижних чинов всего полка; в хозяева выбирались нижние чины, прослужившие не менее 6 лет и вполне усвоившие фронтовое учение; при этом назначались преимущественно уроженцы губернии, где расположено военное поселение, занимавшиеся до поступления на службу земледелием и женатые; затем в число хозяев назначались годные к строевой службе коренные жители в возрасте от 18 до 45 лет, имевшие собственное хозяйство, женатые и беспорочного поведения. Остальные местные жители в возрасте от 18 до 45 лет, годные к службе, зачислялись в помощники хозяев, в резервные батальоны и эскадроны; остающиеся в округе военного поселения за укомплектованием поселенных и резервных частей взрослые мужчины, способные к строевой службе, назначались в действующие части, откуда соответствующее число нижних чинов переводилось в другие полки. В мирное время поселенные полки должны были всегда стоять в округах своего П., а поселенные батальоны и эскадроны не выступали из своего округа в поход и в военное время; все жители округа, отданные при прежних рекрутских наборах на службу в другие полки, были переведены в поселяемый в округе полк. Военные поселяне были освобождены от всех государственных податей и земских повинностей, а также от рекрутских наборов, взамен чего они должны были комплектовать всеми способными к службе людьми тот полк, в округе которого они состояли; правительство брало на свое попечение содержание и приготовление к службе детей военных поселян. Военные поселяне были обмундированы в форменную одежду, им были выданы на руки ружья и амуниция . Многие добровольно обстригли волосы и обрили бороды , находя, что в мундире неприлично ходить с бородой. Кантонисты и взрослые местные жители немедленно начали обучаться маршировке и ружейным приемам.
Все земли, принадлежавшие к округу военного поселения, были разделены между поселянами-хозяевами на равные участки, размер которых определялся, с одной стороны, количеством земли, необходимым для прокормления самого хозяина, его семейства и постояльцев, а с другой - общим количеством, земли, отведенной для полка; недостаток пахотной земли пополнялся расчисткой лесов и осушением болот. Пастбища и луга были предоставлены в общее пользование всех поселян-хозяев, без раздела. Хозяева снабжались от казны лошадьми, рабочим скотом, земледельческими орудиями и мебелью; все имущество было изготовлено по установленным образцам и поддерживалось в исправности за счет поселян. Фельдфебели, вахмистры и известное число унтер-офицеров, преимущественно из окончивших курс в учебных войсках, не получали земельных наделов и обязаны были обучать военных поселян фронту и маршировке. При обучении нижних чинов внимание обращалось преимущественно на фронтовую выправку, маршировку и ружейные приемы; стрельбе в цель совсем необучали и только три недели в году производились ученья «с порохом», то есть с холостыми зарядами. В поселенные части предписано было назначать лучших офицеров, в совершенстве знавших фронтовую службу и имевших некоторые познания в хозяйстве, скотоводстве и науках.
Служба офицеров в военных поселениях была очень тяжела: кроме обучения поселян маршировке и фронтовой службе, офицеры обязаны были руководить земледельческими работами, наблюдать за домашним хозяйством поселян и отвечать за каждое упущение своих подчиненных. Домашняя жизнь офицеров, которым были отведены квартиры при подковых штабах, была стеснена постоянным надзором начальства; полковые командиры и высшие начальствующие лица обращались с офицерами крайне грубо и бесцеремонно, зная, что выгодные материальные условия службы привлекали в военные поселения беднейших офицеров, дороживших службой, как единственным обеспечением. Не выдерживая такого обращения, многие офицеры военных поселений переводились в другие полки.
В конце царствования Александра I было приказано офицеров военных поселений никуда не переводить и увольнять в отставку не иначе, как по болезни, с тем, чтобы уволенных в отставку вновь принимать на службу только в военные поселения Нижние чины поселенных батальонов и эскадронов, поступившие на службу по рекрутским наборам, могли требовать присоединения к ним жен и детей, остававшихся на родине. Многие из жен нижних чинов отказывались ехать в военные П., отговариваясь болезнью, нежеланием оставлять своих родных и имущественными делами, вследствие чего сделано было распоряжение не допускать никаких отговорок и заявляющих о болезни подвергать освидетельствованию.
Вознаграждение помещикам за детей
Относительно присоединения к военным поселянам детей, прижитых до поступления на службу, начаты были переговоры с помещиками. Большинство последних требовало за уступку детей выдачи зачётных рекрутских квитанций или уплаты несоразмерно большого вознаграждения, а потому в 1823 г. были изданы правила о присоединении к военным поселянам их детей, прижитых до поступления на службу. Помещики обязаны были отдавать в казну по требованиям начальства детей моложе 10 лет, а детей старше этого возраста могли отдавать или не отдавать по своему усмотрению. За уступленных детей правительство выдавало помещикам вознаграждение за мальчиков, смотря по возрасту, от 22 р. до 1000 р., а за девочек - в половинном размере; вознаграждение выдавалось деньгами или зачетными рекрутскими квитанциями. Сыновья военных поселенцев зачислялись в военные кантонисты, по достижении 7-летнего возраста получали от казны провиант и одежду, а по достижении 18-летнего возраста зачислялись на службу в резервные батальоны и эскадроны, с переводом затем в действующие части. До 7-летнего возраста дети оставлялись у родителей, а сироты отдавались на воспитание поселянам-хозяевам. В возрасте от 7 до 12 лет кантонисты по-прежнему оставались при своих родителях и воспитателях, но обучались в школе, учителем унтер-офицером, грамоте, Закону Божию , началам арифметики и ремеслам. В возрасте от 12 до 18 лет кантонисты должны были помогать родителям в хозяйственных работах. Кантонисты, не способные к строевой службе, по достижении 12-летнего возраста отдавались в обучение мастерам, по контрактам на 5 лет, а затем зачислялись в военном поселении на нестроевые должности. В южных военных поселениях из кантонистов старшего возраста были сформированы учебные эскадроны и батареи, а в новгородском военном поселении в 1821 г. был учрежден Военно-учительский институт на 70 кантонистов. с целью готовить учителей для школ поселенных батальонов; воспитанникам преподавались Закон Божий, чистописание, правописание, арифметика, геометрия, черчение, рисование, церковное пение, военная экзерциция и фехтование, а путём чтения книг кантонисты должны были «приобрести понятие» о «вещах общежития», об истории всеобщей и отечественной, началах артиллерии и работах полевой фортификации; летом они занимались работами в саду и огороде.
