Статус особого совещания при нквд ссср. Об особом совещании

В связи с образованием в июле 1934 года НКВД СССР была упразднена Судебная коллегия ОГПУ, имевшая право выносить приговоры вплоть до высшей меры наказания, что означало существенную либе­рализацию курса в карательной политике советского государства. Однако внесудебные полномочия сохранились. Положение об Особом совещании при Народном комиссариате внутренних дел было утверждено политбюро ЦК ВКП(б) 28 октября 1934 года, а 5 ноября было принято постановление ЦИК и СНК СССР, согласно которому наркомату внутренних дел предоставлялось «право в отношении лиц, признаваемых общественно опасными, ссылать на срок до 5-ти лет под гласный надзор в местности, список которых устанавливается НКВД, высылать на срок до 5-ти лет под гласный надзор с запрещением проживания в столицах, крупных городах и промышленных центрах СССР, заключать в исправительно-трудовые лагеря на срок до 5-ти лет, а также высылать за пределы СССР иностранных подданных, являющихся общественно опасными» 1 .

Эта линия в карательной политике государства нашла свое отражение в спорах между Прокурором СССР А. Я. Вышинским и наркомом внутренних дел Г.Г. Ягодой. 5 февраля 1936 года Вышинский направил в адрес И.В. Сталина и В.М. Молотова докладную записку, в которой подверг критике практику полуторагодичной работы Особого совещания. Он разбил дела, проходившие через совещание, на три категории: дела о контрреволюционной агитации, антисоветских сплетнях, разговорах и т.п.; дела, связанные с высказыванием террористических намерений, предположений; дела так называемых социально вредных и социально опасных элементов. Вышинский подчеркивал, что решения Особого совещания могут быть связаны с опасностью допущения ошибок, так как все дела рассматривались заочно, без вызова обвиняемых и свидетелей, нередко дела основывались только на агентурных данных, часто показания единственного свидетеля расходились с показанием обвиняемых, которые категорически отрицали свою вину. Поэтому прокурор СССР настаивал на максимальном сокращении количества дел по первой и второй категориям в Особом совещании и необходимости их передачи в суды. Далее Вышинский отмечал, что права прокуратуры ограничены при опротестовании приговоров в отношении осужденных Особым совещанием, что противоречило ст. 440 УПК РСФСР 2 .

С запиской прокурора СССР Молотов ознакомил Ягоду, который 11 февраля направил встречную докладную записку на имя Сталина и Молотова. Нарком внутренних дел привел количество лиц, привле­ченных в 1935 году органами ГУГБ к ответственности, и подчеркнул, что основная масса дел направлялась именно в судебные органы. Так, было привлечено к ответственности 293681 человек, из них было в прокуратуру и суды передали дела на 228352, а прошли по решениям Особого совещания дела на 33823 человека. 3

На наш взгляд, позиция наркома уязвима, поскольку он подменял предмет разногласий. Вышинский ставил вопрос о возможности вынесения необъективных приговоров, исходя из особенностей работы ОСО, Ягода доказывал, что Особое совещание ни по количеству, ни по удельному весу рассматриваемых дел никак не может влиять на карательную политику.

Нарком отмечал, что следствие по каждому делу ведется с соблюдением процессуальных норм. В процессе следствия прокурор осуществляет в полной мере надзор за всеми стадиями дела, начиная от ареста до окончания следствия. Если прокурор находит, что дело недостаточно или плохо расследовано, он дает соответствующие указания в процессе следствия, которые и выполняются. Ягода не согласился с утвержде­нием Вышинского о том, что следствие по делам, рассматриваемым Особым совещанием, ведется в каком-то особом порядке. Если бы дело обстояло так, считал Ягода, то чем объяснить, что Вышинский на протяжении полуторагодичной работы ни разу не опротестовал ни одного решения Особого совещания? К тому же прокуратура не только принимает непосредственное участие в вынесении решений по делам, но и решения Особого совещания без согласия прокурора Союза не проводятся в жизнь.

Ягода не понимал роли и места прокуратуры. Хотя Судебная коллегия ОГПУ была упразднена, но нормативные акты о надзоре со стороны прокуратуры по делам, расследуемым ОГПУ, продолжали сохраняться. Прокурор мог лишь формально наблюдать за правильностью ведения следствия. Глава ведомства утверждал, что в своей постановке вопроса Вышинский по сути, берет под сомнение целесообразность самого существования Особого совещания, хотя оно и было создано для такой категории дел, рассмотрение которых должно проводиться в административном порядке вне обычной судебной процедуры. Ягода полагал, что практика полуторагодичной работы Особого совещания показала, что этот орган целиком себя оправдал, а дела, прошедшие через него, полностью отвечают идее организации Особого совещания.

Нарком внутренних дел оспаривал утверждение Вышинского о том, что прокуратура не имеет права освобождать подследственных ГУГБ и осужденных Особым совещанием, и подчеркивал, что роль прокуро­ра при вынесении решений по делам осужденных Особым совещанием иная, чем в судах. Прокурор не является стороной, как в суде, а участвует в решении по всем делам, рассматриваемым Особым совещанием. При вынесении решений Особым совещанием никто не мешал прокуратуре вносить свои коррективы или опротестовывать их. Поэтому требование Вышинского о предоставлении прокуратуре права освобождения подследственных ГУГБ и осужденных Особым совещанием являлось, по мнению Ягоды, недоразумением. Он высказал мысль, которая соотносилась с реальным состоянием, что прокуратура вообще не должна иметь права освобождать «без ведома и согласия НКВД».

Дело, как считал Ягода, не в Особом совещании, а в судебных органах и прокуратуре. Основным вопросом работы прокуратуры должно было быть усиление надзора за работой судебного аппарата и его карательной практикой. Из приводимых им цифр следовало, что работа судов неудовлетворительна. На 1 октября 1935 года в тюрьмах и колониях содержалось 50992 человека, месяцами ожидавших кассационных решений 4 , количество дел, не рассмотренных судами, из месяца в месяц росло. Поэтому коренной вопрос - как улучшить работу судов - не нашел ответа в записке Вышинского, тогда как основной задачей прокуратуры являлось упорядочение работы судов, а не Особого совещания, которое, будучи ограничено в своих правах, не играло той роли, которую ему пытался придать прокурор СССР. Таким образом, нарком внутренних дел опять пытался уклониться от существа поставленных вопросов.

Вышинский в ответной докладной записке от 16 февраля 1936 года отмечал, что количество дел в судах при всех условиях стоит в прямой зависимости от количества дел, возбуждаемых органами следствия и, в частности, органами НКВД. Подавляющая масса следственных дел (90-95%) падала на органы НКВД, и только 5-10% дел возбуждались и расследовались прокуратурой. По его мнению, Ягода искусственно разделил количество осужденных Особым совещанием на две категории: осужденных по делам ГУГБ (33000) и осужденных тройками НКВД и Главным управлением милиции (122000). Осуждение Особым совещанием обычно влекло за собою ряд репрессий и в отношении членов семей, находящихся на иждивении репрессированных лиц, а значит, удельный вес Особого совещания был, несомненно, более значительным, чем это пытался изобразить нарком внутренних дел.

Прокурор СССР считал абсолютно неправильным утверждение Ягоды о том, что на протяжении полуторагодичной работы Особого совещания он не опротестовал его решений. Прокуратурой было принесено в Особое совещание 1344 протеста, большинство из которых по ходатайству НКВД снималось и вновь переносилось в Особое совещание. Вышинский опроверг утверждение наркома о желании упразднить Особое совещание. Он писал что, вопрос поставлен не об упразднении Особого совещания НКВД, а об ограничении компетенции совещания как административного суда. Прокурор не согласился с мнением Ягоды о том, что основным содержанием работы прокуратуры является надзор за судебными органами и карательной практикой, так как в ее обязанности входил и надзор за органами НКВД.

Вышинский отмечал, что хотя вопросы судебного надзора составляли одну из важнейших областей работы Прокуратуры Союза, однако, это ни в какой мере не может оправдывать ослабления надзора Прокуратуры за административными органами, в частности, за работой Особого совещания, играющего роль в карательной политике гораздо большую, чем пытался представить нарком внутренних дел. Вышинский также заметил, что Прокуратура ни юридически, ни фактически не пользовалась правом изменять меру пресечения по делам, находящимся в производстве органов НКВД. Имелись случаи, когда требования даже прокурора Союза об освобождении из-под стражи тех или иных НКВД не исполнялись.

На первой докладной записке прокурора СССР от 5 февраля 1936 года Сталин, ознакомившись со всеми материалами, написал Молотову: «Вышинский прав. Надо решить вопрос на совещании» 5 .

Из трех лет, предшествовавших периоду массовых репрессий, прослеживается следующая динамика работы внесудебных органов. За первую половину 1934 года было осуждено Коллегией ОГПУ 21234 чело­века. Особым совещанием за вторую половину 1934 года было осуждено 1057 человек; в 1935 году - 33823 человека и тройками УНКВД, созданными в мае 1935 года, - 122726 человек. Вероятно, разногласия между наркомом и прокурором сказались в том, что в 1936 году Особое совещание рассмотрело дела на 21222 человека, то есть на треть меньше, чем в предшествующем. Однако тройки рассмотрели дела на 148411 человек 6 . В конечном же итоге внесудебные полномочия органов НКВД возрастали.

___________________

1 Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий. М., 1993. С.62.

2 ЩАФСБРФ.Ф.Зос.Оп.3. Д.4. Л.З.

4 Там же. Л.15.

5 Там же. Л.4.

6 ЦА ФСБ РФ. Ф. 8ос. Оп.1. Д.80.

В.Н. САФОНОВ

(АкадемияФСБ РФ)

ГЛАВНЫЙ ПРОТИВНИК БОЛЬШЕВИКОВ, ИЛИ ИСТОРИЯ О ТОМ, КАК ЧЕКИСТЫ ПОЙМАЛИ БОРИСА САВИНКОВА

«Дело Савинкова» до сих пор вызывает интерес, как в России, так и во многих других странах. Этой неординарной личностью занимались историки, писатели, публицисты, работники кино и телевидения. Однако многие западные и российские средства массовой информации, рассказывая о Савинкове, изображают его только как борца с большевизмом, награждая его такими красочными эпитетами, как «одаренный писатель», «сильный человек, прославленный бесстрашием», «непримиримая натура» и др. Авторы забывают, а иногда намеренно замалчивают его террористическую деятельность против мирных советских граждан. Продолжают муссироваться слухи о его «загадочной» смерти, руку к которой якобы приложили чекисты.

После захвата власти большевиками Борис Викторович Савинков становится одним из самых активных борцов с зарождавшимся режимом, о чем достаточно написано. В январе 1920 года он получил приглашение от своего школьного друга Юзефа Пилсудского обосноваться в Варшаве. Старый конспиратор Са­винков нутром почувствовал, что скоро, совсем скоро грянет война Польши с Советской Россией. Значит, он должен быть там, у границ своей родины, чтобы продолжить активную борьбу с большевиками.

В Варшаву Савинков отправил близкого сподвижника, видного журналиста А.А. Дикгоф-Деренталя с заданием разузнать, разрешит ли начальник Польского государства сформировать на территории страны русские «демократические» формирования борьбы с большевиками. Эмиссар встретился с Пилсудским и получил согласие за территориальные уступки после победы над большевиками. В Париж ушла срочная телеграмма Дикгоф-Деренталя и вскоре Савинков появился в Варшаве, где создал Русский политический комитет и занялся формированием армии. Основу ее составили части С.Н. Булак-Балаховича и интернированные части 3-й армии генерала Деникина; местом формирования армии стали местечко Скалмержицы и город Калиш. Программным лозунгом стал старый савинковский лозунг «За созыв Учредительного собрания». Пропагандировалось сохранение мелкой частной собственности, самостоятельности Польши и широкой автономии народов, входивших в состав бывшей Российской империи.

Савинков часто встречался с Пилсудским, французскими и польскими генералами. Однажды в разговоре с первым польским маршалом он назвал Булак-Балаховича бандитом. Пилсудский на это рассмеялся и ответил: «Да, бандит... Мы об этом знаем... Но у него нет гонора золотопогонных генералов, мечтающих возродить в России монархию. Он воюет с большевиками, поэтому мы его поддерживаем, пусть они будут хоть неграми, но если борются с Советами, значит они наши союзники». После этого разговора Савинков на страницах своей газеты «За свободу» не раз цитировал лозунг «Хоть с чертом, но против большевиков» 1 . Савинковцы приняли участие в польско-советской войне.

В январе 1921 года Савинков создал при Русском политическом комитете Информационное бюро во главе со своим братом Виктором, которое занялось сбором сведений военно-разведывательного характера на территории Советской России. Собранные сведения продавались 2-му отделу Генштаба Польши и французской военной миссии в Варшаве. Сам Савинков в это время готовился к съезду «Народного союза защи­ты родины и свободы», состоявшийся в июне 1921 года с участием представителей Генштаба, французской военной миссии, латвийского и эстонского военных атташе.

После съезда подрывная работа савинковцев на территории Советской России резко активизировалась. Ежемесячно через оперативные приграничные пункты переправлялись до 30 эмиссаров. Наряду со шпионской работой для поляков и французов, направляемые резиденты НСЗРиС имели задания формиро­вать в Советской России подпольные «пятерки» и «ячейки». К началу 1922 года чекисты выявили и ликви­дировали в Москве 23 активных савинковцев, работавших в центральных учреждениях и занимавших ответственные посты, по 15 - продолжили агентурные разработки. На территории Петроградского военного округа было арестовано свыше 220 савинковцев, в Западном военном округе - 80, в разработке осталось свыше 100 человек. Резиденты НСЗРиС были выявлены в Воронеже, Туле, Ростове-на-Дону, Уфе и других городах 2 .

Подрывная работа савинковцев с территории Польши противоречила содержанию мирного договора, и на основании документальных чекистских данных НКИД РСФСР направил польскому правительству ноты с требованием прекратить деятельность Народного союза. В октябре 1921 года польские власти при­няли решение о высылке его главарей. В Варшаве остался комитет союза под председательством Е.С. Шевченко и представителем ЦК Д.В. Философовым. Глава же союза метался по европейским столицам в поисках средств для подрывной работы против своих заклятых врагов - большевиков, пока не обратил взоры на туманный Альбион. Двери этой великой державы ему помог приоткрыть старый друг, известный английский разведчик Сидней Рейли, друживший с военным министром Уинстоном Черчиллем. Последний поста­вил условие: до аудиенции с премьер-министром Ллойд Джорджем Савинков должен встретиться с советским полномочным представителем в Великобритании Л.Б. Красиным, неоднократно высказывавшим ан­гличанам такую просьбу.

Представитель РСФСР долго убеждал Савинкова прекратить борьбу против большевиков, а значит против России. При условии прекращения подрывной деятельности он мог бы поступить на службу в представительстве НКИД за границей, после чего должен был использовать свое влияние и связи на благо Родины, в частности, помочь получить заем в 10 миллионов фунтов стерлингов золотом для восстановления экономики страны. Савинков на предложения Красина ответил, что готов прекратить борьбу и начать работать на благо России, если большевики немедленно проведут в жизнь такие три условия: передадут верховную власть свободно избранным советам, ликвидируют ВЧК и признают мелкую частную земельную собственность 3 . Конечно, Савинков понимал, что его собеседник не имел полномочий не только для решения этих вопросов, но и для их обсуждения, поэтому довольно продолжительная встреча не дала результатов.

На следующий день Савинков, сопровождаемый Черчиллем, был принят Ллойд Джорджем. Высших британских чиновников интересовал вопрос, на каких условиях, по мнению Савинкова, можно было бы признать советскую власть. Матерый враг большевизма ответил, что он представляет огромную организа­цию, которая для признания советской власти выдвигает требования, высказанные Красину. Премьер согласился с изложенной Савинковым программой. Черчилль поддержал своего шефа и высказал пожелание, чтобы Савинков присутствовал на Каннской конференции в частном порядке, и в случае необходимости, дал бы разъяснения по русскому вопросу. В Каннах Савинков оказался ненужным, обещанных денег тоже не оказалось. В феврале 1922 года на следствии в ГПУ полковник М. Н. Гнилорыбов показал: «... мы поняли, что ставка Савинкова на Ллойд Джорджа и Англию безнадежно бита» 4 .

В Иностранном отделе ГПУ уже знали, что Савинков свои взоры обратил на Аппенинский полуостров. Разъезжая по столицам европейских стран в поисках денежных средств, Савинков в марте 1922 года встретился в Лугано (Швейцария) с Муссолини. В самом начале беседы русский националист стал пугать итальянского фашиста большевиками, которые, по его мнению, через Коминтерн раздувают новый революционный пожар в Италии. Дуче предложил Савинкову сотрудничество в Италии или в тех странах, где непосредственно затрагиваются ее интересы, например, в Югославии и сообщил, что руководство фашистов обеспокоено скорым прибытием советской делегации на Генуэзскую конференцию. Савинков согласился шпионить за членами делегации и сделать их пребывание невыносимым, но, по требованию Муссолини, отказался от подготовки террористических актов на итальянской территории. После встречи в Лугано отношение Савинкова к фашизму осталось весьма теплым: в фашизме он увидел спасение от большевизма 5:

Временами Савинков действовал нагло и дерзко. Еще до встречи с Муссолини, в феврале, он под фамилией Гуленко, журналиста из Константинополя, обосновался в Генуе. Связавшись с резидентурой Иностранного отдела ГПУ в Италии, он предложил свои услуги, представил ряд документов, в основном имевших историческое значение, по-видимому, из своего же архива. С «Гуленко» несколько раз встречался сам резидент и характеризовал журналиста исключительно положительно. Дошло до того, что Савинков чуть было не оказался в охране советской делегации, которую возглавлял Г.В. Чичерин. Только благодаря действиям берлинской резидентуры ГПУ он был разоблачен. О Савинкове-Гуленко были поставлены в известность итальянские власти и 18 апреля 1922 года он был арестован полицией 6 . В ГПУ возникла мысль потребовать выдачи арестованного в Генуе Савинкова как крупного террориста и уголовного преступника. 26 апреля заместитель председателя ГПУ И.С. Уншлихт направил письмо заместителю наркома по иностранным делам Л.М. Карахану, в котором поставил вопрос «о возможности проведения соответству­ющих дипломатических шагов для получения Савинкова ценою всех приемлемых для нас компенсаций» 7 .

Как свидетельствуют архивные материалы, Савинков для большевиков представлял собой наиболее активного и непримиримого противника, готового во имя своих политических амбиций действовать самыми крайними мерами. Человек, которого принимали высшие чиновники Англии, Франции, Польши и других стран, имевший связи со спецслужбами этих государств, был опасен для большевиков тем, что являлся необыкновенно деятельным, не только призывавшим к борьбе с советской властью, но и активно воевавшим с ней с оружием в руках. Его многочисленные резидентуры и вооруженные отряды представляли реальную угрозу молодой Республике, а призывы к террору против ее лидеров не могли не беспокоить властные структуры. ГПУ признало Савинкова основным противником и объявило ему непримиримую и беспо­щадную войну.

В мае 1922 года коллегия ГПУ приняла решение о создании Контрразведывательного отдела, на ко­торый возлагалась борьба с иностранным шпионажем, белоэмигрантскими центрами и подпольными контрреволюционными организациями на территории Советской России 8 . Сотрудникам КРО и суждено было поставить последнюю точку в биографии «артиста авантюры», как назвал Савинкова А.В. Луначарский. Уже 12 мая, на четвертый день создания, отдел издал свое первое циркулярное письмо «О савинковской организации» 9 . В письме КРО поставил вопрос о новом методе работы - создании легендированных организаций в среде савинковцев для достижение главной цели - ликвидации всего савинковского движения. Чекистов на местах предупреждали, что этот метод должен применяться с особой осторожностью «во избежание провокационных действий с нашей стороны».

Метод легендирования был удачно использован в ряде крупных агентурных разработок. Кто из сотрудников КРО является его автором, установить, к сожалению, в данное время не представляется возможным. Савинков стал одним из первых белоэмигрантских лидеров, попавшимся в расставленные КРО сети. Возникла идея легендировать в центре России широко разветвленную антисоветскую организацию под названием «Либерально-демократическая организация», сокращенно ЛД, которая, признавая необходимость активной борьбы с большевиками, «к политическому и индивидуальному террору, а тем более террору экономическому... относится отрицательно» 10 . На эту организацию и «клюнул» старый конспиратор. Руководство КРО (начальник А.X. Артузов, его заместитель Р.А. Пиляр, помощник начальника С.В. Пузицкий) и личный состав 6-го отделения (начальник И.И. Сосновский, его помощник Н.И. Демиденко, секретный сотрудник КРО по закордону А.П. Федоров, уполномоченные Г.С. Сыроежкин, С.Г. Гендин, помощник уполномоченного КРО ПП ГПУ по Западному краю И.П. Крикман) провели уникальную контрразведывательную операцию «Синдикат-2», которую до сих пор изучают в учебных центрах многих спецслужб.

Отметим удачный подбор сотрудников, осуществлявших разработку. Это были люди молодые, инициативные, образованные, преданные идеям революции. Деловая обстановка, энергичная и напряженная работа сочеталась с дружбой и товариществом. Простая структура КРО позволяла им, иногда уполномоченным по должности, обращаться с вопросами непосредственно к Ф.Э. Дзержинскому и В.Р. Менжинскому, которые курировали операцию. Им доверяло руководство, и они старались оправдать доверие, беря на себя решение очень сложных вопросов.

Успех разработки «Синдикат-2» с самого начала обеспечивался правильным использованием захва­ченных чекистами савинковцев Л.Шешени и М.Зекунова, умелой их обработкой и привлечением к сотрудничеству. Арест и ведение оперативной игры от имени близкого друга Савинкова полковника С.Э. Павловского, использование «втемную» эмиссара И.Т. Фомичева были классическими. В результате тщательной отработки легенды были внедрены в разработку самого Савинкова А.П. Федоров и Г.С. Сыроежкин, выезжавшие для этой цели за границу. Другие контрразведчики способствовали закреплению легенды о наличии подполья на советской территории. Определенную роль играла продуманная «деза» для польской разведки, в каналы деятельности которой удалось внедриться чекистам, а также тщательная отработка текстов докладов и писем, шедших из московского «подполья». Изобретательность и находчивость, выдержка и настойчивость сотрудников КРО обеспечили успешное завершение дела.

Операция так была искусно организована и проведена, что эмигрантские круги, несмотря на усилен­ные старания, не смогли найти явных следов и улик участия работников ГПУ в ее осуществлении. Они только гадали, кто провокатор, подозревали многих, в том числе Дикгоф-Деренталя, Фомичева, Павловского, но до сути так и не добрались.

Савинков и его попутчики были задержаны 15 августа 1924 года в Минске. 18 августа их поместили во внутреннюю тюрьму ОГПУ. Быстрое следствие провели сотрудники 6-го отделения КРО. Обвинительное заключение написал начальник отделения И.И. Сосновский. 29 августа Военной коллегией Верховного суда СССР Б. В. Савинков был осужден к расстрелу, но суд учел его чистосердечное раскаяние и обратился с ходатайством о смягчении меры наказания. ЦИК СССР заменил высшую меру десятью годами тюремного заключения».

Содержался Савинков во внутренней тюрьме ОГПУ. Чтобы облегчить душевное состояние и закрепить его на позициях признания и сотрудничества с советской властью, ему были созданы максимальные удобства нахождения под стражей. Он часто в сопровождении чекистов выезжал в город на прогулки, посещал рестораны и театры, встречался со знакомыми, занимался литературным трудом. Савинков несколько раз обращался через печать к лидерам белой эмиграции с призывом прекратить бессмысленную борьбу. Его объемное письмо «Почему я признал Советскую власть» печаталось в эмигрантской прессе, в газетах и журналах многих стран Европы. По разрешению Дзержинского он находился в одной камере с фактической женой - Л.Е. Деренталь; они обеспечивались книгами, продуктами, винами. Несмотря на льготный режим, Савинков очень тяготился положением человека, лишенного свободы, и просил освободить его досрочно из тюрьмы.

Утром 7 мая 1925 года он передал письмо на имя Ф.Э. Дзержинского, в котором снова просил освободить его из тюрьмы, а если это невозможно, то ответить «ясно и прямо, чтобы в точности знать свое положение». Затем в сопровождении Пузицкого, Сперанского и Сыроежкина отправился на прогулку в Царицынский парк. На Лубянку они вернулись в 22 часа 30 минут и в ожидании конвоя он рассказывал чекистам в кабинете №192 о своей вологодской ссылке. И вдруг в 23 часа 20 минут Савинков прыжком вскочил на подоконник и головой вниз выбросился в окно с пятого этажа. Прибывший вскоре начальник санитарной части ОГПУ М. Г. Кушнер в присутствии помощника прокурора РСФСР Катаняна констатировал смерть Савинкова.

Расследованием факта самоубийства по поручению Дзержинского занимался особоуполномоченный коллегии ОГПУ В. Д.Фельдман. В заключении он указал: «Савинков за последнее время тяготился своим положением человека, лишенного свободы, и неоднократно высказывал мысль, либо освобождение, либо смерть». И далее Фельдман писал, что «какой-либо халатности со стороны лиц, имеющих в данный момент обязанность его охранять, то есть Пузицкого и Сыроежкина или признаков этой халатности не усматривается и дознание подлежит прекращению» 11 .12 мая Дзержинский поручил Артузову составить текст для опубликования в печати о самоубийстве Савинкова, отредактировал его и направил на согласование Сталину 12 . 13 мая «Правда» опубликовала сообщение о самоубийстве Бориса Савинкова.

____________________

1 ЦА ФСБ РФ. Ф.1. Оп.5. Д.273. Л.42-47.

2 Там же. Д.Н-1791. Т.22. Л.17.

3 Там же. Д.Н-1848. Л.262-263.

4 Там же. Л.263; Д.Н-1791. Т.19. Л.233-235.

5 Там же. Т.8. Л.249; Ф.2. Оп.3. Д.119. Л.41-43.

6 Там же. Д.Н-1791. Т.17. Л.1.

7 Там же. Ф.2. Оп.3. Д.119. Л.49.

8 Там же. Ф.1 ос. Оп.6. Д.1. Л.49.

9 Там же. Ф.66. Оп.1. Д.28. Л.59-66.

10 Там же. Д.Н-1791. Т.7. Л.32-34.

1 1 Там же. Д.ПФ-9489. Т.1. Л.9.

1 2 Там же.Ф.2.Оп.3. Д.119. Л.141-142.

В.Н. ХАУСТОВ

(доктор исторических наук, профессор.

Академия ФСБ РФ)

НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОРГАНОВ ГОСБЕЗОПАСНОСТИ В 1920-1930-е ГОДЫ

Основные теоретические воззрения руководителей советского государства о строительстве социализма в окружении капиталистических государств и неизбежности войны повлияли на организацию и направления оперативной деятельности органов государственной безопасности.

Высшее руководство страны определяло цели, задачи и направления деятельности внешней разведки. После поражения революционных выступлений в Германии, Болгарии, Польше и других странах, в подготовке которых наряду с Коминтерном участвовали ИНО ОГПУ и РУ РККА, оно отказалось от тактики непосредственного участия в попытках дестабилизировать внутриполитическое положение в ряде европейских государств. В феврале 1925 года на заседании политбюро ЦК ВКП(б) было принято решение о том, что «...ни в одной стране не должно быть наших активных боевых групп, производящих боевые акты и получающих от нас непосредственно средства, указания и руководство». Вся такого рода работа перекладывалась на коммунистические партии зарубежных стран 1 .

В середине 1930-х годов происходило формирование спецрезидентур. Сначала в ИНО, а затем при секретариате Наркомата внутренних дел была создана специальная группа «Яша», возглавляемая Я.И. Серебрянским. Основной задачей группы являлось осуществление диверсионных актов в глубоком тылу противника. Нелегальные резиденты спецгруппы готовили агентурную сеть, главным образом на период возможных военных действий. Перед ними ставились конкретные задачи: отработка методики осуществления диверсий с использованием принятого технологического процесса путем внесения в него изменений, вызывающих взрывы, аварии, пожары; отработка методики осуществления аварий энергетических устано­вок; конструирование приборов подрывного, отравляющего и зажигательного действия; создание руко­водства по методам проведения диверсии в тылу противника; подготовка кадров исполнителей; технико-экономическая разработка диверсий и конкретных объектов диверсии. В процессе создания глубоко законспирированных специальных групп, которые должны были действовать только в случае войны, ставилась задача привлечения национальных кадров для активных действий в своих странах.

В период 1920-1930-х годов отношения между военной и политической разведками складывались на принципах сотрудничества и отчасти соперничества. Провалы по линии военной разведки в начале 1930-х годов потребовали усиления их взаимодействия. По решению политбюро ЦК ВКП(б) в мае 1934 года более двадцати сотрудников ИНО ОГПУ были направлены для работы в РУ РККА. Начальник ИНО А. Артузов стал заместителем начальника Разведывательного управления. Начальниками ведущих отделов - 1-го (западного) и 2-го (восточного) - были назначены его ближайшие соратники О. Штейнбрюк и Ф.Карин. На взаимоотношения двух разведслужб негативное воздействие в данный период оказывал тот факт, что одно из подразделений ГУГБ НКВД СССР, куда входил организационно Иностранный отдел, а именно Особый отдел, выполнял директивы Центра о поиске «врагов народа» в Разведуправлении. В период с 1937 по 1940 годы были арестованы и расстреляны шесть начальников и исполняющих обязанности начальников воен­ной разведки.

Одновременно объективные интересы международной политики, проводимой СССР в этот период, способствовали усилению совместных действий РУ РККА и ИНО ГУГБ НКВД. Так, в ходе оказания помощи республиканской Испании совместно проводились операции по закупке оружия в третьих странах. Разведуправление использовало широкие возможности одного из опытнейших работников Иностранного отдела «Аргуса», имевшего связи в европейских торговых кругах и привлеченного Артузовым для приобретения и переправки в Испанию стрелкового оружия и самолетов. Во взаимодействии друг с другом две спецслужбы проводили диверсионные рейды в тылу франкистской армии.

Работники резиденту? Иностранного отдела при осуществлении контрразведывательной деятельности оказывали помощь военной разведке в предотвращении провалов. В одном из спецсообщений от резидента ИНО в Японии содержались сведения, полученные из жандармского управления, о лицах, подозреваемых в разведывательной деятельности в пользу СССР. Среди них оказались два человека, связанные с резидентом военной разведки. Связь с ними была срочно прекращена.

Между двумя ведомствами существовала и конкуренция. Можно согласиться с оценкой, данной невозвращенцем Г. Агабековым, который писал: «Отношения Разведупра с ОГПУ официальные. Они заключаются в обмене информацией и материалами. ОГПУ часто конкурирует с Разведупром...» 2 . Конкуренция была особенно заметна по линии военно-технической разведки. Руководство НКВД СССР на всем протя­жении предвоенного периода, особенно с 1937 года, усиливало задания по получению информации о военной технике и различных видах вооружений. Спецсообщения о добытых материалах, адресованные И.В. Сталину, В.М. Молотову, К.Е. Ворошилову, были призваны показать значимость политической разведки в укреплении обороноспособности страны и боеготовности Красной Армии. Резидентуры в Чехословакии, Англии, США сообщали о чертежах нового танка завода «Шкода», 14-ти дюймовых орудий английских линкоров, новейших разработках по субстратосферным самолетам фирмы «Локхид».

Помимо конкуренции, в определенной степени сохранялось неравноправное положение спецслужб, которое объяснялось контролем со стороны резидентур ИНО над резидентами военной разведки. Поскольку официально в задачу внешней разведки органов госбезопасности входило и наблюдение за советской колонией в различных учреждениях, то сюда попадали и резидентуры РУ РККА, которые таким правом не обладали.

Внешняя разведка органов государственной безопасности соприкасалась с Коминтерном, имевшим самостоятельные направления деятельности за рубежом. Исполнительный комитет Коммунистического Интернационала, являвшийся идейным и организационным центром международного коммунистического движения, руководил как легальной, так и нелегальной деятельностью компартий в различных странах. Всю техническую работу по подготовке сотрудников Коминтерна для выполнения различных заданий за рубежом, включая снабжение документами, спецсредствами, организацию радиосвязи, шифровального дела, возглавлял в этот период секретарь ИККИ М.А. Трилиссер-Москвин. Главное значение имел опыт, накопленный им за время руководства Иностранным отделом ОПТУ. Подготовку нелегальных работников осуществлял Отдел международных связей (ОМС), а затем Служба связи (СС) Коминтерна, которым руково­дили бывшие профессиональные сотрудники разведслужбы А.А. Абрамов-Миров, Б.Н. Мельников. Изго­товление документов, обучение шифровальному делу, радиосвязи базировалось на использовании опыта и техники соответствующих специальных отделов ИНО ГУГБ НКВД СССР.

Главная форма взаимодействия внешней разведки органов госбезопасности и Коминтерна заключалась в том, что коммунистические партии за рубежом являлись мощной вербовочной базой для разведслужб СССР. Десятки тысяч коммунистов во всем мире считали своим интернациональным долгом оказа­ния помощи первому в мире пролетарскому государству, заявившему о построении общества, в котором должны были реально воплотиться в жизнь самые гуманные идеалы человечества.

В аналитическом докладе, подготовленном представителем разведки РОВС в Болгарии капитаном Фоссом, при анализе деятельности разведслужб Англии, Франции, Германии и СССР, на наш взгляд, правильно отмечается важнейшая особенность организации разведывательной деятельности в Советском государстве: «Интернациональный характер Советского Союза обеспечивает ему как бы его филиалы почти повсеместно в лице коммунистических организаций в тех государствах, где открытое существование их допускается законом. Да и в тех странах, где открытое существование их воспрещено, все равно СССР может базироваться на тайных коммунистических организациях, поддерживаемых интернациональными органами в виде Коминтерна и МОПРа, базирующихся на Советский Союз. Широко раскинутая по всему миру коммунистическая сеть, конечно, сильно облегчает работу тайной советской разведки» 3 .

В вербовочной работе до конца 1940-х годов разведывательные службы делали ставку на коммунис­тов и сочувствующих коммунистическому движению, хотя в тридцатые годы были внесены существенные коррективы. В мае 1934 года при обсуждении в политбюро ЦК ВКП(б) вопроса о разведывательной работе было принято решение о запрещении вербовок коммунистов в стране пребывания.

Деятельность контрразведывательных подразделений органов госбезопасности НКВД СССР способствовала тому, что на территории советского государства в течение 1920-1930 годов антибольшевистские эмигрантские организации и иностранные спецслужбы не осуществили ни одной акции непосредственного подрыва экономического потенциала. Разведывательная деятельность проводилась ими, главным образом, с легальных позиций.

До середины 1930-х годов продолжалось легендирование антисоветских организаций, с позиций ко­торых проводились оперативные игры. К числу наиболее крупных из них можно отнести легендированные разработки «Академия», «Консул», «Мечтатели», «Кларнет-5». Важной особенностью всех оперативных игр являлось то, что непосредственные выходы на разведывательные центры иностранных государств не практиковались. Контакты с иноразведками осуществлялись через эмигрантские центры. Легендирование антисоветских организаций позволяло контрразведчикам держать под контролем каналы проникновения, выявлять агентуру и связи иноразведок на территории СССР.

В период массовых репрессий был найден не лучший способ пресечения разведывательной работы иностранных государств с легальных позиций. 10 октября 1937 года с санкции политбюро ЦК ВКП(б) принимается оперативный приказ №00693. Исходя из установки, что все посольства и консульства являются базами иноразведок, сотрудникам КРО предлагалось «немедленно арестовывать всех советских граждан, связанных с личным составом диппредставительств и посещающих их служебные и домашние помещения». Режим работы рекомендовался такой, чтобы обеспечить «беспрерывное наблюдение» за всеми сотрудниками посольств Германии, Японии, Италии, Польши». Практически в приказе ставилась задача полной изоляции представительств указанных стран. Неудивительно, что после этого в СССР был закрыт целый ряд консульств.

Значительные трудности для советских контрразведчиков и широкие возможности для усиления разведывательной деятельности с легальных позиций появились у германских спецслужб после подписания в августе 1939 года советско-германского пакта о ненападении и последующих торгово-экономических соглашений. Созданные различного рода комиссии по переселению немцев в Германию с территорий, ото­шедших к СССР, значительно возросшее количество торговых делегаций использовались спецслужбами противника для проведения разведки с легальных позиций. Например, сотрудник «Абверштелле-Краков» - германского разведывательного органа на территории Польши - Демель в 1939 году являлся членом комиссии по переселению. Офицер связи между «Абвером» и румынской разведкой «ССИ» Странский отмечал, что летом 1940 года, в момент воссоединения Бесарабии с Молдавией, были созданы резидентуры в Кишиневе и Аккермане. В январе 1940 года среди членов германской торговой делегации был выявлен с помощью РУ РККА кадровый сотрудник спецслужбы Германии. КРО УНКВД Ленинградской области обратил внимание на то, что германские торговые суда стали систематически садиться на мель вблизи Кронштадта - главной военно-морской базы на Балтийском море, хотя в предшествующий период такие факты не наблюдались, поскольку фарватер был всесторонне изучен. Весной 1941 года нарком госбезопасности В.И. Меркулов докладывал В.М. Молотову о намечавшейся поездке военных атташе Германии, Венгрии, Болгарии и Финляндии во внутренние области СССР и отмечал, что поездка используется явно в разведывательных целях. Нарком иностранных дел санкционировал: «Разрешение пока дать только немцам (об остальных сказать - рассматривается)» 4 .

Необходимо отметить, что центр тяжести в работе по пресечению шпионской деятельности инос­транных спецслужб в течение 1939-1940 годов перемещается на территорию Западной Украины, Западной Белоруссии, республик Прибалтики, вошедших в состав СССР. В этих регионах число арестованных органами госбезопасности возрастает с 40 до 62 процентов от общего количества, хотя там проживало чуть более 10 процентов населения СССР.

В экономической сфере жизни общества органы госбезопасности активно использовались государством как один из важнейших рычагов хозяйственного строительства. Значительные объективные трудности создания мощного экономического и оборонного потенциалов страны привели к тому, что их возникновение обусловливалось или «вредительством» буржуазных специалистов, или происками иностранных разве­док. Именно этими причинами на протяжении 1920-1930-х годов на показательных процессах объяснялись срывы производственных заданий, невыполнение плановых показателей («Шахтинское» дело, дело Промпартии и др.). В целом на протяжении исследуемого периода количество лиц, арестованных органами государственной безопасности за вредительство и диверсию, составляло от двух до пяти процентов от общего числа арестованных, в период же массовых репрессий эта цифра возросла до тринадцати.

Органы государственной безопасности также выявляли факты, свидетельствовавшие о разложении управленческого аппарата и сотрудников общественных организаций. Десятки тысяч рублей были похищены в 1935 году руководителями ЦК профсоюза работников Наркомтяжпрома. Чиновники из Комитета заготовок СНК за счет государственных фондов сумели построить для личного пользования в Подмосковье целый дачный поселок, о чем Г.Г. Ягода доложил В.М. Молотову.

Смена экономического курса в конце 1920-х годов, усиление административных методов руководства экономикой сопровождались прямым насилием, особенно над крестьянами. Органы госбезопасности стали составной частью механизма внесудебной репрессии как средства экономических преобразований в деревне. После завершения политики сплошной коллективизации высшее руководство страны продолжало напрямую использовать органы государственной безопасности в хозяйственном строительстве. Прежде всего, важно выделить их работу в деревне. В процессе укрепления колхозов и совхозов были созданы чрезвычайные органы - политотделы МТС и совхозов. По решению политбюро ЦК ВКП(б) заместителями начальников политотделов назначались сотрудники органов госбезопасности. На них возлагалась задача борьбы с контрреволюционными проявлениями в деревне. Курс на организационно-хозяйственное укрепление колхозов подкреплялся мерами чрезвычайного характера. Органы госбезопасности привлекались и к решению проблемы сохранения и распределения собранного урожая зерновых. На основании совместного приказа НКВД СССР и Комитета заготовок при СНК СССР комендантами элеваторов и заготпунктов «Заготзерно» назначались сотрудники НКВД. В совместном приказе этих ведомств от 27 июля 1934 года указывалось: «Коменданты элеваторов и заготпунктов подчиняются краевым, областным управлениям НКВД и работают на правах помощников заведующих элеваторами и заготпунктами и ведут специальную работу по охране зерна, борьбе с хищениями и потерями зерна и руководят сторожевой и противопожарной охраной». Службе государственной безопасности отводилась роль карательного органа в ходе переустройства сельского хозяйства. В процессе проведения хозяйственно-политических мероприятий оперработники управлений НКВД, являясь членами бюро обкомов и крайкомов ВКП(б), по заданию партийных органов часто выступали в роли уполномоченных, например, в период посевных и уборочных кампаний.