Судебная процедура
Для разбора споров между военными поселянами-хозяевами и их постояльцами в каждой поселенной роте был учрежден ротный комитет, состоявший из одного унтер-офицера и трех рядовых; хозяева каждого из четырёх отделений роты избирали ежегодно по 2 кандидата, из которых ротный командир назначал четырёх членами комитета. Дела в комитете разбирались устно. Если кто-либо из спорящих оставался недоволен решением комитета, оно представлялось ротному командиру, который утверждал или изменял его. На решение ротного командира можно было жаловаться комитету полкового управления, но в случае признания жалобы неуважительной с жалобщика удерживалось жалованье за один месяц. Недовольные решением комитета полкового управления могли жаловаться бригадному или дивизионному командиру на инспекторском смотру. Ротный комитет обязан был записывать в особую книгу духовные завещания поселян-хозяев и их постояльцев. В каждых трех ротах ежедневно наряжались на службу 53 человека, не считая караула к полковой гауптвахте. С 6 час. вечера от ротного караула каждый час посылались патрули. Дежурный по роте офицер отвечал за все в роте, следил за порядком в домах, поверял пожарную команду, ночью обходил все ротные помещения. В каждой поселенной роте имелись пожарные трубы и бочки. В каждом капральстве один из трех поселенных унтер-офицеров назначался ротным командиром за старшего; утром и вечером поселенные унтер-офицеры обязаны были обходить дома своих десятков, осматривая помещения поселенных нижних чинов и комнаты постояльцев; они отвечали за чистоту в домах и на задней улице, за осторожность в домах от огня. Кроме двух дней в неделю, назначенных для ученья, поселяне-хозяева могли отлучаться на работы в пределах своего округа без доклада, на отлучку за пределы округа должны были просить разрешения десяточного унтер-офицера, а на отлучку на ночь - разрешения ротного командира. На покупку вина требовалось разрешение ротного командира, но, несмотря на это, в военных поселениях процветала тайная продажа вина и по ночам поселяне пьянствовали. За несоблюдение правил осторожности от огня ротный командир мог наказывать виновных арестом, причем за детей наказывались родители; наказанные за неосторожность три раза отсылались на месяц в учебный батальон или на фабрику, а в случае нового нарушения правил переводились на службу в дальние гарнизоны сибирского корпуса.
Хозяйство и экономическая деятельность
Из ежегодного урожая хлеба, исключая посевные запасы, половину хозяева должны были сдавать в запасный хлебный магазин, а другой половиной могли распоряжаться по собственному усмотрению. С расширением земледелия предполагалось прекратить отпуск из казны провианта сначала на семейства поселян, а затем и на самих хозяев и постояльцев; однако, эту меру удалось привести в исполнение только в южных военных поселениях, где было достаточное количество хорошей пахотной земли. В Новгородской губ. до устройства военных поселений крестьяне занимались преимущественно отхожими промыслами и торговлей. Стремясь развить земледелие, начальство военных поселений расчистило много пахотной земли из-под лесов, но эта мера не привела к цели, так как земля требовала постоянного удобрения, а у поселян было мало скота. Для обучения поселян улучшенным приемам сельского хозяйства в военных поселений Новгородской губении водворили несколько семейств немецких колонистов, что стоило казне больших издержек и также не дало заметных результатов. В южных военных поселениях часть пахотной земли возделывалась общественным нарядом под засев пшеницы, которая продавалась и доставляла значительный доход. Большое количество лугов и пастбищ дало возможность завести в южных поселениях овцеводство и конские заводы, которые были назначены для ремонтирования всей поселенной кавалерии лошадьми; однако, вследствие злоупотреблений начальства, продававшего частным лицаи лучших лошадей, конские заводы приносили казне чистый убыток и в 40-х годах были закрыты. В новгородском военном поселении был устроен небольшой завод, доставлявший верховых лошадей офицерам поселения. Капиталы военных поселений увеличивались с каждым годом; они составлялись из отпусков от казны на содержание и продовольствие поселенных войск, из сумм, выручаемых от продажи рекрутских квитанций, из сбережений от сбора на заготовление рекрутской одежды, из откупной суммы за продажу питей в военных поселениях. К концу царствования Александра I капиталы военных поселений достигли 32 млн руб. На устройство военных поселений при Александре I было израсходовано до 26 млн руб. Между тем, комплектование армии недостаточно обеспечивалось военными П., так как в некоторых округах число умиравших превышало число рождающихся. Новгородские и белорусские крестьяне до перехода в военные поселения бедствовали до такой степени, что всякая перемена должна была, по-видимому, улучшить их быт; но случилось иначе.
Отставка военных поселян
С достижением 45-летнего возраста, а при неспособности к строевой службе по болезням или увечьям - и ранее, военные поселяне зачислялись в инвалиды, с получением от казны жалованья и провианта. Поселяне-хозяева имели право передать хозяйство своим сыновьям, находившимся на службе в поселённых полках или в числе кантонистов старшего возраста, и зятьям из нижних чинов поселенных полков, а не имеющие детей могли усыновлять кого-либо из нижних чинов поселенного полка или кантонистов. Инвалиды, передавшие свое хозяйство, оставались полными хозяевами в своих домах, а не избравшие себе наследников могли оставаться в своих домах только по соглашению с назначенными на их место хозяевами, в противном же случае наделялись от казны участками земли, а при полной неспособности к работе - помещались в инвалидные дома . Инвалиды освобождались от фронтовых занятий и земледельческих работ, но назначались для прислуги в госпиталях, для присмотра за казенными зданиями, для пастьбы скота военных поселян и т. п.