Советское руководство использовало спецслужбу и для ликвидации любых форм противодействия ходу движения за повышение производительности труда. С конца 1935 года и в течение всего 1936 года органы госбезопасности, применяя свои специальные методы, вели активную работу по развитию стахановского движения, о чем начальник Секретно-политического отдела Г.А. Молчанов отчитывался в регулярных спецсообщениях на имя И.В. Сталина и В.М. Молотова, секретарей ЦК ВКП(б) и наркомов. Арестам подвергались рабочие и служащие, высказывавшие «контрреволюционные суждения» о том, что стахановское движение свидетельствует о «невиданной эксплуатации рабочего класса», что в результате его снижаются расценки, а в итоге все это ведет к понижению материального уровня жизни рабочих.

Не менее важной составной частью деятельности органов госбезопасности являлось укрепление мо­рально-политического единства советского общества. Постоянно выявлялись и пресекались факты, дестабилизировавшие обстановку в стране, вызывавшие социальную напряженность в обществе, массовое недовольство населения. Например, нарком внутренних дел Казахстана С.Ф. Реденс оперативно сообщал В. М. Молотову о фактах несвоевременной выдачи, задержки на несколько дней, а иногда и месяцы заработной платы. Нарушения в хлебозаготовительной политике, приводившие в 1937 году к людоедству, самоубийст­вам среди колхозников в Сибири, незамедлительно становились известными не только местным советским и партийным органам, но и высшему руководству страны.

Однако главное воздействие на морально-политическое состояние общества органы госбезопасности оказывали через пресечение любых попыток подвергать сомнению, критиковать теоретические установки правящей коммунистической партии и практику строительства социализма. Господство марксистско-ленинской идеологии в обществе утверждалось путем подавления любого инакомыслия. Партийная оппо­зиция, которая являлась, по мнению ряда исследователей, главным объектом преследований со стороны органов госбезопасности, не представляла реальной угрозы. Во второй половине 1930-х годов бывшие видные деятели правящей ВКП(б) и лидеры различных оппозиционных партий не создали ни одной реальной группировки и не выдвинули программу действий, которая представляла бы собой альтернативу проводимому курсу сталинских преобразований в СССР. Фальсифицированные процессы 1936-1938 годов, подготовленные органами госбезопасности по личному указанию Сталина, были направлены в значительной мере на то, чтобы обосновать происками врагов трудности и провалы в хозяйственном строительстве, низкий рост уровня материального благосостояния народа. Борьба с ними выдвигалась в качестве необходимого элемента сплочения общества, поддержания его единства в условиях капиталистического окружения и возможного начала войны. Бывшие лидеры были сломлены, верили, что им сохранят жизнь и послушно выполняли все указания следователей. Например, в конце февраля 1938 года Н.И. Ежов при встрече с Н.И. Бухариным накануне процесса заявил, что тому нечего беспокоиться, так как «его точно не расстреляют».

На протяжении всего предвоенного периода органы государственной безопасности выполняли установки правящей партии. В своей деятельности они руководствовались теми принципиальными положениями, которые принимались только на заседаниях политбюро ЦК ВКП(б), в котором решающая роль принадлежала И. В. Сталину.

______________________

1 АПРФ. Ф.3. Оп.50. Д.32. Л.39-40.

2 ГАРФ. Ф.5881. Оп.1. Д.701. Л.83-84.

3 ЦА ФСБ РФ. ЛД № 6150. Т.10. Л.448.

4 Там же. Ф. 3 оc. Оп.8. Д.1. Л.28.

Б.Г. СТРУКОВ

(кандидат исторических наук, доцент.

Особое совещание и «тройки» ОГПУ-НКВД в системе советской законности: правовой аспект

А.Я. Гинзбург, профессор кафедры уголовного права, криминалистики и правоохранительной деятельности университета им. Д.А. Кунаева,

Заслуженный работник МВД СССР и МВД Республики Казахстан

Право никогда не может быть выше,

чем экономический строй и обусловленное

им культурное наследие

(К. Маркс Т.19.с.19)

В настоящей статье с помощью архивных документов и других официальных источников рассматриваются некоторые аспекты механизма массовых политических репрессий в бывшем Советском Союзе. Углубленное понимание прошлых трагических событий, пережитых в эпоху необоснованных политических репрессий при советской власти должно способствовать более эффективному укреплению законности суверенного Казахстана, твердо вставшего на путь построения правового демократического государства. На тему политических репрессий имеется множество публикаций. Однако от взгляда юриста не ускользает то, что некоторые авторы умышленно или по неведению искажают факты, смещают акценты об ответственности организаций и конкретных лиц за допущенные злодеяния, поддерживают или рождают мифы на эту тему.

Интерес юристов к документам прошлой эпохи не должен угасать, тем более, что архивы постепенно открывают свои секреты, образуя огромные поля для юриста-исследователя. Одним из глубоких источников служит сборник документов, подготовленный Архивом Президента Республики Казахстан, включающий материалы о трагических событиях разгула тоталитарного режима против собственного народа.

Очень многое для объективной юридической оценки «революционной законности», «красного террора» и более позднего «Большого террора» в Советском Союзе против своего народа содержится в произведениях Ленина Сталина, в решениях органов ВКП(б), приказах ВЧК-НКВД, а также в документах ЦК КПСС о реабилитации жертв политических репрессий и в других источниках.

Как справедливо сказано Президентом нашей страны Нурсултаном Абишевичем Назарбаевым, «знать и помнить о трагических событиях прошлого следует не для того, чтобы мстить нашей истории, а для того, чтобы стать добрее, чтобы никогда не повторилась с нашим народом подобная беда» .

70 лет тому назад, 17 ноября 1938 г. принято Постановление СНК СССР и ЦК ВКП (б) «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия». Органам НКВД и Прокуратуры было запрещено дальнейшее производство каких-либо массовых операций по арестам и выселениям. Нарком внутренних дел СССР Ежов был снят с должности. На его место 25 ноября 1938 г. Сталин назначил Берия. 26 ноября 1938 г. последним издан приказ НКВД СССР о порядке осуществления указанного постановления. Для карательных органов в разгар массовых политических репрессий это стало полной неожиданностью и вызвало смятение в их рядах, прежде всего, за собственную судьбу. Ведь столько лет успешно велась борьба с «врагами народа», с «антисоветскими элементами». Совсем недавно по решению ЦК ВКП (б), согласно приказу НКВД СССР от 30 июля 1937 г., подписанному Ежовым - наркомом, генеральным комиссаром государственной безопасности (что равно маршалу Советского Союза) началась масштабная операция против «враждебных элементов». На этом поприще, как отмечал ЦК ВКП (б), достигнуты впечатляющие, с точки зрения Сталина и карателей, успехи. И вдруг, - на полном ходу - остановка. Это был лишь тактический маневр власти.

Приближался очередной съезд партии, и требовалось подвести итоги строительства социализма. XVIII съезд партии состоялся в Москве 10-21 марта 1939 года. Это был невиданный доселе на партийных форумах апофеоз Сталина. Бесконечные овации и здравицы в его честь он часами слушал спокойно, давно идентифицируя себя с партией и государством. Выступавшие делегаты особо подчеркивали роль вождя в организации уничтожения внутренних «врагов народа», всяких «троцкиско-бухаринско зиновьевских, национал-фашистских противников партии и социализма» .

За этими словами скрывались жестокие репрессии против всех слоев общества: от крестьян, рабочих до партийной элиты. Только в период 1937 и 1938 гг. было арестовано 1575259 человек, из них за контрреволюционную деятельность 1372382 (87%). Всего осуждено 1344923, в том числе к расстрелу 681692 (50,7%). Особую роль в этом сыграли «Тройки» НКВД, по приговорам которых осуждено 1101433 человек, т.е. 82%. Особым совещанием НКВД было осуждено 63679 человек, Военной коллегией Верховного Суда СССР и трибуналами осуждено 134751 человек и специальными коллегиями судов 45060 человек. Подавляющее большинство незаконно осужденных были реабилитированы впоследствии только после смерти Сталина .

Советские карательные органы были наделены правом вынесения во внесудебном порядке приговоров вплоть до расстрела по расследуемым ими же делам. В репрессивном аппарате для выполнения этих функций важную роль играли Коллегия и Президиум ВЧК и ГПУ при НКВД; Особая комиссия НКВД по высылкам и заключению в концлагеря деятелей антисоветских политических партий и рецидивистов; Особое совещание ОГПУ-НКВД; Особые «Тройки» и «Двойки» НКВД; а также «Высшая двойка» (Нарком внутренних дел и Прокурор СССР).

Как и в ВЧК, в ГПУ продолжали действовать Коллегия (за которой сохранялось право вынесения внесудебных решений вплоть до смертной казни) и постоянный Президиум ГПУ, имевший те же функции. При создании ОГПУ (1923г.) при председателе ОГПУ была образована Коллегия, члены которой утверждались СНК СССР и пользовались правами членов коллегий народных комиссариатов СССР. Коллегия имела право вынесения решения во внесудебном порядке о репрессиях по делам расследуемых ОГПУ, вплоть до применения расстрела. 28 марта 1924 года ЦИК утвердил «Положение о правах ОГПУ в части административных высылок, ссылок и заключения в концентрационный лагерь», по которому в ОГПУ создано Особое совещание (ОСО), получившее право принимать решение о высылке, ссылке и заключении в концентрационный лагерь сроком до трех лет. ОСО ГПУ союзных республик получили право применения аналогичных наказаний в пределах своих республик. ОСО состояло из трех членов Коллегии ОГПУ с обязательным участием прокурора. На местах ОСО формировалось соответственно этому положению. Заседания Коллегии по рассматриваемым делам проходили без участия репрессируемого и без права на защиту. С 1924 года в ОГПУ стали функционировать «Тройки» при полномочных представителях ОГПУ на местах (в том числе и в Казахстане). «Тройкам» были делегированы права для рассмотрения дел о «контрреволюционных преступлениях», подсудных коллегии ОГПУ и его Особому совещанию. В период карательных операций «по ликвидации кулачества как класса» для скорой внесудебной расправы с этими «врагами социализма» созданы чрезвычайные «Тройки» по рассмотрению дел и вынесению приговоров по ним в зависимости от категории репрессируемых: по первой категории - к расстрелу, по второй - к лишению свободы, ссылке, высылке, переселению вместе с семьями. В состав «Троек» входили сотрудники ОГПУ, представители комитетов ВКП(б), прокуроры. Состав «Троек» утверждался Коллегией ОГПУ. Защитник не допускался. Приговоры «Троек» были окончательными и обжалованию не подлежали.

В период массовых репрессий в соответствии с постановлением ЦИК КА ССР от 19 февраля 1930 года «О мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и по борьбе с кулачеством и байством» творился неистовый разгул насилия. Согласно указанного документа окружным исполнительным комитетам предоставлено право в районах сплошной коллективизации, на основе решений собраний колхозников и батрацко-бедняцких собраний, выселять и расселять кулаков, баев, полупомещиков и полуфеодалов в отдельные местности Казахстана с конфискацией имущества. Для этого создавались специальные комиссии с участием членов сельских советов, формировались так называемые «Тройки», наделившие себя правом применения самых жестоких методов по отношению к выселяемым. Такие «Тройки» ни в коем случае нельзя смешивать с «Тройками» ОГПУ.

О бесчинствах таких «Троек» свидетельствует докладная от 11 сентября 1931 года полномочного представителя (ПП) ОГПУ в Казахстане Данилевского на имя Секретаря Казкрайкома Голощекина. «В связи с последовавшим распоряжением Правительства о передаче ряда аулов Четского района в административное подчинение Чуйского района, в Четском районе была создана Особая тройка по сдаче указанных аулов, под председательством Бектасова. Этой «Тройкой» производилась инквизиция: расстрелы, пытки, избиения граждан. В подтверждение изложенного приведем следующие факты:

1. Работниками «Тройки» расстреляны гр-не С. Айдасов, С. Тайжиков, Д. Айтымбаев и еще 4 человека, коих фамилии не установлены. Расстрелы производились днем, лично «Тройками».

2. Арестованный Берянкулов был избит, спущен в колодец, где по колено в воде находился 3-е суток.

3. Арестованный Дженалиев был положен на костер для сожжения, вследствие такой пытки сошел с ума.

4. По приказанию членов «Тройки» аулсоветами доставлялись в их распоряжение женщины, последние ими изнасилованы.

5. Члены Комиссии систематически брали взятки.

6. Сознательно искривлялась линия в проведении текущих хозполиткомпаний, бедняки и середняки механически зачислялись баями и зажиточными, затем раскулачивались и их же выселяли.

Указанное выше преступное деяние членов Комиссии, а равно и лиц причастных к ее деятельности произведенным местным ОГПУ следствием подтвердилось.

Полпредством ОГПУ предложено местным органам ОГПУ произвести арест установленных пока что 19 человек.

Сообщая об изложенном просим принять соответствующие меры по партлинии» (АП РК. Ф. 141. Оп. 1. Д. 5053-1931. Л. 259).

Только спустя три года после начала разгула репрессий в стране ЦК ВКП(б) и СНК СССР разослали инструкцию от 8 мая 1933 года «О прекращении массовых репрессий и применения острых методов».

В связи с созданием Народного Комиссариата внутренних дел (10 июля 1934г.) ему представлено право применять репрессии во внесудебном порядке к лицам, признанными общественно опасными: ссылку, высылку, заключение в исправительно-трудовой лагерь сроком до пяти лет, высылку за пределы Союза ССР иностранных подданных, являющихся социально опасными. Для применения этих мер при Народном Комиссаре внутренних дел Союза ССР под его председательством учреждено Особое Совещание (Постановление Президиума ЦИК СССР от 10 июля 1934г.). В состав Особого Совещания вошли: Нарком внутренних дел - председатель, заместители Наркома, уполномоченный НКВД по РСФСР, Начальник Главного управления рабоче-крестьянской милиции, Народный Комиссар союзной республики, на территории которой возникло дело. Участие прокурора СССР (или его заместителя) в заседании ОСО было обязательно. Прокурор имел право внесения протеста в ЦИК СССР на решение ОСО. Рассмотрение дел проходило без участия лица, подлежащего репрессии. С началом Великой отечественной войны ОСО дано право принимать решения (приговоры) о наказании за контрреволюционные и особо опасные преступления против порядка управления вплоть до расстрела (См.: Постановление ГКО № 903 СС от 17 ноября 1941г.). по официальным данным за годы ВОВ Особым совещанием осуждено более 160 тысяч человек и не менее 10 тысяч - к расстрелу. Особое совещание было упразднено только 1 сентября 1953 года. Стиль его работы характеризует один любопытный документ от 31 мая 1939 года - Письмо заместителя председателя СНК СССР А.Я. Вышинского наркому внутренних дел СССР Л.П. Берии об установлении нового порядка созыва Особого совещания . «За последнее время в каждом заседании особого совещания рассматривается от 200 до 300 дел. Таким образом, на рассмотрение каждого дела в среднем затрачивается до 1 минуты. Это, несомненно, не гарантирует нас от ошибок при разрешении дел, даже при условии, что предварительно эти дела подвергаются просмотру в секретариате Особого совещания и прокурором. Считаю необходимым просить Вас установить более частый созыв особого совещания с рассмотрением в каждом заседании меньшего количества дел и увеличить количество часов каждого заседания А. Вышинский» .

С 1934 года в системе НКВД функционируют «Тройки». 27 мая 1935 года приказом НКВД была объявлена подписанная Наркомом Ягодой и прокурором Вышинским инструкция по рассмотрению дел об уголовных и деклассированных элементах и злостных нарушителях положениях о паспортах. Состав «Троек» следующий: Председатель - Начальник УНКВД или его заместитель, члены - Начальник Управления милиции и начальник соответствующего отдела, представляющий материал на рассмотрение. Предусматривалось обязательное участие прокурора и лица, привлекаемого к ответственности. Решение «Тройки» приводилось в исполнение немедленно, а протокол направлялся на утверждение Особого Совещания НКВД. По карательной направленности «Тройки» получили название «милицейские». Операции против деклассированных элементов носили массовый характер, в ходе которого было репрессировано несколько сотен тысяч «социально вредных элементов». Об особых «Тройках» и «Двойках» НКВД будет сказано далее. В едином потоке «беспощадной борьбы» с «врагами народа» были также суды и прокуратура.

Почему же для власти были необходимы именно эти аппараты? Ответ хранится уже в архивных материалах. «Борьбу с контрреволюцией надо было вести самую решительную, энергичную и беспощадную. Судебные учреждения Советской Республики решить эту задачу не могли. Необходимость особого органа беспощадной расправы признавалась всей нашей партией сверху донизу. Наша партия возложила эту задачу на ВЧК, снабдив ее чрезвычайными полномочиями и поставив ее в непосредственную связь с партийным центром» .

Юридическим обеспечением политических репрессий служила «революционная законность», именуемая со временем - социалистической, либо советской законностью. Ее характерной чертой являлось сочетание гласных и секретных законодательных актов, регламентирующих процедуры карательных акций в отношении контрреволюционных и других социально опасных элементов. Так, в резолюции принятой ВЦИК по поводу покушения на Ленина подчеркнуто: «на белый террор врагов рабоче-крестьянской власти рабочие и крестьяне ответят массовым красным террором против буржуазии и ее агентов» . В тот же день 2 сентября 1918 года издан особо секретный приказ ВЧК. Документ настолько характерен, что его стоит привести полностью.

Приказ ВЧК «О красном терроре»

На совместном совещании ВЧК, районных ЧК Москвы, в присутствии Наркома юстиции и представителя Президиума ВЦИК постановлено:

1.Арестовать всех видных меньшевиков и правых эсеров и заключить в тюрьму.

2.Арестовать, как заложников, крупных представителей буржуазии, помещиков, фабрикантов, торговцев, контрреволюционных попов, всех враждебных советской власти офицеров и заключить всю эту публику в концентрационные лагеря, установив самый надежный караул, заставляя этих господ под конвоем работать.

При попытке сорганизоваться, поднять восстание, напасть на караул - немедленно расстреливать.

3.Всех лиц, содержащихся за губернским ЧК, уездными ЧК до сего времени и у которых было найдено огнестрельное оружие, взрывчатые вещества - расстрелять немедленно по постановлению ЧК на местах, а также расстрелять всех лиц, явно уличенных в контрреволюционных заговорах, восстании против советской власти.

4.Впредь у кого будет найдено огнестрельное оружие, взрывчатые вещества, кто будет явно уличен в контрреволюции, заговорах, восстании против советской власти - без проволочек по постановлению губернских и уездных ЧК - расстрелять.

5.Бывших жандармских офицеров, исправников - расстрелять немедленно.

6.Будьте сугубо аккуратны при приговорах с рабочими, крестьянами, солдатами, когда они являются хранителями оружия, с контрреволюционерами их не расстреливать, держа в тюрьме.

7.Данный приказ выполнить неуклонно, о каждом расстреле донести ВЧК.

8.За разглашение приказа привлекать к революционной ответственности.

И только 5 сентября, когда полным ходом органы ВЧК расстреливали «врагов народа» состоялось Постановление СНК «О Красном терроре»:

Совет народных Комиссаров, заслушав доклад председателя Всероссийской Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлением по должности о деятельности этой комиссии, находит, что при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью, что для усиления деятельности Всероссийской Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлением по должности и внесения в нее большей планомерности необходимо направить туда возможно большее число ответственных партийных товарищей; что необходимо обезопасить Советскую республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях, что подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам, что необходимо опубликовывать имена всех расстрелянных, а также основания применения к ним этой меры.

Народный комиссар юстиции

Д. Курский

Народный комиссар по внутренним делам

Г. Петровский

Управляющий делами СНК Вл. Бонч-Бруевич

Сравнивая эти документы, отметим их единение по цели, но некоторые различия по содержанию. В постановлении СНК отсутствует прямое указание для ВЧК об исполнении карательных акций, видимо, как само собой разумеющееся. Приказ ВЧК отличается конкретностью проводимых репрессий, вплоть до немедленных расстрелов. В целом же, повторюсь, гласный и особо секретный нормативные документы представляют собой единое целое для карательной деятельности.

Для власти требовалось еще и единение спецслужб и суда.

В период ликвидации ВЧК и передачи судебной функции трибуналам, Ленин 25 ноября 1921 г. дал следующие установки ВЧК: «Гласность ревтрибуналов - не всегда; состав их усилить «верными» людьми, усилить их связь (всяческую) с ВЧК, усилить быстроту и силу их репрессий…» . В постановлении политбюро ВКП(б) от 23 января 1922 г. в особой (секретной) части сказано то же самое: «Ввиду перехода карательных функций, бывших в распоряжении ВЧК в суды, усилить всемерно судебный аппарат. Между прочим, введением в состав судей особо выдвигаемых ВЧК лиц». В открытой печати эта позиция не публиковалась. Так происходило сращивание спецслужб с судом.

И «Тройки» и лимиты на репрессии также имеют свои истоки. Так, в телеграмме Нижегородскому губернскому исполкому 9 августа 1918 г. Ленин требовал: напрячь все силы, составить тройку диктаторов, «навести тот час массовый террор, расстрелять и вывести сотни проституток, спивающих солдат, бывших офицеров и т.п. Надо действовать во всю: массовые обыски, расстрелы за хранения оружия, массовый вывоз меньшевиков и ненадежных» . Это была реакция Ленина на сообщение о готовящемся белогвардейском восстании. По этому указанию были расстреляны сотни людей.

Ленин высоко оценивал деятельность ВЧК: «Нет, ЧК - вещь абсолютно необходимая… Нет, ЧК у нас организованы великолепно…». «...и террор и ЧК - вещь абсолютно необходимая» .

Еще при жизни Ленина Сталин как секретарь ЦК и член Совета обороны принимал активное участие в организации работы ВЧК и контролировал ее деятельность. На заседаниях организационного бюро ЦК партии по предложению Дзержинского представитель особого отдела ВЧК был обязан делать доклады члену ЦК Сталину о работе особого отдела (См.: Из истории ВЧК 1917-1921 гг. Сб. док. Москва, 1958г., докум. № 223. С. 280-281). Сталин как член комиссии участвовал в принятии ряда важных решений по работе ВЧК.

В последующем Сталин давал высокую оценку органам ГПУ: «ГПУ нужен революции, и ГПУ будет жить у нас на страх врагам революции» .

В те годы зародилась традиция тайных решений власти о карательных операциях и указаний судебным органам по этому поводу о жестокости вынесения приговора. Так, 23 февраля 1922 г. ВЦИК принял Декрет «О порядке изъятия церковных ценностей, находящихся в пользовании групп верующих». Насильственная реквизиция встретила сопротивление верующих, в том числе в г. Шуе. Ленин гневно реагировал по случаю непокорности людей. В связи с этим 19 марта 1922 г. написал Молотову: «Строго секретно. Просьба ни в коем случае копий не снимать, а каждому члену Политбюро (тов. Калинину тоже) дать свои заметки на самом документе». Письмо это объемное и очень жестокое по содержанию.

Ленин обосновал необходимость и организацию изъятия церковных ценностей в пользу государства «самым решительным и самым быстрым образом», чтобы «обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей».

Выбор момента реквизиции Ленин объяснил так: «именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешенной беспощадно энергией и не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления». Именно теперь, считал Ленин «мы получим поддержку громадного большинства крестьянской массы».

Таким образом, фактор голода обеспечивал жестокую карательную операцию против верующих - церковников. Ленин потребовал обеспечить строгую секретность всех организационных мероприятий по этому делу. «Чем больше число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели думать», указывал Ленин. Он также потребовал дать устную секретную инструкцию Трибуналу о проведении судебного процесса с обвинениями «в сопротивлении помощи голодающим» и приговорами к расстрелу.

Советская законность сформировалась и функционировала по принципу конгломерации, то есть соединения гласных и негласных (секретных) нормативных актов в одно целое, при котором они сохраняли основные черты и свойства, варьируясь и применяясь соответственно политической конъюнктуре. Главенствующая роль в этой системе принадлежала «вождю народов», его устным и письменным указаниям, оформляемым, в случае надобностями, решениями высших партийных инстанций. Главенствующие принципы законов и законности, такие как соблюдение прав человека и гражданина, справедливости, презумпции невиновности, игнорировались полностью. К моему тезису позволю привести, для размышления, две крылатые цитаты, но без комментария. - «Революционная диктатура пролетариата есть власть, завоеванная и поддерживаемая насилием пролетариата над буржуазией, власть не связанная никакими законами…» . «Плох тот революционер, который в момент классовой борьбы останавливается перед незыблемостью закона…» .

Античеловеческое, а потому преступное по своей сущности законодательство в области «беспощадной борьбы с врагами народа» превращало сотрудников карательных органов в беспрекословных исполнителей и тем самым в преступников. Тем более, что их усердие «превозмогало разум» (Из афоризма Козьмы Пруткова). Система создала из них палачей, сделав затем жертвами, уничтожая, как виновников злодеяний.

Акцент в отношении постановления СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 17 ноября 1938 г. сделан неслучайно. Вопреки истине в Постановлении содержатся легенды, сохраняющиеся до сих пор и введенные в многочисленные источники. Выделим лишь несколько из них: о мнимых и подлинных целях политических репрессий; о «нарушениях революционной законности»; о пробравшихся в НКВД «врагах народа», виновных в проведении карательных акций и нарушениях законности. Наиболее распространен постулат «о допущенных нарушениях революционной законности в период массовых политических репрессий». Системный анализ архивных документов позволяет высказать объективные оценки о «советской законности», существовавшей в определенный период времени.

По поводу этой «законности» имеются различные точки зрения. Преобладает утверждение, что в период массовых политических репрессий «имели место грубые нарушения законности». На мой взгляд - это миф, созданный в свое время для упрочения диктатуры. Миф этот укрепился и повторяется до сего времени в различных источниках.

«Революционная социалистическая законность», была органическим элементом диктатуры, возглавляемой «вождем народов». Надеюсь, что приведенные далее аргументы позволят читателю определить свою позицию по данной проблеме.

Репрессии по политическим мотивам за годы советской власти унесли миллионы жизней, разорили миллионы семей, подорвали государственность, что привело, в конечном итоге к логическому результату - распаду такой, казалось бы, могучей державы, как СССР. Репрессии имели перманентный характер. В их потоке 1937 и 1938 годы стали символом беспредельной и бессмысленной жестокости власти по отношению к населению Советского Союза в угоду прихоти «вождя народов». Советская «юстиция» сыграла в этом свою губительную роль.

Подготовка к «большому террору» началась задолго до 1937 г. Сталин очень обдуманно, тщательно, скрывая свои подлинные замыслы, готовился к нанесению удара по цели. Некоторые свои идеи, планы он излагал публично. Так, на объединенном пленуме ЦК и ЦКК ВКП (б) 7 января 1933 г. Сталин, подводя итоги первой пятилетки, уделил особое внимание борьбе с остатками враждебных классов, которые по его словам «…разбросались по лицу всего СССР, эти бывшие люди расползлись по нашим заводам и фабрикам, по нашим учреждениям и торговым организациям, по предприятиям железнодорожного и водного транспорта и главным образом - по колхозам и совхозам. Расползлись и укрылись они там, накинув маску «рабочих» и «крестьян», причем кое-кто пролез даже в партию» они повсюду вредят, и поэтому он призвал покончить с такими элементами … «быстро и без особых жертв» . В данном случае он не был оригинален, лишь повторяя слова Дзержинского - председателя ВЧК, сказанные им на 8-м заседании ВЦИК в 1919 г.: «Теперь система борьбы и у наших врагов изменилась, теперь они стараются пролезть в наши советские учреждения, чтобы, находясь в наших рядах саботировать работу … Мы знаем, что почти во всех наших учреждениях имеются наши враги, но мы не можем разбить наши учреждения, мы должны найти их и поймать» . Такая идея давно приобрела маниакальный характер и конкретизировала направление карательных ударов.

Сталин форсировал проведение в жизнь организационные мероприятия. 10 июля 1934 г. создан общесоюзный наркомат внутренних дел. В составе НКВД СССР образовано Главное управление государственной безопасности (вместо ОГПУ). ГУЛАГ тоже вошел в состав нового наркомата. В тот же день ЦИК СССР принял постановление «О рассмотрении дел о преступлениях, расследуемых НКВД Союза СССР и его органах на местах». Была определена подследственность и подсудность по данной категории дел. Признано необходимым усилить штаты судов. К компетенции НКВД, его Главного управления государственной безопасности отнесено расследование по делам о преступлениях государственных (контрреволюционных и против порядка управления). 5 ноября 1934 г. ЦИК СССР и СНК СССР приняли совместное постановление «Об Особом совещании НКВД СССР», наделив его правом вынесения приговоров (решений) о наказании, вплоть до лишения свободы лиц, признанных общественно опасными . Особое совещание (ОСО) рассматривало материалы без участия обвиненного. В уголовно-процессуальный кодекс, естественно, такое дополнение не вносилось.

Поводом к очередному витку политических репрессий послужило убийство Кирова 1 декабря 1934 г. Действительно событие чрезвычайное. Киров - видный политический деятель, секретарь Ленинградского обкома ВКП (б), пользовавшийся большой популярностью в стране. Вместо объективного и тщательного расследования, по указанию Сталина немедленно начались репрессии по политическим мотивам. Первыми под удар попали партийные, советские, хозяйственные руководители. Начались аресты. Следствие пошло по пути раскручивания крупного контрреволюционного, антисоветского заговора. К вечеру 1 декабря по указанию Сталина было принято Постановление ЦИК СССР об особом порядке ведения дел о подготовке или совершении террористических актов. Предусматривалась ускоренная и упрощенная (без участия сторон) процедура расправы над обвиняемыми. Кассационное обжалование приговоров и ходатайства о помиловании исключались. Приговор к расстрелу подлежал немедленному исполнению . Указанное Постановление ЦИК СССР принято в экстренном порядке и проведено опросом членов Президиума ЦИК от 1 декабря 1934 г. Не исключено, что идея такого закона созрела ранее. Нужен был только повод. Это один из документов, ярко характеризующих сущность «революционной социалистической законности», попирающей права человека, не сохранял даже видимости нормальной судебной процедуры и действовал многие годы.

Закон от 1 декабря 1934 г. обеспечивал судебную расправу на скорую и беспощадную руку над теми, кто будет зачислен «Инстанцией» во «враги народа». Но, это еще не был предел скоропалительного советского «правосудия».

Сталин использовал убийство Кирова для политической расправы и физического уничтожения бывших оппозиционеров, среди которых были коммунисты с большим опытом, с дореволюционным партийным стажем (ленинская гвардия). Они, конечно, знали подлинную оценку Сталину и, казалось, могли бы еще противостоять развитию его самовластия. Но им пришел конец.

По замыслу «вождя» и его прямым указаниям органы госбезопасности НКВД создавали искусственно крупные дела о контрреволюционных, антисоветских заговорах, в которые якобы входили видные партийные, советские, хозяйственные руководители, бывшие оппозиционеры, открыто говорившие о своих партийных позициях. При этом в их обвинениях всегда присутствовала попытка покушения на Сталина.

Сталин испытывал на преданность и прочность руководство НКВД, его силы и возможности.

Приведем только несколько примеров. Так были сфальсифицированы дела по так называемым «Ленинградскому центру» (декабрь 1934 г.) и «Московскому центру» (январь 1935 г.). В марте-апреле 1935 г. осуждены обвиняемые по сфальсифицированному делу - «Московской контрреволюционной организации - группы рабочей оппозиции». Эти дела рассмотрены во внесудебном порядке, Особым совещанием при НКВД СССР и большинство обвиняемых отправлены в концентрационный лагерь. 19-24 августа 1936 г. Военная коллегия Верховного Суда СССР (ВК ВС) рассмотрела дело о т. н. «Антисоветском объединенном троцкистско-зиновьевском центре», по которому привлечены в качестве организаторов Зиновьев и Каменев. 23-30 января 1937 г. ВК ВС СССР рассмотрела очередное сфальсифицированное дело, получившее название «Параллельный антисоветский троцкистский центр». 13 обвиняемых по этому делу, в т. ч. Пятаков, Серебряков, расстреляны. 8 человек приговорены к различным срокам заключения, но 4 из них впоследствии убиты. Очевидно, что следственные, прокурорские и судебные органы в целом с поставленными задачами справлялись. Тем более, что с 26 сентября 1936 г. наркомом внутренних дел СССР был назначен Ежов, вместо Ягоды, работой которого Сталин не был удовлетворен. Ежов приступил к «чистке» НКВД, изгоняя и репрессируя кадры близкие Ягоде, расставляя своих приспешников.

Эти и другие карательные акции тех лет были четко направленными, целевыми, масштабными по числу арестованных, осужденных и расстрелянных, но пока еще локальными, проводившимися в определенных пределах.

23 февраля - 5 марта 1937 г. в г. Москве состоялся пленум ЦК ВКП (б), на котором приняты резолюции по докладам «Уроки вредительства и шпионажа японо-немецко-троцкистских агентов» (докладчик Ежов) и «О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников» (докладчик Сталин). Доклады и решения по ним высшего партийного органа стали, в условиях «революционной социалистической законности», основанием для развертывания особой карательной операции. Однако потребовался еще ряд политических решений организационного характера.

Во всех парторганизациях развернулось горячее обсуждение итогов февральско-мартовского пленума ЦК ВКП(б) и VIII пленума Казкрайкома. Коммунисты требовали беспощадного уничтожения «врагов народа», зачастую им неведомых. Еще более поспешно. 7 февраля 1937 года, состоялось закрытое собрание Управления НКВД по Казахской ССР (Алма-Ата).

Характерны стиль и содержание приветственного письма закрытого собрания парторганизации НКВД Казахстана в адрес Мирзояну от 7 февраля 1937 года. За высокопарным и верноподданническими словами видна четкая линия строжайшего подчинения органов НКВД, «чекистов» воле Сталина, линии партии, им руководимой. «Мы, коммунисты, чекисты столицы союзного Казахстана, как часть великого вооруженного отряда партии, верные традициям своего первого руководителя пролетарского якобинца Ф.Э. Дзержинского, руководимые лучшим сталинцем - секретарем ЦК ВКП(б) т. Ежовым, обязуемся еще зорче и бдительнее охранять жизнь руководителей Партии и Правительства и пресекать вражеские замыслы в тот момент, как только начнут они зарождаться».

Кто же носители этих замыслов? По утверждению сталинских «чекистов» - это «гнусные и презренные убийцы из контрреволюционной троцкисто-зиновьевской банды и их союзники из лагеря правых отщепенцев и казахских контрреволюционных националистов». Они «при помощи германского фашизма и японского империализма пытались восстановить капиталистические порядки и нанести предательские удары против великой партии Ленина-Сталина и поднять свои окровавленные лапы против нашего вождя и друга тов. Сталина». Весь этот бред характеризовал образ мыслей и действий «чекистов» тех прошлых лет. «Внутренние враги народа» обязательно увязывались с внешними врагами и они, якобы, готовились к покушению на «великого вождя».

«Чекисты» Казахстана клялись беспощадно смести с земли всех и всяких врагов». Эти клятвенные заверения они выполнили и перевыполнили, уничтожив огромное количество ни в чем не повинных советских людей, о чем свидетельствуют материалы последующей реабилитации и публикуемые «расстрельные списки». 9 июня 1937 года на I съезде КП(б) К по отчету Казкрайкома ВКП(б) выступил нарком внутренних дел Залин. Он обстоятельно доложило разгроме в Казахстане «японо-германской агентруры», «всякого рода фашистских, троцкистских, правых, контрреволюционных, националистических организаций и т.д.». Нарком заверил съезд в том, что в ближайшее время чекисты сделают все, чтобы слово Ежова Сталину о выкорчевывании «врагов народа» было «выполнено на нашем участке в Казахстане» (См.: АП РК. Ф. 141. Оп. 1. Д. 12835. Л. 55, 56). Сами же «чекисты» позже поплатились по воле «любимого вождя».

21 марта 1937 года в Алма-Ате собрание актива прокурорско-следственных работников констатировало: «органы прокуратуры, как органы диктатуры рабочего класса, призваны к беспощадной борьбе с врагами народа» (См.: АП РК Ф. 141. Оп. 1. Д. 13414. Л. 125). Аналогичные решения и резолюции принимали все партийные организации Казахстана.

Очевидно, осознавая тяжкие последствия размаха репрессий, бюро Казкрайкома ВКП(б) под грифом особой секретности 26 апреля 1937 года приняло решение «О порядке рассмотрения кассаций осужденных судом к высшей мере наказания». При Казкрайкоме ВКП(б) была образована постоянная комиссия по рассмотрению кассации лиц, осужденных судом к высшей мере наказания. В состав комиссии вошли Мирзоян, Нурпеисов, Кулумбетов, Исаев, Залин. (В последующем все они будут репрессированы, расстреляны как «враги народа». Реабилитированы посмертно, кроме Залина).

Наряду с этим 30 июня 1937 года секретарь ЦК КП(б)К Мирзоян направляет совершенно секретное сообщение Сталину, где указывает: «За последнее время (месяца два с лишним) нашими организациями, в частности органами НКВД, вскрыта и разоблачена довольно разветвленная национал-фашистская организация, связанная с правыми и троцкистами». Далее идет перечень из 14 человек видных работников Казахстана. Кроме того, согласно документа, арестовано около 400 человек, работавших на промышленных предприятиях, транспорте и в различных областных и районных учреждениях. Мирзоян подчеркивает, что все арестованные признают наличие национал-фашистской организации и свою принадлежность к ней и показывают, что организация создана и руководилась центром, состоящим из Рыскулова, Нурмакова, Ходжанова и др. Также в докладной отмечено, что все связи арестованных контрреволюционеров с иностранной, особенно японской, агентурой доказаны. Свое сообщение Мирзоян заканчивает словами, что о дальнейших результатах следствия сообщит дополнительно. (См.: АП РК. Ф. 708. Оп. 1. Д. 82. Л. 24-27).

Постановление Политбюро ЦК ВКП (б) от 2 июля 1937 г. «Об антисоветских элементах» определяло и конкретизировало против кого следует проводить массовые репрессии. Именно партийным органам поручалось взять весь неблагонадежный контингент на учет, причем в отношении наиболее враждебных дать указание немедленно арестовать и расстрелять в порядке административного проведения их дел через «Тройки» НКВД, а остальных, менее активных, выслать по указанию НКВД. Для реализации этого задания 9 июля 1937 г. Политбюро утвердило персональный состав областных и республиканских «Троек» и, самое главное, дало разнарядку с конкретными цифрами на репрессии, в том числе на расстрелы, указанного контингента, во внесудебном порядке.

Таким образом, реализация плана по массовым политическим репрессиям началась после принятия решений ЦК ВКП (б) от 2 и 9 июля 1937 г. На этом основании был издан совершенно секретный приказ НКВД СССР № 00447 от 30 июля 1937 г. «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов» . Согласно этому приказу, особо секретному нормативному акту, репрессиям подлежали все те категории, о которых ранее говорил Сталин («бывшие люди»). Его слова стали нормой «революционной социалистической законности». Однако изложенные цели карательной акции хранили тайный замысел. В преамбуле данного приказа названы три категории людей, подлежащих репрессиям:

В деревне - это бывшие кулаки, скрывшиеся от прежних репрессий, церковники и сектанты, бывшие активные участники антисоветских вооруженных выступлений, оставшиеся нетронутыми кадры политических партий и др.;

В городах - те же перечисленные выше категории, проникшие на предприятия промышленности, транспорта и строительства;

В городе и деревне - уголовные преступники.

«Как установлено, все эти антисоветские элементы являются главными зачинщиками всякого рода антисоветских и диверсионных преступлений, как в колхозах и совхозах, так и на транспорте и в некоторых областях промышленности», - говорится в приказе.

Задачи по выполнению приказа сформулированы четко - «самым беспощадным образом разгромить всю эту банду антисоветских элементов, защитить трудящийся советский народ от их контрреволюционных происков и, наконец, раз и навсегда покончить с их подлой подрывной работой против основ советского государства».

Практика показала, что в действительности цель массовых репрессий была иной и реализовывалась по тайному замыслу Сталина. Фраза «беспощадным образом», предрешала и реальное применение беспощадных методов при выполнении поставленных задач.

Заведомо устанавливался лимит на репрессии. За четыре месяца, с августа по ноябрь включительно предписывалось репрессировать 268 950 человек, пока еще свободных и ни в чем не виноватых людей и расстрелять каждого третьего-четвертого - 75 950 человек. Остальных - 193 950 человек отправить на срок не ниже 8 лет в лагеря НКВД. По Казахской ССР подлежали аресту 7500 человек, и каждый третий должен быть расстрелян - 2500 человек. Указанный «лимит» будет затем многократно превышен.