Бунт 1831 года
Летом 1831 года в военных поселениях Новгородской губернии вспыхнул бунт . Ближайшим поводом к беспорядкам послужила эпидемия холеры . Правительство устраивало карантины, заставляло окуривать зараженные дома и имущество умерших, но народ не верил в целесообразность этих мер; носились слухи, что в карантинах отравляют людей, что доктора и начальство рассыпают по дорогам яд и отравляют хлеб и воду. Рабочие, высланные из Петербурга за участие в холерных беспорядках, своими рассказами о том, как они кольями выгоняли холеру, возбуждали военных поселян.
Бунт начался 23 июля (11 июля по старому стилю) в Старой Руссе . 24 июля в городе происходили многочисленные убийства офицеров, начальников и даже священников. К солдатам рабочего батальона присоединились мещане; толпа разбила кабаки, началось избиение фельдшеров и лекарей. Толпа подвергала пыткам офицеров, заставляла их признаваться в «отравлениях» и подписываться под своими словами. Началась подготовка к казням. Вечером в город вошли войска, поэтому казни не состоялись. 25 июля беспорядки распространились за пределы Старой Руссы. В конечном счете холерный бунт вылился в восстание в Новгородской губернии.
Действия властей, направленные на выявление зачинщиков, были недостаточно энергичными. Кроме того, в Старой Руссе происходили постоянные контакты солдат с населением. Это привело к тому, что 1 августа (20 июля по старому стилю) солдаты одной из частей отказались подчиняться начальству, поддавшись общим паническим настроениям. После этого в городе произошла вторая вспышка насилия, были убиты офицеры, в том числе генералы Леонтьев и Эмме. В округах военного поселения было убито мятежниками и умерло от ран и побоев более 100 офицеров и врачей, остальные начальствующие лица были подвергнуты жестоким истязаниям и только немногим из них удалось скрыться.
3 августа кантонисты резервн. батальонов были обезоружены и распущены по своим деревням; в округа военного поселения были отправлены вооруженные команды, понемногу восстановлявшие порядок и спокойствие. Граф Орлов, по приказанию императора Николая I, объехал округа военного поселения Новгородской губернии, читая везде отданный по случаю беспорядков Высочайший приказ и увещевая поселян выдать зачинщиков мятежа. 6 августа в Новгород прибыл сам император Николай I, произвел смотр войскам новгородского гарнизона и посетил округа поселенных гренадерских полков 1-й дивизии.
Беспорядки продолжались до 7 августа (26 июля по старому стилю), когда в город вновь вошли верные правительству войска. На следующий день по бесчинствующей толпе был открыт огонь. В итоге 10-й военно-рабочий батальон в полном составе был доставлен в Кронштадт , где особая военно-судная комиссия немедленно назначила наказания нижним чинам по мере участия их в возмущении. В округах военного поселения расследование было начато в первых числах августа; для рассмотрения дела была назначена военно-судная комиссия, под председательством генерала Я. В. Захаржевского . Виновные в беспорядках были разделены судом на 5 разрядов, причем преступники первого разряда, изобличенные в смертоубийстве, были приговорены к наказанию кнутом (от 10 до 45 ударов) и ссылке в каторжную работу , а остальные были приговорены к наказанию шпицрутенами (от 500 до 4000 ударов) и розгами (от 25 до 500 ударов), к отдаче в арестантские роты и отсылке на службу в сибирский отдельный корпус и в резервные войска; всего было осуждено более 3 тыс. человек, и только 1/4 осужденных не была подвергнута телесному наказанию. Поздней осенью приговоры суда были приведены в исполнение, причем телесное наказание производилось с такой жестокостью, что около 7 % наказанных шпицрутенами умерли на месте экзекуции.
Преобразование в округа
Высочайшим указом 8 ноября г. новгородские военные поселения были преобразованы в округа пахотных солдат. Округа более не считались принадлежащими поселенным полкам, и войска были в них расквартированы на общих основаниях. Поселенные батальоны и фурштатские роты были расформированы, поселенные роты переименованы в волости, управление которыми вверено головам, избираемым из среды хозяев командирами округов; дети пахотных солдат не зачислялись в кантонисты, а по достижении 20-ти летнего возраста определялись на службу в резервные батальоны. Из военных поселений в Новгородской губернии было составлено 14 округов пахотных солдат, разделенных на два удела: новгородский и старорусский. Пахотные солдаты 5 округа (бывшие военные поселяне 1 карабинерного полка), не принимавшие участия в бунте, были оставлены на прежнем положении и освобождены от оброка; кроме того им был отдан рабочий скот, полученный от казны солдатами других округов, и строения их приказано было поддерживать за казенный счет. В первых четырёх округах пахотных солдат (бывших поселениях гренадерских полков 1 дивизии) были оставлены только благонадежнейшие из коренных жителей и те из поступивших в хозяева из фронта, которые прослужили 20 лет и пожелали остаться в округах навсегда; остальные жители округов были определены на службу в резервные войска, в гарнизонные батальоны и в инвалидные команды. Оставленные в округах пахотные солдаты были наделены участками пашни и сенокоса по 15 дес. на каждого и должны были выстроить себе пз отпущенного казной леса дома. Деревянные дома-связи, в которых прежде жили хозяева поселенных рот, а также строения ротных и полковых штабов были назначены для расквартирования войск. В остальных округах были оставлены в звании пахотных солдат все жители. Пахотные солдаты были освобождены от обязанности доставлять войскам продовольствие, но с 1 января 1832 г. должны были платить оброк по 60 руб. с каждого хозяина и по 5 руб. за каждого из своих сыновей с 15-летнего возраста до женитьбы или зачисления в хозяева. Они подлежали рекрутской повинности и по окончании общего срока службы возвращались в округа; желающие могли поступать на службу не в очередь наборов и тогда должны были отслужить только 15 лет. Пахотные солдаты могли заниматься земледелием и всякими мастерствами и производить торги; в случае надобности им выдавались ссуды деньгами и хлебом. В каждой волости из среды хозяев избирались, с утверждения начальника округа, 4 сотские и голова, получавшие жалованье из капитала военных поселений и исполнявшие те же обязанности, что и должностные лица в удельных имениях. Каждый округ управлялся окружным комитетом, в состав которого, кроме начальника округа, входили его помощник, адъютант и старший из священников округа. Земли, оставшиеся от наделения пахотных солдат, отдавались в арендное содержание.