Карательная деятельность захлестнула «чекистов». С санкции Сталина от имени ЦК ВКП (б) сроки проведения репрессий были продлены, и лимиты на расправу резко увеличены. Бюро ЦК Компартии Казахстана за подписью Мирзояна, Исаева и других членов бюро 17 ноября 1937 г. запросило ЦК ВКП (б) о дополнительном лимите на репрессии .

Ниже приводятся выписки из протоколов заседания Политбюро ВКП (б) по вопросу увеличения лимита репрессированных по Казахстану:

Из протокола № 54 от 4 октября 1937 г. (т. е. всего два месяца спустя после начала карательной операции - А. Г.).

«172 - об антисоветских элементах. Принять предложение ЦК КП (б) Казахстана об увеличении количества репрессированных по 1-й категории по Казахской ССР дополнительно на 3500 человек. Секретарь ЦК».

Утвердить предложения ЦК КП (б) Казахстана об увеличении дополнительно количества репрессированных контрреволюционных элементов по Казахстану по 1-й категории на 900 человек и по 2-й - 3500 человек, всего 4400 человек. Секретарь ЦК» .

В соответствии с директивой ЦК ВКП(б) аналогичные запросы о расширении репрессий поступали на имя Секретаря ЦК ВКП(б) Сталина от всех секретарей ЦК КП союзных республик, краев и областей. Так, по предложению Алтайского Крайкома ВКП(б) лимит на расстрел увеличен на 4 тысячи человек, а по второй категории к лишению свободы на 4,5 тысячи человек. По ходатайству секретаря Дальневосточного Крайкома ВКП(б) лимит на расстрел утвержден дополнительно на 15 тысяч человек и т.д. (См.: История сталинского ГУЛАГа. Конец 1920-х - первая половина 50-х гг.: Собрание документов в 7-ми томах. Т.2. (Массовые репрессии в СССР). М.: Российская политическая энциклопедия, 2004. С. 290-293, 304). Подчеркнем, что и лимиты на расстрел и их увеличение решались партийными органами с участием НКВД. Полагаю, что приведенные факты еще и еще раз позволяют судить о том, чем в самом деле была советская законность.

Процедура расправы над обвиняемым стала еще проще, чем по Закону от 1 декабря 1934 г. Арестом, следствием и специальной «Тройкой» НКВД, выносившей приговор, руководил один тот же человек - начальник органа НКВД. Эти Тройки стали главной ударной силой, завершающей внесудебную расправу над арестованными . Заведомо предусматривалось, по какой категории будет привлекаться обвиняемый. Если по 1-й - то расстрел, если по 2-й - то лишение свободы. Приказ устанавливал, чтобы в первую очередь были закончены дела с расстрельными приговорами. Обвиняемый был лишен права на защитника. Приговор о расстреле обжалованию не подлежал, приводился в исполнение немедленно. Таким образом, узаконено убийство человека, обвиненного в антисоветском преступлении. Методы разоблачения «врагов народа» были стандартными и исходили из «Центра». Фальсификация дела - арест - пытки - приговор. Применение физических методов насилия (пытки) к арестованным по политическим мотивам санкционированы Сталиным от имени ЦК ВКП (б) . Поэтому методы пыток были унифицированы во всех органах НКВД по делам о политических обвинениях. Что в Центральном аппарате в Москве на Лубянке, что в подвалах Кустанайского УНКВД. Варьировались пытки лишь в зависимости от изощренных фантазий садистов, выбивавших у арестованных так называемые «признательные показания» в антисоветской контрреволюционной деятельности. Вскоре на основании постановления ЦК ВКП (б) последовали новые совершенно секретные приказы НКВД СССР. В приказе НКВД СССР № 00485 от 11 августа 1937 г. «Об операции по репрессированию членов польской военной организации в СССР» для вынесения решения о наказании по первой категории - расстрел, по второй категории - лишение свободы, основанном на следственных и агентурных материалах, составлялись списки, которые рассматривались так называемой «Двойкой»: Наркомом внутренних дел республики, Начальником УНКВД области или края совместно с соответствующим прокурором республики, области или края. Списки направлялись в НКВД СССР за подписью указанных лиц. После утверждения списков в НКВД СССР и прокурором СССР, приговор немедленно приводился в исполнение. Процедура осуждения проводилась без вызова обвиненного и без права на защиту. Таким образом, механизм внесудебной репрессии казалось бы достиг предела своего примитивизма. Следующим был приказ НКВД СССР № 00486 от 15 августа 1937 г. «Об операции по репрессированию жен и детей изменников Родины». Приказы эти по своей бесчеловечности стоят в одном ряду с подобными документами фашистской Германии, за что их германские авторы и исполнители понесли суровое наказание.

Тогда же открылись истинные цели массовых необоснованных политических репрессий. По указанию «вождя народов» в первую очередь были репрессированы и уничтожены сверху донизу многочисленные кадры партийных и советских органов, хозяйственных организаций, творческой интеллигенции. Буквально перебиты руководящие кадры Красной Армии, разгромлено ее управление накануне второй Мировой войны, начавшейся 1 сентября 1939 г. Жертвами репрессий в Советском Союзе стали все слои населения, в т. ч. колхозники и рабочие, служащие и семьи репрессированных «врагов народа». В Казахстане в числе многочисленных жертв репрессий 1937-1938 гг. стали десятки тысяч людей. В их числе - секретари обкомов, горкомов, почти все секретари райкомов Компартии, народные комиссары и председатели облисполкомов, большинство председателей райисполкомов республики, руководители и специалисты различных отраслей народного хозяйства, видные деятели творческой интеллигенции .

Все средства партийной агитации и пропаганды активно эксплуатировали идеи классовой борьбы и «искоренения врагов народа», разжигая массовый психоз населения страны. «Закрытые письма» для коммунистов, сообщения в прессе о разоблачении «врагов народа», митинги и собрания - все было брошено для отравления общественного сознания и внушения всеобщей ненависти, разжигания доносительства. Партийные органы проводили травлю коммунистов, находящихся пока на свободе, организовывали массовые, порой истерические, выступления трудящихся с требованиями смертной казни обвиняемых в «контрреволюционной деятельности». Так заведомо создавалось всенародное одобрение смертным приговорам, выносимым позднее. В то же время те же миллионы людей тайно сочувствовали тем, кто сгинул в подвалах НКВД, их родным и близких. Происходило опасное и долговременное раздвоение сознания народа. Организовывались громкие «показательные» судебные процессы над «врагами народа» - троцкистами, зиновьевцами, национал-фашистами и т. д., как в центре, так и на местах. В соответствии с директивами ЦК ВКП (б) и СНК СССР бюро ЦК Компартии Казахстана 3 октября 1937 г. разослало строго секретное указание для НКВД, Прокуратуры республики и обкомов партии подготовить, как минимум по одному делу на область для показательного процесса вредителей в животноводстве, особенно по части ветеринарии и зоотехники. Партийным органам предложено подобрать соответствующим образом состав суда и государственного обвинения. Областные и районные газеты обязаны были широко освещать показательные процессы. Постановление бюро ЦК КП(б)К подписали секретарь ЦК Мирзоян, председатель СНК Исаев .

В Казахстане в этот период наряду с «Тройками» НКВД активно расправлялись с «контрреволюционерами» специальные судебные коллегии. Так, спецколлегией Алма-Атинского областного суда 7 октября 1937 г. по ст. 58-7 УК РСФСР приговорены к расстрелу 3 человека: зав. пунктом заготзерна, технорук и лаборант. Спецколлегией Западно-Казахстанского облсуда по ст. 58-7 УК РСФСР за вредительское хранение, порчу и заражение зерна приговорены к расстрелу 2 человека: зав. пунктом заготзерна и технорук. Спецколлегией Кустанайского облсуда 25 июня 1937 г. по ст. 58-7, 10 и 11, т. е. за «контрреволюционную организованную деятельность» приговорены к расстрелу 6 человек: секретарь райкома партии, два председателя аулсоветов, два председателя колхозов и зав. межрайонной колхозной школой. Об этом доложил прокурор КазССР Покровский секретарю ЦК КП (б) К Нурпеисову 25 октября 1937 г. .

Наряду с этим в Казахстане большое количество смертельных приговоров вынесено выездной сессией Военной Коллегии Верховного Суда СССР. Так 25 февраля 1938 года к расстрелу было приговорено 39 человек, 26 февраля - 37 человек, 27 февраля - 41 человек, 28 февраля - 40 человек и т.д. Это были видные деятели Казахстана (См.: Козыбаев М.К., Алдажуманов К.С. тоталитарный социализм. - Алматы: XXI век, 1997. - 27с.).

Согласно требованиям ЦК ВКП (б), а также чрезмерному усердию «чекистов», лимиты на репрессии во много раз были перевыполнены. За два года, в 1937-1938 гг., в Советском Союзе число арестов в сравнении с лимитом увеличилось почти в 6 раз, в т. ч. за контрреволюционную деятельность - в 5 раз. Количество расстрелянных увеличилось почти в 9 раз, подавляющее число приговоров вынесено внесудебными органами - 86,6 %.

Официальные данные свидетельствуют, что в 1937-1938 гг. во время массовых политических репрессий органами госбезопасности НКВД КазССР арестовано 22 804 человека, что в три раза превысило первоначальный «план-лимит». В том числе расстреляно 9500 человек - в 3,8 раза больше намеченного. Осуждено к лишению свободы 13 304 человека - в 2, 6 раза свыше «лимита».

Следует отметить, что все приведенные цифры ужасающие сами по себе, не раскрывают подлинных масштабов трагедии, постигшей народы Советского Союза в годы репрессий по надуманным политическим мотивам.

Такие мощные карательные удары по всем слоям населения имели целью расправы, прежде всего в отношении «ненадежных», с точки зрения «вождя», руководящих кадров, и насаждение всеобщего страха среди народа. Именно на этой почве укреплялась личная диктатура, вознесся его культ. Чувство всеобщего страха трансформировалось в обожествление «вождя народов». «Народ, доведенный до вздыхания, - какого еще идеала можно требовать», - писал еще в ХIX в. замечательный русский писатель-сатирик Салтыков-Щедрин .

В систему репрессий по политическим обвинениям входили также тюрьмы, лагеря и колонии НКВД. Ежов, став наркомом внутренних дел СССР, счел существовавший режим содержания заключенных - «видных оппозиционеров» - либеральным и внес предложения о его резком ужесточении этой системы. Ряд тюрем был передан из системы ГУЛАГа в ведение 10-го отдела ГУГБ НКВД и получил статус «тюрем особого назначения», соответственно с «особым режимом» содержания заключенных, обвиняемых по политическим мотивам В сентябре 1938 г. Ежов обратился в правительство с ходатайством об увеличении контингента сотрудников тюрем УГБ с 9034 единиц по штату до 16 200 единиц. Объясняя это ростом числа осужденных и освоением новых тюрем особого назначения. 23 ноября 1938 г. Берия, тогда еще зам. Ежова, обратился в правительство с ходатайством о передаче Сухановского монастыря для организации тюрьмы особого назначения. Впоследствии Сухановская тюрьма стала самой зловещей пыточной тюрьмой по делам госбезопасности.

Жестокий, бесчеловечный режим в системе ГУЛАГа сопровождался большой смертностью среди заключенных. В довоенное время пик смертности пришелся на 1933 г. - умерло 67 297 человек, или 15,3 % к среднесписочному числу заключенных и на 1938 г., когда умерло 108 654 заключенных, или 5,35 % к среднесписочному числу заключенных. В период Великой Отечественной войны в лагерях умерло более 850 тысяч заключенных (особенно в 1942 - 352 560 человек, или треть списочного состава, в 1943 - 267 826, или 22,4 %). При таких человеческих жертвах - это были лагеря смерти. Следует добавить, что многие десятки тысяч заключенных были истощены, больны и в результате, нетрудоспособны или малотрудоспособны. Так по состоянию на 1 марта 1939 г. в лагерях НКВД содержалось 200 000 слабосильных заключенных. Всего же в период с 1930 г. по 1951 г. в системе ГУЛАГа умерло 1 606 748 человек .

Для характеристики условий содержания заключенных приводится выдержка лишь из одного документа. Прокурор СССР Вышинский 19 февраля 1938 г. в докладной записке секретарю ЦК ВКП (б) Сталину и председателю СНК СССР Молотову сообщает следующие факты: «В Бамлаге нет в запасе ни белья, ни сапог, ни одежды. Мыла нет. Многим не в чем выйти в уборную. Идут на новую трассу разутые и раздетые. Жилья нет, строить жилье нечем, нет инструментов, пил, топоров… положение с питанием катастрофическое». Это все касается 60-70 тысяч заключенных. «В лазарете спят голые на сплошных нарах, в баню не водят неделями за отсутствием белья, в общей палате на нарах больные рожей - лежат с больными желудочными, туберкулезными - с хирургическими больными, из приходящих этапов снимают мертвых замерзших .

В то же время Вышинский высоко оценивал карательную деятельность НКВД во время массовых политических репрессий 1937-1938 гг. Он, безусловно, знал о методах «разгрома врагов народа», что позже подтвердится документально, но был двуликим, как и вся система. Не случайно за весь период массовых репрессий 1937-1938 гг. Прокуратура СССР, возглавляемая Вышинским, не внесла ни одного протеста, не сделала ни одного шага, чтобы прекратить, либо приостановить кровавые карательные операции против населения Советского Союза. Все происходящие акции, в т. ч. внесудебные расправы, творимые «Тройками» и ОСО НКВД, считались соответствующими «революционной социалистической законности».

Для существовавшей политической системы характерно двуличие и лавирование в оценках тех или иных важнейших событий, в т. ч. и массовых политических репрессий. Весьма примечательна позиция Сталина и Молотова, подписавших постановление СНК СССР и ЦК ВКП (б) от 17 ноября 1938 г. От имени партии и правительства ими дана высокая оценка работе, проделанной НКВД в 1937-1938 гг. в период массовых политических репрессий.

«СНК СССР и ЦК ВКП (б) отмечают, что за 1937-1938 гг. под руководством партии органы НКВД проделали большую работу по разгрому врагов народа и очистке СССР от многочисленных шпионских, террористических, диверсионных и вредительских кадров из троцкистов, бухаринцев, эсеров, меньшевиков, буржуазных националистов, белогвардейцев, беглых кулаков и уголовников, представлявших из себя серьезную опору иностранных разведок в СССР и, в особенности, разведок Японии, Германии, Польши, Англии и Франции. Одновременно органами НКВД проделана большая работа также и по разгону шпионско-диверсионной агентуры иностранных разведок, переброшенных в СССР в большом количестве из-за кордона под видом т. н. политэмигрантов и перебежчиков из поляков, румын, финнов, немцев, латышей, эстонцев, харбинцев и проч. Очистка страны от диверсионных повстанческих и шпионских кадров сыграла свою положительную роль в деле обеспечения дальнейших успехов социалистического строительства». Заботясь о том, чтобы не ослабить карательную деятельность, в постановлении отмечено: «Однако не следует думать, что на этом дело очистки СССР от шпионов, вредителей, террористов и диверсантов окончено. Задача теперь заключается в том, чтобы, продолжая и впредь беспощадную борьбу со всеми врагами СССР, организовать эту борьбу при помощи более совершенных и надежных методов».

В то же время отмечены некоторые недостатки, которые надо устранить. «Это тем более необходимо, что массовые операции по разгрому и выкорчевыванию вражеских элементов, проведенные органами НКВД в 1937-1938 гг., при упрощенном ведении следствия и суда - не могли не привести к ряду крупнейших недостатков и извращений в работе НКВД и прокуратуры. Работники НКВД настолько отвыкли от кропотливой, систематической агентурно-осведомительной работы и так вошли во вкус упрощенного порядка производства дел, что до самого последнего времени возбуждают вопросы о предоставлении им т. н. «лимитов» для производства массовых арестов». Обратим внимание на то, что упрощенное ведение следствия и суда «Тройками» со всеми вытекающими последствиями, было санкционировано ЦК ВКП (б) и узаконено надлежащим образом. «Лимиты» на репрессии устанавливались и увеличивались также ЦК ВКП (б). Так кто же виноват в допущении «крупнейших недостатков и извращений» в работе НКВД и прокуратуры? Ответ дан в сталинском стиле. Все сотворили «враги народа и шпионы иностранных разведок, пробравшиеся в органы НКВД как в центре так и на местах, продолжая вести свою подрывную работу, старались всячески запутать следственные и агентурные дела, сознательно извращали советские законы, проводили массовые и необоснованные аресты, в то же время спасая от разгрома своих сообщников, в особенности, засевших в органах НКВД». Вот они и должны нести уголовную и иную ответственность за содеянное. Выявить их не представляет сложности, а определить как «врагов народа» - еще проще. Так и произойдет в дальнейшем. Теперь и Прокуратура Советского Союза в связи с решением ЦК ВКП (б), как бы прозрела и приступила к разоблачению «врагов», пробравшихся в органы НКВД и нарушавших социалистическую законность. Так, 1 февраля 1939 г. Вышинский - Прокурор СССР, докладывает ЦК ВКП (б) - Сталину и СНК - Молотову (совершенно секретно) о расследовании серьезных преступлений, совершенных рядом сотрудников Вологодского УНКВД. В результате следствия было установлено, что конкретные сотрудники УНКВД (их фамилии перечислены в письме)

Получив задание о разработке и выявлении кулацких, антисоветских элементов, занимающихся контрреволюционной деятельностью (приказ НКВД СССР от 30 июля 1937 г.) вместо честного и добросовестного выполнения этого задания, встали на путь подлогов и фабрикации фиктивных дел;

Сфабриковали дела на 100 человек заключенных, отбывавших наказание, и во внесудебном порядке расстреляли их (напомню, что «лимит предусматривал расстрел 10 000 осужденных ранее к лишению свободы - А. Г.);

Во время допросов доходили до изуверства, применяя к допрашиваемым всевозможные пытки, а четверо были убиты во время допроса;

Значительное количество решений троек УНКВД совершенно незаконно и неправильно.

Виновные, докладывал Вышинский, арестованы. Но ведь необходимо все эти деяния связать с обвинением во вражеской деятельности. И Вышинский докладывает, что кроме этих лиц арестованы, как уличенные в антисоветском заговоре, бывший начальник Вологодского УНКВД и бывший Вологодский облпрокурор. Далее Вышинский фактически испрашивает санкционирование ЦК ВКП (б), предстоящего приговора: трех обвиняемых (по фамильно) приговорить к расстрелу, остальных - к длительным срокам лишения свободы. «Прошу Ваших указаний Вышинский» .

Итак, стрелки гнева переведены на «вражеских исполнителей», а организатор и вдохновитель государственного терроризма чист и народный заступник.

О том как «обрабатывали» арестованных в ходе следствия в архивах Казахстана хранится много документов.

15 августа 1937 года органами НКВД КазССР арестован Башев Х., работавший секретарем Тургайского райкома Компартии Казахстана, кандидат в члены ЦК КП(б)К. Его обвинили в контрреволюционном национализме и вредительстве. 4 ноября 1937 года он написал жалобу в ЦК КП(б)К Мирзояну о несправедливом его обвинении. В этой жалобе он пишет о своей трудовой деятельности и подробно излагает методы, применяемые к нему во время следствия, которые на «чекистском» жаргоне назывались «конвейером». Это была жестокая пытка, сопровождаемая глумлением наж арестованным. Башаев не верит, что пытки разрешены и считает, что нарушаются законы советской власти.

Внимательно проанализируем эту часть письма арестованного.

«О введении следствия кустанайским облуправлением НКВД я должен сказать Вам, (что) Кустанайское облуправление извращает закон советской власти в пользу врагов. Вот факты. Меня «допрашивали» 29 суток. В течении этого периода дали два отдыха (30 августа и со 2-го сентября по 4 сентября), в остальное время сидишь около следователя без сна. Только на 10-15 минут пускают на «обед» и чай. От такого допроса люди с ума сходят. Слышал всяких сортов ругательства. Один раз (7 сентября) следователь держал меня 11 часов, не пустил на оправку и заставил оправиться так, как сидел на стуле. Другой следователь говорит: «Если не признаешься, все равно расстреляем». Я говорю: «Следственный орган не расстреляет без решения суда». Он тогда вынимает из кобуры револьвер и, направляя дуло на меня, говорит: «Я сам буду расстреливать тебя этим револьвером». Я уверен, все это - произвол, самодурство, незаконные действия врагов партии». Сейчас метод допроса изменился, «допрашивают» до 10 суток без минуты отдыха, пищи не дают, курить (не дают) и даже не дают ни капли воды, а водой разрешают вытирать глаза. Люди выбиваются без памяти и чего угодно могут подписать».