В 1835 году были преобразованы в округа пахотных солдат военные поселения Витебской и Могилевской губерний. В южных военных поселения в 1832 г. управление поселенной частью кавалерии было отделено от управления действующими и резервными эскадронами, которые были подчинены полковым и бригадным командирам, тогда как поселенные эскадроны подчинялись непосредственно начальнику дивизии. В 1836 г. военные поселения кавалерии были изъяты из ведения начальников дивизий. Эскадроны были переименованы в волости, комитеты полкового управления - в окружные комитеты; дети поселян были освобождены от зачисления в кантонисты и должны были подлежать общей рекрутской повинности; оброком военные поселяне южных поселений обложены не были. Высшее управление военными поселениями с 1832 г. сосредоточивалось в департаменте военных поселений военного министерства. В 1835 году этому департаменту, кроме военных поселений и округов пахотных солдат, было поручено заведование иррегулярными войсками, военно-учебными заведениями и всеми казенными зданиями вне крепостей.
В 1837 году имения военного ведомства в Киевской и Подольской губерний, образовавшиеся из конфискованных имений польских мятежников , были переименованы в военные поселения. В 1838 г. в ведомство военных поселений был отчислен г. Умань . Для общественных посевов, необходимых на продовольствие войск, расположенных в военных поселений, было отделено соответствующее количество земли. Во избежание малоземелья, около 14 тыс. военных поселян были переселены в округа новороссийского военного поселения; из беднейших поселян были сформированы 4 временные рабочие роты. Военные поселяне были обязаны отбывать рекрутскую повинность на общих основаниях, три дня в неделю работать на общественных полях и доставлять продовольствие расквартированным в округах войскам.
На Кавказе
На Кавказе нижние чины, отслужившие срок службы, поселялись при штаб-квартирах своих полков, причем правительство оказывало им некоторое пособие при водворении. В 1837 г. решено было устроить военные поселения на границах с землями не усмиренных горцев. В течение 5 лет предполагалось поселить около 3 тыс. семейств. В военные поселения назначались нижние чины, прослужившие не менее 15 лет. Ранней весной они отправлялись из полков на места, назначенные для поселений, устраивали себе дома и засевали поля. Поселянам были отведены участки пахотной земли по 20 десятин на каждое семейство в северном Кавказе и по 15 десятин в Закавказье ; первые годы казна отпускала провиант на самих поселян и их семейства, поселяне были снабжены оружием для отражения набегов горцев. Они должны были заниматься земледелием, ремеслами и торговлей с соседними горцами. Сыновья поселян не зачислялись в кантонисты, а по достижении 20-летнего возраста определялись в полки кавказской армии, где должны были прослужить 15 лет. Созданные на Кавказе военные поселения представляли надежную защиту от
Алексей Андреевич Аракчеев (1769-1834) - русский государственный и военный деятель, граф (1799), генерал от артиллерии (1807). Происходил из дворянского рода Аракчеевых. Возвысился при Павле I, и способствовал проведению его военных реформ.
После заграничных походов в характере Александра I произошли резкие перемены: с первых дней своего царствования императору пришлось тратить немало сил на различные административные реформы в России. Заграничные походы отняли у Александра I массу сил на улаживание всевозможных трений между союзниками; Император в это время находился на вершине своей славы и был несомненно первым человеком в Европе. Бремя внутреннего правления становилось при этих условиях для него все тяжелее и невыносимее. Явилась необходимость часть этого бремени переложить на доверенного и ближайшего своего помощника. Таким избранником оказался граф Алексей Андреевич Аракчеев, ставший к концу царствования Александра I неограниченным, бесконтрольным правителем всего государства, единственным докладчиком по всем делам правления, человеком столь значительным, что с ним приходилось считаться даже великому князю Константину Павловичу.
Несомненно, что своим выдающимся положением в государстве Аракчеев всецело обязан Павлу I, к которому он поступил на службу в гатчинские войска 4 сентября 1792 г.
Александр I, помня, с каким рвением Аракчеев следил за дисциплиной при Павле I, естественно, должен был остановить свой выбор на нем, раз считал необходимым подтянуть в армии дисциплину, расшатанную неудачными кампаниями 1805, 1806/07 гг.
Аракчеев со временем стало самым ближайшим при Александре человеком. С этого времени от усмотрения всесильного графа зависело разрешение того или иного государственного дела; значение министров свелось к малому; единственным непосредственным докладчиком государю стал Аракчеев, как член комитета министров; дело дошло до того, что Аракчеев делал пометки и писал заключения на журналах комитета министров, представляемых Его Величеству, и это вошло в обычай. По словам Н. К. Шильдера, «тусклая фигура Аракчеева успела уже окончательно заслонить Россию от взоров Александра».
Наступила эпоха в царствовании Александра I, которая называется «аракчеевщиной», подобно тому как в XVIII столетии время правления Анны Иоанновны было прозвано «бироновщиной».
Военные поселения - система организации войск в России в 1810-1857 гг., сочетавшая военную службу с занятием производительным трудом, прежде всего, сельскохозяйственным.
Имя Аракчеева стало особенно ненавистным из-за создания военных поселений. М. А. Фонвизин в своих «Записках» отмечает, что «ничто столько не возбуждало негодования общественнаго мнения против Александра, не одних либералов, а целой России, как насильственное учреждение военных поселений».
Идея этого учреждения не принадлежала графу Аракчееву; по свидетельству историка Н. К. Шильдера, мысль о целесообразности военных поселений в России пришла государю после прочтения статьи генерала Сервана: «Sur les forces frontières des états». Статья была переведена князем Волконским на русский язык (для Аракчеева, который не знал французского).