«В Кустанайской области идет почти поголовный арест, начиная от областных работников и кончая рядовыми колхозниками?! Арестованы все секретари райкомов - казахи, арестованы все предреки и их заместители. Из областных работников остался один человек - управляющий Загот-зерно Жартаев. Мне и, пожалуй, всем задается такой вопрос: все эти недавно выдвинутые молодые партийные и советские кадры стали поголовно контрреволюционерами? Этого быть не может. Здесь идет перегиб, безразличное отношение к людям, большое непонимание решений съезда (ком) партии Казахстана, ибо чтобы найти или разоблачить одного врага-националиста, арестовывают 20-30 невинных, честных кадров. Конечно, такой метод на пользу врагам, так могут делать только троцкисты.

Вам, тт. Мирзоян и Исаев, необходимо обратить серьезное внимание на эти ошибки, которые делают следственные органы и парторганизации Казахстана. Кустанай, подвал. Х. Башаев.». Жалоба осталась без внимания. (СМ.: АП РК Ф. 708. Оп. 1. Д. 106. Л. 193-198).

Согласно приказу НКВД СССР т 26 ноября 1938 г. началась «чистка» кадров карательных органов в целях «скорейшего и решительного устранения всех недостатков и извращений в своей работе и коренного улучшения организации дальнейшей борьбы за полный разгром всех врагов народа, за очистку нашей родины от шпионско-диверсионной агентуры иностранных разведок, обеспечив тем самым дальнейшие успехи социалистического строительства». В начале 1939 г. проверке подверглись все областные Управления и аппарат наркомата НКВД Казахской ССР. Были вскрыты все те бесчеловечные методы расследования и проведения через «Тройки» дел о «врагах народа». При этом детализированы ужасающие факты пыток, расстрелов и т. д. Вскрыть все это не составляло труда, т. к. такие установки исходили из НКВД СССР. Тем не менее, исторически, это очень важный материал, фактически отразивший события тех трагических лет в Казахстане.

В то же время, согласно указаниям «Центра», повторяется тезис о «нарушениях революционной законности в результате вражеской деятельности» бывших наркомов внутренних дел КазССР Залина, Реденса, замнаркома Володзько и начальников областных УНКВД. Отмечено, что именно под их руководством и при их участии фальсифицировались дела, производились аресты невиновных граждан, к которым применялись физические методы допроса. Арестованные подвергались издевательствам и провокациям, а затем их дела рассматривались на «Тройках» УНКВД по 1-й и 2-й категориям без доказательств о контрреволюционной, антисоветской деятельности.

Это лишь небольшая выдержка о тех злодеяниях, которые учинили сотрудники госбезопасности НКВД КазССР в 1937-1938 гг. Проверка не касалась тех дел, по которым проходили «канонизированные», утвержденные «Инстанцией», «враги народа». Заранее считалось, что там все в порядке.

Кто же были эти якобы «вражеские силы», пробравшиеся в НКВД КазССР?

На основании решения ЦК ВКП (б) по приказу НКВД СССР от 30 июля 1937 г. по всему Советскому Союзу утвержден персональный состав республиканских краевых и областных троек.

Председатели «Троек» - начальники областных Управлений НКВД, члены «Троек» - первые секретари обкомов КП(б)К или председатели облисполкомов. В период массовых репрессий в 1937, 1938 и начале 1939 гг. начальниками УНКВД были:

Северо-Казахстанского - Панов; Южно-Казахстанского - Демидов; Западно-Казахстанского - Узликов А. П.; Кустанайского - Тюрин М. Е.; Актюбинского - Титов М. Е.; Карагандинского - Кустов Н. Е.; Алма-Атинского - Шабанов; Гурьевского - Михайлов.

На 1 января 1939 г. в управлении госбезопасности НКВД КазССР в числе оперативных сотрудников казахи составляли 180 человек, или 18,2%.

В процессе «чистки» с санкции НКВД СССР начальники УНКВД: Панов, Титов, Тюрин, Михайлов, Кустов, Узликов и Демидов были сняты с работы «за вражескую деятельность и нарушения революционной законности». Начальник УНКВД Южно-Казахстанской обл. Демидов и его заместитель Костенко - арестованы.

Все они были привлечены к ответственности. В этой части заключение комиссии справедливо. Обвинение же во «вражеской деятельности» - надуманное, но сыграло свою роль при решении судьбы, тех из них, кто был осужден за контрреволюционную деятельность или воинские преступления.

Дальнейшая судьба начальников УНКВД - председателей «Троек» сложилась по-разному.

Панов П. С., 1895 г. р., член ВКП (б). В органах ВЧК с 1921 г., капитан ГБ, орденоносец. Репрессирован в 1939 г. Пинталь С. Ф., 1894 г. р., в ВЧК с 1920 г., занимал ответственные должности, в т. ч. в ОГПУ СССР, капитан ГБ, орденоносец. Арестован в августе 1937 г. Расстрелян. Реабилитирован в 1956 г. Ромейко (Асмус) М. К. 1896 г. р., член ВКП (б) с 1918 г. В органах ВЧК с 1918 г., майор ГБ. Арестован 25 мая 1938 г., осужден по ст. 58-1 «а», 58-7-11 УК РСФСР к 15 годам лишения свободы. Умер в лагере (сведений о реабилитации нет). Павлов Н. А., 1903 г. р., член ВКП (б) с 1919 г. Арестован 4 мая 1938 г. Осужден 30 октября 1939 г. по ст. 58-7 на 15 лет лишения свободы (сведений о реабилитации нет). Демидов Ф. П., 1893 г. р., член ВКП (б) с 1918 г. В ВЧК с 1918 г., капитан ГБ, орденоносец. Арестован и осужден в 1939 г. (остальные данные уточняются). Шабанбеков У., 1902 г. р., член ВКП (б) с 1920 г. В органах ВЧК с 1920 г., капитан ГБ. Арестован 14 октября 1937 г. Осужден 22 декабря 1939 г. по ст. 17, 58-8, 58-2 УК РСФСР к 10 годам лишения свободы (сведений о реабилитации нет). Титов П. Л., 1900 г. р., член ВКП (б) с 1919 г. В ОГПУ с 1920 г., капитан ГБ, орденоносец. Арестован в 1939 г. Осужден 16 декабря 1940 г. по ст. 193-17 «б» к расстрелу (Сведений о реабилитации нет). Тюрин М. Е., 1897 г. р., член ВКП (б) с 1920 г. В органах милиции с 1921 г. В ОГПУ - с 1922 г., капитан ГБ. Осужден к расстрелу 12 мая 1941 г. (сведений о реабилитации нет). Калнинг Б. Я., 1897 г. р., член ВКП (б) с 1920 г. В ВЧК-ОГПУ с 1921 г., капитан ГБ. Арестован в 1939 г. Осужден по ст. 193-17«б» УК РСФСР к 10 годам лишения свободы (сведений о реабилитации нет). Михайлов Анатолий (Ким) Александрович, 1904 г. р., член ВКП (б) с 1929 г. В органах ОГПУ-НКВД с 1929 г. Арестован 12 марта 1939 г., приговорен к расстрелу по ст.193-17 «б» 9 мая 1940 г. Не реабилитирован

Различным мерам наказания за должностные преступления (злоупотребление властью, превышение власти) были подвергнуты также другие ответственные сотрудники НКВД КазССР.

Биографии ответственных сотрудников НКВД КазССР тех лет очень схожи между собой. Выходцы из простых трудовых семей, они в молодые годы вступили в Коммунистическую партию, и тогда же началась их «чекистская» деятельность, проходившая «в жестокой борьбе с классовым врагом». Образование их было незначительным. Благодаря усердию они продвигались по службе: начав с низов, дошли до начальников УНКВД КазССР. Занимая руководящие должности, состояли членами соответствующих руководящих органов Компартии Казахстана. Имели награды «За беспощадную борьбу с контрреволюцией», в т. ч. знак «Почетный работник ВЧК - ОГПУ - НКВД». Назначение на должность начальника УНКВД обязательно санкционировалось решением бюро обкома партии и утверждалось ЦК ВКП (б). Архивы свидетельствуют, что никогда у них не было колебаний в проведении линии партии. Будучи коммунистами, они свято выполняли указания Коммунистической партии и никогда «вражеской деятельности» не вели, и органы НКВД от партии не отрывали. Однако такой миф о «врагах в НКВД» был необходим Сталину, и его приближенным не только для спасения своего престижа, сколько для еще большего его возвеличивания, сумевшего якобы пресечь очередной маневр «врагов социализма».

Рьяно выполняя преступное законодательство, сотрудники НКВД сами стали преступниками. Никто из них не родился извергом. Но безжалостная система, «винтиками» которой они были, превратила их в палачей своего же народа. Беспрерывное участие в пытках арестованных оказывало глубокое отрицательное влияние на психику «чекистов». Факты свидетельствуют, что они с наслаждением глумились над своими жертвами не только на следствии, но и при расстрелах. У других - это приводило к психозам, изменениям эмоциональной сферы. Члены «Троек» УНКВД - первые секретари обкомов КП(б)К и председатели облисполкомов, назначенные приказом НКВД СССР от 30 июля 1937 г., сами, в первую очередь, стали жертвами репрессий как «враги народа». Реабилитированы в 50-е гг. прошлого века.

Временная остановка массовых политических репрессий объясняется тем, что цель диктатуры на этом этапе была достигнута. Прежние кадры, в т. ч. ленинские, перебиты. Но сталинский государственный терроризм еще продолжит свое дело.

В течении же 1939 года в советской карательной деятельности произошел резкий перелом. Система продолжала работать, шли аресты, судебные процессы, работало Особое совещание. Однако, в сравнении с 1937 годом резко сократилось число осужденных (с 290665 до 63889, в том числе к высшей мере наказания - расстрел с 353074 до 2555). Такая тенденция сохранилась в сравнении с 1938 годом. Это явление было промежуточным, определялось рядом факторов, в том числе связывалось с XVIII съездом ВКП(б).

Изуверские и бесчеловечные методы, применяемые в органах госбезопасности, фальсификации дел прекратились только после смерти Сталина (5 марта 1953 г.). Тогда МГБ было ликвидировано и вошло (ненадолго) в единое Министерство внутренних дел СССР.

4 апреля 1953 г. был издан совершенно секретный приказ МВД СССР № 0068 «О запрещении применения к арестованным каких-либо мер принуждения и физического воздействия». В приказе очень кратко, но четко изложены те методы, которые постоянно применялись к арестованным по политическим мотивам. «МВД СССР установлено, что в следственной работе органов МГБ имели место грубейшие извращения советских законов, аресты невинных советских граждан, разнузданная фальсификация следственных материалов, широкое применение различных способов пыток: жестокие избиения арестованных, круглосуточное применение наручников на вывернутые за спину руки, продолжавшееся в отдельных случаях в течение нескольких месяцев, длительное лишение сна, заключение арестованных в раздетом виде в холодный карцер и др. По указанию руководства бывшего МГБ СССР избиения арестованных проводились в оборудованных для этой цели помещениях в Лефортовской и внутренней тюрьмах и поручались особой группе специально выделенных лиц, из числа тюремных работников, с применением всевозможных орудий пыток. Такие изуверские «методы допроса» приводили к тому, что многие из невинно арестованных доводились следователями до состояния упадка физических сил, моральной депрессии, а отдельные из них - до потери человеческого облика. Пользуясь таким состоянием арестованных, следователи-фальсификаторы подсовывали им заблаговременно сфабрикованные «признания» об антисоветской и шпионско-террористической работе.

Подобные порочные методы ведения следствия направляли усилия оперативного состава на ложный путь, а внимание органов ГБ отвлекалось от борьбы с действительными врагами Советского государства».

Только теперь категорически запрещалось применение к арестованным каких-либо мер принуждения и физического воздействия. В производстве следствия требовалось строго соблюдать нормы уголовно-процессуального кодекса. Ликвидированы помещения для применения к арестованным физических мер воздействия, все орудия, посредством которых осуществлялись пытки - уничтожены.

С приказом был ознакомлен весь оперативный состав органов МВД и предупрежден, что впредь за нарушение советской законности будут привлекаться к строжайшей ответственности, вплоть до предания суду не только непосредственные виновники, но и их руководители .

Приказ подписал вновь назначенный 5 марта 1953 г. министр внутренних дел Берия - один из активных создателей советской карательной системы. Вскоре, 26 июня 1953 г., он был арестован, осужден 23 декабря 1953 г. и немедленно расстрелян. Не касаясь политической подоплеки известных событий, замечу, что Берия весьма профессионально, с глубоким знанием изложил суть дела относительно деятельности советской госбезопасности. Однако он придерживался идеологического штампа, утверждая, что «имели место грубейшие извращения советских законов». Наоборот: именно таковы были законы и законность тех лет.

Так закончилась очередная эпопея советской карательной деятельности по политическим мотивам.

Время, казалось бы, резко отделяет нас от эпохи жестоких массовых репрессий. Но наше прошлое не должно быть предано забвению.

Использованная литература:

1. Казахстанская правда от 01.07.2002г. № 121-122.

2. 18 съезд Всесоюзной коммунистической партии (б). 10-21 марта 1939 г. стенографический отчет. Москва, 1939, 742с.

3. Реабилитация. Политические процессы 30-50-х годов. Москва: из-во полит лит-ра, 1991., 459 с.

4. ГА РФ. Ф. Р-8131. Оп. 37. Д. 143. Л. 39. Копия.

5. Из обращения ЦК ВКП(б) к коммунистам - работникам всех ЧК с оценкой деятельности ВЧК и местных ЧК «Известия ВЦИК», № 29 (581), 8 апреля 1919 г.

6. Документы по истории гражданской войны в СССР. Т.1. М., 1940, с. 215-216.

7. ЦА ФСБ РФ. Ф. 66. Оп. 1. Д. Л. 42. Подлинник. Опубл.: ГУЛАГ: Гласное управление лагерей. 1918-1960. М., 2000. с. 14-15.

8. Распубликовано в № 195 «Известий Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов» от 10 сентября 1918 г.

9. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.54, с. 144.

10. Ленин В.И. Полн. собр. соч., Т.50, с.142-143.

11. Ленин В.И. Полн. собр. соч., Т.39, с.415-425.

12. Сталин И.В. Полн. собр. соч., Т.10, с.234-237.

13. Ленин В.И. Полн.собр.соч., Т. 37, с. 245.

14. Ленин В.И. Полн.собр.соч., Т.36 с. 504.

15. Сталин И. Итоги первой пятилетки. - М.: Партийное издательство, 1933. - С.135-146.

16. Из истории ВЧК. 1917-1921 гг. Сб. документов. - М.: Госполитиздат, 1958.

17. ГУЛАГ: Главное управление лагерей. 1918-1960 / Под редак. Акад. А. Н. Яковлева. - М.: МФД, 2002. - С.94.

18. Там же. - С.95.

19. «Инстанцией» - именовалось высшее руководство ЦК ВКП (б) при решении «острых» вопросов «чекисткой» деятельности. / Столяров К. А. Палачи и жертвы. - М., 1998. - С. 66-69.

20. Гинзбург А. Я Тройки НКВД как особый инструмент в системе политических репрессий. // Вестник Университета им. Д. А. Кунаева № 2 (19). 2006. - С. 230-243.

21. АП РК. Ф.708. Оп.1. Д.53. Л.?

22. История сталинского ГУЛАГа. Конец 1920 - первая половина 1950-х годов: Собрание документов в 7-ми томах (Т.1. Массовые репрессии в СССР) /Отв. Ред. Н. Верт, В. Мироненко. - М.Российская политическая энциклопедия, 2004. - С.290-291.

23. Политические процессы 30-50-х годов. - М.: Политическая литература, 1991. - 150-с.

24. Политические репрессии в Казахстане в 1937-1938 гг. Сборник докум. / отв. редактор Л.Д. Дегитаева. - Алматы: Казакстан, 1998. - С. 336 - (Архив Президента РК).

25. Политические репрессии в Казахстане в 1937-1938 гг. Сборник докум. Отв. редактор Л. Д. Дегитаева. - Алматы: Казахстан, 1998. - С.105-106.

26. АП РК. Ф.708. Оп.1. Д.73. Л.89-90.

27. История органов госбезопасности Казахстана. В 2-х книгах. Кн.1. - Алматы: Академия КНБ РК, 2003. -С.141.

28. Сатирические романы и сказки. - М., 1987. - С. 104.

29. История сталинского ГУЛАГа… - С.124-127

30. ГУЛАГ…- М.: МФД, 2002. - С.441, 442.

31. БАМлаг - лагерь НКВД на строительстве Байкало-Амурской железной дороги, которое велось еще в 30-е гг. ХХ в.

32. История сталинского ГУЛАГа...- Т.4. - С.158-159.

33. История сталинского ГУЛАГа… - Т.1. - С.331-333.

34. Петров Н. В. Скоркин К. В. Кто руководил НКВД. 1934-1941: Справочник / Общество «Мемориал», РГАСПИ, ГАРФ. - М.: Звенья, 1999. - 504 с.

Сталиндік диктатура дәуіріндегі революциялық кеңестік социалистік заңдылықтар - жазалау саясатын жүзеге асырушы ашық және құпия заңдардың, шешімдердің, ұйғарымдардың бірлескен жүйесі. Кеңестік заңдылықтардағы басты рөл және оның орындалуы «халық көсеміне» байланысты болды. Жазалау акцияларының негізі мен шексіз қатігездіктің механизмін жасыру үшін «революциялық, социалистік заңдылықтарды жеке бұзушылықтар бар, өйткені НКВД арасына «халық жауы» енген деген ұстама ұғым болды. Ал шындық адам және оның құқығын аяққа басатын диктатура «заңдылықтары» жазалау жүйесінің негізін және әдістерін білдіреді. Өкінішке орай, жоғарыда айтылған шындық емес, «революциялық, кеңестік заңдылықтарды жеке бұзушылық» деген аңыз сталиндік саяси қуғын-сүргіндер жылдарында ресми, ғылыми, әдеби айналымдарға кіріп, халық санасына енді, қазір де көшіп жүр. Сталиндік диктатураның «заңдылықтары» мәнін қалпына келтіруге уақыт жеткен сияқты

• Осо́бое совеща́ние при НКВД СССР (ОСО, Особое совещание) - административный орган при НКВД СССР, существовавший с 1934 по 1953 год, которому в отношении признаваемых им общественно-опасными лиц было предоставлено внесудебное право на ссылку, заключение в исправительно-трудовой лагерь на срок до пяти лет и высылку за пределы СССР. В период Великой Отечественной войны (с 17 октября 1941) постановлением Государственного комитета обороны Особому совещанию было предоставлено право по делам о контрреволюционных преступлениях и особо опасных преступлениях против порядка управления СССР выносить соответствующие меры наказания вплоть до расстрела.

Связанные понятия

Член семьи́ изме́нника Ро́дины (ЧСИР, в ряде законодательных актов также члены семей изменников Родине) - формулировка ст. 58-8 УК РСФСР 1926 года, Закона СССР «О членах семьи изменников Родины» от 30 марта 1935 года и ряда иных советских нормативных актов.

«О порядке ведения дел о подготовке или совершении террористических актов » - постановление ЦИК СССР от 1 декабря 1934 года. Постановление было принято сразу после убийства С. М. Кирова.

Дело Николая Вавилова - одно из наиболее широко обсуждаемых в истории мировой науки сфабрикованных уголовных дел (Дело № 1500). Выдающийся советский учёный-биолог академик АН СССР Николай Иванович Вавилов (1887-1943) на основании сфабрикованных обвинений был арестован в 1940 году. В 1941 году был осуждён и приговорён к расстрелу, который был заменён 20-летним сроком заключения. В 1943 году умер в тюрьме. В 1955 году был посмертно реабилитирован. Этому делу, в частности, был посвящён российский документальный...

Комите́т госуда́рственной безопа́сности CCCP (аббр.: офиц. КГБ СССР; разг. «комитет», «органы», «контора», «чекисты») - центральный союзно-республиканский орган государственного управления Союза Советских Социалистических Республик в сфере обеспечения государственной безопасности, действовавший с 1954 по 1991 год.

Де́ло ЦДУМ - два связанных между собой уголовных процесса, сфабрикованных в 1936-1938 годах сотрудниками НКВД РСФСР в отношении руководителей Центрального духовного управления мусульман (ЦДУМ). Их обвиняли в создании «шпионско-диверсионной повстанческой организации». Лидерами организации были названы умерший незадолго до возбуждения дела глава ЦДУМ Ризаитдин Фахретдинов и Кашаф Тарджиманов. По версии следствия обвиняемые планировали закрыть ЦДУМ, чтобы вызвать «возбуждение верующих против советской...

Устав Международного военного трибунала в Нюрнберге - документ, являющийся приложением к Соглашению об уголовном преследовании и наказании главных военных преступников Европейской оси (обычно именуемое Нюрнбергским или Лондонским уставом), принятый решением Лондонской конференции от 8 августа 1945 года, устанавливавший правила и процедуры проведения Нюрнбергского процесса.

Политический заключённый - лицо, находящееся под стражей или отбывающее наказание в виде лишения свободы, а также направленное на принудительное лечение в психиатрическую больницу, в деле которого присутствует явная политическая составляющая, например, оппозиция действующей власти как в виде действий ненасильственного характера, так и в виде вооружённой борьбы.

Комите́т обще́ственного спасе́ния (фр. Comité de salut public) - один из многочисленных комитетов Национального Конвента Франции, который к осени 1793 года сосредоточил в своих руках всю верховную власть в революционной Франции - назначал и смещал чиновников, послов, генералов в действующей армии. Принимал решения об арестах, распоряжался специальным финансовым фондом. Решения Комитета беспрекословно утверждались Конвентом и становились законами.

«Хло́пковое де́ло » или «Узбекское дело» - собирательное название серии уголовных дел об экономических и коррупционных злоупотреблениях, выявленных в Узбекской ССР, а также в связанных с республикой других административных единицах, центрах принятия решений и промышленных отраслях бывшего СССР, расследование которых проводилось в конце 1970-1980-х годов.

Решение Политбюро ЦК ВКП (б) № П51/94 - Решение Политбюро ЦК ВКП(б) № П51/94 от 2 июля 1937 г. «Об антисоветских элементах». Резолюция, написанная Сталиным для секретарей обкомов, крайкомов и ЦК нацкомпартий о надобности взять на учет всех «кулаков» для того, чтобы самые активные были немедленно арестованы и расстреляны. В течение пяти дней надлежало представить в ЦК отчёт по составу троек и количеству людей, которые должны были быть арестованы (и расстреляны), а также осуждены на заключение в ИТЛ...

Юридическая реабилитация (позднелат. rehabilitatio, восстановление) - восстановление в правах, восстановление утраченного доброго имени, отмена необоснованного обвинения невиновного лица либо группы лиц из-за «отсутствия состава преступления».

Сове́т по дела́м Ру́сской правосла́вной це́ркви - государственный орган при Правительстве СССР, занимавшийся вопросами Русской православной церкви в период с 1943 по 1965 годы. Без согласия Совета местные власти не имели права закрывать церкви. На местах от имени Совета действовали его уполномоченные, назначаемые и финансируемые местными органами власти. Несмотря на формальную подотчётность уполномоченных Совету, они фактически подчинялись местным властям. Сам Совет находился в подчинении сначала...

Постановление СНК СССР, ЦИК СССР от 7 апреля 1935 года № 3/598 «О мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних» - нормативно-правовой акт, принятый в целях быстрейшей ликвидации преступности среди несовершеннолетних в СССР. Постановление было подписано Председателем ЦИК СССР М. И. Калининым, Председателем СНК СССР В. М. Молотовым и Секретарём ЦИК СССР И. А. Акуловым. Документ был официально опубликован в «Известиях ЦИК Союза ССР и ВЦИК» в № 81 от 8 апреля 1935 года.

Военный совет - высший законодательный и законосовещательный орган для решения вопросов, касающихся военно-организационных дел в Российской империи.

Авиационное дело 1946 года - одно из политических дел послевоенного периода сталинских политических репрессий, в результате которых весной 1946 года были арестованы руководители авиационной промышленности и командование ВВС СССР.

Моско́вский городско́й суд , или кратко Мосгорсу́д - высший судебный орган города Москвы по гражданским, уголовным, административным и иным делам, подсудным судам общей юрисдикции. В качестве суда первой инстанции рассматривает дела, отнесённые федеральными законами к компетенции судов уровня субъекта Российской Федерации. Является апелляционной и кассационной инстанцией для районных судов и для мировых судей города Москвы.

Люстра́ция (от лат. lustratio - очищение посредством жертвоприношения) - законодательные ограничения, вводимые после смены власти для ограничения прав сторонников прежней власти. Будучи не новым явлением (например, денацификация в Западной Европе, хрущёвская десталинизация), «решительные формы» люстрация приняла в конце XX века и начале XXI века в посткоммунистических государствах Восточной и Центральной Европы в виде недопущения на государственную службу, в аппарат государственного управления, правоохранительные...

Законы о поддержании мира или Законы о поддержании общественной безопасности - серия законодательных актов Японской империи, принятых с целью подавления инакомыслия в стране (в том числе и противников милитаристского режима).

Сове́т наро́дных комисса́ров РСФСР (сокр. Совнарком РСФСР; СНК РСФСР; до 1918 - Совет народных комиссаров) - правительство советской России в 1917-1946 годы. Учреждён 25 октября (7 ноября) 1917 «в качестве временного рабочего и крестьянского правительства» под названием Совет народных комиссаров, которое использовалось до принятия Конституции РСФСР 1918 года.

Впервые Особое совещание было учреждено в России при МВД в 1881 г. императором Александром III по представлению министра внутренних дел графа Игнатьева и согласно ст. 34 положения о государственной охране имело право ссылки до 5 лет в отдаленные места империи.

По решениям Особого совещания МВД России в Нарым, Туруханский край ссылались такие видные партийные деятели, как В.И.Ленин, Л.Д.Троцкий, И.В.Сталин, Ф.Э.Дзержинский и другие.
После революционных событий 1917 г. Особое совещание, как и многие другие государственные органы, перестало существовать.
Вспомнили о нем в 1922 г. На проходившем в то время съезде врачей выступления докладчиков были резко антисоветскими. Законных оснований для привлечения их к уголовной или административной ответственности за взгляды не было. В этой связи возник вопрос о методах воздействия на этих лиц.

В докладной записке ГПУ Сталину 9 мая 1922 г. учитывая невозможность постановки целого ряда дел в судебном порядке и одновременно необходимость избавиться "от наглых и вредных элементов", было предложено внести дополнения в положение о ГПУ от 6 февраля 1922 г. и предоставить ему права административной ссылки в определенные губернии на срок до 2 лет за антисоветскую деятельность, причастность к шпионажу, бандитизм и контрреволюцию или высылки из пределов РСФСР на тот же срок неблагополучных русских и иностранных граждан.

8 июня 1922 г. Политбюро ЦК ВКП(б) принимает решение о разработке проекта постановления ВЦИК об административной высылке.
31 июля 1922 г. ГПУ был подготовлен и направлен в Политбюро проект постановления, в котором предлагалось создать при НКВД Особое совещание из представителей НКВД и НКЮ, состав которого должен был утверждаться Президиумом ВЦИК.

В проекте постановления срок административной высылки не мог превышать 5 лет с утратой для высланного активного и пассивного избирательного права на время высылки, причем высылка за границу могла быть и без указания срока, то есть до постановления об ее отмене.

Высланный должен был находиться под гласным надзором местных органов ГПУ. Его местожительство определялось ГПУ, в район которого он поступал согласно указаниям Особого совещания.
Таким образом, по настоящему проекту постановления Особое совещание при НКВД должно было иметь те же права, что и Особое совещание при МВД России 1881 г.
10 августа 1922 г. Президиум ВЦИК рассмотрел проект постановления и утвердил его в следующем виде:

"1. В целях изоляции лиц, причастных к контрреволюционным выступлениям, в отношении которых испрашивается у Президиума ВЦИК разрешение на изоляцию свыше 2-х месяцев, в тех случаях, когда имеется возможность не прибегать к аресту, установить высылку за границу или в определенные местности РСФСР в административном порядке.
2. Рассмотрение вопросов о высылке отдельных лиц возложить на особую Комиссию при НКВД, действующую под председательством Наркома Внутренних Дел и представителей от НКВД и НКЮ, утверждаемых Президиумом ВЦИК.
3. Постановления о высылке каждого отдельного лица должны сопровождаться подробными указанными причин высылки.
4. В постановлении о высылке должен указываться район высылки и время ее.
5. Список районов высылки утверждается Президиумом ВЦИК по представлению Комиссии.
6. Срок административной высылки не может превышать 3-х лет.
7. Лица, в отношении которых применена административная высылка, лишаются на время высылки активного и пассивного избирательного права.
8. Высланные в известный район поступают под надзор местного органа ГПУ, определяющего местожительство выселяемого в районе высылки.
9. Побег с места высылки или с пути следования к нему карается по суду согласно ст. 95 Уголовного кодекса"1.
Существенное отличие принятого постановления от проекта в том, что срок наказания снижен с 5 до 3 лет и изменено название: вместо Особого совещания - Особая комиссия. По-видимому, эти изменения были связаны с тем, что старое название ассоциировалось с Особым совещанием, существовавшем в царское время.

После принятия данного положения можно было принимать решительные меры по высылке граждан, не желавших строить коммунистическое общество. Были подготовлены списки, которые Политбюро утвердило. После чего и состоялось широко известное выселение интеллигенции 1922 г. за границу.

28 марта 1924 г. Президиум ЦИК СССР утвердил новое положение о правах ОГПУ в части административных высылок, ссылок и заключения в концентрационный лагерь, в котором он предоставил ОГПУ право в отношении лиц, признаваемых ими социально опасными:

"а) высылать таковых из местностей, где они проживают, с запрещением дальнейшего проживания в этих местностях на срок не свыше 3 лет;

б) высылать таковых из тех же местностей с запрещением проживания, сверх того, в ряде областей или губерний, согласно списка, устанавливаемого ОГПУ на тот же срок;

в) высылать с обязательным проживанием в определенных местностях по специальному указанию ОГПУ и обязательным в этих случаях гласным надзором местного отдела ГПУ на тот же срок;

г) заключать в концентрационный лагерь сроком до 3 лет;

д) высылать за пределы государственной границы Союза ССР на тот же срок"2.

В административном порядке теперь можно было не только ссылать, высылать в отдаленные районы России, но и заключать в концлагерь. Вынесение этих постановлений возлагалось на создаваемое Особое совещание, которое формировалось в составе 3 членов Коллегии ОГПУ, по назначению председателя ОГПУ с обязательным участием Прокурорского надзора. Аналогичные Особые совещания создавались в союзных республиках. Таким образом, через два года вновь вернулись к прежнему названию, которое было отвергнуто в 1922 г.

Особое совещание при ОГПУ стало решать вопросы о применении административных мер воздействия в отношении лиц, причастных к контрреволюционной деятельности, шпионажу и другим видам государственных преступлений.

Право высылки за границу и заключение в концентрационный лагерь принадлежало исключительно Особому совещанию при ОГПУ. Постановления Особого совещания ГПУ союзных республик о высылке за пределы республики и заключении в концлагерь вступало в силу после утверждения Особым совещанием ОГПУ.

При создании НКВД в 1934 г. было изменено Положение об Особом совещании при НКВД.

Над проектом положения об Особом совещании по постановлению Политбюро ЦК ВКП(б) от 20 марта 1934 г. работала комиссия в составе: Кагановича Л.М. Ягоды Г.Г. Берия Л.П. Леплевского И.М. Вышинского А.Я. Прокофьева Г.Е. Агранова Я.С. Балицкого В.А. Реденса С.Ф. Бельского Л.Н. Крыленко Н.В. и др.

Постановлением ЦИК и СНК СССР от 5 декабря того же года Особому совещанию при НКВД СССР было представлено право рассматривать все дела о лицах, признаваемых общественно опасными, и применять к ним меры наказания до 5 лет лишения свободы.

"1. Для рассмотрения дел о преступлениях, не подлежащих разбору в судебном порядке, а также дел о лицах по своей деятельности или в связи с преступной средой представляющих государственную или общественную опасность, образовать при комиссаре НКВД Особое совещание под его председательством.
В состав Особого совещания включить:

а) 2 заместителей НКВД
б) начальника управления НКВД в УССР
в) начальника управления НКВД в ЗСФСР
г) начальника управления НКВД в БССР
д) начальника управления НКВД в Московской обл.
е) начальника главного управления РКМ
ж)начальника главного управления исправительно-трудовых лагерей и трудовых поселений.

Обязать прокурора Союза ССР или же заместителя присутствовать на Особом совещании с правом входить в случае не согласия с решениями Особого совещания со своими представлениями в ЦИК Союза ССР.

2. Представить Особому совещанию право ссылки на срок до 5 лет в местности, устанавливаемые особым списком, лиц, признаваемых общественно опасными, с обязательным проживанием этих лиц в указанных местностях и с гласным надзором над ними, а также заключения этих лиц в ИТЛ на тот же срок и высылки за пределы СССР.

4. Народному комиссару Внутренних дел предоставляется право:

а) в зависимости от поведения сосланных или заключенных в ИТЛ в административном порядке (решениями Особого совещания) на основании отзывов соответствующих органов НКВД сокращать срок пребывания в ссылке или в исправительно-трудовом лагере, либо удлинять этот срок в пределах срока, указанного в пункте 2-м;

б) освобождать от дальнейшего пребывания в специальных трудовых населениях"3.

Цель всех этих преобразований была одна - сузить компетенцию органов государственной безопасности на применение внесудебных полномочий. Одновременно была ликвидирована судебная Коллегия ОГПУ и тройки.

Планировалось, что значительная масса уголовных дел, ранее проходивших во внесудебном порядке, должна была быть направлена на рассмотрение в судебные органы.

В связи с этим Политбюро ЦК ВКП(б) 15 июля 1934 г. утвердило проект постановления ЦИК о работе судов и Прокуратуры.

Согласно этому документу по делам, расследуемым НКВД СССР и его местными органами, надзор осуществляется Прокуратурой СССР и прокуратурами союзных и автономных республик, краев и областей в соответствии с ранее принятой инструкцией от 8 мая 1933 г. Направление дел в Особое совещание и в судебные органы должно было осуществляться согласно утвержденному Положению о НКВД СССР.

Президиум ЦИК СССР принял постановление, согласно которому расследуемые НКВД СССР и его местными органами дела о государственных преступлениях, за исключением указанных ниже, подлежали рассмотрению по подсудности в Верховном Суде Союза ССР, верховных судах союзных республик, краевых и областных судах, а также в главных судах автономных республик.

Для рассмотрения этих дел при названных судебных учреждениях Союза ССР и союзных республик организовывались специальные Судебные Коллегии в составе председательствующего и двух членов суда.

Расследуемые НКВД СССР и его местными органами дела об измене родине, о шпионаже, терроре, взрывах, поджогах и иных видах диверсий подлежали рассмотрению военной коллегии Верховного Суда СССР и военных трибуналов округов по подсудности. Дела о преступлениях на железнодорожном и водном транспорте подлежали рассмотрению транспортной и водной коллегий Верховного Суда СССР и линейных железнодорожных и водных судов по принадлежности. Все остальные дела подлежали рассмотрению в народных судах в общем порядке.

Для рассмотрения протестов на постановления пленумов и президиумов верховных судов союзных республик, а также протестов на приговоры, решения и определения коллегий Верховного Суда СССР была учреждена Судебно-надзорная коллегия Верховного Суда СССР.

Учитывая это, было признано необходимым увеличить штаты судов и военных трибуналов.

После проведенных реформ, 31 марта 1936 г. Вышинский А.Я. писал Сталину И.В. что практика работы Особого совещания при НКВД СССР показала, что количество осужденных к ИТЛ, колониям и тюрьмам сильно возросло, достигнув к 1 октября 1935 г. - 1.251.501 чел.

Ягода Г.Г. в ответ на записку Вышинского А.Я. писал, что в 1935 г. по СССР ГУГБ привлечено к ответственности 293.681 чел. Из них передано в Прокуратуру и суды 228.352 чел. прошло по решениям Особого совещания - 33.823 чел.

В ответ Вышинский указал, что на 1 октября 1935 г. - 1.251.501 чел. содержались в лагерях, тюрьмах и колониях, а на 1 января 1932 г. - 519.501 чел. Рост заключенных составил 210,9%. Он обвинил Ягоду в подтасовке фактов: "Надо рассматривать всех осужденных вместе по Особому совещанию - 33.823 чел. и по тройкам - 122.000. Всего более 150000 чел".

В свою очередь Ягода обвинил Вышинского в его желании ликвидировать Особое совещание. На что последний писал: "В моей записке был поставлен вопрос отнюдь не об упразднении Особого совещания НКВД, а об ограничении компетенции Особого совещания как административного суда, который рассматривает дела заочно, без свидетелей, а в ряде случаев только на основании агентурных данных или на основании лишь одного свидетеля"4.

Таким образом, несмотря на желание ограничить внесудебные полномочия НКВД СССР на деле получилось иначе.

8 апреля 1937 г. Политбюро ЦК ВКП(б) во изменение своего постановления от 28 октября 1934 г. утвердило новое положение об Особом совещании при НКВД в следующей редакции:

"1.Предоставить НКВД право в отношении лиц, признанных общественно опасными, ссылать на срок до 5 лет под гласный надзор в местности, список которых устанавливается НКВД, высылать на срок до 5 лет под гласный надзор с запрещением проживания в столицах, крупных городах и промышленных центрах СССР, заключать в ИТЛ и в изоляционные помещения при лагерях на срок до 5 лет, а так же высылать за пределы СССР иностранных подданных, являющихся общественно опасными.

2. Предоставить Наркомвнуделу право в отношении лиц, подозреваемых в шпионаже, вредительстве, диверсиях и террористической деятельности, заключать в тюрьму на срок от 5 до 8 лет.

3. Для осуществления указанной в п.п.1 и 2 при Народном Комиссаре внутренних дел под его председательством действует Особое совещание в составе:

а) Заместителей НКВД
б) Уполномоченного НКВД по РСФСР
в) Начальника Главного Управления РКМ
г) Народного комиссара союзной республики, на территории которой возникло дело.

4. В заседаниях Особого совещания обязательно участвует Прокурор Союза ССР или его заместитель, который, в случае несогласия как с самим решением Особого совещания, так и с направлением дела на рассмотрении Особого совещания, имеет право протеста в Президиум ЦИК Союза ССР.

В этих случаях решение Особого совещания приостанавливается впредь до постановления по данному вопросу Президиума ЦИК.

Согласно этому постановлению вновь, как и раньше, полномочия Особого совещания возрастают.

После периода массовых репрессий 1937-1938 гг. с конца 1938 г. Особое совещание при НКВД СССР, руководствуясь постановлением СНК и ВКП(б) от 17 ноября 1938 г. "Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия", принимало к своему рассмотрению дела лишь о тех преступлениях, доказательства по которым не могли быть оглашены в судебных заседаниях по оперативным соображениям.

Однако такое положение вещей длилось не долго. К середине 1939 г. Прокурор СССР Вышинский А.Я. докладывал в Политбюро ЦК ВКП(б) о возрастании количества дел, проходящих через Особое совещание, где на каждом заседании рассматривалось от 200 до 300 дел.

При таком положении вещей не исключалась возможность принятия ошибочных решений. Вышинский по этому поводу предлагал установить такой порядок работы Особого совещания, чтобы заседания его созывались чаще с рассмотрением в каждом заседании меньшего количества дел.

5 февраля 1939 г. Берия Л.П. и Вышинский А.Я. доложили Сталину И.В. о том, что "Особым совещанием ОГПУ-НКВД и тройками на местах за время с 1927 г. осуждено к различным мерам наказания (к заключению в лагеря, ссылке, высылке) - 2.100.000 чел."5.

21 декабря 1940 г. Особому совещанию при НКВД СССР было предоставлено право применять конфискацию имущества по делам о спекуляции, контрабанде, по контрреволюционным и другим преступлениям, когда следствием установлено, что имущество приобретено незаконным путем или было использовано в преступных целях.

Вопреки установленному действующим законодательством порядку подсудности все большее и большее количество дел передавалось на рассмотрение Особого совещания.