Александр I, видя, как страдает казна из-за постоянного увеличения наших вооруженных сил, вызванного первыми войнами с Наполеоном, решил уменьшить расходы по содержанию войск путем передачи части армии, именно пехоты и кавалерии, на содержание крестьян. Поселенные среди них войска должны были помогать им в свободное от занятий время, работать в поле и дома и в свою очередь приучать крестьян к военной жизни, дисциплине и строевым порядкам.
Итак, в основу военных поселений легла мысль облегчить России содержание ее многочисленных войск и в то же время ввести военную подготовку мужского населения (наподобие Krümper-Sistem в Пруссии), с тем чтобы в случае войны можно было рекрутов ставить прямо в действующие войска, не тратя времени и сил на предварительное и первоначальное обучение. В положении о военных поселениях, изданном в 1825 г., прямо указана цель их создания: «постепенное уменьшение, а затем и совершенная отмена рекрутских наборов». Несомненно, идея заманчивая, но исполнимая лишь отчасти, да и то если поселенные войска не будут излишне заняты мелочами строевой службы и действительно помогут крестьянину в его полевых работах. Здесь особенно ярко проявилась отличительная черта Александра I - его умозрительный способ мышления; хорошо было бы как крестьян, так и солдат превратить в механические фигуры и переставлять одних на место других. Отсюда понятно, почему Александр I ни за что не хотел отказаться от своей задумки, несмотря на довольно грозные предостережения полной неудачи и явное несочувствие, высказанное вначале всеми ближайшими его сотрудниками.
Несомненно, что результат осуществления этой идеи всецело зависел от лица, стоящего во главе дела; здесь требовался человек с государственным умом, чрезвычайно широким кругозором, большим опытом в военном деле, знанием внутренней жизни государства и притом безусловно доброжелательный. Кого же ставит во главе этого дела император? Графа Аракчеева! Трудно было подыскать более неудачного руководителя, и притом с совершенно неограниченными и бесконтрольными властными полномочиями. Недостаточно образованный в широком государственном смысле, воскресивший начала павловской муштры и парадомании, жестокий, злобный с подчиненными, не терпящий никаких возражений, а главное, не допускающий никаких изменений принятых им планов, Аракчеев представлял собой всесильного самодура, с которым всякий талантливый и образованный человек избегал не только служить, но даже и встречаться.
Спрашивается, почему Александр I, имея перед собой выдающихся государственных деятелей, для этого крупного дела избрал Аракчеева?
Несомненно, кроме полного доверия к нему и уверенности в точном исполнении своих предписаний, император восхищался Аракчеевым как рачительным хозяином собственного имения, где тот к тому же завел чисто военный порядок. Действительно, гладкие, как паркет, дороги, отличные переправы через реки, благоустроенное село, примыкающее к графской усадьбе, производили удивительное впечатление: избы, выкрашенные в розовый цвет, стоят в ряд, на одинаковом расстоянии друг от друга; все постройки возведены по единому плану; все крестьяне одинаково и чисто одеты, стоят и отвечают по-военному. Из бельведера графского дворца видны двадцать две деревни, принадлежащие графу; в подзорную трубу даже можно рассмотреть, что делают крестьяне в каждой из них. По словам графа, его крестьяне достигли большого материального благосостояния, и вотчина его приносит прекрасный доход.
К концу 1809 г. у императора окончательно созрела мысль о военных поселениях. Аракчеев, говорят, сначала не одобрял этой идеи и даже противился ее осуществлению, но затем, желая угодить государю и сообразив, что это может послужить к еще большему упрочению его положения, явился самым горячим ее сторонником. Император повелел Аракчееву приступить к поселению запасного батальона Елецкого пехотного полка в Климовичском повете (позднее переименован в Могилевскую губернию), Бабылецком старостве, жителей которого переселили в Новороссийский край.
Отечественная война и заграничные походы приостановили на несколько лет развитие поселений. Вернувшись из-за границы в 1815 г. с надломленными душевными силами, Александр I с громадной энергией, однако, взялся за военные поселения, как бы считая их своим и Аракчеева личным делом.
Забыта была основная цель - облегчить государству содержание военных сил: Аракчееву был открыт неограниченный кредит, и миллионы широкой волной потекли к нему без всякого контроля, для того только, чтобы менее чем через 20 лет о них не осталось почти никакого воспоминания.
Император, осторожный в решении большинства серьезных государственных дел, не счел необходимым вынести вопрос о военных поселениях на предварительное обсуждение ни в Государственном совете, ни в Комитете министров. Не было составлено регламента, или положения, о военных поселениях, что давало Аракчееву полную свободу действий. Для поселения пехоты была избрана в этот раз Новгородская губерния; сделано это было исключительно для удобства Аракчеева; живя в Грузине, он, как неограниченный повелитель, находился в центре своих главных владений - военных поселений.
5 августа 1815 г. последовал указ на имя новгородского губернатора о размещении 2-го батальона Гренадерского имени графа Аракчеева полка в Высоцкой волости Новгородской губернии, на р. Волхове, по соседству с с. Грузино. Наблюдение за порядком в Высоцкой волости, ранее возлагаемое на земскую полицию, передавалось в ведение батальонного коменданта. 29 августа батальон уже выступил из Петербурга, а через пять дней был на месте и приступил к размещению. При поселении этого и последующих гренадерских батальонов приняли во внимание опыт квартирования Елецкого полка.
Жители волостей, назначенных для укомплектования данного полка, были оставляемы на месте и навсегда зачислялись в военные поселяне с подчинением военному начальству. Дети мужского пола зачислялись в кантонисты, а затем служили для пополнения поселенных войск. Соединение всех поселений одного полка (три волости) назывались округом такого-то полка. Итак, в каждый округ входили поселения одного полка, который делился на три батальона, а эти последние дробились на роты, капральства и взводы.
Вслед за аракчеевским полком последовали и другие гренадерские полки, во главе с полком императора австрийского, короля прусского и наследного принца; все эти полки селились по соседству с Аракчеевской вотчиной, вдоль р. Волхова. Здесь, в Новгородском и Старорусском уездах, вскоре было размещено 14 полков. В самом округе каждая рота жила отдельно: она имела свою ротную площадь, главным образом для занятий, гауптвахту, общее гумно и риги; офицеры жили тут же, в особых домиках. Все хозяйственные работы производились под надзором и по распоряжениям офицеров, являющихся как бы еще и помощниками. Центром поселения каждого полка являлся его штаб, где находилась квартира полкового командира, больницы, большой манеж, магазины и т. п.; обыкновенно это был прекрасно обустроенный целый городок. Страсть Аракчеева к строительству здесь была удовлетворена вполне.
Поселяемые войска получили от Аракчеева подробные инструкции, регламентирующие условия жизни и службы в поселениях; начальникам было предписано «стараться добрым поведением всех вообще чинов не только предупредить всякие жалобы и неудовольствия своих хозяев, но приобрести их любовь и доверенность». Крестьянам поселений были дарованы многие льготы и выгоды, в числе их: списание многих казенных недоимок, облегчение и даже отмена некоторых денежных и натуральных повинностей, бесплатное пользование медикаментами, учреждение школ для детей, назначение специалистов по разным отраслям хозяйства для поднятия его культуры.
В отношении отбывания военной службы им были дарованы тоже немаловажные выгоды, а именно: они освобождались от общих рекрутских наборов, какая бы в них ни была острая нужда. По выслуге указанных лет каждый военный поселенец, продолжая жить в родном селе, освобождался от несения воинской повинности в каком бы то ни было виде. Содержание детей и подготовку их к военной службе правительство принимало на свое попечение, продовольствие и обмундирование было казенным.
Получается, в сущности говоря, заманчивая картина. Но тем не менее крестьяне в военные поселения шли крайне неохотно, ибо по своей натуре не могли мириться с режимом, созданным Аракчеевым.
Вслед за пехотными военными поселениями приступили к устройству таких же поселений и для кавалерии, Аракчеев и в этих поселениях являлся главным и полномочным начальником, но, живя постоянно вдали от них и не считая для себя удобным входить во все подробности их жизни по недостаточности знания кавалерийской службы, Аракчеев во главе этих поселений поставил генерал-лейтенанта графа Витта, штаб которого находился в г. Елизаветграде. На долю Аракчеева выпала огромная работа по водворению войск на места и разграничению деятельности их и крестьян; эта работа усложнялась еще тем, что Аракчеев, не доверяя никому, входил во все сам; надо принять во внимание, что в то же время Аракчеев не упускал и важнейших государственных дел, по-прежнему поступавших на его рассмотрение.
Благодаря громадной энергии, проявленной как императором, так и Аракчеевым в деле создания военных поселений, они быстро и широко развивались.
3 февраля 1821 г. им было присвоено наименование отдельного корпуса военных поселений, а главным начальником корпуса назначен, конечно, граф Аракчеев; штаб его находился в Новгороде; начальником штаба был генерал Клейнмихель, человек чрезвычайно ловкий и умный. Состав штаба был разнообразным: туда входили инженеры, аудиторы, даже офицеры квартирмейстерской службы (Брадке был обер-квартирмейстером корпуса военных поселений).
Что же представлял собой этот вид поселенного войска и в то же время вооруженного народа?
По словам Н. К. Шильдера, отдельный корпус военных поселений, составлявший как бы особое военное государство под управлением графа Аракчеева, в конце 1825 г. состоял из 90 батальонов Новгородского поселения, 36 батальонов и 249 эскадронов Слободско-Украинского, Екатеринославского и Херсонского поселений, что включало в себя уже целую треть русской армии.
Главным занятием поселенных войск по-прежнему оставались фронт и линейные учения; воскресили в этом отношении павловские времена, которые оставили глубокий след в душе Аракчеева; кроме того, пронырливый Аракчеев, видя увлечение Александра I разводами, приналег и в поселенных войсках на эту часть; надо было воочию доказать императору, что поселенные войска ничуть не уступают действующим во фронтовых занятиях, а по хозяйству, размещению и по дешевизне содержания - так и значительно превосходят их. Многочасовая маршировка в целях достижения должных выправки и стойки, а затем и линейные учения занимали целый день поселенного солдата; занятия производились не только со строгостью, но даже с жестокостью; зачастую на них присутствовал сам граф.
По окончании занятий или же в специально назначенные дни (попеременно) гнали солдат на строительные работы: сооружать штабы, дома для жилья, проводить дороги. Вырубку лесов, расчистку полей, проведение дорог, выделку кирпича и тому подобные работы возлагали на армейские кадровые батальоны. По словам А. К. Гриббе, эти батальоны - несчастные жертвы тогдашнего времени - числом до 50–60, приходили на поселения в апреле, а уходили на зимние квартиры в более или менее отдаленных уездах Новгородской и смежных с нею губерний - в сентябре; но иногда те батальоны, которые не успели выполнить определенных им рабочих уроков, оставляли в наказание и на октябрь.
Наконец, совершенно измученный этими работами, солдат должен был еще и учить своего крестьянина, или его сына-кантониста. Если к этому добавить время на чистку и приведение в порядок своей амуниции, а еще на караульную службу при штабе, то картина его занятости довольно ясная. Не лучше жилось и крестьянину. Измученному полевой работой военному поселянину вменялись в обязанность фронтовые занятия и маршировка; возвратясь с занятий домой, он не находил и тут успокоения: его заставляли мыть и чистить свою избу и мести улицу. Он должен был ставить в известность начальство чуть ли не о каждом яйце, которое принесет его курица. Женщины не смели родить дома: чувствуя приближение родов, они должны были являться в штаб.
«Заботливость» графа простиралась до того, что он издал «Краткие правила для матерей-крестьянок Грузинской вотчины», касающиеся ухода за новорожденными.