В ноябре 1941 г. в связи с военной обстановкой постановление ГКО от 17 ноября 1941 г. наделило Особое совещание НКВД СССР правом с участием прокурора СССР по возникающим в органах НКВД делам о контрреволюционных преступлениях и особо опасных преступлениях против порядка управления выносить соответствующие меры наказания вплоть до расстрела. Эти решения были окончательными и в кассационном порядке не пересматривались.

После окончания Великой отечественной войны права Особого совещания оставались такими же, как и в военной обстановке.

Единственным послаблением было то, что 27 февраля 1946 г. на основании решения Особого совещания при НКВД СССР были освобождены из-под стражи лица, ранее осужденные этим органом 15 июля 1942 г. к заключению в ИТЛ НКВД до окончания войны. Этим решением им было разрешено свободное проживание на территории СССР, кроме режимных местностей.

В 1946 г. Особое совещание МГБ СССР состояло из секретариата и 3-х отделений:

1-е отделение занималось рассмотрением следственных дел, составлением заключений по делам, готовило доклады по делам Особого совещания и по указанию председателя Особого совещания;

2-е отделение рассматривало материалы, связанные с пересмотром ранее вынесенных решений Особого совещания, а также занималось рассмотрением жалоб, заявлений и материалов о снятии судимости;

3-е отделение подготавливало заседания Особого совещания и повестки, составляло протоколы Особого совещания и вело учет всех дел.
Всего в штате Особого совещания при МГБ СССР было 50 чел.

В послевоенный период Президиум Верховного Совета и Совета Министров Союза ССР издал еще ряд указов и постановлений, по которым были расширены права Особого совещания.

Предоставление Особому совещанию широких прав внесудебного рассмотрения дел и применения любых мер наказания в условиях войны, не вызывалось необходимостью в мирное время, и тем не менее такие права сохранялись.

Это привело к тому, что за послевоенные годы значительная часть дел, расследуемых органами госбезопасности, в нарушение основного законодательства о подсудности направлялась органами МГБ не в судебные органы, а в Особое совещание при МГБ СССР, где, конечно, как управлению министерства, так и его местным органам значительно проще было добиться обвинительного приговора, нежели в суде.

Такое положение породило у значительной части работников следственных аппаратов органов МГБ безответственное отношение к расследованию дел о государственных преступлениях. По многим делам следствие проводилось поверхностно и в ряде случаев необъективно, не вскрывались с должной полнотой преступления, не уделялось должного внимания сбору бесспорных доказательств вины.

Работники органов МГБ, будучи уверенными, что дела будут рассматриваться в Особом совещании заочно, без вызова обвиняемого и свидетелей, собирали и приобщали к делу лишь такие документы и показания, которые говорили против обвиняемого, опуская все то, что хотя в какой-либо мере оправдывало или смягчало его вину.

Нередкими были случаи, когда решения по направляемым делам в Особое совещание предопределялось еще до ареста, что вело к поспешным, преждевременным, а иногда и необоснованным арестам. Допрос агентуры в качестве свидетелей превратился из крайнего средства в обычное явление.

Само Особое совещание, будучи чрезмерно перегруженным большим количеством дел, не обеспечивало тщательного, всестороннего их рассмотрения и иногда допускало грубые ошибки.

Все это способствовало снижению качества как агентурной, так и следственной работы, вело к укоренению порочных методов в работе, к нарушениям законов.

13 февраля 1950 г. МГБ доложило в ЦК ВКП(б) Сталину о состоявшемся 10 февраля заседании Особого совещания, на котором были рассмотрены дела на 1592 чел. Естественно, ни о каком серьезном рассмотрении этих дел не могло быть и речи.

Но Сталина в большей степени интересовала процедура ответственности за побеги, нежели процедура осуждения за один день более полутора тысяч человек. Он поставил перед Абакумовым вопрос: "А кто отвечает за побеги""

Учитывая все это, в МГБ СССР обсудили вопрос о работе Особого совещания и посчитали необходимым:

Все следственные дела, расследуемые органами МГБ, как правило, направлять на рассмотрение в соответствующие суды по подсудности. На рассмотрение Особого совещания при МГБ СССР предлагалось направлять дела только о таких преступлениях, доказательства по которым в силу их особого характера не могли быть оглашены в судебном заседании. Предлагалось предоставить Особому совещанию право применять по рассмотренным делам предусмотренные законом меры наказания до 10 лет лишения свободы.

Права Особого совещания в части применения ссылки, высылки и направления на спецпоселение лиц, признаваемых общественно опасными по связям с прошлой деятельностью, сохранялись без изменений.

Кроме того, по данному проекту Особое совещание при НКВД и МГБ СССР могло применять снижение сроков наказания и условно-досрочное освобождение к лицам, осужденным судебными органами за их отличные показатели в производственной работе в лагерях.

МГБ СССР совместно с Министерством юстиции и Прокуратурой СССР посчитало, что Особое совещание при МГБ СССР должно рассматривать указанные вопросы не иначе, как по специальным постановлениям Правительства СССР.

При этом был представлен проект Указа Президиума Верховного Совета СССР и Проект Положения об Особом совещании при МГБ СССР, согласованные с Министром юстиции Горшениным и Генеральным прокурором СССР Г.Сафоновым.

Проект положения об Особом совещании при Министре госбезопасности СССР предусматривал предоставление ему права рассматривать расследуемые органами МГБ СССР дела:

* о лицах, признаваемых общественно опасными по своим связям с преступной средой или по прошлой деятельности;
* о преступлениях, доказательство по которым в силу их характера не могли быть оглашены в судебных заседаниях;
* другие дела - по отдельным Указам Президиума Верховного совета СССР или постановлениям Правительства СССР.

Дела на рассмотрение Особого совещания могли направляться только с санкции прокурора.

По рассмотренным делам Особое совещание при МГБ СССР должно было иметь право применять:

* высылку с постоянного места жительства под надзор органов МГБ с запрещением проживания в режимных местностях на срок до 5 лет;
* ссылку в отдаленные местности под надзор органов МГБ на срок до 5 лет;
* лишение свободы (заключение в лагерь или тюрьму) сроком до 10 лет, а в отношениях лиц, привлеченных по Указу Президиума ВС СССР от 26 ноября 1948 г. и 17 ноября 1951 г. - 20 лет каторжных работ;
* ссылку и поселение под надзор органов МГБ в соответствии со ст. 2-й Указа Президиума ВС СССР от 21 февраля 1948 г. выселение вместе с семьей на постоянное место жительство в отдаленные местности (на спецпоселение) под надзор органов МГБ - в случаях, предусмотренных отдельными Указами Президиума ВС СССР или в постановлении Правительства СССР, высылку за пределы Советского Союза, принудительное лечение, конфискацию имущества (полную или частичную) в порядке, установленном Указом Президиума ВС СССР от 23 декабря 1940 г.

Председателем Особого совещания должен был являться Министр государственной безопасности СССР или его заместитель, членами - заместители министра госбезопасности СССР. В заседаниях Особого совещания должны были обязательно участвовать Генеральный прокурор СССР или его заместитель. Заседания Особого совещания должны были проводиться в составе председателя, двух членов и прокурора.

Предполагалось, что Особое совещание при Министре ГБ СССР могло иметь право по представлениям органов МГБ, Генерального прокурора СССР и его заместителей пересматривать ранее принятые решения и снижать срок ссылки, высылки, лишения свободы, досрочно освобождать или отменять ранее принятые решения в отношении лиц, осужденных Коллегией ОГПУ, Тройками НКВД-УНКВД и Особым совещанием, освобождать от дальнейшего пребывания на спецпоселении и в ссылке на поселении, снимать судимость с лиц, судимых Коллегией ОГПУ, Тройками НКВД-УНКВД и Особым совещанием.

15 июля 1951 г. Игнатьев С.Д. передал Сталину предложения о реорганизации Особого совещания. В ответ Сталин попросил его доложить вопрос лично. 28 декабря 1951 г. Игнатьев еще раз доложил Сталину проект реорганизации Особого совещания при МГБ СССР. Реакция Сталина неизвестна, однако никаких реорганизаций Особого совещания в дальнейшем не проводилось.

После смерти Сталина Президиум ЦК КПСС 12 августа 1953 г. утвердил постановление о ликвидации Особого совещания при Министре ВД СССР, а 1 сентября 1953 г. утвердил Указ Президиума ВС СССР "Об упразднении Особого совещания при Министре ВД СССР".

Указ Президиума ВС СССР от 1 сентября 1953 г. был издан без опубликования в печати. Он упразднил Особое совещание при Министре внутренних дел СССР, установив при этом, что жалобы и заявления осужденных Коллегией ОГПУ, Тройками НКВД-УНКВД и Особым совещанием об отмене решений, сокращении срока наказания, досрочном освобождении и о снятии судимости должны рассматриваться Прокуратурой СССР с предварительным заключением по этим делам МВД СССР. Верховному суду СССР предоставлялось право пересматривать по протесту Генерального прокурора СССР решения бывших Коллегий ОГПУ, Троек НКВД-УНКВД, Особого совещания при НКВД-МГБ-МВД СССР.

Все следственные дела, расследованные органами МВД, должны были направляться на рассмотрение в соответствующие суды по подсудности.

Таким образом, этим Указом впервые, за всю историю существования, правоохранительные органы были лишены всех внесудебных полномочий.

Была прекращена практика, когда органы государственной безопасности на вполне законных основаниях могли самостоятельно возбуждать дела, вести следствие, выносить приговора и исполнять их.

Общее количество лиц, привлеченных к уголовной ответственности за 1918-1953 гг. равно 4.308.487 чел. Из них около 2.500.000 чел. были осуждены внесудебными органами, в том числе и Особым совещанием. Всего за вышеупомянутый период к высшей мере наказания было приговорено 835.194 чел. Из них более 700.000 чел. были расстреляны по приговорам внесудебных органов, но это, прежде всего, по приговорам троек6. Особое совещание осуществляло свои полномочия по вынесению высшей меры наказания только в период Великой Отечественной войны, и цифра эта несопоставима с вышеуказанной.

К 96-й годовщине октябрьской социалистической революции

Одним из одиозных явлений 1930-х годов было функционирование Особого совещания при НКВД СССР и его управлениях в областях, краях и автономных и союзных республиках.

Действующая в период интервенции и гражданской войны чрезвычайщина возрождается в связи с проведением сплошной коллективизации. Президиум ВЦИК СССР в постановлении «О предоставлении ОГПУ права передоверять полномочия ПП ОГПУ по внесудебному рассмотрению дел в связи с раскулачиванием» от 4 февраля 1930 года предоставил право организовывать на местах тройки в составе первого секретаря районного комитета партии, председателя райисполкома и местного органа ОГПУ. Постановлением ВЦИК и СНК СССР «О мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и борьбе с кулачеством» от 1 февраля 1930 года наделило местные органы власти чрезвычайными полномочиями, по существу легализовав тройки.

Циркуляром ОГПУ от 8 апреля 1931 года предусматривалось обязательное участие в заседаниях троек представителей прокуратуры, ОГПУ. С начала тридцатых годов тройки стали действовать и в городах, округах во главе с начальниками ОГПУ.

Происходят изменения в пенитенциарной системе. Места лишения свободы в соответствии с постановлением ЦИК и СНК СССР от 6 ноября 1929 года «Об изменении статей 13, 18, 28, 38 Основных начал уголовного законодательства СССР и союзных республик места лишения свободы подразделялись на два вида: исправительно-трудовые лагеря и исправительно-трудовые колонии.

С 1930 года для руководства системой утверждается Главное управление лагерей (ГУЛАГ). Наблюдается классовый подход в карательной политике. Нэпманов приходилось 3-4 процента от общего числа осужденных. В ИТЛ осуждались от трех до десяти лет, они подчинялись ОГПУ. В ИТК осуждались до трех лет.

С конца 1927 года наблюдается рост числа осужденных. Подход подчеркивал «опасное состояние личности», обусловленное социальным происхождением, отмечая, что «нет преступления, нет наказания без указания на то в законе». Убежденность в правоте произвола, безнаказанность за уничтожение своих граждан привело к нарушению прав человека, к большому террору.

В Постановлении об организации НКВД СССР в 1934 году, пункт 8 предусматривал создание Особого совещания, которому предоставлялось право применять наказания в виде высылки, ссылки, заключения в лагерь на срок до пяти лет, а также высылки за пределы СССР. 8 ноября 1934 года введено Положение об Особом совещании.

* Матвей Самуилович Погребинский лично руководил расстрелами.

На местах в его состав были введены областной прокурор или его заместитель, ответственный работник крайкома (обкома) партии и руководители ведущих служб региональных органов НКВД. Так, в состав Особого совещания при УНКВД по Горьковскому краю вошли: начальник УНКВД М.С.Погребинский (председатель), Михельсон (заместитель председателя, управление государственной безопасности), Корытов и Бухранов - руководители краевого управления милиции и уголовного розыска, Монин и Шапкин - руководители прокуратуры, а также представители крайкома ВКП (б).

* Начальник краевой милиции и глава милицейской «тройки» Виктор Корытов может служить примером того, как вчерашний палач сам становился жертвой.

В компетенцию милиции также входило рассмотрение по внесудебным делам. Руководители территориальных органов входили в состав троек, двоек. Инструкция от 25 мая 1935 года предполагала рассмотрение дел по уголовным и деклассированным элементам, нарушителям паспортного режима уголовная репрессия проводить репрессии немедленно, протокол утверждался Особым совещанием.

Практически Особое совещание в начале собиралось, как правило, раз в неделю, но с июля 1936 года заседания проходили едва ли не ежедневно. К каждому заседанию готовились списки обвиняемых. Дела рассматривались внесудебным порядком в соответствии со статьей 58 УК РСФСР 1926 года. Тут же на заседании выносился приговор. Дела рассматривались по двум категориям - милицейские и государственной безопасности. В этой связи общеуголовные преступления, совершенные порой несколько лет назад, рассматривались как политические, что увязывалось с обострением классовой борьбы и рассматривалось как пособничество классовому врагу.

Особым совещанием при УНКВД Горьковского края во второй половине 1934 года было осуждено около 10 тысяч человек, в 1935 году - 2,2 тысяч человек, в 1936 года - 2,1 тысяч человек так называемого социально-вредного элемента, состоящего из нарушителей паспортного режима и лиц, расхитителей государственной собственности, задерживаемых милицией. С августа 1937 года эту статистику стали пополнять сотрудники государственной безопасности. Введено право осуждать людей по спискам.

По распоряжению НКВД СССР №00447 от 31 июля 1937 года о задержании «бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов» в Горьковской области (как и по всей стране) безотлагательно было приступлено к решению поставленных задач. Решения были не долговременными, а срочными: к ноябрьским праздникам (двадцатилетие социалистической революции в СССР) в основном решить поставленный в указанном выше документе вопрос (как и для всех регионов страны, в Горьковской области должно быть осуждено 10 тыс. человек).

* Преемниками Погребинского в Горьковском УНКВД стали Израиль Яковлевич Дагин и его зам Иван Яковлевич Лаврушин. В июне 1937 года Дагин уедет в Москву на повышение, и Лаврушин займет его место. На фото — сотрудники Северо-Кавказского УНКВД, середина 1930-х гг., сидят: 4 — Израиль Дагин, 6 — Артур Михельсон А., 8 — Иван Лаврушин. Полгода спустя троица будет руководить расстрелами в Горьком.

В Нижегородской области на 77 заседаниях по 5 ноября 1937 года включительно, как и намечалось, было осуждено 10 тысяч граждан (план был выполнен!) Можно отметить, что в отдельные дни осуждалось более 500 человек (21, 28 сентября, 2, 15 октября). Заседания «тройки» в 1938 году состоялись 22 раза с гораздо меньшим охватом осуждаемых. Некоторые заседания посвящались пересмотру своих заключений. Общий объем уголовно-следственных дел, содержавшихся ранее в архиве областного управления государственной безопасности (сегодня — это фонд 2209 ГУ ЦАНО) содержит более 23 тысяч единиц хранения.

Как закономерность отмечалось, что если репрессии конца двадцатых — начала тридцатых годов своим острием были направлены против кулачества, зажиточных слоев деревни, то с середины 1934 года состав расширяется, втягивая в этот круговорот и другие социальные слои: партийный, советский аппарат, широкие слои хозяйственников.

17 ноября 1938 года СНК и ЦК ВКП (б) приняли совершенно секретное постановление о ликвидации троек «созданных в порядке особых приказов НКВД, а также троек по областным, краевым, республиканским управлениям милиции. Впредь все дела передать на рассмотрение судов или Особых совещаний при НКВД СССР. 28 ноября 1938 года они были упразднены. Эта линия была расценена как «политика партии», а ответственность возлагалась на отдельные личности, снимая с себя ответственность за произвол.

Пожалуй, уместно назвать круг лиц, ответственных за проведение репрессий в Нижегородском крае. В связи с уходом с поста наркома внутренних дел Генриха Ягоды, урожденного нижегородца, подлежал аресту руководитель УНКВД по Горьковскому краю Матвей Самойлович Погребинский. Этот чекист получил известность в ходе борьбы с беспризорностью в Москве как организатор ряда трудовых колоний, в том числе в Уфе и Горьком. Когда в 1935-1936 годах в городе Горьком были приговорены к высшей мере наказания 52 человека, все «расстрельные» дела Погребинский скреплял личной подписью. 16 октября и 18 ноября он лично руководил расстрелами 27 горьковчан. После ареста наркома внутренних дел СССР комиссар госбезопасности 3-го ранга М.С.Погребинский 4 апреля 1937 покончил жизнь самоубийством.

Серьезный удар пришелся областную партийную организацию. Мы знаем, что прошло ряд партийных чисток, где было исключено 12 тысяч коммунистов и кандидатов в члены партии (четвертая часть партийной организации). Очищались от троцкистов, бухаринцев. Только с мая по октябрь 1937 года врагами народа было названо 1225 коммунистов, а к концу 1938 года их число увеличилось в два раза, в том числе треть - партийный и хозяйственный актив. Репрессированы Э.К Прамнэк - первый секретарь обкома партии, А.Н. Буров - председатель облисполкома, Н.И. Пахомов, А.И. Муралов, бывших руководителей губисполкома, работавших в Москве, ряда секретарей обкома партии, комсомола, заведующих отделами обкома партии и комсомола, руководителей крупнейших предприятий, учреждений и организаций, крупных ученых, деятелей культуры и искусства и др.

Нарушения законности и норм партийной жизни, попытки НКВД поставить себя над партией не могли не вызвать протеста со стороны коммунистов. Так секретарь Павловского РК ВКП (б) Ф.С. Уралов в марте 1937 года говорил на пленуме обкома: «Чем больше я работаю, тем больше увеличивается расстояние между партийным аппаратом и органами НКВД. Что-то в органах НКВД творится неладное».

За преступления, совершенные в рассматриваемый период ряд руководящих работников государственной безопасности управления НКВД области, были исключены из партии и отданы под суд. Члены Особого совещания при УНКВД по Горьковской области - Лаврушин, Листенгурт, Каминский, Корытов, Бухранов, Дроздов и ряд других были исключены из партии и отданы под суд Военного трибунала. В конце 1938 года осуждены руководители территориального УНКВД: И.Я. Дагин и И.Я. Лаврушин, прибывшие из Северо-Кавказского края.

Итогом деятельности Особого совещания только в Горьковской области стала гибель или сломанная судьба около 40 тысяч человек. Десятки тысяч нижегородских крестьян в период насильственной коллективизации были лишены избирательных прав, сосланы в различные места страны, лишены права собственности на жилье и другие предметы обихода. Деятельность Особого совещания при НКВД - одна из трагических страниц нашей истории.

Александр Беляков, кандидат юридических наук.

Библиография

Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. В 5 тт. Т.2. С.174.

СЗ СССР. 1930. №9. Ст.105.

СЗ СССР. 1929. №72. Ст.186.

ГУЛАГ: его строители, обитатели и герои. М., 1947.

Постановление ЦИК СССР «Об образовании общесоюзного народного комиссариата внутренних дел», от 20 июня 1934 года. - СЗ СССР. 1934. №36. Ст.283.

Постановление ЦИК СССР и СНК СССР «Об образовании особого совещания при НКВД СССР», от 5 ноября 1935 года. №11. Там же. 1935. №11. Ст.84.

Сборник законодательных и нормативных актов о репрессиях и реабилитации жертв политических репрессий. Сост. Е.А.Зайцев. М., 1993. С.63.