Улучшение нравственности сельского населения также весьма заботило Аракчеева, свидетельством чего явились его «Правила о свадьбах».
В огромном имении Аракчеева постоянно росло число женихов и невест; о них обыкновенно докладывал графу бурмистр. По приказу графа в дом к нему являлись парни и девицы целой толпой и становились парами - жених с выбранной им невестой: Иван - с Матреной, а Сидор - с Пелагеей. Когда все таким образом распределятся, граф приказы вает перейти Пелагее к Ивану, а Матрену отдать Сидору и так прикажет повенчать их. Отсюда в семействах шли раздоры, ссоры и процветал разврат. В довершение всего крестьянин никогда не оставался наедине со своей семьей - во дворе или избе всегда находились поселенные солдаты, что создавало немалый соблазн для женщин.
То, что творил Аракчеев в своей вотчине, стал проделывать он и во всех военных поселениях, считая режим, созданный им в Грузине, идеальным.
Если принять во внимание громадную работу по организации военных поселений, проведенную в сравнительно короткий срок, то невольно поражаешься трудолюбием и энергичностью Аракчеева.
Однако из воспоминаний сотрудников Аракчеева отчетливо видно, в чем состоял секрет той быстроты, с какой Аракчеев осуществлял желания государя. Секрет этот довольно прост. Аракчеев вовсе не считал нужным изыскивать для выполнения той или другой работы наиболее подготовленных людей. Он твердо верил во всемогущество субординации и проповедовал правило, что на службе никто и никогда не может отговариваться незнанием и неумением. Достаточно приказать и взыскать - и любое дело будет сделано.
Беспристрастный и сдержанный в своих суждениях, Брадке в своих «Записках» говорит прямо: «В занятиях по военным поселениям - много шуму, Много мучений, беготни и суеты, а действительной пользы - никакой». В устройстве самих поселений, по отзыву того же автора, «на поверхности был блеск, а внутри уныние и бедствие». На каждом шагу встречались свидетельства бестолковых, непроизводительных затрат и отсутствия заботливости о действительной пользе дела. Слепая вера руководителей во всемогущество приказа постоянно опровергалась действительностью, но они упрямо не желали признавать справедливость жизненных уроков.
Сам выбор местностей для устройства поселений, по словам Брадке, был «роковым». В Новгородской губернии места под поселения были почти сплошь заняты старым, трухлявым лесом с обширными и глубокими болотами. Построили великолепные здания для штабов, провели всюду шоссе, поставили щегольские домики для солдат, но луга и пастбища оказались расположенными далеко за полями, и скот приходил на пастьбу совершенно изнуренным.
Выписали дорогой заграничный скот, когда луга еще не были нарезаны, и начался падеж скотины от голода и непригодности для корма болотных трав. И ко всем таким тяжелым промахам присоединялись тягостность педантичного формализма и бесцельная жестокость в приемах управления. Такова оборотная сторона показной «деловитости» аракчеевского управления военными поселениями. Об этом свидетельствуют воспоминания Мартоса, Маевского и Европеуса.
А вот что пишет генерал Маевский, одним из видных помощников Аракчеева: «Все, что составляет наружность, пленяет глаз до восхищения; все, что составляет внутренность, говорит о беспорядке. Чистота и опрятность есть первая добродетель в этом поселении. Но представьте огромный дом с мезонином, в котором мерзнут люди и пища; представьте сжатое помещение, смешение полов без разделения; представьте, что корова содержится как ружье, а корм в поле получается за 12 верст; представьте, что капитальные леса сожжены, а на строения покупаются новые из Порхова с тягостной доставкой, что для сохранения одного деревца употребляют сажень дров для обставки его клеткою, и тогда получите вы понятие о сей государственной экономии».
При объездах военных поселений Александром I все сияло довольством и благосостоянием. Входя в обеденное время в разные дома, государь у каждого поселенца находил на столе жареного поросенка и гуся. Очевидцы рассказывают, однако, что эти гусь с поросенком быстро были переносимы по задворкам из дома в дом, по мере того, как государь переходил от одного поселенца к другому. Разумеется, прибавляет к этому рассказу очевидец, ни пустых щей, ни избитых спин государю не показывали.
От всех этих несказанных благодеяний народ приходил в «страх» и «онемелость». Подобное признание прорывается даже у самого Аракчеева в его донесениях государю.
Немудрено, что при таких условиях зачастую среди крестьян вспыхивали беспорядки; так, в самом начале возникли беспорядки в Высоцкой волости. Аракчеев не придавал им серьезного значения и обычно доносил государю, что бунтуют буяны, шалуны и люди дурного поведения.
Затем, когда Аракчеев одел детей военных поселенцев, в возрасте от 6 до 18 лет, в военные мундиры, пошли бабьи бунты. Все эти беспорядки вначале ликвидировались довольно быстро и легко, так как в районах поселения войск было в избытке, они с населением далеко еще не сжились, и Аракчеев распоряжался ими неограниченно и решительно. Мало-помалу Аракчеев принялся вводить признаваемые им необходимыми реформы: крестьяне стали ходить на полевые работы в мундирах; начали брить бороды. Правда, они все еще пытались избавиться от аракчеевских благодеяний и посылали депутации к государю, но Александр I, принимая ласково депутацию, прежде всего давал им наставление повиноваться начальству. Ни к чему не привели ходатайства перед императрицей-матерью, перед цесаревичем Константином Павловичем и великим князем Николаем Павловичем.
По словам Мартоса, крестьяне говорили: «Прибавь нам подать, требуй из каждого дома по сыну на службу, отбери у нас все и выведи нас в степь: мы охотнее согласимся, у нас есть руки, мы и там примемся работать и там будем жить счастливо, но не тронь нашей одежды, обычаев отцов наших, не делай всех нас солдатами... Между тем, - продолжает Мартос, - всех жителей одели в солдатские мундиры, дали им летние и зимние панталоны, серые шинели, фуражки, расписали по ротам; во всяком селении взяли гумно, начали их в нем приучать ворочаться налево и направо, ходить в ногу, топтать каблуками, выпрямливаться, носить тесак; даже до такой степени заботились, что в тех гумнах не поленились выстроить печки, дабы поселяне и в зимние дни навещали манеж, маршировали в нем и слушали команду горластого капрала, для их столь особенного счастья».
После всех этих неудачных попыток крестьянам ничего другого не оставалось, как покориться своей печальной участи. 25 марта 1818 г. граф Аракчеев доносил государю, что в военных поселениях все обстоит благополучно, смирно и спокойно. Но на деле было не так: поселенец никогда не мог смириться с ограничением жизненной свободы и стеснением прав собственности; глухое чувство ненависти к тем, кто поставил его в эти условия, стало в нем таиться. Кто же был виновником? Поселенцы постоянно видели перед собой офицера: он жил среди них, вел фронтовые занятия; он был как бы и их помещиком. Против него и сосредоточилась вся их ненависть; к тому же среди офицеров военных поселений немало оказалось сторонников муштры; старшие поселенные начальники очень недолюбливали всех, кто не разделял их взглядов на военную службу, от таких всячески избавлялись, а на их место выдвигали наиболее ретивых унтер-офицеров. Кровавые события, разразившиеся в июле 1831 г. на берегах Волхова и известные под названием холерных бунтов, явились как бы искупительной жертвой громаднейшей государственной ошибки, допущенной в 1815 г. учреждением военных поселений.
Пользуясь тем, что из каждого поселенного полка два батальона ушли в поход против восставших поляков, придравшись к тому, что лекари и начальники якобы подсыпают в колодцы отраву, крестьяне-поселенцы бесчеловечно замучили нескольких офицеров. Этим военные поселения сами себе подписали приговор, и вскоре император Николай I вынужден был приступить к ликвидации детища Александра I.
Однако нельзя не признать, что Аракчеев заботился об улучшении материального обеспечения военных поселений: были заведены общественные хлебные магазины, положено основание конским заводам; учреждены для детей особые школы кантонистов; построены лесопильные и другие заводы и, наконец, образован специальный фонд военных поселений, достигший в 1826 г. 32 млн рублей. Впрочем, не слышно было, чтобы в бытность свою главным начальником отдельного корпуса военных поселений он раздавал пособия из этого фонда; он готовил себе памятник для потомства, но заслужил лишь народную молву, что «писать о нем надобно не чернилами, а кровью».
Высочайшим указом 8 ноября 1831 г. новгородские военные поселения были преобразованы в округа пахотных солдат. Округа более не считались принадлежащими поселенным полкам, и войска были в них расквартированы на общих основаниях. Поселенные батальоны и фурштатские роты были расформированы, поселенные роты переименованы в волости, управление которыми вверено головам, избираемым из среды хозяев командирами округов. Оставленные в округах пахотные солдаты были наделены участками пашни и сенокоса по 15 дес. на каждого и должны были выстроить себе пз отпущенного казной леса дома. В 1835-37 году и другие военные поселения были переименованы в округа.
После вступления на престол императора Александра II в южные военные поселения был командирован флигель-адъютант Д. А. Столыпин. Объехав все поселения, Столыпин донёс, что население округов сильно обеднело: у многих хозяев не было рабочего скота, садоводство, дававшее когда-то значительный доход, пришло в упадок; постройки в округах требовали постоянного ремонта; для обеспечения продовольствия расположенных в военном П. войск необходимо такое количество земли, что на долю собственного хозяйства поселян оставлялись во многих округах неудобные участки. Как местное, так и главное начальство военных поселений пришло затем к убеждению, что военные поселения невыгодны в материальном отношении и не достигали поставленной им цели.
Ввиду этого в 1857 году военные поселения и округа пахотных солдат были упразднены и переданы в управление министерства государственных имуществ, чем и закончилось сорокалетнее существование этого искусственного и чуждого русской жизни учреждения.
Аракчеев не принял участие в подавлении восстания декабристов, за что и был отправлен в отставку Николаем I. Сохранив звание члена Государственного совета, Аракчеев отправился путешествовать за границу; его здоровье было надломлено отставкой и убийством дворовымив Грузине Н. Ф. Минкиной - наложницы Аракчеева и управительницы его имением (см. «Дело об убийстве Настасьи Шумской»). В 1833Аракчеев внёс в государственный заёмный банк 50 000 рублей ассигнациями с тем, чтобы эта сумма оставалась в банке девяносто три года неприкосновенною со всеми процентами: три четверти из этого капитала должны быть наградою тому, кто напишет к 1925 году (на русском языке) лучшую историю царствования Александра I, остальная четверть этого капитала предназначена на издержки по изданию этого труда, а также на вторую премию, и двум переводчикам по равной части, которые переведут с русского на немецкий и на французский языки удостоенную первой премии историю Александра I. Аракчеев соорудил перед соборным храмом своего села великолепный бронзовый памятник Александру, на котором сделана следующая надпись: «Государю-Благодетелю, по кончине Его». Последним делом Аракчеева на пользу общую было пожертвование им 300 000 рублей для воспитания из процентов этого капитала в Новгородском кадетском корпусе бедных дворян Новгородской и Тверской губерний.
Здоровье Аракчеева между тем слабело, силы изменяли. Николай I, узнав о его болезненном состоянии, прислал к нему в Грузино лейб-медика Вилье, но последний не мог ему уже помочь, и накануне Воскресения Христова, 21 апреля 1834 года, Аракчеев скончался, «не спуская глаз с портрета Александра, в его комнате, на том самом диване, который служил кроватью Самодержцу Всероссийскому». Лейб-медик, присланный Николаем I, ничем не мог помочь ему, а он все кричал, чтобы ему продлили жизнь хотя бы на месяц. Наконец, вздохнув, проговорил: «Проклятая смерть», - и умер. Прах Аракчеева покоится в храме села Грузина, у подножия бюста императора Павла I.
